!Корпоративное право 2023-2024 / Бойко_диссертация_опублик

61

Шершеневич высказывал мысль о том, что договор лежит в основании акционерного соединения, возникает между всеми акционерами, подписавшими устав; возможность перемены личного состава путем отчуждения акций не изменяет его договорного характера166. Более того, Г.Ф. Шершеневич выступал резко против позиции некоторых ученых (в частности, Л.И. Петражицкого167),

которые полагали, что акционеры как таковые не состоят друг с другом ни в каких обязательственных и даже ни в каких юридических отношениях168. А. Квачевский признавал акционерное общество не более чем договорным товариществом; подобно всякому другому товариществу, оно устанавливает взаимные отношения между товарищами, связывает их известными правами и обязанностями в силу их взаимного соглашения между собой. Поэтому устав акционерного товарищества есть договорный акт между акционерами, не более, несмотря на то что он и требует утверждения правительства169. В.А. Маклаков отмечал, что акционерное общество создается договором; устав есть договор; власть лишь утверждает этот договор, придает ему незыблемую силу170.

П.Н. Гуссаковский со ссылкой на практику Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената также доказывал договорную природу устава, указывая на то, что в акционерных обществах устав имеет такое же значение, какое имеет товарищеский договор в других видах товариществ, а потому устав общества должен служить единственным основанием для определения обязанностей, прав и ответственности вступающих в компанию акционеров (реш. 1893 г. № 186 и 1879 г. № 236)171. По мнению П.Н. Гуссаковского, особые отношения, существующие между акционерами и акционерным обществом, налагают на них также известные обязательства и в отношениях их друг к другу. В этой связи отдельные акционеры, потерпевшие

166Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 361–362.

167Петражицкий Л.И. Акционерная компания. Акционерные злоупотребления и роль акционерных компаний в народном хозяйстве. По поводу предстоящей реформы акционерного права: Экономическое исследование. СПб.: Тип. Мин. фин., 1898. С. 39.

168Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 361.

169Квачевский А. Указ. соч. С. 43–44.

170Маклаков В. Указ. соч. С. 138.

171Гуссаковский П.Н. Указ. соч. С. 49.

62

какой-либо вред вследствие незаконного постановления общего собрания, не могут быть лишены права предъявления иска о возмещении им понесенных ими убытков непосредственно к тем акционерам, которые участвовали в общем собрании в составлении незаконного постановления172.

О прямой обязательственной связи между акционерами упоминал и П.П.

Цитович, указывая, что обязанности акционера по отношению к компании и к другим акционерам заключаются в уставе и акционер подчиняется уставу перед другими акционерами; при этом и другие акционеры подчиняются перед ним173.

Что касается зарубежной доктрины, главным образом американской, то здесь договорный, или контрактарианский, подход, представляющий корпорацию в качестве цепи взаимосвязанных договоров (“nexus of contracts”)174 является лидирующим течением научной мысли, на котором базируется еще более масштабное направление науки, называемое экономическим анализом права (Law & Economics).

Несмотря на наличие договорной основы в отношениях участников любой корпорации, договорная природа корпоративных отношений особенно ярко проявляется в контексте непубличного общества. В публичном же обществе договорная природа отношений как бы отступает на второй план, а сами отношения приобретают серьезную специфику под влиянием механизмов открытого рынка. Д.И. Степанов отмечает интересную тенденцию, характерную для общества по мере концентрации корпоративного контроля в руках мажоритарного участника и сокращения числа участников: корпоративно-

правовые отношения начинают сменяться договорно-правовыми, т.е. внутренние правоотношения, возникающие между участниками, начинают напоминать

172Там же. С. 101–102.

173Цитович П.П. Учебник торгового права // Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. Т. 1.: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским. М.: Статут, 2005. С. 299– 300.

174Jensen M.C., Meckling W.H. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs, and Ownership Structure // Journal of Financial Economics. 1976. Vol. 3. P. 305–310; Easterbrook F., Fischel D.R. The Economic Structure of Corporate Law. P. 15–35; Klausner M. The Contractarian Theory of Corporate Law: A Generation Later // The Journal of Corporation Law. 2006. Vol. 31. P. 782–784.

63

правоотношения, возникающие из двусторонней сделки, построенной по модели «ты мне – я тебе»175.

Корпоративные отношения, возникающие между участниками непубличного общества, могут быть сопоставлены с отношениями,

возникающими между участниками договора простого товарищества, – с той лишь оговоркой, что в первом случае возникает также общество как самостоятельный субъект, принимающий на себя права и обязанности в отношениях с третьими лицами и с участниками такого общества. Создание юридического лица, безусловно, привносит специфику в отношения между участниками, поэтому они не могут быть полностью отождествлены с отношениями товарищей в простом товариществе; вместе с тем в равной степени нельзя сказать и то, что появление юридического лица выхолащивает из непубличного общества все обязательственные связи, существующие между его участниками.

Конструкция юридического лица сама по себе не изменяет квалификацию отношений между его участниками как товарищеских, что отмечали в своих работах как видные ученые прошлого, которые рассматривали простое товарищество и акционерное общество в одном ряду товарищеских объединений176, так и наши современники177. Так, к примеру, Е.А. Суханов указывает, что юридическое лицо выступает лишь способом обособления имущества для целей участия в гражданском обороте178. И.В. Овод в своем диссертационном исследовании доказывает, что возникновение у товарищества свойств юридического лица не является существенным признаком товарищества,

175Степанов Д.И. Феномен корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9. № 3. С.

179–180.

176Вольф В.Ю. Основы учения о товариществах и акционерных обществах. М.: Фин. изд-во, 1927. С. 13– 22; Каминка А.И. Акционерные компании: Юридическое исследование. Т. I. СПб.: Тип.-лит. А.Е. Ландау, 1902. С.

405.

177Суханов Е.А. Очерк сравнительного корпоративного права // Проблемы развития частного права: Сборник статей к юбилею В.С. Ема / Отв. ред. Е.А. Суханов, Н.В. Козлова. М.: Статут, 2011. С. 164.

178Российское гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. I: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. 4-е изд., стереотип. М.: Статут, 2016. С. 176 (автор гл. 5 – Е.А. Суханов).

64

так как оно не оказывает влияния ни на юридический строй товарищества, ни на правовое положение лиц, заключивших договор товарищества179.

Довод о том, что во внутренних отношениях участников непубличного общества очень много схожего с отношениями участников договора простого товарищества или, в терминологии немецкой доктрины, договора о ведении общего дела, убедительно доказывает в своей работе А.А. Кузнецов для целей обоснования исключения участника из непубличного общества как расторжения договора по требованию одного из участников в связи с нарушением возложенной на него обязанности действовать в интересах общества180. Подобную аналогию неоднократно проводил в своих статьях и Д.И. Степанов181. Н.В. Козлова также отмечала товарищескую природу общества с ограниченной ответственностью182.

На принципиальное сходство учредительного договора и договора простого товарищества указывают и авторы, подробно занимающиеся проблематикой простого товарищества. Так, по мнению А.Б. Савельева, оба договора имеют признаки многостороннего общецелевого договора183.

Ученые, занимающиеся товариществами, выделяют в качестве основополагающих признаков товарищества объединение сторонами вкладов,

служащих основой для их деятельности, наличие общей цели совместной деятельности у его участников и многосторонность договорного обязательства184.

Кроме того, обычно указывается на возмездный, консенсуальный, фидуциарный,

имущественно-организационный характер данного договора185. А.Б. Савельев также отмечает, что каждый участник договора находится во взаимоотношениях

179Овод И.В. Товарищества по гражданскому праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2006. С. 7.

180Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М.: Статут. 2014.

С. 43–44.

181 См., например: Степанов Д.И. От субъекта ответственности к природе корпоративных отношений. С.

45–46; Он же. Общества с ограниченной ответственностью: законодательство и практика // Хозяйство и право. 2000. № 12 (287). С. 56–57.

182Козлова Н.В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: Учебное пособие. М.: Статут, 2003. С. 268–269.

183Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Москва, 2003. С. 8.

184Там же. С. 14.

185Там же. С. 16.

65

со всеми его участниками, являясь одновременно и управомоченным, и

обязанным лицом по отношению к другим участникам обязательства186.

Однако следует признать, что правовое регулирование договора простого товарищества в российском законодательстве крайне ущербно и не охватывает многие, а иногда и основополагающие его аспекты. Так, в ГК РФ ничего не сказано о лично-доверительном характере отношений товарищей, а также о фидуциарных обязанностях, возлагаемых на товарищей по отношению друг другу. Об особом личном характере отношений сторон косвенным образом может свидетельствовать лишь то, что каждый из товарищей наделяется правом в любой момент отказаться от бессрочного договора простого товарищества или потребовать расторжения договора, заключенного на определенный срок. То есть в случае утраты доверия к своему партнеру товарищ наделяется правом беспрепятственно выйти из договора.

В действительности же лично-доверительные отношения товарищей создают основу для их сотрудничества и пронизывают собой весь договор простого товарищества. На каждого из товарищей возложена неписаная обязанность по отношению к другому товарищу действовать добросовестно, в

связи с чем договор в целом приобретает фидуциарный характер187. Особенно остро данный вопрос встает тогда, когда управление товариществом осуществляется не единогласно всеми товарищами, а одному из товарищей поручается ведение общего дела. И.С. Ястребов в своем диссертационном исследовании обозначает проблему фидуциарных отношений и конфликта интересов в договоре простого товарищества, предлагая предоставить право добросовестным товарищам расторгнуть договор простого товарищества в случае утраты доверия к участнику договора в результате имевших место злоупотреблений со стороны последнего188.

186Там же.

187См. подробнее в § 2 гл. 2 настоящей диссертации.

188Ястребов И.С. Гражданско-правовое регулирование отношений, возникающих из договора простого товарищества: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 21–22.

66

Во многом из-за несовершенства законодательного регулирования договора простого товарищества в доктрине нет единства относительно вопроса о возможности несения одним товарищем ответственности перед другим товарищем. Однако очевидно, что если одним из товарищей допущено нарушение обязанностей, возложенных на него законом или договором, например обязанности по внесению вклада, то такой товарищ должен нести ответственность за соответствующее нарушение перед другими товарищами. А.Б. Савельев справедливо замечает, что общецелевой характер отношений простого товарищества не означает, что товарищи не отвечают друг перед другом за надлежащее исполнение договорных обязательств189.

Таким образом, в договоре простого товарищества стороны соединены прямыми обязательственными связями и несут ответственность непосредственно друг перед другом за нарушение возложенных на них обязанностей. С

образованием непубличного общества правовая природа отношений участников не изменяется, однако отдельные обязательственные связи между ними все же трансформируются и перенаправляются в адрес общества. Вместе с тем основополагающая, базовая обязанность товарищей, а именно обязанность действовать добросовестно по отношению друг к другу, которае, к сожалению,

прямо не закреплена в ГК РФ, но признается в российской доктрине вслед за зарубежной, должна сохраняться и «протягиваться» непосредственно от одного участника непубличного общества к другому.

* * *

Подводя итоги исследования правовой природы непубличного общества в

различных правопорядках, проведенного в настоящей главе, следует признать,

что между закрытыми корпорациями в США, частными компаниями в

Великобритании, в особенности компаниями, именуемыми квази-

189 Савельев А.Б. Указ. соч. С. 26.

67

товариществами, а также непубличными обществами в России много общего, что может быть объяснено их происхождением от товариществ.

В большинстве российских АО и ООО наблюдается высокая концентрация капитала в руках незначительного числа лиц, отношения участников носят лично-

доверительный характер, поскольку бизнес изначально запускается партнерами,

хорошо знающими друг друга, взаимосвязь между участием в капитале и управлением чрезвычайно высока, а звено независимых менеджеров практически отсутствует. Свободный выход участника из хозяйственных обществ осложнен, а

рынок акций (долей), не обращающихся на бирже, отсутствует, что затрудняет их продажу третьим лицам. Таким образом, если оценить российские хозяйственные общества исходя из рассмотренных выше характеристик закрытой корпорации,

выработанных американской доктриной, то мы придем к выводу о том, что подавляющее их большинство в России, в том числе бывшие открытые АО, по сущностным характеристикам следует признать закрытыми корпорациями.

В связи с этим проблемы притеснения миноритарных участников, с

которыми столкнулись американский и английский правопорядки несколько десятков лет назад в закрытых корпорациях и частных компаниях соответственно,

в равной степени актуальны и для российских непубличных обществ. Таким образом, глубокое исследование зарубежного опыта в данной области не только полезно, но и необходимо с целью более глубокого понимания природы отношений между участниками непубличного общества и предоставления участникам защиты их прав и интересов, согласующейся с этой природой.

68

ГЛАВА 2. НАРУШЕНИЕ ПРАВ И ИНТЕРЕСОВ МИНОРИТАРНЫХ УЧАСТНИКОВ НЕПУБЛИЧНОГО ОБЩЕСТВА

§ 1. Принцип большинства, корпоративный контроль и конфликт интересов в непубличном обществе

Как уже было сказано, в непубличном обществе корпоративный контроль не отделен от собственности, т.е. принадлежит непосредственно участникам непубличного общества, а не его наемному менеджменту. При этом в большинстве случаев корпоративный контроль находится в руках одного или нескольких участников непубличного общества, тогда как остальные участники являются ведомыми. Поэтому для целей настоящего исследования ключевым вопросом является разграничение двух категорий участников непубличного общества – мажоритарного или контролирующего участника и миноритарного или неконтролирующего участника. Для этого потребуется обратиться к понятию

«корпоративный контроль», поскольку именно оно выступает тем критерием, на основании которого производится разделение указанных категорий участников.

Логической предпосылкой возникновения корпоративного контроля является принцип большинства, без которого было бы сложно представить нормальное функционирование компаний и развитие корпоративных отношений в целом. Требование единогласия при принятии каждого решения неизбежно приводило бы к бесконечным тупиковым ситуациям (дедлокам) и конфликтам между участниками корпорации. Поэтому принцип принятия решений большинством голосов можно назвать краеугольным камнем корпоративного права.

Однако примечательно, что принцип большинства – в том значении, в

котором он понимается сейчас, т.е. как большинство, определяемое исходя из положения «одна акция – один голос», – господствовал в корпоративном праве не всегда. История корпоративного права свидетельствует о существовании и иных

69

подходов к принятию решений внутри корпорации, а именно принципа большинства, определяемого через формулу «одно лицо – один голос», а также принципа единогласия190. И.Т. Тарасов, описывая в своей монографии зарубежное законодательство конца XIX в., отмечает, что «признание права голоса не только за каждым акционером, но и за каждой акцией… оказалось на практике положительно неосуществимым… Поэтому законодательство постановляет, с

одной стороны, что число голосов увеличивается не равномерно числу акций, а

только в известной пропорции… с другой стороны, законодательство устанавливает известный maximum голосов, более которого одно лицо не может иметь, как бы велико ни было число принадлежащих ему акций»191.

В американской доктрине принцип принятия решений был тесным образом связан с пониманием правовой природы самой корпорации. Так, принцип единогласия, который действовал на раннем этапе становления корпорации, когда господствовала теория фикции, обосновывался тем, что поскольку корпорация представляет собой лишь фикцию, то воля корпорации может быть лишь юридической конструкцией, удостоверенной волей каждого акционера192. Взгляд на корпорацию как на реальное лицо, на организм, который представлен вовне своими органами управления, формирующими волю этого лица, обусловил переход от принципа единогласия к принципу большинства. Данный подход рассматривал корпорацию как нечто отдельное от ее участников; центральное же место в корпорации отводилось менеджменту, который наделялся широкими полномочиями193. Согласно контрактарианской теории корпорации, появившейся в доктрине в 80-е годы прошлого века, корпорация понимается как взаимосвязанная цепочка контрактов (nexus of contracts) между ее участниками и органами управления, а потому оптимальный принцип принятия решения вырабатывается самими сторонами в ходе переговорного процесса194. Несмотря

190См. подробнее об этом: Степанов Д.И. Феномен корпоративного контроля. C. 167–171.

191Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М.: Статут, 2000. С. 428–429.

192King B.W. The Use of Supermajority Voting Rules in Corporate America: Majority Rule, Corporate Legitimacy, and Minority Shareholder Protection // Delaware Journal of Corporate Law. 1996. Vol. 21. P. 902.

193 Ibid. P. 910–911.

194 Ibid. P. 916–917.

70

на свободу в выборе принципа принятия решений в корпорации,

предоставляемую контрактарианской теорией, принцип большинства остается наиболее удобным и экономически оправданным механизмом принятия корпоративных решений.

Действие принципа большинства при принятии корпоративных решений неизбежно приводит к тому, что у обладателя большинства голосов возникает корпоративный контроль. Российский подход к пониманию корпоративного контроля во многом базируется на подходах, выработанных за рубежом, и

отражает эти подходы.

В знаменитой работе Берля и Минса корпоративный контроль понимается как реальная возможность формировать совет директоров (или его большинство)

либо посредством прямого обладания большинством голосов, либо посредством использования различных правовых средств оказания влияния или даже давления на решение большинства195.

М.И. Кулагин, рассуждая о корпоративном контроле, указывал, что юридическое присвоение относительно незначительной доли капитала тем не менее дает собственнику реальную возможность распоряжаться всем капиталом корпорации196.

Д.И. Степанов определяет корпоративный контроль как контроль участников корпорации, проявляющийся в экономической власти над корпорацией, т.е. в возможности (фактически или юридически) оказывать влияние на конкретную корпорацию, навязывать свою волю как самой корпорации, так и прочим участникам конкретной корпорации, не обладающим необходимым влиянием, например, в силу незначительности принадлежащего им пакета акций или доли уставном капитале197.

195Berle A.A., Means G.C. Op. cit. P. 69.

196Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2004. С. 57–58.

197Степанов Д.И. Феномен корпоративного контроля. C. 146, 156.