Современное полиэтническое государство

Основные понятия: национальное государство, полиэтническое государство, унитарное государство, федерация, национально-территориальная автономия, процесс регионализации.

Два суждения ярких политических деятелей могут проиллюстрировать дальнейший анализ особенностей современного национально-государственного строительства. Бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр (1997-2007 гг.): «Право быть другим и обязанность интегрироваться – вот что значит быть британцем». Николя Саркози – 23-й президент Французской республики, избранный в 2007 г.: «Отец, ты был не прав, когда говорил, что президентом не может стать сын венгерского иммигранта».

Большинство государств мира являются полиэтническими, в них проживают представители разных народов. В истории их развития выделяют две вехи¹⁰⁵.

1. С 1648 г. (Вестфальский мир) в Европе сложилось и начало функционировать сообщество суверенных национальных государств, которые в отличие от империи четко определяли свою территорию и свою компетенцию.

2. В последней трети ХХ в. началась новая этноконфликтная полоса истории.

В современных условиях понятие «национальное государство» используется в основном для обозначения государств с абсолютным большинством этнически однородного состава населения. К таким странам относятся Япония, Дания, Норвегия, Исландия, Греция, Польша, Венгрия, большинство арабских и латиноамериканских стран, где представители титульной нации составляют 90 и более процентов населения.

Западноевропейская модель национального государства имеет ряд составляющих.

• Разделение церкви и государства.

• Гражданство, основанное на формальном равенстве всех входящих в государство лиц.

• Юрисдикция национального государства, законная сила которого распространяется на всю территорию в пределах его границ.

• Национальная культура на базе доминирующего языка, основанная напринципе «национального самосознания».

Более двадцати стран мира в настоящее время имеют федеративное устройство. Это Аргентина, Бельгия, Бразилия, Канада, Мексика, Россия, Швейцария и др. В этих странах имеется три уровня управления - общенациональное, власть субъектов федерации, местное самоуправление. Вместе с тем, федерации различаются между собой. Например, федеративно-централистские системы сложились в Австрии, Индии, Пакистане, ФРГ. Федеративные децентрализованные системы – в Австралии, США.

В практике полиэтнических стран широкое признание получило выделение национально-территориальных и административно-территориальных автономий. Политологи предполагают, что регионализм в Европе усиливается¹⁰⁶. Правами автономии пользуются:

• Азорские острова и остров Мадейра в Португалии;

• Аландские острова в Финляндии;

• Шотландия, Уэльс, острова Гернси, Джерси, Мэн в Великобритании;

• Области Аоста, Сардиния, Сицилия, Трентино-Адидже, Фриули-Венеция в Италии;

• Острова Кука в Новой Зеландии;

• Галисия, Каталония, Страна Басков в Испании.

В то же самое время регионализация способствует хрупкости структуры многонационального государства. На международной арене выделяют два вида государств: унитарные с централизованной властью (Франция, Великобритания), которые не могут быть расчленены в результате односторонних действий, и федеративные с регионализованной властью (Швейцария, Бельгия, Канада, Германия), которые, по утверждению ученых, вполне могут¹⁰⁷.

Приведем в пример две европейские страны, где были проведены конституционные реформы с учетом этнокультурного фактора.

Испания представляет собой довольно нетипичный случай обустройства полиэтнического государства, в котором три четверти населения являются испанцами, и одна треть – национальные меньшинства - баски, каталонцы, галисийцы. В 1983 г. автономии приобрели широкие полномочия в обустройстве своих внутренних дел, а местные языки получили в границах соответствующих сообществ статус официальных наряду с испанским. Нетипичность структуры состоит в том, что национальных меньшинств три, а автономий – семнадцать. Население само определило границы автономных образований с использованием демократической процедуры. Исследователи этого феномена обнаружили в Испании «областническое» сознание, в котором превалирует категория «место рождения»¹⁰⁸. Автономными сообществами провозгласили себя народы Страны басков, Каталонии, Галисии, Андалузии и Валенсии. В остальных 12 случаях местные конституции определили население своих автономий как «народы-региональные общности» с акцентом на их историческое и региональное единство и сложившееся своеобразие.

Референдум по вопросу о независимости прошел в декабре 2009 г. в ряде районов автономной области Каталония (7,5 млн. чел.) - в самом экономически развитом регионе Испании ¹⁰⁹. Референдум, а скорее опрос населения, символический, его результаты не имеют юридической силы. В то же время вопрос на референдуме поставлен серьезно: «Согласны ли Вы с тем, что каталонская нация станет правовым государством, независимым, демократическим и социальным, в составе Европейского союза?». Подтверждается рассмотренная выше тенденция усиления роли этнического фактора как «двигателя» социально-политических процессов.

Этнополитические проблемы, в той или иной степени характерные для всего Европейского континента, встречаются на маленькой территории Бельгии¹¹⁰. Это, прежде всего, проблема сосуществования различных этнических групп и языков. Фландрия стремилась к культурной автономии, фламандцы хотели остановить процесс офранцуживания. В результате четырех реформ государственной системы 1970-1993 гг. сложилась асимметричная федерация с двумя принципиально различными типами федерализма. Первый принцип связан с территориями. В компетенцию трех областей - Фламандской, Валлонской и Брюссельской входят вопросы экономики, транспорта, общественного порядка. Второй принцип связан с сообществами: три сообщества - Фламандское, Франкоязычное и Немецкоязычное имеют полномочия в решении вопросов культуры. И общины, и регионы имеют собственную институциональную систему, включающую правительство и парламент. Эти институты абсолютно независимы от федерального уровня и располагают законодательными полномочиями. При этом их законы и федеральные законы равны по силе. Фландрия и Валлония – одноязычны, в смешанных языковых зонах имеются льготы. В двуязычном Брюссельском округе принадлежность к сообществам свободная и «регистрация» проводится только институтами, которые человек посещает, например школой. Несмотря на то, что проблема сообществ решена институционально, она составляет угрозу стабильности государства.

Характер современного российского федерализма также отличается асимметричностью. Провозглашено равноправие всех субъектов, но реально существует неравенство между моделями конституционного устройства:

1. административно-территориальной (край, область, города федерального значения);

2. национально-территориальной (автономная область и автономный округ);

3. национально-государственной (республика в составе РФ).

Характерна неопределенность политико-правового статуса национально-государственных субъектов. К титульным народам относится 41 этнос, остальные 48, в том числе и сами русские, принадлежат к нетитульным. В особую группу выделены пользующиеся специальной государственной поддержкой 26 малочисленных народностей Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, ведущие аборигенный образ жизни. Семь из них являются титульными.

Благоприятный фон для этнизации политики как рациональной стратегии региональных элит, роста сепаратистских настроений и действий, прежде всего, в национальных республиках Российской Федерации (6,6 % населения России – это народы, живущие в своих национальных образованиях и претендующих на тот или иной уровень суверенности: Татарстан, Башкортостан, Чечня, Саха-Якутия, Мордовия и др.) создают следующие процессы:

• перманентный экономический кризис и невиданный в мирное время спад промышленного производства;

• резкая социальная поляризация и обнищание массы населения;

• “война законов” (более трех тысяч правовых актов в субъектах РФ до 2003 г. не соответствовали Конституции РФ);

• коррупция и рост управленческого аппарата;

• криминализация не только экономики, но даже юстиции (“теневая юстиция”)¹¹¹.

Очевидно, что современное полиэтническое государство развивается в русле общемировых социальных тенденций и сталкивается с проблемами сохранения стабильности.