zinoviev-tragedia-1
.pdfсамая активная, самая образованная, творческая часть населения страны стала нерелигиозной (атеистической) не из страха наказания (хотя и это сыграло свою роль), а главным образом добровольно, в силу новых условий жизни и образования.
Идеалы и реальность
—Я очень рано понял, — говорит Критик, — что идеалы коммунизма суть лучшее, что изобрело человечество в отношении идеалов. И лучше их идеалов не будет — они исключены логически. И так же рано я понял, что эти идеалы в их буквальном виде неосуществимы в реальности. Любая их реализация привнесёт нечто такое, что будет отступлением от идеалов.
—Именно это вы и увидели в Советской России?
—Да. Конечно, я это переживал. Но я скоро понял ещё кое-что.
—Что именно?
—Что советская реализация идеалов коммунизма была максимально близкой к идеалам. Я принял советскую реальность коммунизма как свою и стал обдумывать, каким буду я сам в ней, каковы мои собственные правила жития в реальном коммунизме.
—И насколько успешным было это обдумывание?
—Вполне. Думаю, что я был не одинок. Многие молодые люди моего поколения пошли по этому пути — по пути самоусовершенствования в качестве психологических коммунистов. Думаю, что благодаря таким романтическим или идеалистическим коммунистам коммунизм в России выжил и смог отстаивать себя так долго.
—Всего семьдесят лет?!
—Целых семьдесят лет!
—Такие коммунисты исчезли.
—Основная масса погибла в войну и вымерла. Пополнение прекратилось. И это стало одним из факторов гибели русского коммунизма.
—Когда начался этот процесс и с чего?
—С кризиса идеологии и соблазнов. Рос и укреплялся класс привилегированных. Росли привилегии. Росли соблазны. Материальные соблазны Запада стали своего рода высшей наградой. К концу брежневского периода советское общество было идейно и морально дезорганизовано.
—Как вы реагировали на это?
—Пытался выработать научное понимание советской реальности, предсказать угрозу кризиса и краха.
—С какими последствиями?
—Обвинения в клевете на советский общественный строй, «психушка», тюрьма. Одним словом, правящие силы закрыли всякую возможность объективного самопознания общества, сделав его беззащитным перед западным антикоммунизмом.
Защитник
После урока меня домой подвёз Защитник — он приезжал к Хозяину по какому-то делу. Дорогой я спросил его, насколько его нынешняя работа отличается от работы в ЦК КПСС. Он рассмеялся.
—А насколько ваша работа в качестве домашнего учителя сына финансового олигарха отличается от работы профессора государственного института?
—Понятно. Извините за глупый вопрос.
—Вопрос не глупый, а по сути дела. В советские годы я с самого низа социальной иерархии поднялся на, её вершину — в мозг великой сверхдержавы, претендовавшей на роль лидера мировой истории. И не без оснований. Поверьте, я не был карьеристом и не думал о работе в аппарате партии. Кто-то взвесил мои данные. Мне предложили работу в
реферативной группе на низшем уровне, причём даже не в аппарате ЦК КПСС, а в управленческом учреждении вне его. Я подумал, что научная и профессорская карьера мне не светит, жизненные условия были паршивые, на улучшение их надежды не было — и согласился. Обнаружилось, что я хороший работник. Мне предложили перейти в аппарат ЦК, разумеется, на низшую должность. Работа мне нравилась. Жизненный уровень сразу повысился. Думаю, что вы, даже став профессором, не достигли такого.
—Вы правы. Но я был доволен тем, что имел без усилий.
—Поверьте, и я не был одержим обогащением. Благополучие приходило само собой. Оно было положено (обратите внимание на это!) мне по положению в аппарате. От меня требовалось одно: добросовестная и квалифицированная работа на посту, на какой меня назначали.
—Я понимаю. Я сам все это прошёл и испытал на себе.
—Работа меня устраивала вполне. Я с ней справлялся. Имел благодарности, награды, повышения. Имел все по потребности. Гарантии будущего лично и для детей. Одним словом
—как при марксовском коммунизме. А теперь…
—Ясно. Можете не пояснять. Меня интересует, как же так…
—Понимаю ваше недоумение. Но отвечу таким же недоумением по вашему адресу.
—Согласен. Но есть одно различие между нами. Я был узким профессионалом, далёким от социальных проблем и от политики. А вы…
—Вы правы. Я был в самом мозгу власти. Моей профессией было управление идеологической войной против Запада. Вы вправе спросить: почему мы допустили поражение нашей страны именно в холодной войне, главным оружием в которой была идеология?
—Да. Меня эта проблема волнует.
—Дело в том, что изображение холодной войны как войны идеологической есть дело западной идеологии. В этой войне использовалось идеологическое оружие. Война приняла внешнее обличие идеологической. Но по своей сущности она не сводилась к идеологии. Она была глубже, серьёзнее. Мы не проиграли идеологическую войну. Мы проиграли холодную войну. А это не одно и то же. Точнее говоря, мы проиграли холодную войну не потому, что проиграли идеологическую, — повторяю: идеологически мы не проиграли. Мы проиграли её в других отношениях: экономически, политически, психологически… И из-за человеческого материала.
—Для меня это ново. Даже Критик…
—Ваш Критик в начале восьмидесятых годов писал в западной прессе, что идеологическое оружие исчерпало себя, не дав желаемого результата, что диссидентство пошло на убыль, что холодная война вступает в новую фазу — становится «тёплой», что средства диверсионной войны большого масштаба становятся главными.
—Это значит…
—Это значит, что перед силами Запада практически вставала задача взятия Кремля и открывался шанс для этого.
—И вы это понимали?
—Да. И не только я. Но с нами не посчитались.
—Кто?
—Те, от кого зависело принятие решений. Их борьба за высшую власть оттеснила интересы страны на задний план.
—Почему вы не пишете об этом?
—Всему своё время. Кстати, каковы успехи вашего ученика?
—Неплохо. От природы он, очевидно, способный парень. Если удастся заинтересовать, толк выйдет.
—Неудивительно. Отец имеет репутацию финансового гения. Но я боюсь, что такая гениальность не доведёт до добра.
—Как вас понимать?
—Постсоветская Россия — тут все принимает криминальные формы.
—Мой сын собирается открыть своё дело. Хочет получить кредит в вашем банке.
—Не советую.
—Открывать дело или брать кредит?
—И то и другое.
—Я тоже так думаю. Но наши дети думают иначе.
—Да. Мой старший сын затеял свой журнал. Сомневаюсь, что будет успех. Но он хочет попробовать. Вдруг получится? Сейчас наступило время для риска. Это у нас не было проблем, связанных с инициативой и риском. Теперь молодёжь должна думать о своём будущем сама. Теперь другие качества дают преимущества, чем в годы нашей молодости.
Ночь
Ночью думал о том, как одним словом обозначить то состояние, какое у нас наступило после августа 1991 года. Обычно его называют кризисом. Но кризис есть состояние временное. Кризис должен преодолеваться, и должно восстанавливаться докризисное состояние. Если это кризис, должна восстановиться советская система жизни. А в такую возможность теперь не верят даже коммунисты, за исключением немногих ортодоксальных фанатиков коммунизма. Часто употребляется выражение «на грани катастрофы» или «мы катимся к катастрофе». Опять-таки тут предполагается, будто катастрофа ещё не случилась и её ещё можно избежать. Тут одни люди обманывают других, а другие либо закрывают глаза на реальность, либо надеются избежать катастрофы путём самоуговора. Реальность же такова, что катастрофа уже произошла. Иначе мой работодатель (Хозяин) не стал бы строить свою роскошную виллу стоимостью десять миллионов долларов как минимум и нанимать учителей, прислугу, телохранителей. А богачей теперь легион. В газетах печатали, что в одной Москве более ста тысяч! Такого числа богачей высокого уровня не было во всей дореволюционной России. А сколько их помельче?! Опять-таки специалисты подсчитали, что в одной Москве богачей среднего уровня более одного миллиона. Так о каком же кризисе или о какой же грани катастрофы может идти речь?! Нет, тут даже слово «катастрофа» будет слишком слабым. Я бы употребил слово «крах».
Может ли быть что-то страшнее катастрофы?! Оказывается, может. Это то, что состояние катастрофы стабилизируется как норма жизни. Оно становится привычным и даже оправдывается. Часто приходится слышать, что пройдёт немного времени, и люди будут жить хорошо. Какие люди будут жить хорошо?! Те, которые страдают и вымирают сейчас?! Их не будет. Возможно, на территории России и будут через несколько десятилетий какие-то люди жить хорошо. Но будут ли это русские люди? Будут ли это наши дети, внуки, правнуки? И как оценят эти будущие счастливчики наше время, наши жертвы?
Зримые черты западнизма
Без всяких специалистов очевидно, что главная причина состояния Жены — невозможность найти работу по профессии. Её профессия оказалась просто ненужной в постсоветской России. И таких профессий — сотни (если не тысячи), а людей с такими профессиями — миллионы. Эти люди были основной частью населения советской России, главной опорой советского строя. Они были порождены революцией 1917 года. Миллионы россиян были вынуждены сменить профессию, понизив свой социальный статус. Миллионы сохранивших своё положение оказались в числе низко оплачиваемых. Это все потери вследствие антикоммунистического переворота. Никакая «горячая» война не смогла бы нанести такой ущерб нашей стране.
Сын пытается найти какую-то работу для матери. Она же высокообразованный человек! Можно найти работу не по профессии, но на людях и с людьми. Будет какое-то общение. Она отказывается. Не хочет унижаться перед частниками. А общение теперь
потеряло смысл. Для меня работа — тоже проблема. Работа у частника — унижение. Но жить-то на что-то надо!
Я только теперь начал понимать, что наш реальный русский коммунизм был социальным строем в интересах трудящихся, более того — социальным строем трудящихся. Конечно, в стране сложилась иерархия социальных позиций. Но и на высших её уровнях большинство людей работало, было трудящимися. Когда и почему началось перерождение и извращение принципов именно трудовой организации?
— Диалектика, — утверждает Критик. — Реализация принципов коммунизма порождает следствия, отрицающие эти принципы.
—Что же из этого следует?
—Социальная борьба. Борьба между людьми. Это не обязательно классовая борьба в марксистском смысле. Борьба между теми, кто заинтересован в соблюдении принципов, и теми, кто заинтересован в их нарушении. Причём эти противоположности могут сожительствовать в одних и тех же людях. Вспомните о своём жизненном опыте! Реальный коммунизм сам по себе не есть решение проблем. Это условие для успешного решения этих проблем.
Семинар
Наконец-то набралась небольшая группа желающих участвовать в семинаре. На первое заседание собралось всего пять человек. Я приуныл. Но Критик сказал, что это не так уж мало. На лекции Гегеля ходили обычно пять-шесть человек. Вышла Жена послушать. Меня это обрадовало: вдруг это отвлечёт её от сайентологии и вернёт к нормальной жизни?
Тему семинара определили так: что произошло с нашей страной, почему произошло, что происходит сейчас и что ждёт в будущем?
— До недавнего времени мы жили в России с коммунистической социальной организацией, — начал семинар Критик. — Теперь живём в России с посткоммунистической социальной организацией. Чтобы понять, что это такое, что от неё ожидать и что будет с нашей страной в условиях этой социальной организации, надо понять, чем был коммунизм на самом деле. А для этого нужно иметь некоторый минимум социологических знаний. Вот этим и займёмся для начала.
Вот что мне удалось записать из первой «лекции» Критика.
Немного социологии
Социальные объекты суть объединения людей, а люди — члены этих объединений. Все в мире есть результат комбинирования некоторых элементарных частичек — атомов. Я принял это допущение в отношении социальных объектов. Что считать социальными атомами, напрашивается само собой, — это люди. Но не просто люди со всеми теми свойствами, какие вообще у них можно обнаружить, а лишь с такими, которые непосредственно играют социальную роль и учитываются при определении человека как социального атома. Человек в этом качестве не делится на части, которые сами суть социальные объекты. Он в этом качестве состоит из тела, способного выполнять необходимые для его существования действия, и особого органа, управляющего телом, — сознанием. Задача сознания — обеспечить поведение тела, адекватное условиям его жизни, и его самосохранение.
Хотя человечество добилось баснословных успехов в познании бытия, до сих пор живёт и даже преобладает взгляд на человеческое сознание как на особую идеальную (нематериальную) субстанцию, принципиально отличную от субстанции материальной (вещной). Это разделение духа и материи и лишение духа материальности из религии перешло в идеалистическую философию (или наоборот?), а из идеалистической философии
— в «перевёрнутом» виде в философский материализм. На самом деле сознание людей
(мышление, дух) есть явление не менее материальное, чем прочие явления живой и неживой природы. Никакой бестелесной (нематериальной, идеальной) субстанции вообще не существует. Сознание есть состояние и деятельность мозга человека со связанной с ним нервной системой. Идеи (мысли) суть состояния клеток мозга и комплексы вполне материальных знаков. И если люди при рассмотрении и переживании идей отвлекаются от всего этого или не отдают себе в этом отчёта, если они абстрагируют лишь один аспект идей, а именно аспект отражения мозгом и знаками явлений реальности, или сосредоточивают лишь на нём внимание, то это не означает, будто идеи на самом деле таковы.
Обычно, говоря о сознании людей, имеют в виду содержание сознания (образы, мысли) и игнорируют аппарат сознания без которого это содержание не существует. Положение тут подобно тому, как если бы мы захотели сохранить написанное на холсте масляными красками изображение, уничтожив материальные холст и краски, или сохранить описание событий в книге, уничтожив бумагу и типографскую краску, благодаря которой напечатаны буквы. Аппарат сознания человека состоит из чувственного, биологически прирождённого и передаваемого по биологическому наследству аппарата и знакового, искусственного, неприрожденного и непередаваемого по биологическому наследству аппарата. Первый состоит из головного мозга, нервной системы и органов чувств. Он неотделим от человеческого тела, есть часть тела. Он обладает способностью создавать в себе чувственные образы явлений реальности (ощущения, восприятия), хранить их в себе (память), воспроизводить без непосредственного воздействия явлений внешнего мира, комбинировать из имеющихся образов новые (воображение, фантазия) и т.д. Этот аппарат изучается психологами и физиологами. Второй (знаковый) аппарат возникает на основе первого (чувственного), предполагает его в качестве необходимого условия и средства, переплетается с ним. Чувственный аппарат испытывает влияние знакового. По мере разрастания знакового аппарата роль его в сознании людей становится настолько значительной, что он становится доминирующим.
Суть знакового аппарата заключается в том, что люди с помощью чувственного аппарата устанавливают соответствие между различными явлениями реальности и оперируют одними из них как своего рода заместителями или двойниками других. Со временем изобретаются или отбираются особого рода предметы, удобные для этой цели. Они отделимы от человека, легко воспроизводимы, могут накапливаться из поколения в поколение. Изобретаются правила оперирования знаками. Этим правилам обучаются с рождения. Они не наследуются биологически. В своём чувственном аппарате люди оперируют чувственными образами знаков как заместителями обозначаемых ими предметов. На рассмотренной основе развивается язык и способность оперировать языковыми знаками по особым правилам, высшим уровнем которых являются логические правила.
Знаки, включая знаки языка, суть все без исключения материальные (вещественные, ощутимые, видимые, слышимые) явления. Никаких нематериальных знаков не существует. Возможно такое, что из данных знаков образуется новый знак или с их помощью изобретается новый знак, для которых нет реального предмета или предмет остаётся лишь воображаемым («круглый квадрат», «всемогущий Бог»). Но невозможно такое, чтобы знак был нематериален, т.е. невидим, неслышим, неосязаем.
Будем называть сознательным такое действие (поступок) человека, когда человек до совершения этого действия имеет в сознании цель действия, т.е. осознает, в чём именно должно заключаться действие, и рассчитывает на определённый результат действия. Совокупность действий человека образует его поведение. Поведение человека включает в себя сознательные действия, но не на сто процентов состоит из них… Люди в значительной мере действуют непроизвольно, наугад, животнообразно. Так что можно говорить лишь о степени сознательности поведения. Эта степень достаточно велика, чтобы положить между животными и людьми непреодолимую для первых преграду и породить новое качество в эволюции живой материи.
Сознание является фактором человеческих действий не само по себе, а посредством
эмоционально-волевого механизма. Этот механизм является продуктом биологической эволюции людей. Он становится компонентом человеческой деятельности благодаря сознанию.
Социальным объединением я называю сознательное объединение людей как социальных атомов для совместных сознательных действий. Эти объекты не наследуются биологически. Они искусственно изобретаются, сохраняются (воспроизводятся) и эволюционируют благодаря сознательно-волевой деятельности людей. Это не означает, будто они суть продукты субъективного произвола людей. Существуют определённые объективные законы, с которыми так или иначе люди вынуждены считаться в своей жизнедеятельности в этом её аспекте. Эти законы объективны в том смысле, что не зависят от того, знают о них люди или нет (как правило они о них не знают или не осознают их в качестве именно объективных законов).
Особенность социальных законов состоит в том, в каком смысле они объективны. Тут мало признать объективность в том смысле, в каком мы признаем объективность законов и вообще явлений неживой и дочеловеческой живой природы, т.е. в смысле признания их существования вне сознания исследователей, независимо от воли и сознания исследователей. Проблема тут заключается в том, что социальные законы суть законы сознательной и волевой деятельности людей, но они при этом не зависят от сознания и воли людей. Кажется будто одно исключает другое, будто тут имеет место логическое противоречие. На самом деле тут никакого противоречия нет. Тут надо различать два различных явления, а именно отдельно взятые действия людей как эмпирические объекты и законы таких действий. Отдельно взятые социальные действия людей являются сознательно-волевыми, но законы этих действий таковыми не являются. Отдельные действия суть эмпирические явления, которые можно наблюдать непосредственно. Законы же их так наблюдать невозможно. Для обнаружения их нужна особая работа ума, особые познавательные операции.
Приведу для примера простейшие социальные законы социальных объединений. Чтобы такое объединение как целое совершало сознательные действия, оно должно как целое обладать управляющим органом, сознанием. Для этого должно произойти разделение членов объединения на таких, которые становятся воплощением мозга объединения, и таких, которые становятся управляемым телом объединения. Часть членов объединения должна стать носителями и исполнителями функции сознания объединения. Если в человеческом объединении не происходит рассмотренное выше разделение на управляющий орган и управляемое тело, оно оказывается нежизнеспособным.
Управляющий орган должен быть один. Он может быть сложным, расчленённым на части, но он сам должен быть единым объединением. Если в объединении появляются два или более таких органа, возникают конфликты, объединение распадается или образуется какой-то неявный орган единства, подчиняющий себе явные, претендующие на эту роль. Борьба за единовластие в объединении есть форма проявления рассматриваемого закона.
И управляемое тело тоже должно быть одно (едино) в том смысле, что в нём не должно быть части, которая не подлежит контролю управляющего органа. Если такая часть возникает, то такое отклонение от закона сказывается на состоянии объединения и в конце концов как-то преодолевается (если, конечно, объединение не погибает). Бывают случаи, когда один и тот же управляющий орган управляет двумя и более объектами. Но это бывает в порядке исключения и временно. Или управляемые тела имеют какую-то компенсацию такого дефекта.
Объективность социальных законов вовсе не означает, будто люди не могут совершать поступки, не считаясь с ними. Как раз наоборот, люди их обычно вообще не знают и постоянно игнорируют их, поступая так, как будто никаких таких законов нет. Но люди столь же часто игнорируют законы природы, отчего последние не перестают существовать.
Возьмём такой простой пример для пояснения. Пусть некоторое множество людей решило создать группу с целью совместных действий, для которых требуется именно много людей. Это решение их сознательное и волевое. Но чтобы группа могла достаточно долго
функционировать как единое целое и справиться с задачей, в ней должен быть руководитель или даже руководящая группа, причём руководитель должен быть достаточно компетентен (адекватен делу), как и прочие члены группы. И эти требования суть объективные законы организации и успеха дела.
Они суть независящие от сознания и воли людей факторы их сознательно-волевой деятельности. Люди не в состоянии отменить эти факторы по своему произволу, как они не в состоянии отменить, закон тяготения. Люди изобрели летательные аппараты, позволяющие преодолевать силу тяготения. Но это не означает, будто сила тяготения перестала действовать. Так и в сфере социальных явлений. Приняв решение назначить руководителем группы некомпетентного дурака и распределив обязанности членов группы, не считаясь с их квалификацией, люди тем самым не отменили упомянутый выше закон группировки и адекватности людей занимаемым должностям. Они создали группу, подобную летательному аппарату, построенному без учёта закона тяготения.
Социальные законы универсальны, т.е. имеют силу везде и всегда, если имеются объекты, к которым они относятся, и условия, указываемые в суждениях, фиксирующих (описывающих) законы. Например, если система власти человеческого объединения является государственностью, она организуется и функционирует по одним и тем же социальным законам, где и когда бы это объединение ни существовало. Меняются социальные объекты и конкретные условия их существования, но не меняются относящиеся к ним социальные законы. Задача научного подхода к социальным объектам — открыть их социальные законы, являющиеся самыми глубокими механизмами их бытия. Это является основой для научного прогнозирования в сфере исследования социальных объектов.
Человеческие объединения как социальные объекты многочисленны и разнообразны. Логическую основу для их систематического обзора даёт выделение и анализ объединения такого типа, которое я называю человейником. Это объединение обладает следующим комплексом признаков. Члены человейника живут совместно исторической жизнью, т.о. из поколения в поколение, воспроизводя себе подобных людей. Они живут как целое, вступая в регулярные связи с другими членами человейника. Между ними имеет место разделение функций, они занимают в человейнике различные позиции. Причём эти различия лишь отчасти наследуются биологически (различие полов и возрастов), а главным образом они приобретаются в результате условий человейника. Члены человейника совместными усилиями обеспечивают самосохранение человейника. Человейник занимает и использует определённое пространство (территорию), обладает относительной автономией в своей внутренней жизни, производит или добывает средства существования, защищает себя от внешних явлений, угрожающих его существованию. Он обладает внутренней идентификацией, т.е. его члены осознают себя в качестве таковых, а другие его члены признают их в качестве своих. Он обладает также внешней идентификацией, т.е. люди, не принадлежащие к нему, но как-то сталкивающиеся с ним, признают его в качестве объединения, к которому они не принадлежат, а члены человейника осознают их как чужих.
Человейник характеризуется материалом (веществом, материей), из которого он строится, и организацией этого вещества. Материал человейника образуют социальные атомы (люди) и все то, что создаётся и используется ими для существования: орудия труда, жилища, одежда, средства транспорта, технические сооружения, домашние животные, культурные растения и прочие материальные явления. Согласно моей теории, определяющим фактором формирования, функционирования и эволюции человейников является их социальная организация. Социальной организацией человейника я называю то в его организации, что обусловлено социальными законами.
Говоря о социальной организации человейника, надо различать: 1) то, что организуется
— организуемое; 2) то, что организует первое — организующее; организация первого осуществляется какой-то частью членов человейника и поддерживается ими, вторым. Они в свою очередь как-то объединяются и организуются. Для них организуемый ими человейник есть среда их обитания. Они живут в этой среде, добывая средства существования за счёт
выполнения функции организации человейника. Организация человейника как продукт их деятельности есть нечто отличное от них, но включающее и их как составную часть. В этом смысле социальная организация человейника есть самоорганизация. Организующие средства находятся в самом человейнике, а не вне его. Если это условие не выполняется, то человеческое объединение является не самостоятельным человейником, а частью или зоной обитания более обширного объединения.
Компоненты социальной организации суть деловые клеточки (предприятия, организации и т.п.), органы власти и управления, сфера хозяйства, сфера идеологии и религии, армия, правовая сфера и другие. Они образуют единый комплекс. Это означает, во-первых, что между ними имеет место такое разделение функций, при котором они совместно обеспечивают единство человейника и условия жизнедеятельности всех членов человейника. Во-вторых, это означает, что между ними устанавливаются отношения взаимного соответствия (адекватности).
Социальная организация возникает, функционирует и эволюционирует одновременно во многих различных измерениях. Основные измерения суть следующие.
Прежде всего можно различить два аспекта, в которых происходит жизнедеятельность членов человейника: деловой и коммунальный. В первом из них люди занимаются каким-то делом, благодаря которому они могут существовать и удовлетворять свои потребности, выполнять в человейнике тем самым какие-то функции. Во втором люди совершают какие-то поступки и вступают в какие-то отношения в зависимости от того, что их много, что они вынуждены жить совместно из поколения в поколение и как-то считаться сдруг с другом.
Деловой и коммунальный аспекты различаются в одном измерении человейника. В другом измерении различаются телесный и «духовный» (менталитетный) аспекты. В первом из них люди живут и действуют как существа телесные. Во втором люди обучаются и обрабатываются применительно к условиям и требованиям своего человейника. Я называю его менталитетным, поскольку формирование и поведение человека в качестве члена человейника есть прежде всего формирование его сознания (менталитета) и сознательное поведение. Различение этих аспектов возникает одновременно с различением делового и коммунального аспектов. Происходит, далее, дифференциация внутри каждого из аспектов, причём в разных измерениях.
В структуре человейника можно различить также три основных уровня — микроуровень, макроуровень и суперуровень. На микроуровне члены человейника образуют первичные деловые клеточки. Такие клеточки образуют основную массу тела человейника. В них протекает основная жизнедеятельность членов человейника. На макроуровне образуются объединения деловых клеточек в особые сферы, охватывающие своей деятельностью человейник в целом, — образуют органы человейника, выполняющие особые функции его как целостного социального организма. Основные из этих сфер суть сферы власти, хозяйства
именталитета. В высокоразвитых человейниках, какими являются общеизвестные и привычные общества, эти сферы суть государственность, право, экономика, идеология. Суперуровень человейника образуют явления, возникающие на основе явлений микроуровня
имакроуровня, но выходящие за их пределы. Это социальные слои и классы, партии, профсоюзы и другие объединения людей, на этом уровне возникают сверхклеточные, сверхгосударственные, сверхправовые, сверхэкономические явления. То, что называют гражданским обществом, есть явление на суперуровне.
История человечества есть история возникновения, изменения, борьбы, гибели, распада, эволюции и т. д. человейников. Я различаю три эволюционных их типа по уровню социальной организации: предобщества, общества и сверхобщества.
Отношение между упомянутыми эволюционными уровнями человейников с логической точки зрения характеризуется понятием диалектического отрицания или снятия. Возникновение более высокого уровня социальной организации человейника означает, что некоторые признаки более низкого уровня организации исчезают («отрицаются»), а некоторые другие сохраняются в новом состоянии в «снятом» виде, т.е. в виде, «очищенном»
от их исторических форм, преобразованном применительно к новый условиям и «подчинённом» признакам нового состояния. Общество появляется как диалектическое отрицание предобщества, сохраняя его в себе в снятом виде. Аналогично отношение сверхобщества и общества. Сверхобщество выступает по отношению к предобществу как отрицание отрицания или снятие снятия и по ряду признаков является «возвратом» к предобществу.
Исторически предобщества были предшественниками, материалом и условиями возникновения обществ. Это, например, большие семьи, роды, племена, союзы племён. Общество образуется тогда, когда в каком-то ограниченном пространстве скапливается достаточно большое число людей и вынуждается на постоянную совместную жизнь в течение многих поколений не в силу родственных отношений (хотя они не исключаются), как это имеет место в предобществах, а по каким-то другим причинам. Эти люди образуют группы, имеющие свои частные интересы. Последние могут совпадать для некоторых из них, могут различаться для других и быть даже противоположными, могут совпадать в одних отношениях и различаться в других. Но всем им свойственно одно общее: эти частные интересы различных групп могут быть удовлетворены только в составе объединения этих групп в единое целое. Общество возникает как общее для разнородных людей и их групп с различными интересами условие удовлетворения их частных интересов.
Это условие выполняется путём создания специфически общественной социальной организации. Я употребляю для обозначения её основных компонентов выражения «сфера государственности» («государственность», «государство»), «сфера экономики» («экономика»), «идеологическая сфера» («идеосфера», «идеология»).
Наивысшего уровня общественная социальная организация достигла в XX веке в странах западного мира. Я её называю за-паднизмом.
Эволюция человейников не закончилась уровнем обществ. В двадцатом веке произошёл великий эволюционный перелом в истории человечества. Самую глубокую социальную основу его образует то, что начался переход человечества от стадии обществ к стадии человейников более высокого уровня социальной организации — к стадии сверхобществ, социальная организация которых определяется понятиями «сверхгосударство», «сверхидеология», «сверхэкономика» и т.д. Исторически первым сверхобществом явилось то, которое было построено в нашей стране после Октябрьской революции 1917 года, — коммунистическое.
Великий эволюционный перелом проявился в множестве явлений, в их числе — в превращении социальной эволюции в планируемую и управляемую, в тенденции к безальтернативности (тоталитарности) эволюции, к виртуализации и регрессивности. Чтобы увидеть все это и понять, необходимо выработать в себе способность к научному подходу к социальным явлениям.
После семинара
—Вы хотите создать секту, — сказала Жена, когда мы остались вдвоём.
—У нас всего лишь научный семинар, — сказал я. — Мы хотим разобраться в происходящем, руководствуясь принципами науки.
—Многие секты начинались с апелляции к науке и разуму. Сайентологи тоже с этого начинали. Христианство тоже начиналось как секта. А марксизм?!
—Христианство стало мировой религией. Марксизм стал мировой идеологией.
—Но начинали все они одинаково. Им просто повезло. А сейчас в России вследствие краха марксистской идеологии начался всеобщий идейный хаос. Миллионы людей ринулись
врелигию и сектантство разного рода. Это естественно. У людей есть потребность как-то упорядочить своё духовное состояние.
—Мы тоже хотим упорядочить наше духовное состояние. Но семинар — не секта. Это обмен мнениями, не предполагающий никакой организации.
—Обмен мнениями приведёт к единству мнений. Да у вас мнение высказывает лишь Критик. Он у вас — гуру. Семинар никем не санкционирован.
—Ну и что?
—Соседи нажалуются. Власти заподозрят что-то преступное. И в случае надобности…
—Волков бояться — в лес не ходить.
—Ты прав. Прежде чем власти сочтут вас опасными, вы исчезнете по обычным российским причинам.
Жертвы режима
Есть жертвы советского «режима» фиктивные и реальные. Первые общеизвестны. О них говорят все средства массовой информации. Их прославляют. О них создают легенды. На самом деле они процветали при любых режимах и процветают теперь. Они составляли часть «пятой колонны» Запада. Реальные жертвы исчезали бесшумно и бесследно. Их замалчивали, замалчивают и будут замалчивать.
В средствах массовой информации сообщили о смерти человека, который якобы был диссидентом, эмигрировал, много лет прожил на Западе, несколько лет назад вернулся в Россию. В одной «бульварной» газетёнке напечатали биографическую справку о нем под заголовком «Эмигрант».
Эмигрант
Выходец из низших слоёв общества. Русский. По образованию математик. Пожалуй, первым в нашей стране специализировался в области математического обеспечения социальных исследований. Он фактически был основателем этой области науки. Ему не было и тридцати лет, когда он с блеском защитил докторскую диссертацию по математике и затем по социологии. Обе защиты были закрытыми. Диссертации "были засекречены. За одно выполненное по заказу сверху исследование стал лауреатом Государственной премии. Под его руководством была создана первая в Советском Союзе компьютерная система, позволявшая моделировать страну в целом по всем важнейшим параметрам. Естественно, его труды были засекречены. Он был «невыездным» (ему запрещались поездки за границу).
В 1975 году ему было дано задание осуществить математически социологическую обработку нового стратегического курса реформ, намечавшегося высшим руководством страны, — «перестройка», которую потом стал осуществлять Горбачёв, была задумана ещё за 10 лет до него. Выполняя это задание, он построил свою компьютерную модель советского общества и, опираясь на неё, сделал открытие, вступившее в резкое противоречие с намечавшимся курсом высшего руководства страны. Из него с математической убедительностью следовало, что если советское руководство примет этот курс реформ («перестройку»), то в Советском Союзе неминуемо разразится всеобъемлющий кризис, который может перерасти в крах советской социальной системы.
Эмигрант доложил о своём открытии начальству. Сообщение о нем дошло до самого генсека. Была образована особая комиссия. Выводы комиссии оказались разгромными для Эмигранта. Во-первых, так решила комиссия, утверждение о надвигающемся кризисе противоречит марксизму-ленинизму. И потому оно не просто ложно, оно является клеветой на советский социальный строй (тогда это считалось преступлением). Во-вторых, отказ от разрабатываемого партией и правительством курса на реформы привёл бы к усилению экономических трудностей в стране, к технологическому отставанию от передовых западных стран и к нанесению ущерба обороноспособности страны.
Эмигрант был отстранён от работы в лаборатории. В знак протеста он опубликовал в каком-то западном журнале статью о надвигавшемся в Советском Союзе кризисе, угрожавшем крахом всей советской системы. Его арестовали и осудили как американского шпиона. Год он провёл в лагере строгого режима. Однажды ему предложили отбывать срок