47292764

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ДЕГРАДАЦИЯ ИНДИВИДА

© Хоружая С.В.

Кубанский государственный аграрный университет, г. Краснодар

В статье раскрываются особенности сознания деградирующего индивида, влияние деградационных процессов в обществе на психологию индивида.

Ключевые слова: социокультурная деградация, архаика, деструкция, девиантность.

Всилу глобализации, бурного развития технологии, информационных систем, различных социокультурных трансформаций современный мир становится миром без правил – все более единым и одновременно все более расколотым. Складывается совершенно иной уровень разного рода контактов и взаимодействий в масштабах всего человеческого сообщества.

Вэтих условиях все более принципиальное значение приобретают проблемы общественной и личной деградации. Социокультурная деградация на уровне общества, той или иной социальной группы, на наш взгляд, представляет собой процесс примитивизации и торможения, понижения уровня сложности, развитости, системно-иерархической структурированности и полифункциональности.

Сложные социальные системы обладают различными механизмами, которые могут или вывести из деградационных процессов, или, напротив, углубить их, расширить поле деградирующего сознания. Естественно, здесь не обойтись без предметного анализа самосознания деградирующей личности.

Для начала – зафиксируем важнейшую особенность деградирующего сознания: его принципиальную нерефлексированность, неосознаваемость, рациональную непредставляемость происходящих процессов. Это обстоятельство характеризует сознание не только интеллектуальных люмпенов, но

илюдей, обладающих, вследствие своей профессиональной деятельности, высоко рефлективными способностями. Достаточно привести пример внезапного «отрезвления» части интеллигенции, представленной в знаменитом сборнике «Вехи», когда русская интеллигенция увидела себя на краю пропасти, социальной и моральной катастрофы.

Вусловиях деградирующего общества преуспевают, как правило, люди, обладающие архаической психической конституцией. Они добиваются успеха вследствие своей нравственной «толстокожести», моральной ущербности, отсутствия устойчивой этико-психологической структуры личности. Они исповедуют принципы «ситуативной этики», где добро и зло с легко-

Начальник учебно-методического управления, доктор философских наук, доцент кафедры Истории и политологии.

стью меняются местами в зависимости от их представлений о выгоде для себя. Другое дело – люди, обладающие высокой морально-психологической конституцией, содержащей глубокие и наиболее существенные культурные пласты, внутрииндивидуальное наследие прошлых эпох. Они не способны к откровенной социокультурной редукции своей нравственной природы, человеческая развитость в данном случае осуществляет себя в качестве прирожденного свойства индивида, через которое он переступить не может.

«Особенностью человеческой душевной организации (да, по-видимому, и психики вообще) является неспособность к адаптивной, приспособительной деградации. Коль скоро духовно-психологическая развитость налицо, ее нельзя уже просто отменить, как нельзя перестать различать цвет или свет, уничтожив развившуюся в истории дифференцированность индивидуального аппарата восприятия» [1].

Отсюда следует, что внутренний духовный деградационный процесс, связанный, прежде всего с психологической и ценностно-ориентационной деградацией носит весьма сложный, зашифрованный для самого индивида характер. Приспособление к условиям деградирующего общества возможно в форме подсознательных, рефлексивно не фиксируемых манипуляций над собственным сознанием, своеобразным психологическим и этическим самоувечиванием, где доминирующим оказывается не желание добиться успеха, повысить любыми средствами свой статус в социальной и экономической иерархии, а глубоко спрятанный страх перед возможностью прекращения своего физического существования. Человек не в состоянии «избавиться» от своей моральной и интеллектуальной развитости, совести, высоких этических принципов и поэтому пытается подсознательным образом обойти их, отказываясь от своей личной свободы, от предоставляемой возможности выбора, взваливая всѐ это на социальную систему, в которой он вынужден жить. Отказ от свободы ведѐт к стремлению анонимности действия без ярко выраженного авторства, которое бы связывало осуществляемый поступок с внутренним миром мыслей и нравственных ориентации человека. В результате его действия продиктованы желанием в той или иной степени вписаться в действующие институционально-анонимные структуры, прикрыть личностные желания «коллективно принятыми решениями».

Именно поэтому организационная и идеологическая структура революционных партий, осуществлявших в период революционных перемен широкомасштабные насильственные действия, строилась на принципах обезличивания, деперсонализации, подмены личной воли коллективными действиями. Сталин И.В. в «Кратком курсе истории ВКП (б)», подводя итоги развития большевистской партии, отмечал: «Партия, для того, чтобы правильно функционировать и планомерно руководить массами – должна быть организована на началах централизма, с единым уставом, с единой партийной дисциплиной, с единым руководящим органом во главе..., с подчинением

меньшинства большинству, отдельных организаций – центру, низших организаций высшим»[2].

Правда, И.В. Сталин отметил, что ввиду нелегального существования партии в условиях царского самодержавия партийные организации не могли строиться демократическим образом и носили конспиративный характер. Это обстоятельство, по мнению одного из вождей революции, должно быть снято с победой социалистической революции, с легализацией большевистской партии. Однако история показала, что провозглашѐнный принцип демократического централизма оказался сугубо формальным и основной акцент в данном словосочетании делался на слове «централизм». Идея единства партийных рядов, пролетарской дисциплины, одинаково обязательной для всех, снимала личную ответственность человека, и он как бы оказывался «преступником без вины», поскольку его личная воля подменяется волей большинства. В том-то и состоит парадоксальность революционных и постреволюционных социальных процессов, что революционеры-интеллигенты, люди высокого уровня культуры, совершали жестокие, неоправданные с точки зрения базовых принципов человеческой гуманности, поступки.

Защитная маскировка – «как все» – становится вторым «я» человека, что ведет к снижению его способности к рефлексии, способности противостояния деструктивным процессам, происходящим в собственной психике. Другой формой внутренней деструкции является попытка организовать свои действие таким образом, чтобы можно было сослаться на давление внешних обстоятельств («я выполнял приказ»), или на ситуацию, связанную с неконтролируемостью своего поведения (эмоциональные вспышки, депрессию, усталость и т.д.).

Важной особенностью деградирующего общества является то, что в нѐм начинают господствовать механизмы не только социального тотального контроля за действиями его граждан, но и механизмы контроля нереализованных желаний, этических установок, идеологических намерений. В предельной форме эта идея была реализована в романе-антиутопии Дж. Оруэлла «1984». Представитель «сверхтоталитарной власти» так объясняет основную установку «партии» но отношению к «еретикам»: «Мы не довольствуемся негативным послушанием и даже самой униженной покорностью. Когда вы окончательно нам сдадитесь, вы сдадитесь по собственной воле. Мы уничтожим еретика не потому, что он нам сопротивляется; покуда он сопротивляется, мы его не уничтожим. Мы обратим его, мы захватим его душу до самого дна, мы его переделаем. Мы выжжем в нѐм всѐ зло и все иллюзии; он примет нашу строну – не формально, а искренне, умом и сердцем. Он станет одним из нас и только тогда мы его убьѐм. Мы не потерпим, чтобы где-то в мире существовало заблуждение, пусть тайное, пусть бессильное» [3].

Индивид в условиях государственно-монополистической организации общества находится под контролем не только юридически-правовой регла-

ментации индивидуального поведения, но и духовного, морально-идеологи- ческого давления. Человек в связи с этим испытывает страх перед спонтанностью собственного сознания, возможным непредсказуемым поведением. Отсюда столь распространенное в подобных обществах представление об опасности подсознания, стихийных побуждений, невоплощенных желаний и т.д. Внутренняя деградация выступает здесь в форме сдерживания рефлексии, установки на ограничения тайной душевной жизни. Именно эту ситуацию описал З. Фрейд, когда говорил о вытеснении в сферу подсознательного индивидом впечатлений, желаний и склонностей человека, которые помешали бы ему сохранить свой статус в социальной структуре общества. Подобное вытеснение, которое, конечно же, отличается от сознательного акта запрета на то или иное действие, самоограничение субъективной вседозволенности, порождает непрерывное психическое напряжение, скрытый невротизм и немотивированные психологические срывы. Если примитивность внутренней духовной организации является типической чертой «архаических хищников», добивающихся успехов как в политической, так и экономической сферах деградирующего общества, то для обычного субъекта общественной жизни невторичность, деструкция и слабая организация целостности внутренней духовной жизни оказываются характерными чертами.

Современная цивилизация отнюдь не оказывается нормальной лишь потому, что она бесперебойно функционирует как экономический механизм. Деградация проявляет себя не только в форме явно фиксируемых патологий, связанных с недостаточностью приспособления индивида к образу жизни его общества, девиантностью поведения. Сам социум может оказаться психически, культурно и социально патологическим, несмотря на всю его внешнюю стабильность и устойчивость. Граждане этого общества наивно полагают, что если большинство людей разделяют определенные идеи и чувства, то тем самым они объективно обоснованы и не могут быть другими. Нерефлексированность сознания человека в деградирующем обществе проявляется единодушным одобрением существующего положения дел. Однако это никак не может отождествляться с «душевным здоровьем» общества. Это как раз и есть форма безумия многих, патологии большинства.

Деградирующее общество дает возможность нерефлексирующему индивиду сохранить свое здоровье и социальную полноценность, несмотря на внутреннюю ущербность. «Хитрость истории» такова, что деградирующий социум вырабатывает собственные средства для погашения массовых невротических симптомов, связанных с порождаемой данным обществом ущербностью. Конечно, везде встречаются люди честнее, чувствительнее других, которые не могут принять выписываемых культурой «успокоительных средств», однако большинству не хватает ни сил, ни возможностей жить по-своему.

В страхе перед репрессивным характером всемогущего социального организма индивид подчиняет ему свой внутренний мир на уровне полусозна-

тельного самовнушения. Таким образом, внутренняя духовно-культурная деградация является не только средством определенных внешних обстоятельств и условий, но и результатом полусознательного выбора индивида, предпочитающего комфорт и безопасность отстаиванию своего «Я» как творческой и развивающейся личности.

Список литературы:

1.Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев В.С. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии // Философия в современном мире. – М., 1972. – С. 66.

2.История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. – ОГИЗ, государственное изд-во политической литературы, 1943. –

С. 48.

3.Оруэлл Дж. «1984» // Дж. Оруэлл. «1984» и эссе развитых лет. – М., 1989. – С. 173.