163819A

ПД²

ПРИСВОЕНИЕ НОМЕНА"

РЕШЕНИЕ ЗАДАЧИ ' "

Мы полагаем, что стремление завоевать власть является не только базо­вым тематическим определителем ПД, но и основой, на которую опирается вся стратегическая макроструктура политической коммуникации. Следова­тельно, можно предположить существование некоей сверхстратегии завое­вания власти.

Бинарность семантической структуры оппозиции «свои - чужие», одна­ко, предопределяет группировку приемов и тактик, используемых в акте по­литической коммуникации для установления у реципиентов желательных ас­социаций и блокирования нежелательных, в две макростратегии (самопрезен­тации и дискредитации), которые образовывают диалектическое единство, позволяющее рассматривать одни и те же факты под разными углами зрения в зависимости от прагматической установки.

Макростратегия самопрезентации включает в себя стратегию само­презентации как таковую, а также целый комплекс вспомогательных страте-

14

гических приемов. В качестве примера можно привести фрагмент из выступ­ления Г.А.Явлинского:

Мы и сейчас и тогда говорили, а сейчас можем подтвердить, что мы являемся демократической оппозицией президенту Путину и тому правительству, которое он сформировал, той Думе, которая сегодня существует. (Радио «Свобода», 06.07.2004)

Использование столь сильного маркера, как «демократия», «демократическая оппозиция», придает в принципе спокойному тексту довольно сильный воз­действующий характер: не только ставится под сомнение демократическая природа политики президента и правительства, которым Явлинский оппони­рует, но и электорат предупреждается об опасности, которую представляет собой некая не-демократическая оппозиция.

Макростратегия дискредитации, или негативного воздействия, состоит непосредственно из стратегии дискредитации и приемов негативной стиму­ляции, апелляции к самооценке, критики и др. Ярким примером дискредита­ции может послужить отрывок из выступления Г.А.Зюганова:

Президент, правительство, «Единая Россия» утвердив закон о так назы­ваемой монетизации, наказали самое героическое поколение (...) КПРФ требует (...) немедленно отменить грабительский закон (...) В результате социально-экономической политики режима ежегодно в России вымира­ет по миллиону граждан. (Радио «Эхо Москвы», 18.01.2005)

Таким образом, любой текст политического содержания можно рассмат­ривать либо как попытку представить себя в лучшем свете, либо как попытку уничижения соперника. Другими словами, это прагматическая универсалия, точно так же как универсальным является основной мотив политической дея­тельности - необходимость завоевать власть. Следует отметить, однако, что макростратегия самопрезентации и макростратегия дискредитации всегда присутствуют в любом акте политической коммуникации: реальный ПД не может состоять исключительно из элементамов самопрезентативного (дис-

15

кредитативного) характера. Кроме того, в любом акте политической комму­никации значения самопрезентации и дискредитации сосуществуют - ведь даже самые яркие дискредитативные (самопрезентативные) конструкции им­плицитно содержат элементы противоположного характера.

Сверхстратегия завоевания власти предполагает реализацию стратегий самопрезентации и дискредитации с учетом лингвокультурных особенностей политической коммуникации, проявляющихся в ней этнических характери­стик, а также языковой личности говорящего.

Третья глава «Этнолингвокультурные особенности реализации оп­позиции «свои - чужие» в российском и итальянском политическом дис­курсе» посвящена анализу тех факторов, которые способствуют трансформа­ции нейтрального текста политического содержания в конкретный, адекват­ный и эффективный ПД. Особое внимание мы уделили этнолингвокультур-ным и личностным факторам, роль которых в политической коммуникации, на наш взгляд, важнее остальных экстралингвистических составляющих ПД.

Именно в этнокультурных характеристиках участников коммуникации, в языковых, социальных, экономических и политических традициях того или иного социума проявляются параметры и причины деления на своих и на чу­жих. Кроме того, факт принадлежности автора ПД к определенному лингво-национальному сообществу самым существенным образом влияет на компо­зицию текста, на выбор тех или иных языковых и неязыковых средств. По­строение текстов политического содержания, агитационных и пропагандист­ских выступлений должно в максимальной степени соответствовать нормам, ценностям, традициям, лингвистическим и содержательным ожиданиям кол­лектива реципиентов. Из сказанного следует, что политический дискурс в России - это русский дискурс в русской политической сфере, дискурс рос­сийских политиков для российского электората, а политический дискурс в Италии - это итальянский дискурс в итальянской политической сфере, дис­курс итальянских политиков для итальянского электората.

16

Этот аспект изучения ПД, однако, как никакой другой, характеризуется использованием весьма расплывчатых и не до конца осмысленных терминов типа национальные характеристики, национальный темперамент, этниче­ский менталитет, ценностная картина мира и др., что часто приводит к соз­данию искаженного представления о чужом. Возьмем в качестве примера один из возможных вариантов имиджа итальянцев и россиян, построенного с опорой на объективные данные об их менталитете и темпераменте.

Многие россияне склонны воспринимать итальянцев как галантных южан, которые разговаривают громко, постоянно жестикулируя. В глазах других их национальной особенностью является то, что они отдают предпоч­тение спагетти и кровной мести. В результате среднестатистический италья­нец видится неким мафиозным донжуаном, поглощающим среди памятников древнего Рима горы макарон, активно жестикулируя при этом.

Что касается имиджа русских в Италии, то он во многом зависел и до сих пор зависит от идеологической направленности его потребителей. По срав­нению с советским периодом сегодняшнее отношение к России существенно изменилось, общая картина, однако, не стала более правдивой: пьющие, вели­кодушные и угнетенные злобными тиранами русские все еще сочиняют слег­ка депрессивные литературные шедевры в деревянных избах, круглый год покрытых толстым слоем снега.

Итак, представляется очевидным, что в политической коммуникации (и прежде всего в тех ситуациях, когда общество оказывается особо восприим­чивым к манипуляции со стороны политиков) ключевую роль играет челове­ческий фактор. Следовательно, определение роли участников политической коммуникации (автора ПД и его реципиентов) и их взаимоотношения позво­ляет исследователю обнаружить ряд фундаментальных компонентов ПД, ко­торые необходимо учитывать как при составлении политического текста, так и при его анализе.

Анализ политической коммуникации невозможен без учета понятий язы­ковая личность, имидж и дискурсивный портрет говорящего.

17

Имидж является одновременно и основной составляющей языковой личности, и результатом проявления языковой личности в ситуации общения. Коммуникативная деятельность любого политика нацелена не только на пе­редачу определенной информации, но и на создание своего политического имиджа, в основе которого всегда лежит попытка внушения реципиентам оп­ределенного хода мыслей. Желанный эффект достигается применением раз­ного рода лингвистических средств, и прежде всего - коммуникативных стра­тегий и тактик, в структуре которых важнейшую роль играет эксплицитное или имплицитное противопоставление своих и чужих.

Мощнейшим фактором в процессе создания положительного имиджа ав­тора текста (или негативного имиджа соперника), является также применение релевантных для данного лингвокультурного сообщества маркеров, позво­ляющих реципиенту без особых затруднений выделить его из числа других политиков. Очень эффективным имидж-образующим средством является эм-фатизация моральных качеств политика (в приведенных ниже примерах - ре­лигиозных чувств):

Я крещеный и венчанный (...) Коммунистов почти не было в доме. Мама не была коммунистом (...) Так что по сравнению с другими кандидатами в президенты я ближе к Православию. (В.В.Жириновский. Журнал «Православие 2000», 3.3.2001)

Sono religioso, cattolico praticante. Ho cinque zie suore, e la domenica unmio cugino sacerdote viene ad Arcore a celebrare la messa nella mia cappella privata. La comunione? Si, mi comunico spesso. ІЯ верующий, верящий ка­толик. Пять моих теть — монахини, и по воскресеньям один мой кузен служит обедню в семейной капелле в Аркоре [загородный дом С.Берлускони]. Причастие? Да, причащаюсь часто. (С.Берлускони. Га­зета «La Repubblica», 30.3.1994)

При этом, однако, необходимо отметить, что, несмотря на все усилия полити­ка внушить и закрепить в сознании реципиентов определенный имидж, мае-

18

сы не полностью лишены свободы воли. Реципиенты зачастую обогащают предлагаемую политиком картину как всякого рода косвенной информацией, так и элементами черного пиара, внушенными дискредитативными кампа­ниями, проводимыми конкурентами. Именно поэтому попытки построения определенного имиджа часто не дают желаемых результатов.

Важной составной частью ПД является также процесс создания дискур­сивного портрета говорящего.

Дискурсивный портрет политика представляет собой взаимосвязанную совокупность таких факторов, как наличие определенной коммуникативной цели, способности эффективно аргументировать свои позиции, уровня ком­муникативной компетенции и т.д., и является наиболее эффективным ком­плексным аналитическим инструментом для создания и поддерживания кана­ла обратной связи с реципиентами.

Среди работ, в которых рассматриваются характеристики современного российского ПД, относительно невелико число исследований, посвященных разбору особенностей коммуникативной практики отдельных политиков.

Ранние работы этого плана посвящены преимущественно исследованию речи и манеры общения особо ярких личностей, прежде всего В.В.Жириновского. В работах второго поколения более глубокому анализу подвергается коммуникативная практика и языковая личность ряда других российских политиков и прежде всего Президента РФ В.В.Путина. Следует отметить, что в данных исследованиях наблюдаются значительные расхожде­ния, как в плане методологического подхода, так и - соответственно - полу­чаемых результатах.

Отметим, что мы не ставили своей задачей создание исчерпывающих дискурсивных портретов отдельных политиков, а обратились к выявлению некоторых особенностей современного российского и итальянского ПД.

Представляется очевидным, что эпохальные трансформации, коренным образом преобразовавшие политическую и экономическую жизнь России в начале девяностых годов XX века, а также вытекающий из этого процесс по-

19

этапной адаптации общества к новым установкам, не могли не найти соответ­ствующего отражения в политическом общении. Согласно многим специали­стам, в современном российском ПД изменились не только участники комму­никации, их статус и их роль, но и его основные языковые составляющие. Значительным изменениям подвергся также сам способ построения актов по­литической коммуникации и, прежде всего, их стратегической организации. Даже при поверхностном диахроническом рассмотрении небольшого количе­ства текстов российского ПД представляется очевидным, что можно выде­лить несколько этапов развития в базовых ценностных ориентациях россиян.

Политическая коммуникация в России первой половины девяностых годов характеризуется революционностью, повышенной экспрессивностью текстов. Примечательно, что политическая коммуникация данного периода довольно быстро лишилась характерных для советского деревянного языка черт строгости, институциональное™ и формальности. В содержательно-стилистическом плане отмечается преобладание текстов яркого агитационно-демагогического характера, а также текстов, остро критикующих прежний режим. С точки зрения стратегического моделирования, российский ПД пер­вой половины девяностых годов отличается преобладанием элементов страте­гии дискредитации.

В российском ПД второй половины девяностых годов отражается спе­цифика политической жизни того периода: смутное, революг/ионное время разрушения прежнего режима закончилось, наступило время укрепления но­вого государства, новых политических институтов, что и привело к сущест­венным изменениям в манере общения российских политиков С точки зрения выбора коммуникативных стратегий, эта тенденция конкретизируется уси­ленным применением, со стороны представителей правящих сил, стратегии самопрезентации, и широким использованием стратегии дискредитации со стороны оппозиции.

Определение характеристик политической коммуникации в России на современном этапе развития представляется более сложным. В настоящее

20

время в дискурсивной практике представителей правящих сил наблюдается окончательное закрепление намеченной во второй половине девяностых го­дов тенденции к институционализации. В отдельных случаях наблюдается даже возникновение некой ориентированности на чрезмерную институциона-лизацию, что - образно выражаясь - привело к своего рода возрождению со­ветского langue de bois, к возникновению некоего постсоветского (россий­ского) деревянного языка, в котором на смену старых паролей пришли новые, не менее условные и клишированные (см. Таблицу 1).

С точки зрения стратегического моделирования, отмечается преимуще­ственное применение моделей, сводимых к стратегии самопрезентации, на фоне (часто преобладающем) нейтральных, фактологических, формальных элементов, институциональных формул и делового тона. Образцом подобного сдержанного стиля в политическом общении представителей правящих сил может послужить коммуникативная практика В.В.Путина.

Таблица 1

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ —> РОССИЯ

НАРОД —► РОССИЯНЕ, РУССКИЕ

й РАБОЧИЕ —> ОБЩЕСТВО 3

3 ТОВАРИЩИ —> ГРАЖДАНЕ £

,5 ГЕНСЕК —> ПРЕЗИДЕНТ '3

| МИР —> БЕЗОПАСНОСТЬ Я

Я ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ —> ПАРТНЕРСТВО ы

и «СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ» —» БЛАГОПОЛУЧИЕ ы

ь «ПЯТИЛЕТКА» —> НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ &

^ РАВЕНСТВО -> СОЦ. СПРАВЕДЛИВОСТЬ О

НОМЕНКЛАТУРА —► ЭЛИТА КЛАССОВЫЙ ВРАГ —» ОЛИГАРХ

И др.

В какой-то степени неожиданным является, на наш взгляд, отсутствие предполагаемой в ситуации политической стабильности реакции со стороны оппозиции. В настоящий момент, в дискурсивной практике российской оппо­ зиции отмечаются скорее некая застенчивость и определенное смягчение то­ нальности: даже тексты представителей тех сил, которые в своих выступле­ ниях традиционно широко применяли элементы дискредитации (Г.А.Зюганов, В.В.Жириновский, И.М.Хакамада и др.) отличаются нейтраль-

21

ностью, вялой критичностью, мягкой самопрезентативностью. Массивное применение более ярких элементов дискредитации наблюдается только в свя­зи с отдельными горячими темами. И тем не менее, элементы чистой дискре­дитации (на грани - а часто и за ней - оскорбления, компромата и черного пиара) являются сегодня скорее особенностью, характеризующей дискурсив­ную практику левых и правых экстремистских (внепарламентских) движений и политиков.

В целом, современный российский ПД отражает специфику социокуль­турного развития страны и характеризуется промежуточным положением ме­жду двумя разновидностями политической коммуникации - тоталитарной и либеральной. Нынешние политики зачастую еще не выработали новых этиче­ских параметров и соответствующих коммуникативных инструментов, кото­рые позволяли бы эффективно отражать и взаимодействовать с реалиями на­чала нового тысячелетия, вследствие чего авторы пытаются адаптировать старые (или заимствованные) политические и коммуникативные клише к но­вой ситуации. Постоянным конститутивным элементом российского ПД все еще является включение в него ярких и категоричных дискредитативных кон­струкций, однако в целом их число уменьшается при одновременной концен­трации в ПД наиболее радикальных движений.

Современный итальянский ПД несет в себе, с одной стороны, черты стандартного дискурса стран с развитой и устоявшейся демократической сис­темой, с другой стороны - дискурса новых демократий. С конца 80-х годов прошлого века итальянский ПД отражает новые тенденции политической коммуникации, в частности, к демагогизации и постепенному сближению с дискурсом рекламы.

Особенности политической жизни и специфическая структура дискур­сивных отношений между итальянскими политиками, естественно, опреде­ляют специфику строения современного итальянского ПД: довольно ради­кальные изменения, которым в начале девяностых годов подверглась италь­янская политическая система, привели к возникновению длительного, до сих

22

пор полностью не устраненного политического кризиса, который не мог не найти соответствующего отражения в политической коммуникации. Частич­ному упрощению языка политики способствовала критика и последующий отказ со стороны большинства авторов от массивного применения узкоспе­циализированной и жаргонной лексики, единиц так называемого politichese -итальянского аналога советского деревянного языка. Однако, при субстанци­альной преемственности лексического аппарата и незначительных изменени­ях в семантике терминов политической борьбы, современная политическая коммуникация в Италии характеризуется, прежде всего, весьма активным оперированием стратегическим и тактическим инструментарием.

Представители левоцентристского блока «Союз» (за исключением пред­ставителей наиболее радикальных сил) строят свои тексты, используя пре­имущественно элементы самопрезентации вместе с {псевдо-нейтралъными) фактологическими данными. Элементы дискредитации применяются чаще всего в качестве подытоживающего элемента, позволяющего реципиенту пра­вильно интерпретировать текст.

С другой стороны, представители правоцентристской коалиции «Дом Свобод» в своих выступлениях широко применяют стратегию дискредитации, часто подкрепленную самопрезентативными элементами с яркой фидеистиче­ской (магической) нагрузкой. Несмотря на то, что элементы дискредитации по форме и содержанию абсолютно эксплицитны, по отношению к общей дискурсивной практике они нередко приобретают значение квази­имплицитных высказываний, определяющих некий общий фон, культурную прослойку, питательную среду, в которой укореняются собственно политиче­ские коммуникативные акты.

Нередко в чередовании коммуникативных стратегий в текстах предста­вителей левоцентристской коалиции наблюдается соблюдение четкой схемы: автор текста вбрасывает фрагмент дискредитативного характера, сразу же делая оговорку, что он не намерен использовать столь некорректные и вуль­гарные способы разоблачения политики правых. Как правило, если выступле-

23

ниє длительное или затрагивает несколько тем (интервью, ток-шоу и т.п.), данная схема повторяется несколько раз. В таких случаях применение страте­гии дискредитации или, точнее, эксплицитный отказ от нее, функционирует как мощный самопрезентативный рычаг.

Подводя итог можно сказать, что коммуникативные стратегии самопре­зентации и дискредитации широко применяются как в российском ПД, так и в итальянском, что было проиллюстрировано на примере дискурсов некоторых российских политиков и бывшего премьер-министра Италии С.Берлускони.

В обеих странах особую роль играет стратегия дискредитации, или -точнее - комплекс стратегий, содержащих знаки ориентации, сплочения и агональности, направленных на уничижение позиции соперника, которые применяются (эксплицитно или имплицитно) представителями различных партий и движений, как правящих, так и оппозиционных. Особо важную роль стратегия дискредитации играет в условиях широкого распространения попу­листских настроений в обществе, когда именно отрицательные высказывания всякого рода с удовлетворением воспринимаются аудиторией.

Отмеченное сходство в строении итальянского и российского политиче­ских дискурсов, на наш взгляд, свидетельствует о том, что при составлении адекватных актов политической коммуникации оперирование стратегически­ми моделями является чрезвычайно эффективным, фундаментальным факто­ром в борьбе своих против чужих. В целом российский ПД и итальянский ПД обнаруживают значительные сходства, особенно при осуществлении полити­ческой коммуникации в условиях борьбы за власть, которая проводится на основе оппозиции «свои - чужие», выступающей в качестве ее прагматиче­ской доминанты.

24

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Канчани П. О прагматическом потенциале политического дискурса // Вестник МГЛУ. Выпуск 510. Язык и культура. Серия Лингвистика. - М.: Из­дательство МГЛУ «Рема», 2006. - 0,5 п.л.

2. Канчани П. Коммуникативная стратегия дискредитации и способы ее реализации в политическом дискурсе // Деп. в ИНОН РАН 9.06.2005, №59306 / Новая литература по социальным и гуманитарным наукам. Депонированные научные работы, 2005, № 11. - М.: 2005. - 1,4 п.л.

3. Канчани П. Семантическая оппозиция «свои - чужие» и ее реализа­ция в политическом дискурсе // Международная научно-методологическая конференция «Проблемы романо-германской филологии: Теория и методика преподавания иностранных языков» (Ереван, 11-12 апреля 2006). Тезисы док­ладов. - Ереван: Изд-во РАУ, 2006. - 0,05 п.л.

4. Канчани П. Борьба за право номинации как один из аспектов борьбы за власть // Объединенный научный журнал. № 26. - М.: 2006. - 0,45 п.л.

5. Канчани П. Осоновные коммуникативные стратегии современного итальянского политического дискурса // Объединенный научный журнал. № 28. -М.: 2006.- 0,65 п.л.

Заказ № 95/01/07 Подписано в печать 19.012007 Тираж 100 экз. Уел п л 1,5

(РЙ

ООО "Цифровичок", тел. (495) 797-75-76; (495) 778-22-20 www.cfr.ru; e-mail:info@cfr.ru