70 Противостоящее Богу. Бог не соединяется с миром, он существует сам в себе и зависит только от себя, выступая как самодостаточная духовная сущность.

Хотя научная астрономическая картина мира в средние века остается ста­рой (Птолемеевской), в Христианстве с существованием Бога-творца она полу­чает иной характер и приобретает принципиально новое религиозное звучание. Средневековый человек воспринимает мир как мир, в центре которого находит­ся Земля, вокруг нее вращаются сферы из неуничтожимой субстанции, на кото­рых укреплены светила. Последняя сфера отождествляется с «первым двигате­лем», который и есть логическое завершение мира. За пределами последней сферы располагается внемировая область - Эмпирей, область света и огня, ее трудно помыслить, это место есть бытие Бога. Средневековый мир конечен и ограничен, своими границами он выходит в пограничные области. В этом про­является соединение астрономической картины мира с религиозной. Если Эм­пирей образует место Бога за пределами мира, то противоположным местом будет центр Земли, самая удаленная точка от последней сферы. Это подземный мир, мир тьмы и страха отождествляется с адом. Здесь опять происходит выход в религиозную сферу, поскольку подземный мир может выполнять функцию перехода во внутрь человека, обращаться к его душе. Присутствие Бога в глу­бине души также невообразимо, дух пытается проникнуть в самое ядро мысли, границы внутренней конечности, но она также недостижима, как запредельная даль или высота. Средневековая научная картина мира наделяет и ее бытийным статусом, и требует от духа мыслить и то, что лежит на противоположном по­люсе мира, обращенном внутрь. Там также существует Бог, если Эмпирей - его жилище, как Бога возвышенного, то дно человеческой души - жилище Бога глубоко сердечного, обе эти области запредельные, лежащие вне мира, за гра­ницей его существования.

Между этими областями находится твердый мир, который своим содер­жанием повторяет образ божий. Различные области мира соотнесены между собой и определяют структуру и порядок сущего. В жизни человека заключена вся Вселенная, определяющая организацию микрокосмоса. Огромную роль иг-

рает божественное откровение, оно выступает как точка опоры, которая опре­деляется церковью и принимается на веру каждым человеком, церковь привя­зывает человека к миру, но в то же время дает возможность воспарить над ним, соединиться с Богом, а само откровение становится целью стремления челове­ка.

Средневековый человек существует в мире образов, которые обозначают нечто большее, чем они есть, в конечном счете это Бог. Такая картина мира не может мыслиться без человека, находящегося на одной из ступеней «лестницы Иакова» и стремящегося соединиться с Богом.

Вся эта картина рушится по мере того, как меняется само мироощущение. Просыпается «эго» индивидуальной свободы, а вместе с этим возникает чувст­во скованности авторитетом. Средневековый образ мира начинает разрушаться в XIV веке и продолжается в течение двух последующих веков. Более сложные опосредованные и противоречивые социальные отношения требовали объек­тивного восприятия мира. Происходит формирование отношений к природным явлениям как к чему-то существующему независимо от человека и его дейст­вия. Модификации обыденного практического мировосприятия оказали влия­ние и на теоретические представления о мире и месте человека, занимаемого в нем.

Возникновение науки Нового времени, заставляет человека обращаться к эмпирической действительности вещей. Он желает независимо от авторитетов собственными методами исследовать объективную реальность, испытать собст­венным рассудком и получить обоснованное суждение о природе. Существен­ные перемены происходят в представлении о мире как целом. Мир утрачивает свои границы. Теперь можно двигаться без конца во все стороны¹.

С открытиями Н. Коперника, Дж. Бруно, И. Кеплера, Г. Галилея Земля потеряла статус центра Вселенной, небо превратилось в однородное простран­ство бесконечной глубины. Полное равенство и механическая односторонность

См.: Борсяков Ю.И. Проблема человека в научной картине мира. - М., 1993. - С. 7-8.

72

Вселенной, ее безусловное подчинение вечным, всегда и везде обязательным, законам, которые ни при каких обстоятельствах не могут быть нарушены.

Столь резкое изменение физико-космологических взглядов обусловило переориентацию самих фундаментальных методологических установок. Пер­выми решились на бескомпромиссный разрыв Ф. Бэкон и Г. Галилей. Они од­новременно приступили к расщеплению, синтезированного Аристотелем, поня­тия целевой причинности, к развенчанию постулатов о целях и стремлениях, а следовательно, об их субъектах индивидуальностях, начав решительно утверж­дать каузальный взгляд, логически завершенный Т. Гоббсом, Б. Спинозой, И. Ньютоном и другими крупнейшими мыслителями Нового времени.

Человек обращает взор в себя, превращается в предмет самопознания, он теряет точку опоры вне мира, но приобретает свободу. С утратой точки опоры приходит чувство боязни, у него нет больше своего символического места, те­перь он целиком отдан природе, но в то же время стремится выйти из-под ее контроля. Человек проявляет себя как личность, которая осуществляет выбор на основе собственных дарований и собственной инициативы. Мир становится природой, а человек перестает воспринимать себя тварью, он перестает слу­жить творцу.

В такой картине мире человек понимает себя как личность, он делает себя господином собственного существования, он сам себе Бог, он берет на себя от­ветственность строить свое бытие, для него мир существует теперь не как Бог, отец-сын-святой дух и осмысливается не как раньше через антропоморфизм, телеологизм и иерархизм, а воспринимается в рамках новой парадигмы: приро­да-личность-культура.

Изгнание целей и субъектов положило начало бурному развитию механи­ки в классической научной картине мира. Для того чтобы воспринять мир под­линно однородный, лишенным каких-либо выделенных направлений и иерар­хий, необходимо было подчинить все наблюдаемые процессы единым законам механики. Отсюда возникает очень мощный стиль научного мышления в куль­туре той эпохи, который в дальнейшем обозначился термином «механицизм».

Этот стиль обычно отождествляется и установкой на редукцию всего многооб­разия реальности к физической, а в пределе механической картине мира. След­ствие его исходной посылки - устранение человека из результатов познания, в целом из концептуального аппарата науки¹.

Это предполагало, с одной стороны, формирование научной картины ми­ра абсолютно независимой от исследователя, принятых им гипотез, познава­тельных средств и т.д., то есть принципиальное отчуждение субъекта познания, а с другой - исключение субъективных допущений по поводу исследуемой ре­альности, то есть принципиальный отказ от категории субъекта отношений. Поскольку устранение субъекта в обеих плоскостях наиболее продуктивно бы­ло осуществлено в физике, то именно физическая картина мира, превращалась в образец для прочих областей знания. Поэтому стержневым направлением ин-тегративных усилий оставалась механическая редукция.

Механическая редукция логически вытекает из того фактора, что наука Нового времени стремится уничтожить само понятие центра мира, человек уже не ходит под взором Бога и не является творением, а став лишь одной из частей мироздания, переносит себя на его место и в то же время растворяет себя в природе. Научная картина мира стала объективнее, но человек не ощущает в ней своей укорененности.

Следует подчеркнуть, что механизм редукции не только задавал общий тон междисциплинарному сплочению, но внес существенный вклад в становле­ние едва ли не каждой из конкретных дисциплин. Поэтому в XVIII-XIX веках сложилась устойчивая традиция, в рамках которой статус научной дисциплины та или иная область знания обретала настолько, насколько ее предмет удава­лось интерпретировать без обращения к категориям, связанным с субъектом, и чем далее от механики отстоял предмет, тем более многообразными оказыва­лись его механические трактовки.

¹ См.: Борсяков Ю.И. Проблема человека в научной картине мира. - М., 1993. - С. 8.

74

Важно, однако, то, что в психологии и в других гуманитарных дисципли­нах в той мере, в какой они связаны с психологией, острее всего обнаружилась ограниченность интегративных возможностей механицизма. Это обстоятельст­во поставило под сомнение сам идеал единого знания в культуре, а с ним и представление о единстве мира, о преемственности между различными уровня­ми знаний. В то же время механицизм методично, снизу вверх осваивал единую орбиту науки за счет приведения ее ко всеобщим простейшим схемам.

Исключение субъекта из универсума породило ряд философских систем, которые, напротив, пытались рассматривать человека в единстве с природой и космосом. К числу таких оригинальных философских систем относится, прежде всего, русский космизм. Русский космизм можно определить как тип мировоз­зрения, который обозначился к рубежу XIX-XX в. и отразил бытие мира и че­ловека в их единстве, нерасторжимой взаимосвязи микрокосма человека и мик­рокосма природы. Важнейшее место в этой системе взглядов принадлежит идеи всеединства, которая позволяет рассматривать мир и лежащие в его основе за­кономерности как нераздельное целое. Несомненно, что на формирование рус­ского космизма, и в частности, представления о человеке как обитателе космоса оказали влияние как западные, так и восточные философские школы. К за­падным может быть отнесена рационалистическая традиция. Центральное ме­сто в ней занимает математическое естествознание, унификация динамических сил в природе и гравитации, вплоть до космологического обобщения и неопи­фагорейское математизированное описание природы.

Не меньшее значение для русского космизма и формирование целостного подхода к осмыслению мира и человека имели восточные влияния. Оценивая значение духовно-культурных истоков творчества П.А. Флоренского, необхо­димо выделить христианское, византийское и неославянское влияние. Эта тра­диция способствовала утверждению философского целостного подхода к ос­мыслению мира и человека как явлений, неразрывно связанных в составе ми­рового Абсолюта. В научном творчестве В.И. Вернадского, К.Э. Циолковского, П. А. Флоренского, А. Л. Чижевского и других представителей русского космиз­ма следует выделить учение о целостно-этическом измерении человеческого духа. Речь идет об ответственности человека за космос, за культуру и ноосферу

75

как особые новые ступени в самоорганизации Вселенной. Сам человек, его бы­тие, разум, знания должны рассматриваться в аспекте космического и космо-планитарного измерения как проявления фундаментального единства Вселен­ной. Однако в классическом естествознании прочно укоренилась идея исклю­чающая верование в особое положение Земли и человека в космосе. Любопыт­но отметить, что эта идея была возведена в ранг ведущего положения научной картины мира классического естествознания¹.

И вот сегодня опять происходит переоценка ценностей и в сфере ес­тественнонаучного знания и в сфере гуманитарного знания, следовательно, из­меняется и научная картина мира, которая в современной философии культуры дополняется картиной человека.

По мнению диссертанта, картина человека это систематическая структу­рированная совокупность знаний о собственном существовании человека на конкретном историческом этапе. Сегодня друг другу противопоставлено мно­жество различных картин человека, причем так, что невозможно связать их в рамках единой концепции. Само описание различных типов тоже сведется к простому перечислению, если не будет раскрыта внутренняя связь между ними. Лишь в последнем случае появится возможность действительно увидеть все достигнутое философской антропологией и философией культуры в целом и в то же время указать перспективы дальнейшей работы.

Прежде всего, существует традиционная философия, которая соотносит человека с жестко фиксированным миропорядком. Картина человека, созданная этой философией, продолжает сегодня сохранять сильные позиции в неосхола­стических направлениях. Человек включен в уже заданный строй сущностей и благодаря этому обретает ценность и достоинство. Он рассматривается как часть неизменного мироустройства, в котором все сущее имеет определенное место и которое регулируется Богом. От такого миростроя производно пред­ставление о сущности человека, которая, в свою очередь, задает меру и направ­ления развития для индивида. Существует жестко фиксированный строй ценно-

См.: Борсяков Ю.И. Проблема человека в научной картине мира. - М., 1993. - С. 9-10.