Фонемная орфография лучше традиционной

У традиционной орфографии мы нашли такие недостатки: очень много надо запоминать; каждое слово превращено в иероглиф и должно быть взято механической зубрежкой. И при этом действует только зрительная память, ей не помогает ни моторная («проговорочная»), ни звуковая.

Но было у этой орфографии и достоинство: она разграничивала слова, помогала четко их различать на письме.

Фонемное правописание лишено недостатков традиционного, а достоинства у него такие же, как у традиционного. В самом деле: пишем головка. Слово это — не иероглиф, его не надо зазубривать отдельно. Оно подчиняется общим правилам.

В конце концов, написав много раз, мы запоминаем его облик просто зрительно. Грамотный человек не проверяет, что писать в этом слове (и в тысячах других): о или а? б или ф! Слово врезалось в зрительную память и не нуждается в проверке...Поэтому-то и не прав Р.Брандт, сетуя, что мы должны-де помнить, когда пишем слово голова, и головку и головы. Это должен помнить ученик пятого класса, а затем он просто усваивает буквенный облик этого слова и пишет, не задумываясь. Но запомнить слово помогло. правило...

Предположим, он забыл, как верно написать головка. Зная правило, он восстановит буквенный облик этого слова. Это удобно. А правило-то фонемно: ищи, где звук свободен от влияния соседей.

Выходит, что фонемное письмо не требует перенапряжения зрительной памяти. Слова не зазубриваются все подряд, а проверяются по известным правилам. Зрительная память и слуховая действуют совместно и помогают друг другу. Помнишь, как выглядит слово головка, из каких оно букв состоит,— пиши; не помнишь — вспоминай, что произносится в словах головы, голов, головок.

Фонемное письмо хорошо разграничивает слова. Плот и плод, пруд и прут, сидеть и седеть, умолять и умалять и многие-многие слова произносятся одинаково, но по фонемной орфографии пишутся различно. Часто это помогает лучше понять текст.

Под диктовку Николая Островского был записан такой текст: «В прихожей Корчагин снимает шинель и вешает ее рядом со скромными пальто учительниц... В учительской за столом один заведующий, брюзглый старик, в молодости поседевший в тюрьмах, а сейчас отец многолюдного семейства, типичный провинциальный учитель. Аполитичный, узкий деляга и меланхолик»⁷². К выделенному мною слову редакция сделала примечание: «Видимо, посидевший». Конечно, так. Ошибка несомненная, хотя и тонкая: она становится ясной из всего текста в целом. Тот, кто записывал на слух, очевидно, ошибся, вместо посидевший написал поседевший. Но если бы Николай Островский смог просмотреть записанный текст, он, несомненно, исправил бы ошибку: наша фонемная орфография дает возможность разграничить, различить эти два одинаково звучащих слова: посидевший (сравните: сидя, отсидка) и поседевший (сравните: сед).

Традиционный принцип не в состоянии указать, до какой степени надо дифференцировать слова на письме, до какой степени надо увеличивать различие между ними. А фонемный указывает: если разные фонемы (сед-и сид-) — пиши разные буквы, даже в том случае, когда эти фонемы, под действием соседнего ударения, начинают звучать одинаково. А если фонема одна и та же — пиши одну и ту же букву.

Поэтому-то услуги буквы ять совсем не нужны. Она передает ту же фонему, что и буква е — значит, дифференциация с ее помощью излишняя. Фонема ведь та же.

Итак, еще три замка тем же ключом...