26. Демократическая республика конго

Под предлогом исследования Центральной Африки и используя противоречия между Великобританией, Францией, Германией и США, бельгийский король Леопольд II установил контроль над огромной территорией в бассейне р. Конго. В 1885 г. он объявил о создании Независимого государства Конго (НГК) и стал его сувереном. Леопольд II передал обширные районы в собственность или концессию европейским торговым компаниям. Они получили право облагать местное население налогами (в натуральной форме, в частности каучуком), привлекать его к принудительным работам, иметь собственные вооруженные отряды. Неуплата налогов или малейшее неповиновение жестоко карались силовыми методами. Спасаясь от произвола, африканцы в массовом порядке покидали родные места. В западной печати развернулась кампания разоблачения царящего в Конго произвола, инспирированная правительственными кругами других колониальных держав и компаний, не попавших в число концессионеров, действовавших в НГК.

В 1908 г. Леопольд II, выговорив себе ряд привилегий и солидную денежную компенсацию из государственной казны, подписал декрет о преобразовании НГК в колонию Бельгии - Бельгийское Конго. Согласно колониальной хартии 1908 г. вся полнота власти принадлежала бельгийскому королю и парламенту, которых представлял губернатор. Местное население было разделено на искусственно созданные «племена». Нередко в составе одного «племени» оказывались разные народы, а один народ попадал в разные «племена». Бельгийцы признали власть правителей немногих доколониальных государств на условиях полной лояльности. Во главе большинства «племен» были поставлены назначенные вожди, получившие специальный нагрудный знак (т.н. медалированные вожди). Это были люди незнатного происхождения, иногда принадлежащие даже к другой этнической общности.

Бельгийский режим колониального управления отличался жесткостью и строгой регламентацией жизни местного населения. Авторы Колониальной хартии 1908 г. считали, что Бельгии следовало играть в ее колониальных владениях роль опекуна. Согласно теории патернализма африканцы были детьми, нуждающимися в «отеческой» опеке и плотном контроле. При организации экономической жизни за это должны были отвечать европейские компании, в духовной и повседневной жизни – католическая церковь, в общественной – колониальная администрация.

С упразднением НГК приоритетными стали отрасли экономики, которые обеспечивали поставку на мировой рынок минерального сырья, – горнорудная промышленность и цветная металлургия. Началась интенсивная разработка месторождений золота, меди, алмазов, цинка, редких металлов. Появились железные дороги, горно-обогатительные фабрики, металлургические предприятия . На богатом полезными ископаемыми юго-востоке выросли промышленные объекты – вотчины монополий, контролировавших экономику колонии – «Сосьяте Женераль дю Бельжик», «Юньон Миньер дю О’Катанга», «Форминьер». На остальной территории хозяйство сохраняло аграрную ориентацию. В районах товарного земледелия принудительно насаждались экспортные культуры (масличная пальма, хлопок).

Колониальное «освоение» Конго вызвало глубокую социальную трансформацию. В сельских районах шло имущественное расслоение, на промышленных предприятиях росло число людей, работающих по найму. Это были в основном шахтеры, среди которых преобладали отходники. Европейское образование было для подавляющего числа конголезцев недоступной роскошью. Потолком карьеры выпускника средней школы было место мелкого клерка или учителя.

При сказочных богатствах недр Конго уделом большинства конголезцев оставалась вопиющая бедность. В сельской местности постоянно вспыхивали крестьянские выступления против произвола колониальных чиновников и их ставленников, вождей. Самым крупным из них было восстание бапенде (март – сентябрь 1931 г.). В промышленном секторе случались забастовки, повсеместным явлением стали пассивные методы протеста, порча оборудования, неявка на работу. Наиболее массовыми были религиозно-политические движения. Особенно широкий размах приобрело движение кимбангистов (по имени Симона Кимбангу, который объявил себя пророком). Он учил, что Христос был черным, предсказывал наступление тысячелетнего царства добра и справедливости, в котором африканцы станут хозяевами своей земли и всех ее богатств. Радикальные сторонники Кимбангу выдвинули лозунг «Конго для конголезцев!», верили в грядущий золотой век, когда с помощью воскресших предков конголезцы изгонят европейцев, а тех, кто не захочет уходить, уничтожат. Кимбангисты призывали соотечественников не работать на европейцев, не занимать административные должности, не платить налоги, не выращивать экспортные культуры, не пускать детей в миссионерские школы, не лечиться у белых врачей, не носить европейскую одежду.

Под напором национально-освободительного движения во второй половине 1950-х бельгийский колониальный режим рухнул. В январе 1960 г. на переговорах в Брюсселе между бельгийским руководством и конголезскими политиками было достигнуто соглашение о предоставлении независимости Конго 30 июня того же года. Бельгийцы рассчитывали передать власть «надежным» конголезцам, которые будут конструктивно сотрудничать с бывшей метрополией и Западом.

По-другому оценивали перспективы Конго деловая и политическая элиты других западных стран, прежде всего США. Там сложилось мнение, что удержаться Бельгии в Конго после независимости не удастся, страну ждет хаос, и «ключ» от Африки может оказаться бесхозным, а то и попасть в руки коммунистов.

Предсказания хаоса были вполне обоснованными. По мере приближения независимости напряженность в отношениях между африканцами и европейцами нарастала. Американский этнограф, проводивший полевые исследования в Конго с августа 1959 по июнь 1960 гг., так описывал связанные с независимостью ожидания африканских жителей Стэнливиля: «Стэнливильцы считали, что независимость освободит их от господства белых, что можно будет работать меньше или совсем не работать, что будет больше денег, не надо будет платить налоги, можно будет свободно пользоваться домами, машинами и женщинами белых». Все это очень напоминало «золотой век», наступление которого предрекал С. Кимбангу. Мешали только европейцы, которые еще оставались в Конго. Накопившаяся к ним ненависть все чаще прорывалась наружу. Обычным делом стали избиения европейцев, ограбления их домов, публичные оскорбления. Многие бельгийцы уезжали из Конго, те, кто рисковал оставаться, поголовно вооружались.

Отъезд бельгийских специалистов грозил обернуться катастрофой, коллапсом экономики и административной системы. В Конго не было ни одного врача-конголезца, инженера, крупного менеджера или агронома. В последние перед независимостью годы 6 черных конголезцев получили высшее образование (гуманитарное) - по одному на каждых два миллиона африканцев.

Реальной была перспектива распада Конго. В его колониальных границах на значительной территории оказались искусственно соединены сотни племен и этнических групп с разным уровнем развития, нередко разделенные огромными расстояниями и непроходимыми джунглями. Перед независимостью у конголезцев не сложилось чувство принадлежности к единой общности: большинство населения знало реку Конго, а не страну под тем же названием. Единое Конго - искусственная, разнородная, громоздкая и неустойчивая конструкция - имела все шансы рухнуть после исчезновения стягивавших ее стальных обручей бельгийского колониализма.

Политическая ситуация в Конго была прямым отражением пестроты этнического состава. К началу избирательной кампании, завершившейся первыми всеобщими выборами в мае 1960 г., было создано более 40 партий. Внешнее богатство политической палитры было обманчивым. Партии назывались социалистическими, прогрессивными, народными, демократическими, национальными, африканскими, но по сути были этнорегиональными. Единственным фундаментальным различием помимо защиты интересов «своих» этнических групп были взгляды на будущее государственное устройство независимого Конго. Одни партии (меньшая часть) выступали за унитарное государство с сильной центральной властью, другие - за аморфную, рыхлую федерацию, субъекты которой пользовались бы почти неограниченными правами.

Итоги выборов показали, что действительно общенациональной партии в Конго не было. Называвшее себя таковой Национальное движение Конго (НДК) завоевало наибольшее число мест в Национальном собрании, нижней палате парламента. Однако сильные позиции у НДК были только в двух из шести провинций - Восточной и Касаи, а в Катанге оно не провело во власть ни одного своего представителя. Большинство остальных мест достались партиям, представлявшим крупные этнические группы.

Противоречия в конголезском руководстве олицетворяли два политика, занявших ключевые государственные посты. Премьер-министром стал 35-летний лидер НДК Патрис Лумумба, ранее работавший почтовым служащим. Кредо Лумумбы был популистский национализм левого толка. Его речи были наполнены антиколониальной и антизападной риторикой, он выступал против этнического партикуляризма, за единое Конго с сильным центральным правительством. Блестящий оратор с харизмой и обаянием вождя, Лумумба был импульсивным человеком склонным к романтизму.

50-летний президент Жозеф Касавубу из знатной семьи баконго получил добротное католическое образование в школе и духовной семинарии, работал учителем и служащим колониальной администрации и частных фирм. Двумя основными составляющими его политических взглядов был консерватизм и баконговский национализм. Он выступал за сохранение традиций и укрепление власти вождей, вынашивал планы воссоздания государства Конго в границах средневековья, где бы доминировали баконго. Возглавляемый Касавубу Альянс народа баконго (Абако) был создан в 1950 г. как культурно-просветительская организация для защиты духовных ценностей баконго от влияния европейцев и «пришлых» африканцев-небаконго. Став политической партией, Абако сохранил выраженную этнорегиональную ориентацию. Первым выдвинув лозунг независимости, он ратовал за создание рыхлой федерации образованных на этнической основе автономных провинций. Коммунизм или панафриканизм вызывали у Касавубу стойкую аллергию, но в отличие от Лумумбы он умел скрывать свои эмоции и истинные намерения. Проигрывая премьер-министру как публичный политик (грузный, флегматичный, будто всегда сонный человек, не умеющий ярко говорить на публике), президент превосходил Лумумбу в искусстве закулисной борьбы за власть.

30 июня 1960 г. на церемонии провозглашения независимости в ответ на патерналистскую речь бельгийского короля Бодуэна Лумумба заклеймил бельгийский колониализм. Обратившись к королю, он сказал, что конголезцы «не макаки» и пообещал показать миру «на что способен черный человек, когда он трудится в свободной стране» и превратить «Конго в центр всей Африки».

Не прошло и недели как Конго погрузилось в анархию и хаос. Начались солдатские бунты и антибелые погромы. Бельгия ввела в Конго войска для защиты своих граждан. 11 июля из состава Конго вышла провинция Катанга. Председатель провинциального правительства Моиз Чомбе зачитал по радио декларацию о независимости. Основной причиной этого шага он назвал «стремление избежать опасности попасть «под пяту коммунистов». Отделение Катанги ставило Лумумбу в безвыходное положение. Почти равную по площади Франции провинцию с населением 1,6 млн. человек называли «геологическим чудом», поскольку ее недра были баснословно богаты полезными ископаемыми. Занимавшая третье место в капиталистическом мире по производству меди и первое по добыче кобальта Катанга приносила Конго почти половину валютных поступлений.

Конголезское руководство обратилось в ООН с просьбой срочно оказать стране военную помощь для «защиты национальной территории против акта агрессии, совершенной войсками бельгийской метрополии». СССР и США поддержали отправку в Конго миротворческих войск ООН. Руководствовались они разными мотивами. Президент США Дуайт Эйзенхауэр рассчитывал оградить Конго от «коммунистического проникновения». Советский лидер Никита Хрущев надеялся нанести Западу чувствительный удар в «подбрюшье» и повысить авторитет СССР в третьем мире как последовательного борца против колониализма и империализма. Между противниками по холодной войне началось соперничество за влияние на обширной территорией в «сердце Африки» богатой стратегическими ресурсами.

К концу июля в Конго было переброшено 11,5 тыс. военнослужащих из сил ООН, которые создали опорные пункты во всех пяти провинциях кроме Катанги. Операция была спланирована таким образом, что создавала значительные преимущества для США, хотя в ней участвовали контингенты только из нейтральных и неприсоединившихся государств. Переброска войск в Конго осуществлялась американскими военно-транспортными самолетами, а внутри страны - на самолетах и бронетранспортерах с американскими экипажами. Связь между частями войск ООН в Конго и на линиях коммуникаций с внешним миром осуществляла армия США. Помимо воинских контингентов ООН направила в Конго сотни гражданских специалистов, которые заняли ключевые посты в ведомствах бывшей колониальной администрации. Американцев среди них было подавляющее большинство. Вместе с тем, командование войск ООН не реагировало на просьбы Лумумбы помочь законному правительству восстановить территориальную целостность Конго.

9 августа была провозглашена независимость «Горнорудной Республики» Южное Касаи. Появление еще одного очага сепаратизма существенно осложняло положение центрального правительства. Провинция Касаи с северо-запада примыкала к Катанге и являлась хорошим буфером-прикрытием для режима Чомбе. Недра Касаи очень богаты промышленными алмазами, доходы от экспорта которых после отделения Катанги оставались последней существенной статьей пополнения конголезского бюджета.

Когда стало ясно, что акция ООН в Конго проходит в полном соответствии с американским сценарием, советское руководство предприняло контрмеры. Правительству Лумумбы в обход ООН были предоставлены гражданские самолеты, грузовики, продовольствие и медикаменты.

Лумумба решил подавить сепаратизм и навести порядок в стране собственными силами. На советских грузовиках и самолетах верные ему войска были переброшены на границу Касаи и развернули успешное наступление против формирований сепаратистов.

Военные успехи Лумумбы «оценило» руководство США. Если бы центральное правительство восстановило целостность страны без помощи ООН, то вполне правомерной и логичной была бы постановка вопроса о целесообразности пребывания войск этой организации в Конго. На заседании Совета национальной безопасности (СНБ) 18 августа звучали опасения, что в случае ухода войск ООН образовавшийся вакуум заполнит СССР. 25 августа специальная группа СНБ приняла решение о начале операции по свержению Лумумбы.

5 сентября президент Касавубу в нарушение конституционных норм отправил правительство Лумумбы в отставку. Наступление на Касаи и Катангу захлебнулось. Оплотом сторонников Лумумбы стала восточная часть страны. При попытке направиться туда Лумумба и два его соратника были схвачены, переданы Чомбе и 17 января 1961 г. зверски убиты.

Последующие четыре года политической нестабильности привели к тому, что в ноябре 1965 г. в результате военного переворота власть захватил главнокомандующий конголезской армией генерал Жозеф Дезире Мобуту. Парламент был распущен, политические партии запрещены, к концу 1960-х Мобуту сосредоточил в своих руках всю полноту власти. Правящей и единственной партией стало созданное в 1967 г. Народное движение революции (НДР). Партия стала верховной, а затем и единственной государственно-политической структурой. Преобразование в середине 1970-х «самобытного демократического государства» в «партию-государство» означало превращение всех органов законодательной и исполнительной власти, вооруженных сил, общественных организаций в специализированные секции НДР. Национальной идеологией стала доктрина «подлинной аутентичности» или «подлинного заирского национализма». Она предусматривала «возвращение к первоначальным духовным ценностям» африканской личности и африканского общества, национализацию промышленности и постепенное достижение полной экономической и политической независимости.

Чтобы искоренить чуждое национальному духу внешнее влияние власти объявили о проведении «африканской культурной революции». Произошла замена европейских имен и географических названий: страна стала Республикой Заир, Мобуту взял имя Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду Ва За Банга. Обращения «мадам», «месье», «уважаемый», «превосходительство» были упразднены и заменены на «единое, простое, подчеркивающее солидарность и достоинство заирцев» обращение «гражданин». Женщинам запретили носить брюки и короткие юбки, пользоваться косметикой и париками. Всех служащих обязали носить костюм особого покроя (брюки, однобортный с короткими рукавами пиджак-френч, шарф вместо рубашки и галстука), называемый «абакос» (сокращенное французское словосочетание – «долой костюм»). Пропагандистский аппарат НДР насаждал культ личности Мобуту. Его называли «отцом нации», «пророком», «тем, через кого провидение указывает путь к добродетели» и т.п.

Экономический курс на разрушение колониальной финансово-экономической системы, создание государственно-капиталистического и частного секторов в национальной экономике потерпел банкротство. Восстанавливать и модернизировать экономику было некому и не на что. Режим Мобуту стал символом клептократии - власти, складывавшейся на грани доведенной до абсурда коммерциализации политического процесса и институализированной коррупции. Хищения, коррупция, непотизм приобрели невиданный размах. Мобутовская бюрократия паразитировала на разграблении природных ресурсов и казны, переводила наворованные средства в иностранные банки, приобретала за границей недвижимость, предметы роскоши, не заботясь о развитии национальной экономики. Пример подавал сам Мобуту, создавший личную «черную кассу», которую регулярно пополнял из трех каналов: прямое изъятие поступлений от экспорта полезных ископаемых, крупные контракты с западными компаниями за хорошие комиссионные, расхищение иностранной помощи. По самым скромным подсчетам его личное состояние оценивалось в 10 млрд. долларов. В этих условиях никакая экономическая модель не могла стать эффективной. Фиаско потерпела и провозглашенная в конце 1970-х политика «полной экономической либерализации», в соответствии с которой роль государства в экономике была «минимизирована», а иностранному капиталу предоставлены существенные льготы.

Мобуту позиционировал себя непримиримым борцом с коммунизмом в Африке, проводил откровенно прозападную внешнюю политику. Он предоставил свои военные базы США и Бельгии, в 1975 г. его регулярные части участвовали в иностранной агрессии против режима МПЛА в соседней Анголе, который поддерживал СССР.

Глубокие социальные противоречия и острые политические конфликты оставались нормой жизни на протяжении 32-летнего правления Мобуту. Они порождали крестьянские бунты, студенческие демонстрации, забастовки рабочих и служащих, вооруженные восстания. В 1977 г. повстанцы установили контроль над значительной частью провинции Шаба (бывшая Катанга), и только вмешательство французских десантников позволило правительственным войскам восстановить там контроль. Масштабные репрессии против оппозиционеров Мобуту сочетал с компромиссами и подкупом их лидеров.

Западные державы не обделяли своего верного и надежного союзника экономической помощью, оказывали ему политическую и военную поддержку. Но после окончания холодной войны столь одиозный диктатор стал им не нужен.

При поддержке тутси-баньямуленге, правительственных войск Руанды и Уганды, отряды партизанского лидера конголезских повстанцев с 30-летним стажем Лорана Дезире Кабилы 17 мая 1997 г. взяли Киншасу, Мобуту бежал из страны. Кабила провозгласил себя президентом и переименовал Заир в Демократическую Республику Конго (ДРК). Альянс Кабилы с тутси оказался недолговечным, они стремились занять руководящие посты в администрации и армии, занимались грабежом и мародерством под видом «революционных экспроприаций». В июле 1998 г. Кабила распорядился выслать из страны всех «иностранных» чиновников и военных.

Тутси подняли антиправительственный мятеж. Для их поддержки Руанда, Уганда и Бурунди направили в Конго свои войска – теперь уже против недавнего союзника. На помощь центральному правительству пришли подразделения регулярной армии Анголы, Зимбабве, Намибии, Чада, Центрально-Африканской Республики. Вторая конголезская война приняла ожесточенный и затяжной характер.

16 января 2001 г. Кабила был застрелен в Киншасе солдатом из президентской охраны. Преемником Кабилы стал его 29-летний сын Жозеф Кабила, участвовавший вместе с отцом в вооруженной борьбе против режима Мобуту.

Несмотря на молодость и недостаток политического опыта ему удалось преуспеть в миротворчестве. В феврале 2001 г. участники конфликта подписали соглашение о прекращении огня, выводе с территории ДРК иностранных войск и размещении там миротворческого контингента ООН. В апреле 2002 г. в южноафриканском Сан-Сити между правительством ДРК и оппозицией было подписано соглашение, ставшие формальным окончанием войны. В 2006 г. Ж. Кабила был избран президентом ДРК.