2. Эволюционистская концепция культуры э. Тайлора

Основоположником эволюционистского направле­ния в социальной (культурной) антропологии по праву считается английский исследователь Эдвард Барнет Тайлор (1832— 1917). Его часто называют первым про­фессиональным антропологом, вместе с тем он не по­лучил специального образования. Э. Тайлор перво­начально готовился к торгово-промышленной деятель­ности. Однако, оказавшись для поправки здоровья в 1855 г. в Америке, он заинтересовался изучением древ­ностей и бытом народов этого континента. Возвратив­шись на родину, он занялся специальным изучением традиционных культур В 1865 г. Тайлор издал книгу «Исследования в области древней истории человече­ства», в которой сформулировал основные идеи эво­люционизма применительно к развитию общества и культуры. За первой работой последовали следующие, среди которых следует выделить принесший Тайлору мировую известность труд «Первобытная культура» (1871), а также работы: «Антропология» (1881), «О мето­де исследования развития учреждений» (1888). В 1886 г. он стал профессором открывшейся в Оксфордском университете кафедры антропологии. Дважды избирал­ся президентом Антропологического института Вели­кобритании и Ирландии.

В его главном труде «Первобытная культура» была представлена развернутая картина эволюционного развития культуры. Здесь он всесторонне развивал идею прогрессивного развития культур, противопостав­ляя ее «теории вырождения» Ж. де Местра. Это была достаточно распространенная в то время клерикаль­но-богословская концепция, согласно которой первые люди на Земле: Адам и его потомки — обладали уже известной высотой культуры. В частности, сыновья Адама занимались земледелием и скотоводством, их ближайшие потомки построили корабль-ковчег и пы­тались сложить из обожженного кирпича Вавилонскую башню. Неизбежен при этом вопрос: откуда взялись дикие охотники и рыболовы? Оказывается, от этого первоначального состояния одни народы пошли впе­ред и стали цивилизованными, а другие, напротив, опустились, одичали. Таким образом, сформировались современные «дикари».

Такую теорию «деградации» в начале XIX в. наряду с де Местром разделяли писатель-публицист Шатобриан, английский архиепископ Уэтли, и она считалась авторитетной в науке. Против нее и выступал Тайлор:

«Не может не вызвать возражения само по себе стрем­ление при исследовании вопроса о древнейшей циви­лизации основывать научное воззрение на Откровении. По моему мнению, было бы неизвинительно, если бы ученые, видевшие на примере астрономии и геологии печальные результаты попытки основать науку на ре­лигии, поддерживали такую же попытку в этнологии»¹.

Тайлор допускает, что в истории можно обнаружить не только прогресс, но и вырождение. Но он твердо уверен, что прогресс — это основное и первичное явление, а вырождение — вторичное. Регрессивные изменения в культурах могут стать результатом исторических или природных катаклизмов, однако магистральным направлением в истории человечества является прогрессивное эволюционное развитие куль­тур. По его мнению, направление этого развития дос­таточно очевидно, ибо «обнаруживаются все более многочисленные ряды фактов, которые по своей пос­ледовательности могут быть размещены в одном опре­деленном порядке, но никак не в обратном»².

Исходя из идеи о сходстве законов, определяющих развитие человечества, и законов природы, особенно, биологических, Э. Тайлор считал, что все явления куль­туры, включая материальные объекты, обычаи, верова­ния, представляют собой такие же феномены, как виды животных и растений. Поэтому антрополог должен, по­добно биологу, систематизировать культурные элемен­ты по видам и выстроить их эволюционными рядами.

На этом основании он был убежден, что все наро­ды и все культуры соединены между собой в непре­рывный и прогрессивно развивающийся эволюцион­ный ряд, что все культуры должны пройти примерно те же стадии в общекультурном развитии, что и циви­лизованные (европейские) страны. Эти стадии — ди­кость, варварство и цивилизация. «Даже при сравне­нии диких племен с цивилизованными народами мы ясно видим, как шаг за шагом быт малокультурных обществ переходит в быт более передовых народов, как легко распознается связь между отдельными формами быта тех и других»³, — пишет Э. Тайлор. Хотя он и употреблял выражения .«высшая раса», «дикая раса», имевшие в те годы достаточно неопределенное значе­ние, однако при этом отнюдь не был расистом. Более того, тайлоровская концепция прогрессивного разви­тия человечества, общего для всех народов земного шара, оказалась косвенно направленной против раси­стских идей об органической связи между расами и формами культуры.

Образцом для Э. Тайлора, как и для большинства сторонников социологического подхода, были есте­ственные науки с их точной методологией. Поэтому в своих исследованиях он стремился всесторонне при­менить естественнонаучный метод: «С одной сторо­ны, — пишет он, — также однообразие, так широко проявляющееся в цивилизации, в значительной мере может быть приписано однообразному действию одно­образных причин. С другой стороны, различные сту­пени культуры могут считаться стадиями постепенно­го развития, из которых каждая является продуктом прошлого и в свою очередь играет известную роль в формировании будущего... Люди вообще еще слишком мало подготовлены к тому, чтобы считать изучение человеческой жизни отраслью естествознания и при­менять в широком смысле указание поэта: «объяснять нравственные явления так же, как явления природы»»¹.

Нетрудно заметить, что развитие культуры Тайлор понимал по аналогии с развитием естественных явле­ний и биологических видов. В частности, он ставил задачу приспособления естественно-научной класси­фикации к потребностям этнологии. При этом едини­цами изучения выступали отдельные категории пред­метов и явлений духовной и материальной культуры, которые он уподоблял видам растений и животных, изучаемых натуралистами: «Для этнографа лук и стре­ла составляют вид так же, как и обычай сплющивания детских черепов или обычай счета десятками. Геогра­фическое распределение и переход этих явлений из одного района в другой должны быть изучаемы, подоб­но тому, как натуралист изучает географическое раз­мещение биологических видов»². По мнению Тайлора, историк культуры находится даже в более выгодном положении, нежели натуралист. Если для натуралиста еще не решен вопрос о развитии одних видов из других, то для этнографа не может быть и сомнения о возможности развития одних видов орудий, нравов или верований из других, так как развитие в культуре доказывается общеизвестными данными.

Естественно-научный метод Э. Тайлора страдал ограниченностью, поскольку не опирался на идею целостности культуры. По его определению, культура выступает лишь как совокупность орудий труда, ору­жия, техники, обрядов, верований, ритуалов и т. д. Эволюция каждого из этих рядов элементов культуры английским исследователем изучается вне связи с другими рядами явлений культуры. Тем не менее, при­емы естественнонаучного изучения явлений культуры, выявления их общих черт впоследствии стали состав­ной частью сравнительно-исторического метода.

В теории культур Э. Тайлора активно используется также «метод пережитков». Он считал, что в совре­менных обществах особым образом сохраняются сле­ды предыдущих стадий развития. Такие элементы он сравнивал с «живыми ископаемыми» и называл «пе­режитками». Их роль, по Тайлору, играли те обряды, обычаи, воззрения и другие элементы культуры, кото­рые перенесены из одной стадии культуры, свойствен­ной ей, в более позднюю стадию и остаются живым свидетельством или памятником прошлого. Немало таких «пережитков», сохранившихся от древних вре­мен, Э. Тайлор обнаруживал в быту народов современной ему Европы. К примеру, это жертвоприношения при закладке зданий, предубеждения против оживле­ния утопленников, пожелание здоровья при чихании (оно представляет собой остаток веры в то, что через отверстие в голове могут войти или выйти духи).

Основной акцент при изучении культуры Э. Тай­лор делал на анализе ее духовной стороны, прежде всего религии, магии и связанных с ними обрядов. Он считал, что религиозные верования и обряды перво­бытных народов не выступают жалким смешением различных нелепостей; напротив, они по-своему пос­ледовательны и весьма логичны.

Причину появления первоначальных форм рели­гии он видел в осмыслении древними людьми таких явлений, как сон, сновидения, обморок, болезнь, смерть. Результатом такого осмысления явилось представле­ние о душе, как нематериальной субстанции, способ­ной существовать отдельно от физического тела. Такую веру Э. Тайлор обозначил термином «анимизм». Он показывает, что примитивные народы понимают под душой невещественную субстанцию (дух) — суть жиз­ни, причем душа может выходить из тела и возвращать­ся в него. На основе учения о душе архаический чело­век объясняет самые разные явления: например, смерть, болезни, сновидения и многие другие (см. табл.1).

Дальнейшими стадиями религии, согласно Тайло­ру, стала вера в духов, которыми наделялись явления природы, растения и животные, затем — вера в заг­робную жизнь, в великих богов природы и на высшей стадии — в верховного Бога. Анимизм, с его точки зрения, выступает как «минимум религии», как первая религия, появившаяся вместе с выделением человека из царства животных и появлением культуры. Он пред­ставляет собой, согласно Тайлору, основу, первоисточ­ник архаических и современных религий.

Таблица 1