Употребление термина у мужей апостольских и у ранних отцов Церкви

Во второй половине I века «Евангелие» по-прежнему понималось как указание на содержание христианского провозвестия, то есть продолжал бытовать теологический смысл этого слова. По мере то­го как нормативный авторитет Господа Иисуса Христа переходил на книги, сообщавшие о Его делах и словах, «Евангелие» становилось литературным термином.

Самое раннее известное нам употребление этого слова для обоз­начения именно письменного документа (рубеж I—II вв.) мы нахо­дим в знаменитом сочинении «Дидахе» («Учении двенадцати Апос­толов»), одном из древнейших сохранившихся сводов предписаний церковного устройства. «Обличайте друг друга не во гневе, но в мире, как имеете в Благовествовании». Здесь нет явного указания на кни­гу, но чувствуется обращение к некоему документу.

Во Втором послании святого Климента, папы Римского (которое, по-видимому, принадлежит не его руке, а написано неизвестным ав­тором приблизительно в середине II века, что точно установить не­возможно), слово «Евангелие» встречается в значении письменного рассказа об Иисусе Христе: «Ибо Господь говорит в Евангелии (и да­лее цитируется): если вы не сохраните малого, кто вам даст великое?» Угадывается недословная цитация Евангелия от Луки: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк 16: 10). Для нас существенна фраза: «Ибо Господь говорит в Евангелии». Здесь явно имеется в виду книга.

Наконец, в «Апологии» мученика Иустина, написанной в 50-х го­дах II века, мы впервые встречаем слово «Евангелие» во множествен­ном числе, как название литературного жанра, представленного не­которым количеством произведений: «Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, передали, что им было так заповедано: Иисус взял хлеб и благодарил и сказал: это де­лайте в Мое воспоминание, это есть Тело Мое».

Поразительна точ­ность установительных слов, хотя совершенно очевидно, что Иустин цитирует по памяти.

Многие сочинения древних авторов — мужей апостольских или апологетов, то есть самых ранних после апосто­лов христианских писателей, – изобилуют цитатами из Священного Писания, что показывает исключительное отношение к этому текс­ту первых христиан и замечательно свидетельствует о подлинности наших Евангелий, так как по этим отрывкам можно восстановить практически полностью учение канонических Евангелий.

Таким образом, ευαγγελιον со временем стало пониматься как письменное изложение истории Господа нашего Иисуса Христа — теологический смысл сплелся с литературным. Близость двух значений термина ευαγγελιον обнаружилась в том, что четыре канонических текста стали называться «Евангелиями от Матфея» («по Матфею»), «от Марка» («по Марку») и т.д.

Возможно, у этих сочинений были и авторские названия, но мы их не знаем. Во всяком случае, со II-го ве­ка засвидетельствована единая теологически значимая формула, не­обходимая для дифференциации большого числа письменных сви­детельств о Христе: «Евангелие по», или «Евангелие от» (ευαγγελιον κατα). За нею стоит представление, согласно которому единственное Евангелие (в теологическом смысле) существует в различных изло­жениях, то есть здесь имеется в виду одновременно и литературное значение термина.

В одном из древнейших перечней канонических книг, употреб­лявшихся Западной Церковью, «Фрагменте Муратори» или «Каноне Муратори» (по имени ученого, который его обнаружил), Евангелие от Луки обозначается просто, как «третья книга Евангелия, по Луке» («tertium evangelii librum secundum Lucam»).

To есть для автора-соста­вителя списка (датируется он II веком) важно, что это третье по по­рядку изложение благовестия, а затем уже то, что автором его является апостол Лука.

Церковные писатели II—IV веков (сщмч. Ириней Лионский, Климент Александрийский, Ориген, Евсевий) говорят не только о принятых Церковью Евангелиях, но и о евангелиях по Фоме или по Василиду, по евреям, по египтянам и т.д., отвергая эти тексты как еретические и сомневаясь в их авторстве.

Потому что под «Евангели­ем» у них понималось в том числе и название литературного жанра, к которому относились разные сочинения.

Так что они не отказы­вались применять этот термин к спорным и даже ложным книгам. Итак, возникнув в языческой среде, термин «Евангелие» в христи­анстве получил новую жизнь. Для нас это слово остается в первую очередь великим в теологическом смысле, как обозначение вести о спасении во Иисусе Христе Господе нашем.