Слово «Евангелие» в современном языке

В современном языке слово «Евангелие» имеет два значения.

Одно значение — литературное. Письменные памятники, ко­торые описывают жизнь, смерть и Воскресение Иисуса Христа, составляют совершенно особый жанр христианской литературы, удовлетворяя критериям которого, они именуются Евангелиями.

Другое (и главное) значение - богословское или теологическое. В Новом Завете этот термин стал употребляться в особом смысле, связанном с христианской миссионерской деятельностью, то есть это не любая радостная весть, а благая весть — провозвестие радости о спасении во Христе Иисусе.

Теологическое значение в свою очередь распадается на две части.

1. И сама благая весть («Начало Евангелия Иисуса Христа» (Мк 1: 1) — как заглавие всего последующего повествования).

2. И проповедь о ней именуются в священных текстах словом «Еван­гелие» («Пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия» — Мк 1: 14).

В наших канонических Евангелиях слово ευαγγελιον еще не упот­ребляется как название письменного сочинения, то есть во време­на евангелистов такой жанр еще не сложился, а термин ευαγγελιον встречается только в теологическом значении в двух смыслах. Об использовании слова в литературном значении будет сказано ниже.

Использование в Новом Завете термина «Евангелие»

Апостол Марк начинает свое Благовестие словами: «Начало Евангелия Иисуса Христа...»(Мк 1:1). Возможно, в слове ευαγγελιον, которое употребляется здесь в греческом оригинале, есть указание на авторское название этого сочинения.

Высказано предположе­ние, что именно это выражение (Мк 1:1) решающим образом пов­лияло на определение особого жанра христианской письменности. У самого евангелиста ευαγγελιον здесь, как и в других местах первой главы, конечно, имеет не литературный, а, как было указано, тео­логический смысл обозначения проповеди Христа. «Начало Еван­гелия», то есть начало изложения благой вести.

Привычные для нас названия: «Евангелие от Матфея», «Евангелие от Луки» и т.д. — возникли после написания этих книг, потому что это, по существу, уже определение их как жанра христианской литературы. Тем самым, в названии «Евангелие от Матфея» содержится характе­ристика книги. Жанровое определение Евангелий не принадлежит, конечно, их авторам, которые не думали заключать их в такие рамки.

В связи с тем, что речь идет об одном исключительном событии спасения, совершившемся в Иисусе Христе, и совершившемся раз и навсегда, ему соответствует одно провозвестие. Поэтому ευαγγελιον не имеет в Новом Завете множественного числа, то есть употреб­ляется абсолютно, без определений, указывающих на содержание этой вести, ибо оно заключается в самом наименовании. Например, у апостола Павла говорится: «Ибо я не стыжусь благовествования (по-гречески здесь единственное число το ευαγγελιον) Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому ве­рующему» (Рим 1: 16).

Апостол не расшифровывает, что содержит в себе это благовествование.

И в другом послании: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам...» (1 Кор 15: 1). Об­ратим внимание, что апостол Павел, который является первым по времени новозаветным писателем — его послания написаны раньше Евангелий, – не упоминает почти никаких событий из жизни Госпо­да и не обращается к Его учению за исключением повествования о Тайной вечере, о смерти и о Воскресении. Остальное для него менее существенно.

Возможно, потому, что в первоначальном понимании слова и дела Спасителя еще не были частью «Евангелия». Реальная встреча с Распятым и Воскресшим — вот источник всепобеждающей силы, преобразившей жизнь Савла, ставшего Павлом.

Итак, Евангелия, которые уже являются повествованиями о сло­вах Христа и о Его делах, очевидно, появились как законченные лите­ратурные памятники позднее и знаменовали собой рождение нового литературного жанра.

Тем самым употребление слова «Евангелие» апостолом Павлом отличается от употребления в наших канонических Евангелиях, то есть значение термина еще не устоялось полностью.