1.6.1. Понятие культурной картины мира

Человечество имеет единые корни. Но в процессе развития оно «раз­ветвляется» на множество разнообразных, особенных культур. Каждая из них, вырастая в специфических условиях (географических, истори­ческих, технологических, бытовых и т. д.), разворачивает свою историю, вырабатывает свой язык, формирует свое мировидение.

Все богатство бытия данной культуры, целостность бытия данного народа формирует определенный способ осознания мира и существо­вания в нем. Результатом этого специфического видения окружающего и есть культурная картина мира — система образов, представлений, знаний об устройстве мира и месте человека в нем. Человеческое бытие разнопланово и многослойно. Некоторые из этих пластов (а именно те, которые связаны с первичными ощущениями, начальными попытками рождающегося человечества утвердиться в этом мире) не подлежат рациональному контролю, являются неосознанными. Поэтому и по­нятие «культурная картина мира» употребляется в широком и в узком смысле слова.

В строгом, узком смысле в нее входят первичные интуиции, наци­ональные архетипы, образный строй, способы восприятия времени и пространства, «самоочевидные», но недоказанные утверждения, вненаучные знания. В широком смысле, наряду с перечисленными элементами, она включает и научные знания.

Узловые моменты картины мира закрепляются в языке. Так, если для германца пространство мыслится как «от-странство», «устранение» (нем. термин для пространства — «Raum» — связан со значением «пусто»), то для француза «пространство» связывается с протяжением, растягиванием, идущим изнутри. У Р. Декарта про­странство есть «растягивание»,

«распространение». Пространство оказывается заполненным без остатка. И. Ньютон вновь расчищает его, создавая модель абсолютного пространства, которое является «полым». Оно легко подвергалось геометризации. Пространство для И. Ньютона — это бесконечное вместилище тел: оно может быть заполнено материей, или быть совершенно свободным от нее. И в том, и в другом случае свойства пространства всюду одинаковы. Пус­тота неизменна, она везде пустая. «Пустота» есть отсутствие всякой формы, но относительно нее всякая форма становится явной. Таким образом, пустота не есть что-то бессодержательное и бессмысленное, она — возможность всех и всяческих форм. И как возможность она реальна. Особое восприятие времени в разных культурах тоже отрази­лось в языке. Так, этимология понятия «время» — tempus — восходит к лат. tendo — натягивать, распростирать. Отсюда и термины Декарта: extention — протяжение, entendement — понимание. В немецком же сознании время мыслится как рубленый отрезок, а то, что тянется, длится — это вечность. Эти первичные ощущения времени и про­странства, закрепляясь в языке, выливаются затем в гипотезы, а позже — в строго научные теории устройства Вселенной. Такие связи можно проследить между пониманием числа и типом математики, между первичными ощущениями мира, закрепленными в прасим- волах, и образным строем всей культуры (как это сделал, например, О. Шпенглер).

Культурная картина мира строится с точки зрения того, что он (мир) значит для живущего в нем человека. Но эти значения не всегда могут становиться достоянием сознания и воли. Культура — это фор­мирование определенной осмысленной общности между людьми, связывающей и объединяющей их и открытой иному бытию и опыту, в свете которых вещи функционируют как элементы человеческой рациональности, поскольку несут в себе отпечаток человеческого от­ношения к ним. В процессе воплощения в предмете замыслов индивида происходит непроизвольная реализация самого субъекта, его способ­ностей, опыта и т. д. В ходе многообразных испытаний предметного мира та или иная вещь, явление обретают свое место в миропорядке общественной жизни.

При инструментальном подходе понятие «культурная картина мира» сводится лишь к рациональным очевидностям, к описанию выраженных в языке знаний (в том числе и научных) о мире и его различных плас­тах. При таком подходе происходит пренебрежение неповторимостью и уникальностью человека, его бытие теряет личностный характер.

Однако его бытие нельзя сводить лишь к способности рационально стремиться к тем или иным целям, поскольку бытийный пласт челове­ческой деятельности заключается не только в нацеленности произво­дить конечное, но и понимать совокупность, устремляться к горизонту всеобщности человеческого существования.

Культурная картина мира строится как то, что Э. Гуссерль назвал «жизненным миром», который является конкретно-исторической ос­новой взаимосогласованного опыта. То объективное содержание мира, которое приоткрывается человеку в процессе его предметно-практиче- ской деятельности, дается ему в единстве со смыслом, значением. Зна­чения выступают ориентирами и средствами человеческих действий; они составляют целесообразную структуру мира.

Первоначально культурная картина мира складывается в контексте тех форм жизни, которые не осознаются как рациональные условия действий человека в мире. Элементами этой картины мира являются те интуитивные представления о реальности и те значения, которые дают ориентиры человеческому сознанию, воле, мышлению. В культурной картине мира представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой.

Таким образом, культурная картина мира складывается из темати­чески ясных, осмысленных и очевидных содержаний артефактов и из нетематических значений и личностных смыслов, опытов, переживаний, мотивов, оценок. Поэтому с содержательно-тематической точки зрения можно выделить научную, эстетическую, религиозную, этическую, правовую и другие подобные картины мира. С этой позиции картина мира сводится к набору сведений и данных. Но построению этих кар­тин предшествует построение картины интуитивных представлений, значений и смыслов как выражения особенностей жизнедеятельности данной культуры. При этом каждый смысл всегда особенным образом представляет универсальность мира, в котором живут люди.

Развитие связей между культурами приводит к «смазыванию» уни­кальных особенностей каждой из них. Так, в XX в. народы и страны начинают унифицироваться в быту и в мышлении. Об этом особенно наглядно свидетельствуют процессы компьютеризации, подчиняющие единому алгоритму логику мышления тех, кто работает с компьютером. И тем не менее, в ядре каждой культуры сохраняется то, что «выкрис­таллизовано» под влиянием природы страны, ее климата, пейзажей, пищи, этнического типа, языка, памяти о своей истории и культуре. Тем самым культурная картина мира сохраняет свою уникальность в процессах универсализации культуры.