Известные киники

• Антисфен

• Бион Борисфенит

• Диоген‎

• Гиппархия‎

• Керкид‎

• Кратет Фиванский‎

• Менедем (киник)‎

• Менипп Гадарский‎

• Метрокл из Маронеи‎

• Моним‎

Анекдоты

• Антисфен, на вопрос почему он так суров с учениками, отвечал: «Врачи тоже суровы с больными». Когда его попрекали, что он водится с дурными людьми, он отвечал: «Врачи тоже водятся с больными, но сами не заболевают». (Эту мысль развил и довел до предела Диоген, который в ответ на аналогичные вопросы заявлял: «Солнце тоже светит в помойные ямы, но от этого не оскверняется».)

• Когда Платон рассуждал об идеях и изобретал названия для «стольности» и «чашности», Диоген сказал: «А я вот, Платон, стол и чашу вижу, а стольности и чашности не вижу». (На что Платон, в должном духе противоречия, ответил: «Это понятно, чтобы видеть стол и чашу, нужны глаза, которые у тебя есть; а чтобы видеть стольность и чашность, нужен разум, которого у тебя нет».)

• Рассказывают, что когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то разумеется захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие. Он нашёл Диогена в Крании (в гимнасии неподалеку от Коринфа), когда тот грелся на солнце. Александр подошёл к нему и сказал: «Я — великий царь Александр». «А я, — ответил Диоген, — собака Диоген». «И за что тебя зовут собакой?» «Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю». «А меня ты боишься?» — спросил Александр. «А что ты такое, — спросил Диоген, — зло или добро?» «Добро», — сказал тот. «А кто же боится добра?» Наконец, Александр сказал: «Проси у меня чего хочешь». «Отойди, ты заслоняешь мне солнце», — сказал Диоген и продолжил греться. Говорят, что Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном».

• Софисту, который силлогизмом доказал ему, что он имеет рога, Диоген ответил, пощупав свой лоб: «Что-то я их никак не найду». Таким же образом, когда кто-то утверждал, что движения не существует, он вставал и начал ходить. А рассуждавшего о небесных явлениях он спросил: «И как давно ты спустился с неба?»

• Кратет Фиванский, чтобы приучить себя к смирению, ввязывался в склоки: «блудниц он бранил неустанно, приучая этим и себя терпеть поношения». Некого Никодрома, кифареда, в одной склоке он довел до того, что тот разбил ему лоб; тогда Кратет положил на рану повязку с надписью: «Никодромов опус». А однажды, заступаясь за кого-то перед начальником гимнасия, он ухватил того за ляжки; тот возмутился, а Кратет сказал: «Как? Разве это у тебя не все равно, что колени?» — насмехаясь также над греческим обычаем умоляя касаться колен собеседника. В Фивах начальник гимнасия за подобную выходку Кратета выпорол, и, когда его уже тащили за ноги, Кратет как ни в чём не бывало продекламировал строку из «Илиады»: «Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага» (причисляя себя, таким образом, к сонму божеств).

Изречения

Изречения Антисфена:

• Труд есть благо (в пример Антисфен приводил из эллинов Геракла с его двенадцатью подвигами, из варваров — Кира, трудолюбие которого описано Ксенофонтом в «Киропедии», давая понять, что его современникам и землякам до этого блага далеко).

• Лучше попасться стервятникам, чем льстецам; те пожирают мертвых, эти — живых (вообще любимая древними игра слов: κόραξ и κόλαξ, «ворон» и «льстец»).

• Как ржавчина съедает железо, так завистников пожирает их собственный нрав.

• Те, кто хочет обрести бессмертие, должны жить благочестиво и справедливо.

• Братская близость единомыслящих крепче всяких стен.

• В дорогу надо запасаться [только] тем, чего не потеряешь даже при кораблекрушении.

• Сдержанность нужнее тем, кто слышит о себе дурное, чем тем, в кого бросают камнями.

• Все, кто стремится к добродетели, между собой друзья.

• Не пренебрегай врагами: они первые замечают твои погрешности.

• Нелепо, отвеивая мякину от хлеба и исключая из войска слабых воинов, не освобождать государство от дурных граждан.

• Добродетель для мужчины и женщины — одна.

• Что блаженнее всего для человека? Умереть счастливым.

• Какая наука самая необходимая? Наука забывать ненужное.

• Как стать прекрасным и добрым? Узнать от сведущих людей, что надо избавляться от пороков, которые в тебе есть.

Элементы «антиобщественной» программы Антисфена:

• Безвестность есть благо.

• В общественной жизни мудрец руководствуется не общепринятыми законами, а законами добродетели.

• Справедливого человека цени больше, чем родного.

Элементы индивидуальной программы Антисфена:

• Для мудреца нет ничего чуждого и недоступного.

• Мудрец женится, чтобы иметь детей, притом от самых красивых женщин.

• Мудрец не будет избегать любовных связей — ибо только мудрец знает, кого стоит любить.

Сохранились высказывания Антисфена, которые были подхвачены последующими школами как этический образец:

• Чтобы быть счастливым, достаточно быть добродетельным; научить добродетели человека возможно.

• Добродетель проявляется в поступках и не требует ни обилия слов, ни обилия знаний; все, кто стремится к добродетели, между собой друзья.

• Своими соратниками нужно делать людей мужественных и справедливых; лучше сражаться среди немногих хороших против множества дурных, чем среди многих дурных против немногих хороших.

• Всё дурное считай себе чуждым.

• Понимание, разумение, знание суть незыблемое; их не сокрушить силой, не одолеть изменой; они должны быть сложены из неопровержимых/доказанных суждений.

• Ранняя школа киников

• Киники, или ученики собаки, получили свое название потому, что вели необычный образ жизни, а может быть, потому, что Антисфен, основатель школы, преподавал в гимназии, известной как «Киносарг». Скорее всего, на появление такого названия повлияли оба этих фактора.

• Антисфен (ок. 445—365 до н. э.) происходил от отца–афинянина и фракийской рабыни. Видимо, поэтому он и преподавал в «Киносарге», который был предназначен для тех, в чьих жилах текла смешанная, а не чистая кровь афинян. Эта гимназия была посвящена Гераклу, и киники считали этого героя своим богом–наставником или патроном. Один из трудов Антисфена назван в честь Геракла².

• Будучи вначале учеником Горгия, Антисфен стал потом последователем Сократа, которому был очень предан. Больше всего его восхищала в Сократе независимость характера, которая позволяла ему жить в соответствии со своими убеждениями, чего бы ему это ни стоило. Позабыв о том, что Сократ был равнодушен к земным благам и славе людской для того, чтобы достичь высшего блага истинной мудрости, Антисфен полагал саму эту независимость в качестве идеала и самоцели. Добродетель в его глазах выглядела простым отказом от всех земных благ и утех: фактически она стала отрицательным понятием – сводилась к самоотречению и самодостаточности. Таким образом, Антисфен возвел негативные стороны Сократова образа жизни в высшую цель, к которой следует неустанно стремиться. Аналогичным образом он считал, что поскольку Сократ занимался в основном вопросами этики, то этику следует поставить гораздо выше научного знания и искусств, к которым сам Антисфен относился с нескрываемым презрением. Добродетель, утверждал он, уже сама по себе достаточна для счастья, ничего более не требуется – и добродетель есть отсутствие желаний, свобода от них и полная независимость. Сократ, разумеется, был независим от мнения других просто потому, что обладал глубокими убеждениями и принципами, отказ от которых с целью угодить общественному мнению он рассматривал как измену Истине. Он, однако, вовсе не стремился демонстрировать пренебрежение к общественному мнению или убеждениям людей, как это делали киники, в особенности Диоген. Таким образом, киники утрировали негативный аспект образа жизни Сократа, который, впрочем, являлся следствием его достоинств, и построили на нем всю свою философию. Для Сократа было предпочтительнее пожертвовать своей жизнью, отказавшись подчиниться требованию олигархов, чем поступить несправедливо; но он никогда бы не стал жить в бочке, как Диоген, только лишь для того, чтобы щегольнуть своим пренебрежением к образу жизни других людей.

• Антисфен был убежденным противником теории Идей и утверждал, что в мире существуют только конкретные вещи. Говорят, он сказал однажды: «О, Платон, я вижу лошадь, но я не вижу «лошадиности»³. Каждая вещь должна обозначаться только своим именем: например, мы можем сказать: «Человек есть человек» или «Добро есть добро», но не «Человек есть добро». К субъекту нельзя применить никакого иного предиката, кроме как самого этого субъекта⁴. Доктрина Антисфена заключалась в том, что мы можем предицировать только индивидуальную природу субъекта, предицировать же принадлежность к классу нельзя. Отсюда и происходит его неприятие теории Идей. Другая логическая доктрина Антисфена заключалась в том, что человек не может противоречить сам себе. Если он говорит разные вещи, значит, он говорит о разных вещах⁵.

• Добродетель является мудростью, но эта мудрость главным образом состоит в умении видеть ценности большинства людей «насквозь». Богатства, страсти и т. д. не являются только благом, равно как страдание, нищета, презрение – настоящим злом; только независимость – вот истинное благо. Таким образом, добродетель – это мудрость, и ей можно научить, хотя, чтобы научиться добродетели, нет никакой необходимости долго убеждать или размышлять. Вооруженный этой добродетелью, мудрый человек не может быть задет никаким так называемым злом, даже рабством. Он стоит выше законов и условностей, по крайней мере тех, что навязаны государством, которое не признает истинной добродетели. Идеальное состояние или условие жизни, в которой все будут жить в независимости и свободе от желаний, разумеется, несовместимо с войнами.

• Сократ был в оппозиции к правительственной власти, но он был настолько убежден в правильности власти Закона и Государства, как такового, что не воспользовался предоставленной ему возможностью бежать из тюрьмы и предпочел принять смерть в соответствии с законом. Антисфен, однако, в своей обычной манере раздувать одну сторону проблемы, осуждал историческое и традиционное Государство и его Закон. Вдобавок он отвергал и традиционную религию. Есть только один Бог; греческий пантеон всего лишь условность. Добродетель – единственное служение Богу; храмы, молитвы, жертвоприношения и т. д. он осуждал. «По обычаю существует много богов, но по природе только один». С другой стороны, Антисфен аллегорически интерпретировал мифы Гомера, пытаясь извлечь из них моральные уроки и примеры для подражания.

• Диоген из Синопа (ум. ок. 324 до н. э.) считал, что Антисфен не дорос до своих собственных теорий, и называл его «трубой, которая никого, кроме себя, не слышит». Высланный из своей страны, Диоген прожил большую часть жизни в Афинах, хотя умер в Коринфе. Он называл себя «псом» и считал, что жизнь животных должна служить человеку образцом для подражания. Он ставил своей задачей «переделать моральные нормы»⁶ и противопоставлял эллинской цивилизации жизнь животных и варваров.

• Говорят, что он приветствовал идею общности жен, детей и свободной любви, а в политической сфере провозглашал себя гражданином мира. Несогласный с Антисфеновой идеей «безразличия» к внешним благам цивилизации, Диоген проповедовал позитивный аскетизм, поскольку только он и позволяет обрести свободу. С этим связано и его открытое пренебрежение к условностям. Он делал на людях такие вещи, какие обычно делаются наедине с самим собой, и даже такие, какие не следует делать и наедине.

• Учениками Диогена были Моним, Онесикрит, Филиск и Кратес из Фив. Последний подарил городу свое немалое состояние и избрал жизнь киника, жизнь в нищете, вместе со своей женой Гиппархией.