4. Насколько правомерно видеть в противоположности мате-

риализма и идеализма универсальное и внеисторическое основание

для классификации всех философских школ?

На этот счет, как известно, существует по меньшей мере

три мнения классиков: а) материализм - <прирожденный сын

Великобритании>; б) <стихийный материализм> дневнегрече-

ских учений; в) <линия Демокрита и линия Платона>. Специ-

ально исследованием этого вопроса классики не занимались.

Термин <стихийный материализм>, например, появляется у

Энгельса по поводу замечания Гегеля о понимании древними

начала, что, в свою очередь восходит к соответствующему за-

мечанию Аристотеля, а это последнее опирается на одно из нс

очень достоверных высказываний <теолога> Акусилая. Если же

разбираться по существу и четко определить границы возмож-

ного употребления терминов <материализм> и <идеализм>, то

возникает альтернатива: либо Аристотель, либо Гоббс.

В строгом смысле слова философский материализм возмо-

жен только там, где налицо уже понятие объекта - независи-

мого ни от человека, ни от человечества, ни от другой какой-

то разумной силы царства слепых и автоматически действую-

щих законов. Идея такого объективного мира, неиссякаемого

источника нового знания, впервые формулируется Гоббсом в

83___________Предмет и цели изучения истории философии____________

его критике сущности Аристотеля, в анализе <полных причин> и

<полных потенций> (Гоббс Т. Избр. произв., т. 1. М., 1965, с. 140-

160). Пока не было понятия объекта, не были разделены в обо-

собленные сферы материальное и идеальное, говорить о мате-

риализме и идеализме можно, видимо, было лишь весьма ус-

ловно, как о <тенденциях>, <линиях>, <возможностях>. В исто-

рическом плане наиболее удовлетворительным нам представля-

ется то классическое определение, которое видит в философ-

ском материализме и идеализме своеобразную черту новой, и

только новой, философии, не стремится экстраполировать ее

на древние времена. Здесь это противоречие связано со множе-

ством других, и прежде всего, с отчуждением, на философской

санкции которого и возникают первые материалистические уче-

ния об <естественном> разуме, праве, человеке, государстве и т.п.

В значительно менее строгом плане можно говорить о мате-

риалистических и идеалистических тенденциях в античности.

Если за ориентир берется появление идеи тождества мысли и

бытия, а с нею и появление какого-то отношения между мыш-

лением и неподвластной ему реальностью, то сама возмож-

ность этого гносеологического отношения возникает только

после рассечения связи обозначающего и обозначаемого по хо-

ду критики <истинности имен по природе>. Теория <истинно-

сти имен по установлению>, без которой вообще невозможны

логические операции, выдвинута Демокритом. Идея истины-

соответствия, т.е. приведенного тождества мысли и бытия, вы-

двинута Аристотелем, До этих философских акций разговор о

материализме и идеализме беспредметен: где нет гносеологиче-

ского отношения, там не может быть и производных от него

отношений и позиций - гносеологическую проблематику про-

сто некуда ставить.

Даже с идеализмом Платона, он в наших и не наших курсах

выдается за образец философского идеализма, за эталон, по

которому мерят затем и Канта, и даже Гегеля, дело обстоит да-

леко не бесспорным образом. Платон не выходит за рамки об-

щей атомистической традиции, в которой <единое> элеатов как

умопостигаемое, неизменное, вечное и неуничтожимое бытие

пытаются тем или иным способом связать с миром рождаю-

щихся, изменчивых, смертных вещей, т.е. объединить мир <ис-

тины> и <мир мнения>. До Аристотеля все эти попытки ис-

пользовали теогоническую схему порождения, по которой все

появляющееся на свет обязано иметь родителей, а появившись,

М.К.Петров____________________________84

должно пройти универсальный жизненный цикл: рождение -

детство - юность - зрелость - старость - смерть. Сомнения

в универсальности этой схемы звучат у Анаксагора и Эмпедок-

ла, когда они жалуются на неправильности эллинского слово-

употребления. Эти сомнения можно встретить и у Демокрита,

и у Платона, однако отказа от древней схемы не происходит,

никто из них не смог предложить что-либо радикально новое.

Там, где речь заходит о генезисе, изменении, уничтожении,

тут же появляются традиционные <теологические> фигуры вра-

жды и любви, матери и отца, противоречия мужского и жен-

ского. Платон, например, объясняя принцип участия идей в

вещах, так и пишет: <Весьма естественно то, что воспринимает

в себя, уподобить матери, то, что дает от себя модель, - отцу,

а сущность, которая представляет общий продукт того и друго-

го, - потомку> (Тимей, 50 D). Эта <материя>, по поводу под-

чиненного положения которой у Платона написано столько

глубокомысленных вещей, этимологически связана со словом

<мать>, так же как греческая ((pumq) и русская <природа> со

словом <рождать^ ((pvcnv), и если уж само участие платонов-

ских идей в вещах определять по примату идей-образцов как

идеализм, то это был бы идеализм <патриархальный>, а никак

не гносеологический. Не потому идеи Платона первичны, что

они идеальны, а потому, что в паре определяющее - опреде-

ляемое они мужская, активная, формирующая сторона проти-

воречия. Лишь то обстоятельство, что эта древняя традиция ка-

жется нам наивной физиологической метафорой и совершенно

выходит за рамки привычных для нас логических метафор, вы-

нуждает совершать субституцию, полагать, что Платон в ис-

пользовании таких метафор отталкивался от тех же структур,

что и мы, те. был идеалистом-гносеологом, хотя дорога к логи-

ческому истолкованию возникновения и движения в терминах

возможности, необходимости, выбора была открыта только Ари-

стотелем после удвоения бытия на действительное и возможное.

Так или иначе, но проблема гносеологического основания,

на почве которого только и получает смысл начатый еще Геге-

лем и кантианцами гносеологический анализ истории филосо-

фии, не может, нам кажется, считаться решенной, требует

уточнений и дополнительных исследований.

85____________Предмет и цели изучения истории философии____________

5. Должен ли курс строиться как история философских идей

или как история философов?

В принципе необходимы, видимо, оба пути: историко-фило-

софский <реализм>, когда вклад отдельных философов или фи-

лософских групп берется лишь в отношении к общему движе-

нию философской проблематики, а также .и историко-фило-

софский <номинализм>, когда центр тяжести анализа перено-

сится на философствующих людей, а общее движение фило-

софской проблематики показывается производно, как продукт

деятельности философов. Вместе с тем эти подходы, при всей

их взаимосвязи и взаимообусловленности, далеко не равноцен-

ны с точки зрения философской пропедевтики, поскольку само

воспроизводство историко-философских представлений идет у

нас по двум контурам: по обширному и детализированному в

рамках программ философских факультетов и по крайне обед-

ненному на гуманитарных факультетах.

Если не злоупотреблять методом гносеологической класси-

фикации в подаче материала, принцип историко-философского

<реализма> позволяет создать компакттные целостные схемы

движения философской проблематики, связанные непосредст-

венно с движением социально-исторических предпосылок. Ог-

рубление и упрощение в этом случае неизбежно, но целост-

ность восприятия и, соответственно, четкость ориентации

представляются сами по себе достаточными ценностями, и ес-

ли, например, речь идет о сокращенном курсе для гуманитар-

ных факультетов, то лучше уж получить целостное, без деталей,

восприятие всего курса, от которого можно затем будет оттал-

киваться в дальнейшей самостоятельной работе, нежели бесконеч-

ный поток мелькающих материалистов-идеалистов, с неразличи-

мыми лицами, высказываниями и непоследовательностями.

Целостное изложение курса в духе <реализма> было бы по-

лезным ориентиром и для студентов философского факультета.

Опыт показывает, что настоящий вкус к философии просыпа-

ется где-то на подходах к немецкой классике, и для большин-

ства студентов регенерация истории оказывается далеко не

полной, ограничивается обычно философией нового времени.

Как следствие этого, в современных работах историко-фило-

софского плана не редкость видеть чисто искусственное сме-

шение хронологически несводимых, хотя терминологически и

близких элементов. Вместе с тем для серьезного и глубокого

изучения истории философии остается, видимо, в силе <номи-

М.К.Петров____________________________86_

нализм>, хотя и здесь хотелось бы иметь не очередной курс-

учебник, где будет очередная тенденция в ущерб фактам, а по-

больше переведенных на русский язык и изданных первоисточ-

ников, для начала хотя бы в форме хрестоматий и антологий.

Что-то в этом направлении делается, библиотека <Философ-

ское наследие> насчитывает уже довольно много имен, но ти-

ражи явно не соответствуют спросу: приобрести книги для на-

чинающего в философии практически невозможно.

Вопрос о составе курса философии, о методах его подачи и

обеспечения, хотя он и не является чисто научным, имеет, нам

кажется, самое непосредственное отношение к историко-фило-

софским дискуссиям. В конечном счете тот довольно низкий

уровень философской эрудиции и философской культуры, по

поводу которого мы все так охотно скорбим, зависит от поста-

новки преподавания истории философии и от обеспечения

курса литературой. Трудно требовать от студентов высокой фи-

лософской культуры, если большинство из них, особенно заоч-

ники, ничего не могут достать, кроме <Краткого очерка исто-

рии философии>.