Вільям Блейк Лондон

Но вольным улицам брожу,

У вольной издавна реки.

На всех я лицах нахожу

Печать бессилья и тоски.

Мужская брань и женский стон

И плач испуганных детей

В моих ушах звучат, как звон

Законом созданных цепей.

Здесь трубочистов юных крики

Пугают сумрачный собор,

И кровь солдата-горемыки

Течет на королевский двор.

А от проклятий и угроз

Девчонки в закоулках мрачных

Чернеют капли детских слез

И катафалки новобрачных.

(Перевод С. Маршака)

Дж. Г. Байрон з єврейських мелодій

Мій дух, як ніч. О, грай скоріш: Я ще вчуваю арфи глас. Нехай воркує жалібніш І тішить слух в останій час. Як ще надія в серці спить, Її розбудить любий спів. Як є сльоза - вона збіжить, Поки мій мозок не згорів. Але суворо й смутно грай, Додай жалю в свій перший звук. Молю тебе, заплакать дай. Бо розпадеться серце з мук. Воно в собі терпить давно, Вже в йому вщерть тяжких образ; Як не поможе спів, воно Від мук страшних порветься враз.

(Переклад В. Самійленка)

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!

Вот арфа золотая.

Пускай персты твои, промчавшися по ней,

Пробудят в струнах звуки рая.

И если не навек надежды рок унес,

Они в груди моей проснутся.

И если есть в очах застывших капля слез –

Они растают и прольются.

Пусть будет песнь твоя дика, как мой венец,

Мне тягостны веселья звуки!

Я говорю тебе: я слез хочу, певец,

Иль разорвется грудь от муки.

Страданьями была упитана она,

Томилась долго и безмолвно;

И грозный час настал – теперь она полна,

Как кубок смерти, яда полный.

(Перевод М. Лермонтова)