ГЕРМАНИЯ В XVII И XVIII ВЕКАХ

Княжества германии в конце XVII века. Социально-экономическое положение. Княжеский абсолютизм

Тридцатилетняя война 1618—1648 гг. опустошила Германию. Пфальц, Вюртемберг, Бранденбург, Мекленбург, Померания потеряли до 5/6 своего населения. Север и се­веро-восток Германии превратились в пустошь, где прак­тически отсутствовало земледелие.

После крестьянских волнений 1525 года в западных кня­жествах укрепились позиции крепостничества. В XVI ве­ке завершился процесс закрепощения крестьян на севере и северовостоке Германии.

Всему этому сопутствовало разорение и крайнее обни­щание крестьянства. Многие крупные дворянские хозяй­ства в восточной Германии расширились за счет захвата кре­стьянских земель, где во второй половине XVII завершилось образование крупного товарного хозяйства, основанного на барщинном труде крепостных.

Многие из крестьян, которым удалось сохранить свои наделы, были законодательным путем прикреплены навечно к поместью, где они должны были отбывать барщину и про­чие повинности, причем количество этих повинностей, как правило, устанавливал сам помещик.

Но еще больше не повезло тем крестьянам, которых со­гнали со своих земель при расширении дворянского хозяй­ства. Они были низведены до положения крепостных бат­раков, чью собственность составляла лишь хижина и небольшой клочок земли.

Несмотря на то, что многие исследователи отмечают мень­ший материальный урон, который понесли города по срав­нению с деревнями, однако, можно предположить, что кризис их был более тяжелым.

Промышленность застопорилась, так как вместе с сокращением населения городов сократилось также и ко­личество рабочих рук. Производство сельскохозяйствен­ного сырья упало до минимума, торговые связи с загра­ничными рынками были разорваны. Внутренний спрос был ничтожен.

С рынка исчезли даже такие традиционные продукты германского ремесла, как вестфальские и баварские сук­на, льняные ткани, стеклянные и керамические изделия.

Ганза оказалась оторвана от устья Рейна. Устья Везера и Одера перешли по условиям Вестфальского мира к Шве­ции, Балтия оказалась в руках шведов и голландцев. Аугс­бург и Нюрнберг утратили свою ведущую роль в герман­ской промышленности и торговле.

На какое-то время оказался «вне игры» и Франкфурт- на-Майне. В составе Ганзы остались лишь три имперских города: Бремен, Гамбург и Любек. Многим из таких городов, которые до середины XVII века сохраняли свое самоуправ­ление и независимость, пришлось подчиниться территори­альным князьям.

Если раньше городское самоуправление состояло из вы­борных должностных лиц, то теперь бургомистра назначал князь. Вообще немногим городам удалось сохранить ста­тус имперских.

После «Золотой буллы» 1356 года Вестфальский трактат 1648 года был второй германской конституцией. Однако это был не только документ, закреплявший окончание Тридца­тилетней войны.

Несмотря на то, что многим в 1648 году казалось, будто трактат ничего не меняет в политическом строе империи, а лишь упорядочивает и юридически оформляет отноше­ния князей к императору, однако, на самом деле Вестфаль­ский трактат закреплял и усиливал политическую раздроб­ленность Германии.

После 1648 года так называемая Священная Римская империя германской нации представляла собой конгло­мерат трехсот светских и духовных суверенных княжеств, которые юридически являлись вассалами императора, но фактически ни от кого не зависели и реально между собой никак не были связаны.

Несмотря на то, что они занимали значительную сплош­ную территорию в центральной Европе, некоторые из этих княжеств политически и экономически были гораздо более связаны с соседними не немецкими землями, чем с другими немецкими княжествами.

Например, Австрия, которая до XV —XVI вв. объеди­няла исконно германские земли, присоединила впослед­ствии к себе многие славянские и венгерские владения, ко­торые в совокупности образовали наследственные владения дома Габсбургов.

С одной стороны, Австрия входила в Священную Рим­скую империю, а с другой стороны, династические земли Габсбургов были заселены по большей части славянами. Са­мыми крупными духовными княжествами империи были Майнцкое, Кельнское и Зальцбургское архиепископства. Северо-восточные княжества Бранденбург, Саксония и Мек­ленбург, западные — Гессен, Ганновер и Брауншвейг, южные и юго-восточные Вюртемберг, Бавария и Австрия оставались наиболее крупными княжествами.

В среднем одно княжество занимало территорию, не превышающую 20 — 25 кв.км. Так, например, в саксонских землях насчитывалось около 20 независимых княжеств, па территории бывшей Франконии — 29, а Вестфалии — целых 52 государства.

Итак, в результате подписания Вестфальского трактата 1648 года император лишился последних остатков своего влияния. Должность (а скорее титул) главы Верховного им­перского суда, которая осталась за императором, ничего ему практически не давала, так как для проведения в жизнь ре­шений этого суда у пего не было реальной силы.

Вестфальский трактат давал возможность князьям пол­ностью обособиться в пределах своих княжеств, и князья старались использовать эти права как можно более полно. Князья узурпировали право вводить в своих владениях новые налоги, так что ландтаги, — введенные еще в средние века органы территориального сословного представительства, — потеряли всякое значение.

Во многих княжествах они перестали вести свои засе­дания, передав функции выделенным из их среды коми­тетам. Однако и там, где ландтаги продолжали созываться регулярно, их роль свелась к простой регистрации решений государя.

Уже начиная с 1650 года, налоги начинают непрерывно расти. Каждый князь старался держать пышный двор, свою постоянную армию, полицию и разветвленную админист­рацию, централизовав, таким образом, управление в пределах своего княжества. Однако все это, в конце концов, приводило лишь к лишним и ненужным тратам.

Единство империи всегда олицетворял Рейхстаг. С 1663 года он превратился в непрерывно заседающий конгресс по­сланников трехсот государств.

Первую курию Рейхстага составляли князья-курфюр­сты, вторую — более мелкие князья. Третья курия яв­лялась курией городов. Вышеупомянутое право введения новых налогов на военные нужды было проведено через Рейхстаг в 1654 году, но это было далеко не единственное решение Рейхстага, направленное на усиление абсолютной власти князей.

В 1658 году ландтагам было запрещено собираться на свои сессии без согласия князя.

Так, ландтагам было запрещено подавать на него жа­лобы в Рейхстаг. Но, как указывают многие исследователи, для того, чтобы расширять прерогативы своей власти, князю часто даже не требовалось постановление Рейхстага.

Германский мелкокняжеский абсолютизм, в отличие от абсолютизма Франции или Англии, не играл никакой про- фсссивной роли, а явился лишь одной из главных причин длительного экономического и культурного застоя.

Политическое раздробление Германии делало неэффек­тивными покровительство промышленности и торговле, так как бесчисленные таможни, охранявшие границы даже самого ничтожного княжества от проникновения чужих товаров, усугубляли и без того тяжелое положение в стране.

Внешняя политика глав германских государств была гу­бительной для страны. Национальные интересы Германии продавались иностранным государствам, в первую очередь, Франции.

Будучи гарантом Вестфальского мира, Франция име­ла своих постоянных представителей при Рейхстаге в го­роде Регенсбурге и оказывала путем подкупов и диплома­тического давления решающее влияние на внешнюю политику германских князей.

В Германии стали создаваться региональные союзы, ко­торые объединяли мелких и средних князей. Главной це­лью создания таких союзов была возможность влияния на международную обстановку и, как следствие, получение французских субсидий.

Рейнские князья составили так называемый Рейнский союз, который имел при себе «ассамблею» для мирного ула­живания внутренних споров и постоянное 10-тысячное вой­ско. При помощи Рейнского союза Франция осуществля­ла борьбу с Габсбургами и агрессию против испанских Нидерландов и Голландии.

На содержании Людовика XIV в 70-х годах XVII ве­ка находились курфюрсты баварский и бранденбургский. Пользуясь подкупом, Людовик XIV оккупировал в 1681 году имперский город Страсбург и укрепил французскую власть в Эльзасе.

БРАНДЕНБУРГСКИЕ ВЛАДЕНИЯ.

ПРУССКОЕ КОРОЛЕВСТВО

Центром Бранденбургских владений являлось Бранден­бургское маркграфство. Остальные земли княжества бы­ли разбросаны в разных местах северной Германии. Сто­лицей Бранденбурга являлся Берлин.

Еще в XVI —XVII вв. этот край нельзя было назвать раз­витым в промышленном отношении. Хотя жители многих городов занимались ремеслами, однако занятием подавляю­щего большинства населения являлось земледелие.

С начала XV века в Бранденбургском курфюршестве утвердилась династия Гогенцоллернов. Еще в 1411 году Нюрнбергский бургграф Фридрих Гогенцоллерн купил его у преемников императора Карла IV Люксембургского.

Представители династии Гогенцоллернов с XV века вы-бирались магистрами Тевтонского ордена, что давало право владения Восточной Пруссией.

В 1525 году Великий магистр Альберт Бранденбургский принял лютеранство, секуляризировал владения ордена и провозгласил себя герцогом Прусским.

В 1618 году, когда умер последний представитель прус­ских Гогенцоллернов, Восточная Пруссия соединилась с Бранденбургом.

Так как в результате раскола Пруссии в 1466 году за­падная ее часть отошла к Польше, то вассальная зависи­мость герцога прусского от Польши сохранялась вплоть до 1657 года, когда курфюрст Фридрих Вильгельм был признан суверенным государем в своих прусских владениях.

В начале XVII века бранденбургскому курфюрсту уда­лось приобрести на правах наследования графства Марк,

Клеве н Равепсберг, расположенные на Нижнем Рейне и Позере. В этих областях были развиты производство сукна, шелка, полотна и горно-рудная промышленность, так что вновь приобретенные земли имели важное экономическое значение.

В 1648 году по Вестфальскому миру Бранденбург по­лучил новое «наследство» — восточную часть Померании и, в виде' компенсации за ее западную половину, отошед­шую к Швеции, — секуляризированное епископство Галь- боргштадт и Минден с правом присоединения архиепископ­ства Магдебургского.

Таким образом, во второй половине XVIII века Бран- денбурго-Прусское государство явилось самым крупным в Германии.

Со временем Восточная Германия стала все больше втягиваться в морскую торговлю и увеличивать вывоз за границу продуктов своего сельского хозяйства. Это стало возможным благодаря укреплению бранденбургских кур­фюрстов на важнейших немецких реках, таких как Рейн, Эльба, Везер и Одер.

Подъем Бранденбурга был связан, в первую очередь, с правлением Фридриха Вильгельма (1640 — 1688 гг.). Стре­мясь увеличить число налогоплательщиков, Фридрих Виль­гельм проводил политику активного привлечения в свою страну иммигрантов.

В Бранденбург хлынул поток католиков, евреев, фран­цузских гугенотов, а также лютеран и кальвинистов, вы­нужденных на основе одного из пунктов Вестфальского трак­тата выселяться из католических княжеств Германии.

Голландские поселенцы создали в Бранденбурге ряд об­разцовых ферм, развили садоводство и огородничество. Французы принесли с собой капиталы и технические на­выки в виде производств, таких как бумажная, шелковая, зеркальная и многие другие мануфактуры.

Фридрих Вильгельм добился своей цели. Ежегодно ему удавалось выжимать из полутора миллионов своих подданых в виде одних только прямых и косвенных налогов около полутора миллионов талеров.

Внешняя политика Фридриха Вильгельма как типич­ного главы сравнительно небольшого государства состояла в том, чтобы всегда быть на стороне более сильного. Фридрих умел воспользоваться противоречиями между великими дер­жавами. Один французский дипломат сказал о Фридрихе: «Это самая хитрая лиса во всей Европе».

Во время Северной войны Фридрих дважды предавал Польшу, которой был обязан помогать в качестве вассала. Также дважды предавал он и Швецию, с которой заклю­чал союзы против Польши, однако, при этом Бранденбург­ский курфюрст умудрялся присоединять к себе все новые и новые территории.

Стремясь расширить границы Бранденбурга за счет слабых соседей, Фридрих заключал тайные соглашения то с одной группой германских князей, то с другой, вы­ступая то в союзе с императором, то против императо­ра. Удавалось Фридриху выиграть также огромные де­нежные субсидии.

Показательно участие курфюрста во франко-голландском конфликте 1699 года. Сначала Фридрих заключил тайный договор с Францией, за что должен был получить около полумиллиона талеров и одну из нидерландских провин­ций. Однако в то же время курфюрст вел переговоры с Гол­ландией. Последняя оказалась несколько щедрее Франции, и накануне вторжения французских войск в Голландию Фридрих внезапно перешел на ее сторону.

Уже в 1673 году Фридрих предпринял подобный акт предательства по отношению к Голландии. Во время оче­редного конфликта между Францией и Нидерландами Фридрих Вильгельм, пе дав фактически ни одного сра­жения, признал себя побежденным и заключил с Фран­цией сепаратный мир, на этот раз он заработал у Людо­вика XIV 800 тыс. ливров.

Но уже вскоре курфюрст вступил в австро-испано-гол­ландскую коалицию, направленную против Франции, по­лучив наличными 200 тыс. талеров.

Теперь Фридрих принял активное участие в военных действиях, впрочем, не против французов, а против их швед­ских союзников. В 1675 году он одержал победу над шведами при Фербеллине, имевшую известное национальное значение. Последующая оккупация западной Померании и острова Рю­гена также подняла его авторитет.

Однако за спиной Фридриха в 1679 году его союзни­ки заключили Нимвегенский мир с Францией, вынудив кур­фюрста выпустить из рук свою добычу. Несмотря на это Бранденбургский курфюрст вскоре перешел на содержа­ние Франции, и в 1681 — 1684 гг. оказал ей немаловажные услуги своей военной силой.

Преемником Фридриха Вильгельма стал Фридрих III, который в результате аналогичной политики сумел извлечь мы годы из двух крупных конфликтов, охвативших Евро­пу: Северной войны и войны за испанское наследство.

Обещанием поддержать Австрию против ее врагов, он добился у императора королевского титула и в 1701 го­ду провозгласил себя королем Пруссии под именем Фрид­риха I, став, таким образом, независимым от империи прус­ским королем.

ГЕРМАНСКИЕ КНЯЖЕСТВА В XVIII ВЕКЕ

АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

«Заповедными местами» феодальной реакции в Германии XVIII века, где крепостничество имело особенно жесткий характер, были Бранденбург, Померания, Восточная Прус­сия, Мекленбург и Силезия.

Однако внутри этих земель крепостной гнет несколь­ко «дифференцировался».

Так, наряду с обычной барщиной (2-3 дня в неделю) встречалась и шестидневная, при которой крестьяне выну­ждены были обрабатывать свои участки по ночам. Офици­ально торговля крепостными была запрещена, но бывали случаи, когда крестьян продавали без земли, отдавали в услужение.

Помещик мог подвергнуть крепостного любому телес­ному наказанию. Он выдавал разрешение на вступление в брак, поступление крестьянских детей к кому-либо в ус­лужение и в обучение мастерству и так далее.

Именно в XVIII веке участились побеги крепостных кре­стьян. В нескольких княжествах правительство издало спе­циальное постановление о беглых крестьянах, в случае по­имки которых ожидало тяжкое телесное наказание или смертная казнь.

Бывало и так, что помещики требовали у правительства войска для наведения «порядка» в своих владениях.

Прусские аграрные отношения оформлялись в таких не­легких условиях. Одной из специфических черт этих от­ношений был массовый сгон крестьян с земли, который лишь 1»пешне напоминал английские огораживания, однако имел совершенно иные социальные последствия.

Огораживания в Англии явились предпосылкой создания капиталистического фермерства, а сгон крестьян в Прус­сии имел целью лишь расширение господской запашки за счет крестьянских наделов.

Выгодно отличались (по мнению некоторых специали­стов) от прусской схемы аграрные отношения в западных княжествах, где сохранился сеньориальный режим образца позднего средневековья.

Верховным собственником земли, которую обрабаты­вал крестьянин, был сеньор. Крестьянин был обязан вы­плачивать ему натуральный и денежный оброк.

Землевладелец на западе Германии, как правило, не вел собственного хозяйства. Феодальная эксплуатация путем взимания денежного оброка не была такой грубой, как бар­щина (в России, как мы помним, наиболее развитыми в эко­номическом отношении были районы, где проживали об­рочные крестьяне).

Тем не менее и оброк являлся тяжелым бременем для крестьян. Непосредственный производитель и здесь не мог распорядиться полностью своей землей и, подобно средне­вековому крепостному, должен был испрашивать разрешение сеньора на ее отчуждение.

Добавим к этому, что даже в западных княжествах жители ряда районов были обязаны отрабатывать бар­щину, правда, сравнительно небольшую — около двух недель в году. В баварском же и других южных княже- < шах преобладала форма аграрных отношений, которую молено назвать переходной от крепостнического, барщин- мого хозяйства (характерного для Восточной Германии) к сеньориальной системе, распространенной на юго-за­паде Германии.

Часть баварских крестьян не знала барщины и держала землю но чиншевому праву. Другая часть крестьян спол­на испытывала на себе тяжести крепостной системы. Од­нако, как чиншевым, так и крепостным крестьянам со вре­менем приходилось лее более и более туго. Сеньориальные платежи росли, крепостническая эксплуатация нарастала. ('ледствием этих явлений явилось обострение классовых про- ишоречий в деревне.

Опустошительная Тридцатилетняя война значительно подорвала силу и сопротивление немецкого крестьянства. С ледует учесть и то, что в XVIII столетии королевство Прус­сия уже являлось первоклассной военной державой, которая при помощи вооруженных сил могла без труда подавить крестьянские волнения.

Значительно увеличились размеры войск и у других гер­манских князей. Лишь только в условиях большей поли­тической раздробленности, которая была характерна для южной Германии, крестьянские выступления приобретали м ассовый характер.

В 1705 -1706 гг. во время войны за испанское наслед­ство взбунтовались баварские крестьяне. Они требовали сокращения барщины и сеньориальных платежей, а также отмены военных поборов. После увеличения налогов и фео­дальных платежей во второй половине XVIII века отме­чены крестьянские волнения в Швабии. Масштабы вос­стания швабских крестьян, занятых в селитряном промысле (1727 - 1745 гг.), а также их неоднократность позволили историкам внести эти выступления в анналы под назва­нием «войн селитроваров».

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Традиционные центры производства знаменитого бавар­ского сукна — Аугсбург, Нюрнберг, Ульм, Инголынтадт, Мюнхен и другие потеряли свое значение еще в XVII ве- ке. К XVIII веку суконные мастерские в Германии зачахли.

Потерял былое значение крупного центра оружейной про­мышленности Нюрнберг.

Однако промышленное развитие Германии понемногу продвигалось вперед. Правда, темпы его не выдерживали сравнения ни с Голландией, ни с Францией, ни со Шве­цией и тем более с Англией. В прирейнской Германии су­конная и металлургическая промышленность несколько ожи­вилась в начале XVIII столетия, хотя развитие этих отраслей тормозилось сильной конкуренцией Голландии, Англии и Франции.

Другими очагами развития капиталистических форм промышленности становятся Бранденбург, Саксония, Кре- фельд и Берлин, где встречаются даже крупные центра­лизованные мануфактуры, обслуживаемые несколькими тысячами рабочих.

Однако в конце XVII — начале XVIII века такие пред­приятия были единичным явлением. Крупные мануфактуры определяли общий характер промышленности лишь к концу XVIII века.

ЦЕХОВОЕ РЕМЕСЛО

Цеховое ремесло долгое время оставалось господствующей формой промышленности в Германии. В XVIII веке кон­курентная борьба между цеховиками усиливается. Вместе с тем работа цеховиков строго регламентируется.

Ограничивается число мастеров, более строгими стано­вятся условия принятия на работу. Заработная плата под­мастерьев снижается. Мастера произвольно устанавлива­ют длительность рабочего дня.

Подмастерья в ответ на это организуются в союзы, вы­ступающие в защиту экономических интересов своих членов. Союзы организовывали забастовки, бойкоты. Бывали случаи, что городские власти покровительствовали союзу подмас­терьев и поддерживали их требования.

Вместе с тем качество ремесленных изделий падает, а цены, наоборот, растут.

Политика так называемого замыкания цехов привела к упадку ремесла в Германии. Одновременно появлялась тенденция к уменьшению размеров производства. Боль­шие государственные и частные заказы были не под си­лу германским цеховикам.

Однако конкуренция усиливалась не только внутри це­ховых мастерских, по и между цехами, с одной стороны, и мануфактурным производством — с другой. Причем в ряде районов Германии в течение XVIII века было отчетливо за­метно, что борьба эта складывается не в пользу цеховиков.

Капиталисты-скупщики ремесленных изделий постепенно подчиняют себе экономически цеховых ремесленников в го­родах и деревенских кустарей. Вюртембергские скупщики еще в начале XVIII столетия подчинили себе практически все мелкое домашнее и ремесленное производство.

В северо-западной Германии, а также в Саксонии и Ба­варии рассеянная мануфактура начинает вытеснять старую ремесленную промышленность.

Но, увы, устойчивой тенденцией эти явления пока еще не стали. Главная причина этого заключалась в процветании крепостничества, которое задерживало приток из деревни в централизованную мануфактуру наемных рабочих, без которых развитие капиталистических форм в промышлен­ное т и и е м ы с л и м о.

Были и другие причины, которые тормозили переход от домашней капиталистической промышленности к цен­трализованной мануфактуре. Так, например, сбыт готовой продукции происходил в условиях жесткой конкуренции с иностранными товарами. А кроме того, концентрация ка­питала в руках немецких купцов была, как правило, не­велика.

КНЯЖЕСКОЕ МЕЛКОДЕРЖАВИЕ

Как уже отмечалось выше, размер налогов и повинностей, устанавливаемый германскими князьями, зависел только от их аппетитов, а аппетиты эти были немалые. Каждый из князей хотел почувствовать себя, по меньшей мере, Лю­довиком XIV, так что огромные деньги шли на содержа­ние пышных дворов, непрерывных увеселений, балов, охот.

Неудивительно, что налоги росли день ото дня. Гнет кня­жеского абсолютизма испытывали на себе не только кре­стьяне, но и нарождающаяся буржуазия.

Иссушенная налогами, она была не в силах выполнять I V роль, которую играли в своем обществе английские и французские буржуа - обеспечивать экономическое раз­витие страны.

Другим источником доходов германских князей в XVIII веке оставались французские субсидии. Только за период с 1750 по 1772 год немецкие князья получили от фран­цузского правительства субсидии на сумму около 140 млн. франков.

За разные услуги на военном поприще выплачивала субсидии и Англия. Только за первую половину XVIII столе­тия прусские правители получили от англичан 46 млн. фунтов стер­лингов.

Но этого, разумеет­ся, было мало. Главным предметом германского экспорта было «пушеч­ное мясо». Князья очень скоро поняли, что в этот неспокойный век торгов­ля солдатами может при­нести значительные до­ходы. За определенную цену они посылали своих солдат воевать за инте­ресы иностранных госу­дарств.

Герцог Брауншвейг­ский, графы Ганау, Ан- шпах, Вальдек и другие за своих солдат получи­ли в общей сложности около 33 млн. талеров.

После того, как ландграф Гессенский во время войны американских колоний за независимость продал Англии 17 тысяч солдат, население ландграфства сразу уменьши­лось на 8%. Зато его сиятельство заработал на этом на­личными 2 млн. 800 тыс. фунтов стерлингов.

Основными импортерами германского «пушечного мяса» были английская Ост-Индская компания, использовавшая их для завоевания Индии. Голландское правительство и пра­вительство Франции также систематически покупали не­мецких солдат в западных курфюршествах.

В XVIII веке немецкие князья продолжали практико­вать политику меркантилизма, однако в их владениях эта политика получила уродливые формы, по сути превратив­шись в одну из разновидностей ограбления.

Князьями издавались указы о запрещении подданным покупать «иностранные» товары, иод которыми разуме­лись изделия, поступавшие из соседних, немецких же го­сударств. Широко вводились княжеские монополии, всякого рода акцизы.

В одном из княжеств княжеской монополией была объ­явлена торговля пивом, дровами, солыо. Другой князь, осу­ществляя свою замысловатую протекционистскую финан­совую политику, запрещал своим подданным потребление кофе. Кофейные мельницы в связи с этим конфисковывались.

В одном из районов Германии княжеские подданные мог- ли освободиться от военной службы только за огромный, разорительный выкуп. Нет ничего удивительного в том, что многие немцы в это время покидали родину. Часть их осела в Америке, часть в европейских государствах и в России.

ФОРМИРОВАНИЕ НЕМЕЦКОЙ НАЦИИ

К началу XVIII века немецкая нация еще не сложилась. Княжеское мелкодержавие, политическая раздробленность тормозили развитие экономических связей между отдельными районами. Практически во всех княжествах Германии чув­ствовалось стремление к созданию едииого национально­го рынка. Но эта стихийная устремленность ограничива­лась раздробленностью Германии.

Довольно ярко отразились замедленные темпы скла­дывания немецкой нации в особенностях развития немец­кого языка и немецкой литературы конца XVII и нача­ла XVIII веков.

Первый перевод Библии на немецкий язык был осуще­ствлен еще в XVI веке Мартином Лютером. Лютер поло­жил в основу своего перевода восточно-средне-немецкий диа- лект. Однако диалектов в Германии XVII —XVIII вв. существовало огромное множество.

В стране все больше ощущалась потребность в создании общенационального литературного немецкого языка. Об этом свидетельствовали различные словари и граммати­ки немецкого языка и его диалектов, а также специаль­ные филологические журналы, издававшиеся в .XVII и в начале XVIII века.

Но политическая и экономическая раздробленность от­четливо проецировалась на немецкую литературу, которая еще долго сохраняла как в своем языке, так и в своей идейно­тематической направленности ярко выраженные провинци­альные особенности и локальную ограниченность.

Каким-то подобием «национального» языка являлась мертвая латынь. Даже в XVIII веке литературные произ­ведения на латинском языке не были редкостью. Ученые журналы, ученая переписка, лекции в университетах также использовали латынь. Исключительно на латинском языке выходили труды по естествознанию, философии и праву.

Все это было бы неплохо, если бы во Франции и Англии в это время ученые почти всех отраслей знания уже не поль­зовались бы своими национальными языками.

Германская «верхушка» предпочитала латыни и родному немецкому языку французский язык. «Здесь все говорят только по-французски, немецкий язык можно услышать лишь в казарме...», — писал в 1750 году Вольтер, отдыхавший в то время в Потсдамской резиденции Фридриха II. Сам Фридрих II был большим поклонником французского языка.

«ПРОСВЕЩЕННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ» В ПРУССИИ

В XVIII веке возросший спрос в некоторых европейских государствах на сельскохозяйственную продукцию обеспечил Пруссии неплохую товарную конъюнктуру.

Однако это не повлекло за собой экономического подъема в стране, так как помещики для увеличения доходов лишь увеличивали тяготы крепостнической эксплуатации. Барщина становилась все тяжелее, часть беднейших крестьян в не­которых местах была переведена на положение дворовых, отдававших полностью свой труд помещику за предостав­ление им небольшой натуральной оплаты.

Несмотря на то, что бранденбургская промышленность, пережившая некоторый подъем в XVII веке, продолжала развиваться и в XVIII, темпы развития были замедлены. Князьями проводилась протекционистская торговая политика, однако она имела рефлекторный характер.

Ограничивая ввоз иностранных товаров, Пруссия была бессильна превратить себя в индустриальную страну. Раз­витие тех или иных областей промышленности стимулиро­вали лишь военные заказы. Вся большая промышленность Пруссии работала на производство сукна для солдатско­го и офицерского обмундирования, а также оружия.

Дворянство в Пруссии XVIII века оставалось привиле­гированным классом. Сохраняя монопольное право на зе­мельную собственность, дворянин-землевладелец получал огромные доходы со своих крепостных крестьян.

В условиях повышения спроса, а также цен на сельско­хозяйственные продукты, феодал мог получать прибыли, не вкладывая в производство практически ничего.

Также большую выгоду для помещика имела и служ­ба в феодально-абсолютистском государстве. Взятки оста­вались одним из главных источников доходов. В руках дво­рянства были сосредоточены все наиболее влиятельные или доходные должности в государственном аппарате.

Военно-бюрократический прусский абсолютизм, ко­торый вылился в XVIII веке в законченную форму, опи­рался на дворян-крепостников. При Фридрихе II дворяне монополизировали и офицерскую службу. Военная и го­сударственная служба давала возможность младшим сы­новьям в дворянских семействах делать карьеру, не мешая споим старшим братьям наследовать по праву майората неделимое имение.

Интенсивное расширение границ королевства, о котором постоянно пеклись короли Пруссии, было также в инте- ны законы, запрещающие сгон помещиками крестьян с их наделов.

Правда, многие ученые отмечают, что политика «за­щиты крестьянства» была вызвана прежде всего фискаль­ными и военными соображениями, а именно, нуждой пра­вительства в рекрутах. К тому же, запреты против сгона крестьян более или менее последовательно выполнялись

т

г^;

-ч I >А»Г \ 4%

олько в Силезии. На всех остальных прусских землях крестьяне не почувствовали на себе практически ника­ких улучшений.

В то же время, с согла­сия Фридриха И, в Прус­сии была введена строгая паспортная система. Выезд прусских подданных за гра­ницу был связан с прохо­ждением огромного количе­ства бюрократических ин­станций, что по сути озна­чало фактический запрет выезда.

Если в первый период своего царствования Фрид­рих II и в самом деле по­кровительствовал писате­лям, ученым, философам, то в последующие годы об этом редко кто уже вспо­минал.