Вопросы для размышления и самопроверки, учебные задания:

1. Назовите виды политического процесса. 2. Как соотносятся между собой политический процесс, политическая ситуация и политическое событие. 3. Дайте характеристику системе субъектов политических действий. 4. Понятие и сущность политического процесса.

Литература:

1. Политология. Учебное пособие под ред. Пугачева В.П. – М., 1994. 2. Политические институты и процессы. – М., 1986. 3. Социальная стратификация. Вып. 1-3. – М., РАН, 1992. 4. Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность. / Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. 5. Философия политики. Под ред. проф. Бессонова Б.Н. Кн. II. – М., РАГС, 1993. 6. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994. 7.Дмитриев А.В.Конфликт на российском распутье. //Соц. исследования. 1993. № 9. 8. Реформирование России: мифы и реальность (1989-1994). М., 1994. 9. Характеристика политического процесса. // Политология на российском фоне. М., 1992. Гл. VI.[c.343]

Глава XX. Политическая модернизация

Попытки преобразований проходят красной нитью через всю историю России. Кажется, именно нестабильность, катастрофичность является наиболее устойчивой чертой ее многовекового пути. Ориентированная на западноевропейский опыт модернизация началась в стране еще с XVIII века. И весь коммунистический проект, в сущности, тоже специфическая форма модернизации.

Опыт последней российской модернизации тесно связан с понятием “перестройка”. Отметим, впрочем, что процесс начался за несколько лет до ее объявления – еще во времена Андропова – и имел черты наиболее интересного восточно-азиатского варианта. А особенности восточно-азиатской модернизации в принципе связаны с эффективной эксплуатацией двух-трех не таких уж сложных механизмов – сводящихся к: 1) специфической промышленной политике (так называемому таргетингу); 2) планированию научно-технического прогресса; 3) форсированной экспортной поддержке. Но эти механизмы можно успешно использовать только имея относительно некоррумпированный, патриотически ориентированный государственный аппарат. Рассмотрим проблемы методологического характера в теме и конкретно процесс политической модернизации в России¹⁰.[с.344]

1. Теории модернизации середины XX века и анализ опыта некоторых стран

Теории модернизации второй половины XX века представляли собой одно из направлений теории общественно-исторического развития, которые сложились в рамках философии Нового времени. Их существенной чертой был универсализм, т.е. развитие общества они рассматривали как всеобщий (универсальный) процесс, имеющий одни и те же закономерности и этапы (стадии) для всех стран и народов. Методологической основой универсализма был технологический детерминизм, который выводил развитие человечества из прогресса технологии и экономики, ведущего ко всемирному [с.344]благоденствию и решению социальных проблем. Считалось, что этот прогресс размывает социокультурные и политические особенности разных стран, диктует каждому обществу свои собственные требования(1).

Выясним, что же представляла собой модернизация в конкретных сферах жизни общества по мнению ее исследователей? В социальной области модернизациясвязывалась с четкой специализацией людей, общественных и государственных институтов по видам деятельности, которая все меньше зависела от пола, возраста, социального происхождения, личных связей людей и все больше – по мере развития модернизации – от личных качеств человека, его квалификации, усердия, образования. Социальная модернизация рассматривалась и как замена отношений иерархической подчиненности и вертикальной зависимости отношениями равноправного партнерства на базе взаимного интереса(2). Теоретики модернизации исследовали, как в процессе перехода от традиционного общества к современному изменяется роль и функции семьи, демографическая структура, как с этими изменениями связана ускоренная урбанизация.

Экономическая модернизацияозначала развитие и применение технологии, основанной на научном знании, высокоэффективных источников энергии, углубление общественного и технического разделения труда, развитие рынков товаров, денег и труда, а впоследствии и их регулирование, постоянное усложнение организации производства, существование стимулов для создания и внедрения технологических и организационных новшеств.

Однако уже в 60-е годы некоторые исследователи обращали внимание на то, что в процессе модернизации необходимо прежде всего наращивать вложения в сферу образования.Как писал Ф.Харбисон, “центральная проблема всех модернизирующихся стран состоит в том, чтобы ускорить процесс формирования человеческого капитала”. Такая позиция означала отказ от концепций технологического детерминизма, от стремления свести модернизацию к технико-экономическим нововведениям(3).

Политическая модернизацияпредполагала, во-первых, расширение территорий и упорядочение административно-политических границ, образование национальных или федеративных государств, усиление центральной[с.345](как законодательной, так и исполнительной) власти, и в то же время, – разделение властей; во-вторых, способность государства к структурным изменениям в экономике, политике, социальной сфере при сохранении стабильности и внутренней сплоченности общества; в-третьих, важным аспектом политической модернизации считалось включение все более широких масс населения в политический процесс (хотя бы посредством выборов); в-четвертых, наконец, – установление политической демократии или хотя бы популистского правления, изменение способов легитимации власти (вместо ссылок на “божий промысел” и “природу вещей” – идеологические и политические предпочтения общественных групп). В то же время, авторы теорий модернизации подчеркивали, что в государствах Азии, Африки и Латинской Америки, в отличие от стран Западной Европы и Северной Америки, нет развитого гражданского общества, поэтому их политическая модернизация затруднена. Одной из существенных черт модернизированного общества они считали “рекрутирование государственной бюрократии в соответствии с формальными требованиями к образованию, квалификации и деловым качествам людей, тогда как в традиционном обществе “вход” в ряды политиков и чиновников был обусловлен статусом, происхождением и личными связями человека.

Духовная модернизацияпредполагала дифференциацию культурных и ценностных систем и ориентаций, секуляризацию образования и распространения грамотности, многообразие школ и течений в философии и науке, религиозную терпимость (конфессиональный плюрализм), развитие средств сообщения и распространения информации, приобщение крупных групп населения к достижениям культуры, распространение ценностей индивидуализма. Кроме того, модернизация связывалась с рационализацией сознания на основе научных знаний и с отказом от поведения в соответствии с традициями. Некоторые ученые, например Ш.Эйзенштадт, даже считали, что “развитие нового культурного стереотипа” образует “сердцевину” всего процесса модернизации(4). Теоретики модернизации признавали, что в разных странах модернизации проводились и проводятся разными способами и разными темпами. Эти различия справедливо объяснялись[с.346]тем, что в одних странах модернизации органичны, вызваны внутренним развитием общества, а в других проводятся под влиянием более развитых стран.

В теориях значительное место уделялось социально-политическим механизмам модернизации,роли государства, политических институтов и лидеров в осуществлении преобразований. Одновременно рассматривалась и проблема социального субъекта обновления: какие социальные группы заинтересованы в модернизации и способны ее возглавить, какова роль модернизаторской элиты в обновлении общества, особенно в развивающихся странах. Главный вывод, к которому приходили теоретики модернизации, состоял в том, что успех реформ зависит прежде всего от того, сумеет ли модернизаторская элита обеспечить стабильность общества в процессе перемен. В связи с этим было отмечено, чтоважную роль в модернизации могут сыграть вооруженные силы, обеспечив общественную стабилизацию и контроль за преобразованиями в условиях ломки всей социальной структуры.В 50-60 гг. некоторые ученые, разрабатывавшие общую теорию модернизации (Д.Эптер, Б.Хиггинс, Дж.Джермани, М.Леви и др.) одновременно изучали опыт модернизации отдельных стран Азии, Африки и Латинской Америки. В рамках страновых исследований модернизации, в первую очередь на примере успешного опыта Японии, приходило понимание того, что модернизация вовсе не означает полного размывания общественных традиций, что есть такие традиции, которые могут способствовать модернизации. Заметным явлением в литературе по проблемам модернизации уже в 70-е годы стал сравнительный анализ модернизаций Японии и России как стран, находившихся в прошлом примерно на одинаковом уровне развития, где традиции сыграли колоссальную роль в процессе и характере преобразований, а также в результатах модернизации.

Представляет интерес модернизация послевоенной Германии, суть которой – разработка модели социального рыночного хозяйства. Преодоление нацистского наследия после второй мировой войны одновременно стало преодолением той модели развития, которая складывалась в Германии с конца прошлого столетия. Ответ на вызовы XX века пришлось искать заново. Необходимо было сохранение достижений в социальной политике, что не [с.347]означало простого усовершенствования старого хозяйственного порядка, ибо старые формы наполнялись новым содержанием и сочетались с развитием новых элементов (политикой содействия конкуренции и проч.). Разумеется, это сочетание старого с новым могло дать положительный эффект только тогда, когда эти элементы были связаны узами определенного порядка – социального рыночного хозяйства. Основные идеи этого порядка происходили из двух близких друг к другу (но тем не менее, различны) разновидностей современного (модернизированного) либерализма – ордолиберализма (“фрайбургская школа” во главе с В.Ойкеном и Ф.Бемом) и неолиберализма (А.Рюстов, В.Репке и другие). Концепция социального рыночного хозяйства опиралась на следующие положения:

– государство в своей экономической политике должно отдавать приоритет не регулированию хозяйственных процессов, а установлению форм и правил, по которым должны действовать хозяйственные субъекты;

– создание форм и правил должно быть нацелено на то, чтобы обеспечить условия для свободной конкуренции хозяйственных субъектов; конкурентный порядок является основой функционирования экономики и общества, построенного на принципах свободы и демократии; в силу взаимозависимости всех сторон общественной жизни – прежде всего экономической и политической – необходимо их комплексное преобразование, чтобы они соответствовали друг другу, то же относится и к элементам каждого блока в отдельности, например, необходимо, чтобы условиям предпринимательской деятельности соответствовала денежная политика, последней – банковская система и т.д. Конкуренция как основа не только хозяйственной, но и всей общественной жизни рассматривалась после периода тоталитаризма в качестве единственно возможного механизма реализации принципа индивидуальной свободы. Но чтобы свободой не злоупотребляли и не пользовались ею для ограничения свободы других людей, устанавливался соответствующий порядок. Свобода и порядок стали ключевыми понятиями программы послевоенной модернизации Германии, наиболее убедительной разработанной Вальтером Ойкеном¹¹. [с.348]

Таким образом, содержание модернизации заключалось в том, чтобы перейти от централизованно регулируемого и регламентируемого общественного порядка к свободному конкурентному порядку и тем самым – решить проблему индивидуальной свободы и власти в связи с механизмом экономического регулирования. Но такой переход должен происходить не стихийно, а вследствие целенаправленной политики государства.Другими словами, новый строй не вырастает “естественным образом”, а взращивается (а затем и поддерживается и развивается) в определенных условиях и определенными методами.

Однако наученные горьким опытом начала века немецкие теоретики и политики искали способы скорректировать неблагоприятные или не соответствующие конкурентной системе последствия развития самой конкуренции, предотвратить негативные социальные явления, угрожающие стабильности в обществе и чреватые сползанием от демократии к диктатуре. Вот почему В.Ойкен и его сторонники, несмотря на всю свою приверженность свободной конкуренции, старались разработать регулирующий механизм содействия конкуренции. Заслуга ордолибералов и неолибералов заключалась как раз в том, что они принципиально определили направление и цель движения, обрисовали (и обосновали) основные контуры будущей системы, которую с легкой руки Мюллер-Армака назвали “социальным рыночным хозяйством”.Ойкен и вся “фрайбургская школа” были не разработчиками “программы”, а скорее создателями идеологии модернизации Германии. Самое ценное в концепции ордолиберализма то, что в ней обосновываетсянеобходимость активных действий государствапо созданию институциональных форм рынка и его правовому регулированию. Разумеется, такая политика несла в себе немалый риск: ведь сознательная и целенаправленная деятельность государства по модернизации общественно-экономической системы могла обернуться усилением бюрократического[с.349]чиновничьего аппарата, который постепенно забывает о реформах, сохраняя лишь реформаторскую риторику, и начинает решать собственные задачи, прежде всего, укреплять свою власть. В послевоенной Германии этого удалось избежать и не в последнюю очередь благодаря тем же ордолибералам, которые выступали против усиления любой власти и видели противодействие этому в той же конкуренции –но уже политической.Многопартийная система и жесткая конкуренция партий и в бундестаге, и в местных органах власти, и во время выборов, а также четкая система сдержек и противовесов в условиях разделения властей, влияние общественного мнения (средства массовой информации) позволяли фактически держать государство (прежде всего исполнительную власть) под эффективным контролем.В целом же опыт Германии подтверждает, что демократическим реформам благоприятствует сильная, но ограниченная государственная власть.Теоретики “социального рыночного хозяйства” и политики-практики, прежде всего Аденауэр и Эрхард, прекрасно понимали, что сам по себе демократический политический строй не может автоматически преобразовать хозяйственную систему, в которой властные структуры (государственные, частномонополистические или групповые) диктуют свои правила и принуждают других хозяйственных субъектов следовать им. Для послевоенной Германии были характерны сугубо специфические черты, которые были обусловлены наследием гитлеровского режима. В частности, приходилось решать очень острую проблему конверсии огромного военно-промышленного комплекса, который после второй мировой войны был практически полностью разрушен администрацией держав-победителей, особенно во французской и советской зонах оккупации. Не следует забывать и о “плане Маршалла”, который помог ФРГ как и другим странам Западной Европы, заложить основы общества массового потребления и без которого реформы Эрхарда были бы заведомо обречены на провал(5).[с.350]