P_Yu__Rakhshmir__Idei_i_lyudi__Politicheskaya_mysl

П.Ю. Рахшмир. Идеи и люди. Политическая мысль первой

половины XX века. "ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАКОН" РОБЕРТА МИХЕЛЬСА.

Творчество германоитальянского ученого Р.Михельса(1876-1936)

оставило заметный след истории политической мыслиXX столетия. Его по праву относят к отцам-основателям современной политической социологии,

особенно той ее ветви, которая занимается изучением политических партий.

интеллектуального напряжения. В молодые годы он отдал большую дань практической политике и публицистике. Впрочем, с этими сферами деятельности полностью он никогда не порывал.

Михельс всегда стремился держаться в эпицентре той научной среды,

Г.Моской, В.Парето, Б.Кроче, Ч.Ламброзо, Ж.Сорелем. С ними он общался,

дискутировал, переписывался.

академиях и социологических обществах Италии, Германии, Франции,

Швейцарии, Чехословакии и даже, что по тем временам выглядело экзотично

увидело свет в1911 г. Но гораздо шире в научном обиходе получило известность английское издание1915г. Кроме того, эта книга Михельса вышла на итальянском, французском и японском языках.

ученый Г.Шмоллер отозвался о труде Михелъса как о"классическом", как о

"мужественной, нацеленной на поиск истины книге"2.

Так, еще не достигнув сорокалетия, Михельс обрел статус классика

политической социологии. В капитальном многотомном коллективном труде,

охватывающем мировую политическую мысль от истоков до80-х гг. XX в.

Михельс фигурирует как основатель современной социологии политических партий, а его главная книга охарактеризована как"образец эмпирического исследования", где достигнут "образцовый баланс между историческим описанием и социологической аргументацией или, говоря короче: между теорией и эмпирией"1.

Начинал же молодой Михельс как"чистый" историк. В 1900г. он защитил диссертацию на тему"Предыстория вторжения ЛюдовикаXIV в

Голландию". Руководителем Михельса был видный немецкий историк Г.Дройзен. Однако ключ к последовавшему вскоре резкому повороту в

сторону социальных наук нужно искать прежде всего в личных свойствах

Михельса.

Родился он 9 января 1876 г. в Кёльне в весьма состоятельной

купеческой семье. Его прадед был основателем семейного дела по торговле сукном. Деду Михельса удалось придать семейному бизнесу международный масштаб. В качестве городского советника и члена кельнской торговой

палаты он стал заметной фигурой в своем городе и играл немаловажную роль в его общественной и экономической жизни. Бабушка Михельса Констанс

Михельса, его самосознание и мировосприятие. В какой-то мере он ощущал себя гражданином мира, легко адаптировался к жизни в разных странах.

Изначально ему импонировал интернационалистский дух рабоч социалистического движения. Что касается его самоидентификации, то по чувствам и вкусам он ощущал себя приверженцем"романской" культуры,

"рейнландцем" по рождению, "французом по крови", "итальянцем" по сердцу"4.

ненемецкой социал-демократией и итальянским социализмом. Михельс становится буржуазным перебежчиком, "ренегатом" по отношению к классу,

из которого он происходил. Таких ренегатов было тогда немало среди социалистов разных стран. Но социализм Михельса носил в значительной

буржуазной семье, Михельс крайне болезненно воспринимал материальное и социальное неравенство, бедность множества простых людей. Отсюда спонтанно возникший в его душе революционный идеализм.

Примкнув к социалистам, он, как не трудно догадаться, оказался па

крайне левом его фланге. К реформизму испытывал ярко выраженную антипатию. Гораздо ближе ему были синдикалисты и даже анархисты.

"Буржуазный мир", родственники и друзья отвернулись от"ренегата".

Возникли непреодолимые препятствия для его академической карьеры в

Германии. В этот трудный момент Михельса"пригрел" Макс Вебер,

принявший его в свой знаменитый Гейдельбергский"салон отверженных".

Выдающийся германский ученый искренне возмущался таким положением

Михельса таков, что любой немецкий университет без всякого сомнения и с радостью принял бы его, если бы он не придерживался социализма" .

Общение с Вебером очень много дало Михельсу, прежде всего в

методологическом плане. Особенно это заметно в его главной книге. Кроме того, Макс Вебер открыл для него страницы такого авторитетного издания,

как "Архив социальной науки и социальной политики". Там появились, в

синдикалисты; в Италии это круг Артуро Лабриолы, а во Франции -Жорж Сорель. Михельс даже удостоился личного приглашения Сореля на семинар для ведущих синдикалистов в доме их признанного вождя ЮЛагарделя. С

В Германии он не видел никаких перспектив в академической сфере;

германские социал-демократы были далеки от его идеала рабочего движения.

Еще в 1903 г. он вступил в Итальянскую социалистическую партию. Его публикации направлены не только против буржуазии, но и "против рабочего

движения, каким оно стало" . Правда, и за пределами Германии социалисты вызывали у Михельса разочарование, среди них "выцвели идеи таких людей,

как Прудон, Бакунин, Бланки"8. У него возникает идея противопоставить

международному реформизму солидарность революционных левых. В

Италии, где был силен"социализм чувства", он надеялся найти"живую этику", итальянский социализм представлялся ему как"гордый знаменосец нравственности"9. Ему по душе итальянские синдикалисты, сохраняющие

"пролетарскую агрессивность".

В 1907 г. Михельс перебрался в Турин. Но очень скоро наступило разочарование в итальянском социализме, а также и в синдикализме. Лидер и идеолог синдикалистов Артуро Лабриола наряду "спрямым действием" и

всеобщей забастовкой признает необходимость использования возможностей демократических институтов. Либерально-реформистская политика премьер-

министра Дж. Джолитти находит сочувствие у части социалистических лидеров. Кое-кто из них даже дозрел для того, чтобы последовать примеру Мильерана. Михельсу остается лишь утешаться тем, что рабочие, пройдя круг "грязелечения" правительственной политикой, "избавятся от всех грехов по отношению к духу пролетарской борьбы" .

Но главным утешителем для Михельса стал Ж.Сорель. Особенно

созвучны образу мыслей революционера-идеалиста были сорелевски

"Размышления о насилии". Он высоко оценил мифологию Соре-ля. "Мифы, -

провозглашает Михельс, - единственное средство для того, чтобы социализм сохранял молодость и агрессивность"1'.

Буржуазный ренегат из Германии снискал авторитет у итальянских

революционных левых. Едва ли не самый громкий их глашатайБенито

Муссолининазвал Михельса "известным революционным социалистом" и

"большим другом Италии"'2. Однако к этому времени процесс отчуждения Михельса от социалистического движения уже начался.

Возможно, этому в какой-то мере способствовало и то обстоятельство,

что в Италии его академические дела складывались сравнительно удачно. В

Турине он получил доцентуру. Среди его туринских коллег по университету оказался, в частности, Г.Моска, с которым Михельс регулярно встречался в доме другого знаменитого коллеги - Чезаре Ламброзо. Знакомство с Моской,

его трудами, живой обмен мыслями - все это оказало серьезное влияние на творческую и политическую -эволюцию Михельса.

Сорель и Моска! Что может быть общего у ультрареволюционного

синдикалиста с респектабельным, довольно либеральным консерватором?

романа с социализмом, во многом навеян концепциями Моски. Причем влияние туринскою коллеги гораздо сильнее, чем это готов признать сам Михельс. Конечно, было бы преувеличением говорить, что Михельс просто

есть определенная доля истины. Но это ни в коей мере не умаляет научных заслуг Михельса, оригинальности его труда, явившегося фундаментальным вкладом в социологию политических партий.

Опубликованная в 1911 г. в Германии книга Михельса, озаглавленная в

немецкоязычном варианте "К социологии сущности партий в современной

демократии", стала важным рубежом в его научной и политическо

образцовый научный анализ, а не сведение счетов с теми, кто обманул его юношеские чаяния и разрушил иллюзии революционера-идеалиста.

Кмоменту появления своей книги Михельс уже дрейфовал

ассоциация" во главе с литератором и публицистом Э.Коррадини. Усилиями

итальянских националистов была создана теория о нациях буржуазных и пролетарских, К первым относились народы"старых" империалистических государств, успевших "насытиться" и создать огромные империи. Что же касается Италии, то она -"великая пролетарка", обделенная при разделе мира,

Внутри пролетарской нации классовые противоречиянедопустимая роскошь; классовой борьбе Коррадини противопоставлял"национальную солидарность" как мощный фактор "вмеждународной конкуренции"14.

всеобщей забастовке, то у националистов в подобной роли выступила идея победоносной войны. В первом случае насилие направлялось вовнутрь, а в

Михельса нужно искать не только в его личных свойствах, но и в достаточно сильных идейно-политических коллизиях того времени. Переход Михельса с

интернационалистических и классовых позиций на националистические

всего на 3-4 года предвосхитил аналогичную метаморфозу другого ярого революционера - Бенито Муссолини.

Конечно, Михельс не воспринял идеи Коррадини и° Кполностью и

некритически. Он даже полагал, что националисты искажают характер реального классового антагонизма. Все же, по Михельсу, в их теоретических построениях в общем верно схвачена специфика итальянского империализма как империализма пролетарского, проникнутого осознанием реальных нужд низших классов итальянской нации. В этом еще не совсем расставшийся с социалистическими идеями Михельс видел оправдание империалистических

устремлений националистов Но, пожалуй, еще важнее было , что

итальянский национализм, по словам Михельса, основывался "на чувстве гордости", стремлении быть "более сильным в политическом, военном,

культурном и духовном отношениях, чем это привык считать "15мир.

Заслугу Коррадини Михельс видел в том, что глашатай национализма не жалеет сил, чтобы "вывести итальянцев из политической спячки"16.

И все же, несмотря на свой итальянский национализм, Михельс весной

1914г. главным образом по материальным соображениям перебирается в Швейцарию. Собираясь туда, он признавался в письме к другу: "Я совсем не могу представить себя в Базеле!... Если я окажусь там, так знайте, я делаю

экономии и статистики, кроме того, получил специальный профессорский курс по социологии. В материалах, связанных с избранием Михельса на должность ординарного профессора Базельского университета, отмечались

лекций", "необычайное личное обаяние"18.

Когда разразилась первая мировая война, он уже обосновался в

войну на стороне Антанты. И это не могло не привести к отчуждению в отношениях с немецкими друзьями. Пришел конец и его Дружбе со столь почитаемым им мэтром, Максом Вебером.

В своей работе"Проблема прогресса", опубликованной в год] начала

войны, Михельс хоронит идею интернационализма. Уже начало великой войны свидетельствовало о крахе пролетарского интернационализма. Почти все социалистические партии выступили в поддержку военных усилий своих стран. "Одним из краеугольных камней исторического материализма, - писал

рискованный прыжок в фашистское будущее. Михельс был восхищен решением Муссолини. С тех пор он постоянно находился на его стороне.

Бывший революционный социалист, разделявший многие синдикалистские

политического мыслителя.

Михельс и Парето практически аналогично оценивали ситуацию,

сложившуюся в Европе и Италии после первой мировой. Ихвойны

произведения первых послевоенных лет напоминают отходную

парламентаризму и демократии. Наступило время для радикальных силовых решений: время львов, а не лисиц. Поэтому и Михельс, и Парето

помощью хитроумных маневров и компромиссов. Как раз премьер-министр Джолитти надеялся "приручить" фашистов, включив их на выборах 1921 г. в

широкий избирательный блок буржуазных партий.

Михельс, как и Парето, считал жизненно необходимым преодолеть

"джолиттианскую" Италию. Политику Джолитти он охарактеризовал как

"танцы на вулкане"21. С 1921 г. он активно пропагандирует в швейцарских газетах конкретные политические шаги Муссолини, создает ему имидж решительного и смелого бойца.

Оба они были в восторге от Муссолини. "Мудрый человек", - сказал о нем,

по словам Михельса, Сорель и поставил вопрос: "Куда он придет?" Затем сам

социальных процессов, не помешали ему разглядеть некоторые важные особенности генезиса и сущности зарождавшегося фашистского движения.

Для него очевидна органическая взаимосвязь и общность истоков фашизма и большевизма: "Как римская волчица вскормила пару близнецов Ромула и Рема, так и современными многообразными трудностями вскормлены большевизм и фашизм" .

В Муссолини Михельс увидел лидера, способного преодолеть и

одряхлевшее либеральное государство, и большевистскую угрозу. Если Парето еще сохранял какую-то дистанцию по отношению к обласкавшему его Муссолини, то Михельс, как отмечает исследователь его творчества немецкий историк В.Рёрих, "безоговорочно" стал на сторону фашизма24.

"Италия страстно мечтала о сильной руке. Теперь фашисты у руля, это

значит, широкие круги могут вздохнуть с облегчением: наконец-то есть правительство", - этими словами приветствовал Михельс приход Муссолини к власти25. В фашизме он видел"насильственное обновление нравственных

и политических сил нации"20. Далее настоящий каскад похвал в адрес фашистского государства, кажутся несколько странными в устах бывшего

революционного синдикалиста, не чуждого симпатий к анархистам: