Воображаемый контекст.

Когда мы не можем проникнуть внутрь произведения, мы начинаем изучать контекст. В самом произведении содержится экономический, политический, социальный контекст их функционирования.

Модернизм принес отрыв от реальности, создал дистанцию с контекстом.

Современный художник – член общества. Он постоянно обращается к своей социальной идентичности.

Реальный контекст при рассмотрении распадается на множество частных.

Проблема отсутствия реальной контекстуализации. Искусство продуцирует контекст там, где он реально отсутствует.

Чтобы узнать самих себя, нам нужен Другой, то есть взгляд со стороны. Тут он вспоминает Бахтина. Как человек может познать себя и мир? Полное самосознание невозможно. Только искусство может создавать общие контексты. Полифонический диалог Бахтина – это языковой коллаж, включающий различные языковые дискурсы. Мы постоянно сталкиваемся с контекстом прошлых эпох в музеях и литературе. Контекст-карнавал – это спонтанно возникающая институция. Карнавал – это расчленение тела, его смерть. Распад тела оставляет невредимой маску. Карнавал отделен от повседневности.

По Кабакову, универсальный контекст – это куча мусора.

Авангард стремился к свободе от общественного вкуса. Это было его автономией. Сегодня эта автономия считается изоляцией.

Это раскрытие внутренней идентичности. Она должна отличаться от внешне детерминированного образа. Должно проявляться внешние признаки инаковости. Эту традицию основали романтики. Это связано со стратегией самоотстранения, верой в бессознательное. Бессознательное настолько сильно, что не позволяет следовать установленным нормам. Бессознательное – это «радикально Другое» для французских постструктуралистов. Теория возвышенного Лиотара (тут Ви поржала). Согласно этой теории, картины делают видимым скрытое возвышенное.

Коллекции в музеях гетерогенны. Они пополняются за счет прибавления иного, а не нормативного. Следовательно, нужно продуцировать Другое в искусстве.

Художник работает со своей идентичностью. Он транспортирует ее в качестве реди-мэйда в художественный контекст. Это реакция на экспансию музея и медиа. Возникновение интернационального музейного и медиального пространства. На ее фоне любая культурная идентичность выглядит экзотично.

Реди-мэйд-реализм – изображение уже существующих предметов реальности. Это удвоение акта изображения. Ранее художник предлагал новые формы. Теперь существует художник-апроприацианист, который отказывается от этой свободы и становится собирателем.

Собиратели руководствуются стремлением к Другому. Исчезает индивидуальность. Для коллекции не нужна индивидуальная память.

Происходит раскол: собирать или быть собираемым. Дюшан (со своим писсуаром) показал, что художник становится сам собирателем. При этом художник не просто берет реди-мэйд в качестве готовой вещи, а копирует ее, изживая собственную индивидуальность. Художник превращается в зеркало. Это его сознательная цель. Художник теряет индивидуальность. Уорхол повторяет технику машинного производства.

Инсталляция – это подрыв классической техники реди-мэйда. Она обладает собственным субъективным контекстом.