2 Бобров с. Восстание мизантропов. М., 1922. С. 120.

3 Шкловский в. Сентиментальное путешествие. Воспоминания. 1918—1923 гг.— л., 1924. С. 71.

126

1 I

нечно, чужд. Как дерево может что-то знать: антропоморфизм! "ой может быть в действительности смысл: фидеизм! Мы воспи->i в этой традиции, и не будем поспешно ее осуждать. Нам пока чего ей противопоставить. , Пока нечего. Надо отчетливо представить себе, что смысл на оп-~целенном уровне сложности систем способен к самопорожде-ю, что сознание имеет смысловое строение и является опреде-нной (и необходимой) стадией развития смысла; что существова-е смысловых систем целиком соответствует теореме Курта Неделя и в силу этого не может получить целиком разумное объяс-

„

Смысл существует в сознании и соот- ветственно в текстах, потому что он есть

евой,

^{на саМ0м Деле}- ^{Он с}УЩ^ествУ^{ет в} Действи- тельности, как вино в винограде. А при­вычный для нас смысл, выраженный в ре- концентрированной и упорядоченной форме, способен

рр урдоной форме, способен

новь возвращаться в действительность, становиться ее частью, зменять ее, и заставлять философа задаваться вопросом — есть ли йысл на самом деле, вне намерений и целей, вне человека, его изни и сознания?

"Возможно, что Бог выбрал начальную конфигурацию Вселенной i соображений, которые мы не можем надеяться понять... Но если • ее запустил столь непонятным образом, то почему сделал так, "| она развивается по законам, нам понятным?"¹ Это кардиналь-

i вопрос. Ответ на него, по-видимому, заключается в том, что

, наша плоть и наш разум, являемся продуктом тех законов, ко-рые порождают понимание. То есть здесь ничего антиномичного ~. Разум и познание составляют часть смысла, который выступа-

:ак характеристика образующего, направленного движения Все-

ной.

|.Конечно, упоминание о Боге у Хоукинса может и смутить. Но вот Цение другого современного мыслителя: "Я знаю, что есть какой-внутренний смысл в существовании Вселенной",— говорил Д. Сахаров, заметив при этом, что от религии и церкви он да-с — "воспитанник другой эпохи и другого мировоззрения"². ^та ранних этапах формирования марксистской доктрины смысл : незримо присутствовал в действительности. "Недостаточно,— ~л К. Маркс,— чтобы мысль стремилась к воплощению в дейст-льность, сама действительность должна стремиться к мысли" , с. 123). Что же соединяет мысль и действительность? Ответ кен быть: смысл. То, что в равной степени, но в разное время

1 Hawkings s.W. A Brief History of Time. From Big Band to Black Holes. N.V., 1988.

2 См.: Искусство кино.— 1989. № 8. С. 169.

127

порождено процессом развития, не противостоит друг другу. Беда (но не вина) исследователей, превративших "основной вопрос фи­лософии" в фетиш, заключается в том, что материя и сознание вы­ступали для них в идеологизированном противостоянии. Сознание изображалось как эпифеномен, как лишенное внутренней силы от­ражение материи, как ее тень. Между тем и материя, и сознание обладают многими общими чертами и особенностями, главная из которых состоит в том, что они составляют часть направленного движения.

Смысл находит выражение именно в направленном характере движения, и это было замечено еще в глубокой древности. Гермес, бог понимания, как вы помните, имел и качество бога, указующего правильное направление (гермы и были указателями направления). Конечно, то была аналогия: метафора, по меткому замечанию Поля Лафарга, это путь, по которому абстракция проникает в человече­скую голову. То, что означало найти правильное направление, ста­ло означать — найти смысл. Одновременно это означало "связать две противоположные точки" — начало и конец пути, результатом чего является смысл (смысл движения не только пространственно­го: так, и ребенок — это смысл, субстанция отношений между мужчиной и женщиной). Любопытно, что "само понятие conceptus (замысел), откуда происходит итальянское concetto, понималось в XVII веке как связь между двумя, часто весьма удаленными пред­метами"¹. Но это была еще и метафора, выражающая Имманентную смыслу особенность: смысл содержит в себе возможности, причем именно те, которые имеют перспективу осуществления. Это отно­сится и к индивидуальным человеческим возможностям.

"Какое странное слово смысл, когда оно превращается в смысл жизни. Его невозможно, собственно, объяснить посредством дру­гих понятий"²,

Над входом в лабораторию Фарадея было написано: "А зачем нужен ребенок?" Это был встречный вопрос тем, кто интересовал­ся (а интересовались все), зачем нужно то или иное эксперимен­тальное исследование, в чем его смысл. "В детях все величайшие возможности"³ — эти слова определяют экзистенциальное качество смысла. Его существование заключается в порождении возможно­стей. Возможность, деятельность, жизнь — это категории, фикси­рующие базисные предпосылки творчества.

Смысл деятельности это, конечно, конфигуратор идеи бессмер­тия. Творчество приобщает к тем, кто будет жить, традиция — к тем, кого уже нет. Поэтому чувство личного бессмертия непроиз-

_ но зарождается в процессе созидания нового, того, что уходит удушее, не имеющее конца. Здесь особенно странным образом диняются понятия части и целого. Ни один элемент мира не ра-[ себе — он часть структуры более высокого порядка и лишь в [у этого способен существовать. А по Л. Гинзбург, "смысл — и есть структурная связь, включенность явления в структуру :шего и более общего порядка'". It Допустимо, что "включенность в высшие структуры" составляет еновное условие направленности движения. Другими словами, в снятии "смысл" фиксировано существование взаимной связи ме-законами развития. Если каждый закон есть в своей основе , то в понятии "смысл" отражена системная взаимозависи-. этих связей. Вот пример. Можно ли утверждать, что у закона анения энергии есть свой особый механизм? Видимо, нет, но ! процессы с неизменностью происходят так, что энергия не ухо-г в никуда и не появляется ниоткуда. В словах "с неизбежно-ью" скрыт смысл процессов, происходящих так, а не иначе. Во-с: "Зачем они так происходят?", если он допускает ответ, со-^ кит в себе и смысл антропного принципа. Может быть, лучше этот вопрос и не задавать? В пользу антроп-ого принципа сказано немало; сейчас это весьма популярное ут-рждение. Но было бы несправедливо оставить в тени следующие лее мысли Бертрана Рассела: "Вселенная велика, и, если верить Эддингтону, нигде больше нет существ, равных нам по разуму. Ес-~т прикинуть количество вещества в мире и сравнить его с тем ко-■чеством, которое составляют тела разумных существ, мы уви-а, что последнее образует бесконечно малую величину. Поэто-j даже если совершенно невероятно, чтобы из случайного одбора атомов родился способный к мышлению организм, мы все л можем допустить, что во Вселенной существуют только те ор-[измы, которые мы обнаруживаем. Кроме того, не настолько уж замечательные существа, чтобы считать себя причиной этого нкого процесса"². Последний довод, казалось бы, противоречит посредственно предшествующему, ведь существ, сложнее орга-зованных, чем человек, нам обнаружить покамест не удалось. Но оит ли считать существование человека смыслом существования «ленной? Не лучше ли избавиться от гордыни? Изучение смысла — процесс, который может завершиться лишь »том случае, если с лица Земли, а шире — из Вселенной — исчез-"ет тот, кто изучает. Произойдет ли это? Согласимся с Лемом: Еще много лет, а может и на протяжении всей истории Галактики, "" i будет рассматривать проблему смысла"³.

' Голенищев-Кутузов И. Барокко, классицизм, романтизм // Вопросы литерату­ры. 1964. №7. С. ПО.

² Гинзбург Л. Человек за письменным столом. Л., 1989. С. 411.

³ Толстой Л. Н. Поли. собр. соч. (юбилейное). Т. 41. С. 22.

128

' Гинзбург Л. Человек за письменным столом. С. 463. ² Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С. 173. ^гЛем С. Сумма технологии. М, 1989. С. 403.