Вопрос 44. Развитие сша в период правления Дж.Форда и Дж.Картера: проблема неф-тяных кризисов и перспективы «разрядки».

Новый президент  Дж .  Форд , придя к власти, заявил, что внешняя политика  США  в полной мере сохранит свою преемственность. Выступая в конгрессе 12 августа 1974 г., он оценил доставшееся его администрации наследие во внешнеполитической области как «выдающееся» 1  И  все же с переменами в Белом доме произошла дальнейшая консолидация противников курса на продолжение разрядки. Все активнее стали выступать те, чье имя всегда ассоциировалось с «холодной войной», антисоветизмом, доктриной силового давления в целях обеспечения за  США  господствующих позиций на мировой арене.

Однако новая администрация не могла полностью игнорировать мнение американской общественности, настроенной в массе своей антимилитаристски. По данным опросов в 1975 г., абсолютное большинство американцев проявляли заинтересованность в сохранении всеобщего мира,  развитии  сотрудничества между СССР  и   США  в деле предотвращения ядерной во й ны  и  разоружения, равноправной pi взаимовыгодной торговли. Лишь 10—15% американцев поддерживали наращивание военных расходов 2 . Консервативно-милитаристские группировки, правые силы  США  не могли еще развернуться полностью.

В начале 1975 г. администрация  Форда  считала, что международное положение  США  в целом является удовлетворительным. Правительство продолжало придерживаться линии предшествующей республиканской администрации, стремившейся сохранить с минимальными потерями путем приспособления к мировым реальностям глобальные позиции США .

Отношения с СССР оставались в центре политики администрации  Форда  3 . Между СССР и   США  продолжался насыщенный политический диалог. Состоялись встречи Л.  И . Брежнева с президентом  США  в районе Владивостока 23—24 ноября 1974 г., в Хельсинки 30 июля  и  2 августа 1975 г.; восемь встреч А. А. Громыко с Г. Киссинджером. На Владивостокской встрече стороны вплотную приблизились к заключению соглашения об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), согласовали его основу — принцип равенства  и  одинаковой безопасности, выразили намерение «продолжать, не теряя темпа, наращивать масштабы  и  интенсивность совместных усилий по всем направлениям, определенным в ранее подписанных документах, с тем, чтобы процесс улучшения отношений между СССР  и   США  ра звивался  и  дальше  и  чтобы он стал необратимым» 

Продолжался поиск взаимоприемлемых решений по многим аспектам п po блемы ослабления военной опасности  и  разоружения. В марте 1975 г. в c тупила в силу Конвенция о запрещении разработки, производства  и  н a копления запасов бактериологического (биологического)  и  токсинного оружия  и  об их уничтожении. В мае того же года СССР  и  США  согласованно выступили на Женевской конференции по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия, в августе обе стороны параллельно внесли в Комитет по разоружению в Женеве согласованные проекты Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную сред y . Осуществлялись контакты в целях содействия прогрессу общеевропейского Совещания по безопасности  и  сотрудничеству, его завершению на высшем уровне. Обсуждались вопросы, связанные с венскими переговорами о взаимном сокращении вооруженных сил  и  вооружений в Центральной Европе, с урегулированием положения на Ближнем Востоке,  проблемой  нераспространения ядерного оружия, положением на Кипре.

Договорно-правовая база двустороннего сотрудничества в области науки, техники, культуры была расширена новыми соглашениями, в том числе по морскому судоходству. Летом 1975 г. СССР впервые посетили официальные делегации сената  и  палаты представителей США .

10 апреля президент  Дж .  Форд  заявил о недопустимости «односторонней разрядки». В конгрессе раздавались призывы к «выравниванию» разрядки, выдвигались абсурдные требования об изменении советской эмиграционной практики в качестве «платы» за предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле  и  кредитов по государственной линии. Советская сторона категорически отвергла эти требования. Тем не менее они были закреплены конгрессом в виде поправок Г. Джексона — Ч. Вэника, Э. Стивенсона-младшего к закону о торговле 1974 г. Это мешало нормализации двусторонних торгово-экономических отношений. Тем временем американский военно-промышленный комплекс, правые силы уже выходили на главные рубежи борьбы против разрядки, добиваясь новых усилий  США  в области гонки вооружений, срыва заключения соглашения ОСВ-2 на основе владивостокской Договоренности. Разногласия по этим  проблемам  внутри политического  и  военного руководства  США  обострялись.

В политике  США  большое место занимала  проблема  Ближнего Востока. Сказывались последствия  нефтяного  эмбарго стран ОПЕК. Стоимость американского импорта нефти увеличилась к 1975 г. в 8 с лишним раз по сравнению с 1970 г. 5 Озабоченность Вашингтона вызывало  и  то, что примеру арабских государств могли последовать страны-п оставщики и  других видов сырья. « Эти  и  другие факторы ... существенно усиливали глобальные притязания монополистического капитала США придавали им особо агрессивный характер»

Администрация  Форда  все активнее вела американскую стратегическую игру на Ближнем и  Среднем Востоке, пытаясь укрепиться в арабском мире  и  Иране, используя Израиль как свой военно-политический форпост. Цель Вашингтона по-прежнему состояла в том, чтобы затягивать урегулирование ближневосточного конфликта  и , осуществляя посредничество между Израилем  и  противостоящими ему арабскими государствами, приблизить последние (в первую очередь Египет) к  США . При этом в Вашингтоне учитывали, что новый военный конфликт не только не укрепит, но может даже ослабить позиции  США  на Ближнем Востоке.

Корни новой кризисной полосы для политики  США  уходили прежде всего в поражение в Индокитае. Ликвидация режимов американских марионеток сама по себе являлась весьма болезненным ударом для Вашингтона. Были окончательно перечеркнуты усилия пяти администраций, которые два десятилетия добивались закрепления военно-политического плацдарма  США  на Юго-Востоке Азии. В борьбе за этот плацдарм оказались исчерпанными все приемлемые для Вашингтона средства — п массированное военное вмешательство с привлечением свыше полумиллиона вооруженных сил  США ,  и  сочетание силового нажима  и  политического маневрирования,  и  опора на политические методы  и  военную помощь для обеспечения американских интересов после 1973 г. По объему затрачен­ных усилий борьба за плацдарм в Юго-Восточной Азии занимает уникальное место в послевоенной политике Вашингтона. Теперь же эти усилия шли прахом.

Вместе с тем  проблема  борьбы за Юго-Восточную Азию никогда не была локальной для американского империализма. С самого начала в Вашингтоне убеждали себя в том, что эта борьба неотделима от общего контекста гегемонистской политики  США   и , более того, служит проверкой способности  США  обеспечивать всю глобальную систему их международных обязательств. Такие представления  и  определяли практический подход к этому региону основной части правящих кругов  США  в 60— 70-е годы, служили ориентиром для политики республиканцев. «Поражения нельзя допустить в принципе,— внушал Р. Никсон своему ближай­шему окружению, например, в марте 1972 г.— Если это произойдет, будет уничтожена внешняя политика  США » 9 . Американская элита поддерживала политику Никсона—Форда—Киссинджера во многом в расчете на то, что они сумеют найти такое решение в Юго-Восточной Азии, которое исключало бы военное поражение  США . Однако выявилось, что не сумели. Опасения того, что это поражение в Индокитае может повлечь за собой цепную реакцию подрыва позиций империализма  США  в глобальное масштабе, поставить под сомнение их роль в качестве лидера капиталистического мира, охватили правящие круги  США  с новой силой после весны 1975 г. Нарастало тревожное, напряженное ожидание — как бы не произошло худшего. В таких условиях все происходящее на «южном фланге» НАТО воспринималось в Вашингтоне именно как подтверждение x удшего. События между тем развивались быстро.

Больше всего сторонников опоры на силу тревожила  перспектива  закрепления  и дальнейшего  развития  политической разрядки, дополнения eе разрядкой военной, реализация обозначившихся возможностей закрепления стратегического паритета  и снижения уровня военного противостояния СССР  и   США , Организации Варшавского Договора  и  НАТО на основе принципа равенства  и  одинаковой безопасности. Борьба за то, чтобы затормозить политическую разрядку, предотвратить  развитие  военной разрядки, облегчить  США  переход к новому этапу гонки вооружений, составила существо усилий консервативно-милитаристских си л на данном этапе. Ради обоснования необходимости перехода к новому этапу гонки вооружений  и  ужесточения внешнеполитического курса Вашингтона правые силы  США  все активнее раздували миф о «советской военной угрозе», выдвинув тезис о « кризисе  американской безопасности». Военная мощь  США продолжала возрастать. В стратегической области завершался процесс модернизации ракетно-ядерного потенциала: количество ядерных боеголовок  США  в 1970—1975 гг. увеличилось в 4,3 раза 14 . «Доктрина Шлесинджера», выдвинутая в начале 1974 г., ставила задачу создания потенциала для «избирательных» ядерных ударов по военным  и экономическим объектам СССР. Это прокладывало путь к усилению агрессивности американской ядерной стратегии. Военная машина  США  никогда не прекращала попытки нарушить советско-американский стра­тегический паритет.

7 декабря 1975 г., выступая в Гонолулу,  Форд  систематизировал в так называемой «тихоокеанской доктрине» основные задачи политики  США  в данном регионе. Принципиально нового в доктрине ничего не было, но в этом  и  состояла ее суть. Администрация  Форда  подчеркивала, что она рассчитывает на закрепление сложившегося статус-кво. «Равновесие сил в Тихоокеанском бассейне,— отметил  Форд ,— является абсолютно необходимым для  США   и  других стран этого региона». Шесть тезисов доктрины подтверждали намерение Вашингтона сохранять империалистическое присутствие США  в Азии путем «сохранения мощи  США », «стратегической опоры на Японию», «нормализации отношений с КНР», «заинтересованности в стабильности  и  безопасности Юго-Восточной Азии», «урегулирования крупных политических конфликтов» (имелся в виду прежде всего «корейский вопрос»), « развития  структуры экономического сотрудничества в Азии».

В широком плане к началу президентства  Дж . Картера американские верхи стояли перед дилеммой. Решиться ли на углубление политической разрядки  и  ее дополнение разрядкой военной? Идти по этому пути настойчиво призывал СССР. Другой путь вел к отказу от возобла­давших ранее трезвых представлений о расстановке сил в мире, к акти­визации открытой силовой борьбы за гегемонистские цели — к линии на срыв разрядки.

В правящих кругах  США  все больше отдавали предпочтение второму пути. Факты показывали, что в американской верхушке усиливалось стремление преодолеть ограничения на политику агрессии, диктата  и  военного шантажа, которые объективно устанавливал процесс разрядки с его принципами равенства, невмешательства во внутренние дела, сотрудничества на основе взаимной выгоды.

Прибегая к риторике в пользу разрядки, пришедшие к власти представители демократической партии не скрывали, что им не подходит политика, которая содействует стабилизации международных отношений  и  опирается на «равновесие сил», прежде всего между СССР  и   США  36 . Главным фактором, препятствовавшим борьбе  США  за гегемонию, многие видные деятели новой администрации открыто считали СССР  и социалистическое содружество. Но на первых порах они не заняли жесткой линии, на чем настаивали правые силы. Администрация Картера формально признавала наличие советско-американского стратегического паритета. Особую озабоченность вызывало у нее ослабление мировой экономической роли  США , усиление позиций их империалистических соперников 37 . Вашингтон весьма тревожила  перспектива  укрепления независимости развивающихся стран, осложнявшая для Запада доступ к сырьевым ресурсам. Как неотъемлемый элемент «национальной безопасности»  США  рассматривалась  проблема  импорта энергоресурсов 38 . Отношение к разрядке у пришедших к власти кругов, особенно на первых порах, не было одинаковым. Сторонники умеренного направления (С. Вэнс, П. Уорнке, Э. Янг, М. Шульман) считались с выгодами, которые несла разрядка самим  США , особенно в сфере безопасности. Под их влиянием президент заявлял об опасности  и  бесперспективности бесконтрольной гонки вооружений, подтверждал наличие «множества совпадающих интересов» у  США   и  СССР 39 . Умеренная группировка в администрации исходила из того, что  США  смогут изменить реальности, сложившиеся в мире, эволюционным путем  и без резкого отхода от разрядки. Идея постепенного наращивания наступательных тенденций во внешней политике на тех или иных направлениях была смысловым ядром практических установок администрации  Дж . Картера вплоть до ее поворота вправо в 1979—1980 гг., когда поддерживающее его крыло демократов окончательно перешло на платформу консервативно-милитаристских сил. Администрация выдвигала на первый план задачу налаживания под эгидой  США  межимпериалистического сотрудничества, особенно в области экономики, активизации военно-политических связей  США  с НАТО  и  Японией. Такой подход в значительной мере явился развитием, хотя  и  в более активном плане, установок «партнерства», выдвинутых предшественниками  Дж . Картера. На второе место в приоритетах Вашингто­на ставилось усиление империалистического влияния на развивающиеся государства (Египет, Саудовская Аравия, Нигерия, Бразилия, Иран)  и укрепление американских позиций в стратегически  и  экономически важных регионах.

Основные решения  и  мероприятия демократов в начальный  период  пребывания у власти показывали, что новая администрация не только унаследовала многие негативные тенденции в политике предшественников, но  и  готова идти дальше. Свой международный курс Картер начал c попыток обновить политико-идеологический багаж внешней политики, развернуть борьбу за «моральное лидерство»  США  под флагом кампании в «защиту прав человека». Эти усилия, нацеленные прежде всего против СССР  и  социалистического содружества, приняли характер настоящей «психологической войны» против социализма. Демократы приняли программу форсированного наращивания вооружений, оставленную им республиканцами.

В отношениях с союзниками по НАТО правительство Картера продолжало усилия по активизации блока. В мае 1977 г. сессия Совета НАТО по инициативе  США  приняла решение о том, чтобы вклад каждого члена блока в натовские программы военного строительства ежегодно увеличивался на 3% (в постоянных цепах). Была принята так называемая «краткосрочная программа повышения боеготовности войск НАТО», ускорялась подготовка «долгосрочной программы». На сессии  Дж . Картер впервые поставил вопрос о «модернизации» американских ядерных средств средней дальности в Западной Европе. Давался толчок событиям, которые завершились в конце 1979 г. принятием НАТО решения относительно размещения в Европе ракет «Пергаинг-2»  и  крылатых ракет.

В июле-августе 1977 г. руководство  США  конкретизировало свою политику в области отношений с СССР, разрядки  и  «национальной безопасности» в президентском меморандуме № 10. Долговременные установки  и  решения, вытекавшие из меморандума, излагались в президентской директиве № 18, в основу которой была положена весьма завышенная оценка возможностей  США   и  Запада. Подчеркивались «огромные преимущества»  США  во всех областях (исключая военную, где констатировалось наличие примерного паритета). Ставилась задача всемерно использовать эти «преимущества» в советско-американских отношениях по формуле «соперничества  и  сотрудничества». Обе части этой формулы означали ужесточение политики  США . «Соперничество» было направлено на то, чтобы ухудшить международное положение СССР  и  его союзников путем наращивания политического нажима, усиления военной мощи  США , систематических политико-идеологических диверсий. «Сотрудничество» же мыслилось на условиях Вашингтона, хотя переговоры с СССР в области мер, относящихся к ослаблению военной опасности, не исключались.

Таким образом, внешняя политика  Дж . Картера уже в начальный  период  пребывания у власти во многом закладывала основу для резкого поворота вправо. Весной—летом 1978 г. шаги в этом направлении были продолжены. В июне 1978 г. в речи в Аннаполисе  Дж . Картер открыто поставил вопрос о возможности перехода  США  к политике конфронтации 44 . Тогда же он объявил о создании «сил быстрого развертывания»Выступления президента обретали все более агрессивный характер. Четко обозначилось  и  стремление Вашингтона объявлять различные p айоны мира, находившиеся в непосредственной близости от СССР, «сфеами жизненных интересов»  США  45 . В бюджете делался упор на усиление гонки вооружений через механизм НАТО.

Личные качества  Дж . Картера сказывались на дипломатии Вашингтона. Из ряда его заявлений следовало, что президент  США  не чужд пониманию практических преимуществ укрепления американской национальной безопасности путем поисков договоренности с СССР. Но преодолеть дистанцию, отделявшую декларации от дела,  Дж . Картер зачастую не хотел или не мог. В мемуарах бывший президент подтверждает, напри­мер, что завершение разработки договоренностей ОСВ-2 было связано с его «пониманием нежелания Объединенного комитета начальников штабов поддержать эти договоренности». Равным образом его сдерживала  и  решимость большинства республиканской оппозиции в сенате сорвать ратификацию ОСВ-2 51 .