Канонические произведения Скриптурные и литургические произведения

Древнейшие переподы Библии на славянский язык были выполнены еще Кириллом и Мефодием. Первоначально были переведены Псалтырь, Евангелия и Апостол. После смерти Кирилла переводческую работу завершили Мефодий и его ученики. Он "преложи вборзе вся книгы, вся исполнь, разве Макавеи", т. е. всю Библию, за исключением книг Маккавейских. В основу перевода легли греческие Септуагинта (так называемый перевод семидесяти толковников) и лекционарная, или апракосная, редакция Нового завета. Исключение составила 3-я книга Ездры, переведенная с латинской Вульгаты.

Из кирилло-мефодиевских переводов до нашего времени сохранились лишь Псалтырь (в огромном количестве епископ) и некоторые книги ветхозаветных пророков. Частично прочие тексты дошли в составе древнерусских паремейников (древнейшие списки - Григоровичев, или Хиландарский, ХП-ХШ вв.; За-харьинский и Лобковский ХШ в.). Сюда пошли фрагменты из ветхозаветных книг Бытия, Исхода, Левита, Чисел, Второзакония, Иисуса Навина, Судей, Ш и IV книг Царств, Иова, Притчей и Премудростей Соломоновых, Исайи, Иеремии, Варуха, Иезе-кииля, Даниила, Иоиля, Ионы, Михея, Софонии, Захарии и Ма-лахии. Некоторые другие книги Ветхого завета (в частности, Премудрости Иисуса, сына Сирахова и Песнь Песней Соломона) сохранились в выдержках и толкованиях.

После смерти Кирилла-Константина Мефодий продолжил переводческую деятельность. Незадолго до его кончины в 885 г. была завершена работа над текстами книги Притч, Екклезиаста, Иисуса Сирахова, пророков Софонии, Аггея, Захарии и Малахии. Книги Царств, Иова и Апокалипсиса перевели его помощники и ученики уже после смерти первоучителя. Текст Восьмикнижия дошел до нас в болгарском переводе эпохи царя Симеона (893-927 гг.). Двенадцать пророческих книг Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума и Аввакума были, видимо, переведены кем-то одним вскоре после появления славянских текстов Восьмикнижия. Книга Есфирь сохранилась в древнерусском переподе с древнееврейского оригинала. Работа, вероятно, проходила в Новгородской земле около 1100 г. В основе перевода, скорее всего, лежит масоретский текст. Несколько позже - в середине ХП в. - появился и древнерусский текст Песни Песней (с толкованиями Филона Карпафийского, Ипполита Римского и Григория Нисского).

Начало переводческой деятельности на Руси принято связывать с Ярославом Мудрым, который "собра писце многы и пре-кладаше от грекъ на словеньское писмо". К сожалению, объем этой деятельности неизвестен. Удалось лишь установить, что в Киеве существовал мощный переводческий центр, в котором переводились книги не только с. греческого, но также с латыни и с древнееврейского. Древнейшей датированной древнерусской и славянской - книгой является апракосное (разбитое на праздничные чтения) Остромирово Евангелие 1056-1057 гг. Лишь немного моложе его Архангельское Евангелие 1092 г. (четвертая по древности точно датируемая книга), Мстиславово Евангелие (около 1117 г.), Юрьевское Евангелие (20-е годы XII в.), сохранившие наиболее ранние переводы евангельских текстов на древнерусский язык.

Вместе с тем уже в Изборнике 1073 г. есть три статьи ("От апостольских уставов" - л. 203-204, "Слово Иоанна о верочит-ных книгах" - л. 252-253; "Богословца от словес" - л. 253-254), в которых содержится индекс рекомендованных и запрещенных для чтения религиозных книг, в том числе книг Ветхого и Нового заветов. Среди них упомянуто и большинство текстов Писания, в том числе и те, которых не смог в конце XV в. обнаружить новгородский архиепископ Геннадий. Из книг, включаемых ныне в состав Библии, в перечнях Изборника отсутствуют только третья книга Ездры, а также книги Неемии и Варуха. Это дает достаточные основания, чтобы предположить, что славянские тексты почти всего Священного писания имелись уже на начальных этапах развития древнерусской книжности.

Самым сильным контраргументом может быть переводной характер указанных статей Изборника 1073 г.: их текст в части, касающейся рекомендованных для чтения книг Писания, точно соответствует греческому оригиналу. Тем не менее предложенный в Изборнике репертуар "верочитных" библейских книг, видимо, достаточно точно отражал реальную для читателя Древней Руси ситуацию. Об этом молено судить по тому, что перечень "отреченных" книг, включенных в те же статьи, был переработан на древнерусской почве. Вместо книг, не встречавшихся древнерусскому читателю, в него были включены апокрифические произведения, имевшие хождение на Руси.

Как известно, до 1499 г. на Руси не было полного славянского списка Библии (и одном кодексе). Существовали ли до Генна-диевской Библии полные систематические подборки древнерусских (славянских) переводов канонических библейских книг, неизвестно. Ясно лишь, что, когда новгородский архиепископ Геннадий поставил задачу собрать все книги Библии в славянском переводе, некоторые из них разыскать не удалось. Во всяком случае, 1-я и 2-я книги Паралипоменон, 1, 2 и 3-я Ездры, книги Не-емии, Товита, Иудифи, Премудрости Соломона, 1-я и 2-я Макка-вейские, 10-14-я главы книги Есфири, а также 1-25-я и 46-51-я главы книги пророка Иеремии перевел с латинского оригинала Вульгаты специально для Геннадия монах-доминиканец Вениамин. Все остальные книги Библии (за исключением Песни Песней, переведенной, как уже говорилось, в середине ХП в., а также Евангелий и Апостола, которые с XIV в. бытовали в новой редакции) были даны в ранних переводах, хронологически примерно совпадавших со временем создания первых древнерусских летописей.

Из-за отсутствия полных древнерусских переводов книг Ветхого завета невозможно хотя бы приблизительно установить, где и когда они были выполнены, могли ли ими пользоваться -и если пользовались, то в каком объеме - древнерусские книжники, не говоря уже о том, чтобы пытаться определить конкретные списки Священного писания, легшие в основу тех или иных оригинальных текстов.

Соответствие богослужебных книг "четьим" для X-XV вв. неизвестно и вряд ли когда-нибудь будет установлено: разночтения в списках как одних, так и других, по наблюдению Л.П. Жуковской, могли быть "велики, многочисленны и разнообразны". Да и богослужебные книги сохранились в сравнительно поздних списках, что делает их текстологическое сличение с. более ранними древнерусскими источниками спорным. Кроме того, библейские цитаты пронизывают все известные на Руси греческие хроники и сборники различного состава (юридические, литературные, поучительные и т. п.). Сличались ли при переводе эти цитаты с древнерусскими текстами Писания, неизвестно. Необходимо учесть и еще одно обстоятельство: даже относительно прямых цитат историк чаще всего не может установить, лежал ли текст Священного писания непосредственно перед автором источника, когда тот обращался к библейской тематике, или же он помнил его наизусть либо близко к тексту. Не следует забывать и того, что существовала еще апокрифическая литература, также хорошо известная древнерусским книжникам. Поэтому вполне допустимо предположение Е.Е. Голубинского, что они могли пользоваться Библией почти в полном объеме. Необходимо, однако, помнить, что установить происхождение текста Писания, на который в каждом конкретном случае мог опираться автор того или иного источника, в большинстве случаев практически невозможно.