Потребность в рефлексии, познании и самопознании
Рефлексивные способности человека
Рефлексия - понятие многозначное, разные исследователи выдвигали свои понимания рефлексии: как «взгляд в себя» (В.В.Столин), процесс разрешения внутренних конфликтов в смысловой сфере, критическую переоценку ценностей, наиболее общим выражением которой является вопрос о смысле жизни (И.С. Кон) и др. Общим во всех этих трактовках является осознание и произвольное оперирование в идеальном плане с определенными содержаниями сознания.
По мнению С.Л.Рубинштейна, рефлексия как бы приостанавливает, прерывает непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за его пределы; человек как бы занимает позицию вне ее.
Поиск смысла жизни, обретение смысла Бытия есть исключительно человеческая потребность, имеющая витальное (жизненно важное) значение. Правильно определить смысл своей жизни - значит найти самого себя. Человек сам определяет свое предназначение и смысл жизни. Поиск цели жизни имеет в своей основе мысль о ценности человеческой жизни, причем ценности не только для самого человека, но и для общества, для других людей.
Осуществляя смысл, человек реализует сам себя. Смысл относителен постольку, поскольку он относится к конкретному человеку, вовлеченному в особую ситуацию, а жизнь каждого человека уникальна и никто не может повторить ее. Не может быть универсального смысла жизни, есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций.
Представления о смысле жизни у каждого человека свое. Но в этих индивидуальных представлениях неизбежно присутствует общее, обусловленное целями и интересами общества, к которым принадлежит человек.
Рефлексия и смысл неразрывно связаны в структуре личности. Утрата человеком смысла порождает специфическую форму тревоги. В.Франкл: утрата человеком смысла жизни - духовная смерть.
Потребность человека в рефлексии, в поиске смысла своего существования является важнейшей составляющей человеческого существования. В жизни каждого человека наступают периоды переосмысления сути жизни вообще и своей собственной в частности.
Вопрос о смысле жизни так или иначе встает перед каждым человеком, если он хоть сколько-нибудь сложился как человек, и принадлежит к числу вечно волнующих, неразрешимых вопросов, на который уже несколько десятков столетий пытаются ответить народы западного мира. Разум человеческий не мирится со смертью и не может признать разумности своего уничтожения. Смерть больше всего другого заставляла человека добиваться разрешения проблемы о цели и смысле жизни. Человеку, утерявшему истину о непрерывности жизни, смерть действительно должна казаться ужасной бессмыслицей и в поисках смысла жизни человек хочет спастись от бессмысленности смерти. Во имя чего стоит жить? Во имя какой высшей цели дана человеку жизнь, чтобы он мог признать разумность этой цели и приемлемость ее для всякого? Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни.
Подлинное понимание смысла жизни является результатом высокого развития и зрелости самосознания и предполагает предвидение, предвосхищение событий жизни.
Идеалы земной жизни, даже наиболее высокие из них, никогда полного счастья создать человеку не могут. Несомненно, материальная сторона жизнедеятельности человека не является чем-то второстепенным, скорее, становится базисом развития духовных потребностей человека, часто определяет уровень его социального взаимодействия с окружающими, его статус и роли в обществе. Но нельзя согласиться с современным молодым человеком, который утверждает, что смысл его жизни состоит в удовольствиях, радости, счастье. Удовольствие является лишь следствием стремлений человека, а не его целью. Если бы люди руководствовались только принципом удовольствия, то это привело бы к полному обесценению нравственных действий, поскольку действия двух человек, один из которых потратил деньги на чревоугодие, а другой на благотворительность, были бы равноценными, так как следствием того и другого является удовольствие. Что касается радости как смысла жизни, то радость сама должна иметь смысл. Радость — следствие достигнутой цели.
Конечной причиной, порождающей и сам процесс поиска смысла, и переосмысления смысла жизни, является развитие потребностей. Выходя на более высокий уровень развития потребностей, человек формирует свой собственный мир, определяющим в котором становится осмысление таких вечных понятий, как жизнь, красота, добро, любовь, свобода, творчество (т.е. общечеловеческих ценностей).
Смысл жизни выступает наиболее гибкой характеристикой и материальных, и духовных потребностей. В конечном счете сама система потребностей определяется смыслом жизни. Если таковым является умножение личного богатства, то, естественно, это ведет к гипертрофированному развитию материальных потребностей. Наоборот, ставшее целью жизни духовное развитие приводит к доминированию духовных потребностей в структуре личности. Смысл жизни определяется прежде всего конкретными историческими условиями, интересами и потребностями, общими историческими задачами данного класса, следовательно, смысл жизни определяется объективно существующей системой общественных отношений.
Вопросы о смысле, цели и ценности жизни имеют не только теоретическое, но громадное практическое значение. Люди, не умеющие ценить своего существования, считают жизнь однообразной и постоянно озабочены тем, как «убить время». Эти люди сами обесценивают и обессмысливают свою жизнь.
Человек ищет смысл в силу своего стремления к смыслу и находит его: 1) он может усмотреть смысл в действии, в создании чего-либо; 2) в том, чтобы переживать что-то; 3) в том, чтобы кого-то любить. Но даже в безнадежной ситуации, перед которой он беспомощен, он способен видеть смысл. В жизни не существует ситуаций, которые были бы действительно лишены смысла.
Античные философы по-разному решали вопрос о смысле жизни: Сократ видел смысл жизни в счастье, достижение которого связано с добродетельной жизнью, трепетным отношением к законам, принятым государством, знанием нравственных понятий; Платон - в заботах о душе; Аристотель - в стремлении стать добродетельным человеком и ответственным гражданином; Эпикур - в достижении личного счастья, покоя и блаженства; Диоген - во внутренней свободе, презрении к богатству; стоики - в покорности судьбе.
Поиски ответа на вечный вопрос не прекращались и на других этапах развития европейской философии. И.Кант видел смысл жизни в следовании принципам нравственного долга, Л.Фейербах - в стремлении к счастью на основе всеобщей любви людей друг к другу, К.Маркс - в борьбе за коммунизм, Ф.Ницше - в воле к власти, И.Бентам, Дж.Милль - в достижении выгоды, пользы, успеха.
Попытки найти смысл жизни человека можно свести к следующим вариантам:
- смысл жизни - в ее эстетической стороне, в достижении того, что в ней величаво, красиво и сильно, в достижении сверхчеловеческого величия;
- смысл жизни - в любви, в стремлении к благу того, что вне человека, в стремлении к согласию и единству людей;
- смысл жизни - в достижении некоего идеала человека;
- смысл жизни - в максимальном содействии решению задач общественного развития и всестороннего развития личности.
Обуховский Потребность в смысле жизни
Я был уверен, что все-таки социальная дезадаптация затягивает петлю психических нарушений и стабилизирует процесс их закрепления. Поэтому такими странными казались случаи неврозов у людей, жизненная ситуация которых не давала к этому никаких поводов. Они были отлично адаптированы, эффективны, компетентны в своей профессии, ценились как специалисты, были известны как энергичные и отважные. За годы моей клинической практики я встречал все больше таких случаев, словно они только начали появляться как знамения времени.
С неопределенными жалобами типа «все не так» за помощью обращались люди в возрасте около 40 лет, в основном образованные, занимавшие хорошие должности. Их невротическая симптоматика была запутанной и охватывала практически все сферы жизни. Пациенты жаловались на раздражительность, утомляемость, отвращение к работе, конфликты на работе, зачастую проблемы с памятью, сложности в сексуальной жизни. Они жаловались, что охотнее всего лежат на диване и смотрят в потолок.
Если все так хорошо, то почему так плохо? Если они так хорошо адаптированы, то почему чувствуют себя так плохо? Ведь эти больные осуществили все, что от них требовали: «построили дом, вырастили сына, посадили дерево», выполнили то, что ожидают от мужчины. По мнению Шарлотты Бюлер, они приближаются к возрасту потребления успехов и подведения итогов жизни. Их жизненный баланс положителен. Значит, все в порядке. Почему же эти «воины» «не отдыхают после битвы», почему что-то их мучает, почему они чувствуют беспокойство, исходящее из таких глубинных слоев личности, что это дезорганизует психическую жизнь и социальные отношения?
Первый приходящий в голову ответ был тогда поразительным: может это только мне, молодому человеку, начинающему карьеру, кажется, что они всего добились. Может, они добились всего, что следует достичь, но не добились того, что важно для них?
Может быть, вопрос должен касаться не степени адаптированности индивида, а того, что важно лично для него?
Сокращая изложение тогдашних запутанных размышлений, я утверждаю следующее: попытки ответить на эти вопросы позволили выдвинуть гипотезу, что причина этого парадоксального невроза - именно неосуществление этих юношеских «мечтаний», «грез». Когда-то они являлись смыслом жизни, а потом были заменены «реальными требованиями» повседневной жизни, чувством обязанности. Через годы, после выполнения обязанностей, приходит время, когда уже можно осуществлять эти мечты, но их уже нет. На самом деле они есть, но вытеснены глубоко в подсознание, поскольку их явное присутствие как несбывшихся желаний было слишком болезненным, слишком затрудняло выполнение социальных ролей. Если они остаются в разуме взрослого, то в виде фактора, мешающего его функционированию, а не в виде проблемы для решения.
Можно сказать, настаивая на терминологии теории адаптации, что эти люди были адаптированы к миру, но не адаптированы к себе, и это открылось лишь после достижения зрелости.
Решение этой проблемы оказалось терапевтически простым. Необходимо вместе с пациентом добраться до его старого смысла жизни, раскрыть его, сделать так, чтобы он был вновь принят, а затем найти пути его осуществления в новых условиях.