52.Синтетическая теория эволюции и коэволюции.

Синтетическая теория эволюции (также современный эволюционный синтез) — современная эволюционная теория, которая является синтезом различных дисциплин, прежде всего, генетики и дарвинизма. СТЭ также опирается на палеонтологию, систематику, молекулярную биологию и другие. Часто эволюцию понимают как чисто биологический процесс, и это почти автоматически сводит обсуждение эволюции к теории Дарвина. Однако в такой постановке — когда эволюция сводится к эволюции живой природы — из виду ускользает общность процессов эволюции в самых разных областях знания. Процессы эволюционных изменений можно обнаружить отнюдь не только в биологических процессах, которые протекают миллионы лет, но и в значительно более краткосрочных процессах общественных трансформаций или, наоборот, в намного более протяженных процессах звездной эволюции. Величественное зрелище эволюции Вселенной, структурными единицами которой выступают галактики и звездные скопления, отдельные звезды и звездные системы, представляет, возможно, одно из самых больших достижений науки ХХ века. Например, диаграмма «температура — светимость» (диаграмма Герцшпрунга—Рассела) показывает «жизненный путь» звезд, «старящихся» по мере того, как сгорает их термоядерное «горючее». Всему виной тяготение, оно служит причиной зажигания термоядерной реакции звезды — от ее рождения в виде голубого гиганта и до смерти, когда оболочка звезды «падает внутрь» и звезда превращается в красного карлика, вновь вспыхивает — свечой сверхновой и наконец совсем уходит из виду — ныряет под горизонт событий черной дыры или превращается в сверхплотный обломок — нейтронную звезду. Эти процессы гигантских трансформаций материи не менее достойны внимания эволюциониста, чем филогенетическое древо живых существ. Обращает на себя внимание то, что эволюционные процессы изменений с равным успехом можно проследить как в трансформациях вещества, так и в информационных процессах — создается впечатление, что для эволюции не очень важен «материал», на котором происходят изменения. Просматриваются аналогии в законах построения генетического кода, набираемого из «элементарных частиц» в виде четырех нуклеотидов-оснований, и возникновения «азбуки» элементарных частиц, которую можно описать слиянием трех видов кварков разных «цветов», «очарований» и «странностей». В то же время эволюционное описание связано с преобразованиями элементов и неотделимо от «стрелы времени», указывающей необратимость изменений, происходящих, как правило, параллельно на нескольких уровнях. Например, если космология изучает общие законы эволюции вещества во Вселенной, представляя галактики космической пылью, то астрофизика пристально рассматривает эволюцию отдельных галактик, звезд и планет. Картины уровней отличаются масштабом: то, что на одном уровне описания представляется «элементарным», на другом уровне описания открывает собственную сложность и развитие.

Пусть эволюция всеобъемлюща, скажете вы, но все же можно подумать, что коэволюция лишь одна из причуд этого бесконечного калейдоскопа, называемого эволюционным развитием. Действительно, в экологии коэволюции отведено сравнительно скромное место среди таких явлений, как симбиоз, паразитизм, хищничество. Теоретическое осмысление останавливается здесь на парадоксах, которые часто истолковываются как исключения из общего правила. Действительно, явления типа симбиоза легко истолковать как сокращение числа измерений биосистемы, однако дарвиновский механизм возникновения видов и установка прогрессивной эволюции требуют повышения разнообразия и размерности системы, ее дивергенции, усложнения. Тем не менее именно эти явления фактически формируют облик всех существующих экосистем на Земле, например, из миллионов видов, населяющих биосферу, в симбиозах участвует, по разным оценкам, от 30 до 50% биоразнообразия. Наиболее типичным примером коэволюции считается взаимодействие в системе «хищник — жертва». Приспособления, вырабатываемые жертвами для противодействия хищникам, способствуют выработке у хищников механизмов преодоления этих приспособлений. Длительное совместное существование хищников и жертв приводит к формированию системы взаимодействия, при которой обе группы устойчиво сохраняются на изучаемой территории, изобретая все новые и новые приспособления. Перманентный кризис поддержания численности популяций экосистем (систем «хищник — жертва», «паразит — хозяин» и др.) математически был описан моделью колебаний Лотки—Вольтерра. Эти модели не только послужили основой понимания динамики экосистемного равновесия, но и стали общей моделью динамического равновесия многих других систем — причем как в таких «изученных» науках, как химия и физика, так и в социальной динамике и экономике. Тем самым именно те относительно частные случаи, которые связаны с понятием коэволюции в экологии, оказались наиболее тесно увязаны с динамикой систем и послужили «мостиком» от биологии ко многим понятиям теории систем и теории катастроф. Для понимания общности механизма системной динамики, связанной с коэволюцией, надо иметь «системный взгляд» на проблемы разных наук, который достаточно тяжело приживался в биологии. Однако когда понятие коэволюции с легкой руки Зубра — Тимофеева-Ресовского, попало в руки человеку, который профессионально занялся анализом систем, тогда еще не академику, но уже сложившемуся ученому — Никите Николаевичу Моисееву, математику, что называется от бога, оно сразу приобрело для него особый, выделенный смысл. В начале 1970-х годов он начал использовать термин «коэволюция» вместо понятия «соразвитие», пришедшего из теории систем. Его определение коэволюции таково: «Коэволюцией (соразвитием) элемента и системы я буду называть такое развитие элемента, которое не нарушает процесса развития системы»