Итог периода:

Во всех картинах раннего периода темный фон лишен глубины и словно безвоздушен. Построение любого натюрморта лаконично, но значительно и торжественно (выделение предметов светом, размером). Все образы жизненны и выразительны, а композиции уравновешены.

За несколько лет Веласкес проходит путь от «Завтрака», в котором бездвижность фигур, симметрия композиционного построения и демонстративная выделенность отдельных предметов еще несет в себе оттенок элементарной зрительной эмблематики, к работам более органичного замысла и строя, по существу исчерпывающими творческие возможности испано-караваджистского варианта бытовой картины. Уже в «Старой кухарке» Веласкес гораздо свободнее в живописном мастерстве и, главное, самостоятельнее в утверждении замысла с акцентом на живой достоверности действующих лиц и на сопричастном им мире вещей.

С каждым новым произведением совершенствовалось мастерство художника в построении композиции, передаче фактуры предметов, мягче, менее контрастным становилось освещение, тоньше – колористическое решение полотен.

Однако молодого художника интересовали не только характеры простых горожан, но и известных светских личностей.

1622-1629 – Мадридский период деятельности.

После кратковременной поездки в Мадрид 1622 года (во время которого был создан портрет поэта Луиса Гонгоры) портрет в творчестве Веласкеса выходит на передний план.

В 1623 году Веласкес принят к мадридскому двору и назначен первым живописцем короля. Первые портреты герцога Оливареса и Филиппа IV, принадлежащие кисти Веласкеса, не сохранились: в 1734 королевский дворец сгорел вместе с огромной коллекцией произведений искусства.

В ранние мадридские годы именно в портрете формируются зачатки представлений Веласкеса об отдельной человеческой личности как о части всей жизненной, и прежде всего, общественной системы. Для портретов этого времени характерно обостренно-индивидуальное восприятие каждой отдельной модели - с одной стороны, а с другой подчеркнуто строго сохранение форм традиционного портретного канона.

В лучших мадридских работах («Портрет Филиппа4 в черном костюме», 1626- 1628, Прадо, «Портрет графа-герцога Оливареса», 1625, Нью-Йорк, собрание Испанского сообщества)

В еласкес верен староиспанской иконографии, вплоть до статического положения фигуры и достаточно сдержанной развернутости ее в пространстве.

Переломную роль сыграло первое путешествие Веласкеса в Италию в 1629-1631 годах. Это был уже выход не только за рамки севильских, но и мадридских горизонтов, за пределы, очерченные испанскими традициями. Вся художественная среда, окружающая Веласкеса в Италии не могла не влиять на творчество мастера.

В «Триумфе Вакха» (Прадо, Мадрид) 1629 года, изображена пирушка испанских бродяг, расположившихся в поле. Среди них — античный бог Вакх со своим фавном. Он уже наградил одного из приятелей венком из виноградных листьев и теперь рассеянно венчает склонившегося перед ним мужчину. Однако центром композиции является вовсе не он, а смеющийся нищий в черной долгополой шляпе, держащий в руках чашу, наполненную вином. При всем кажущемся общем довольстве и веселье у него грустный и усталый взгляд. Бродяга, склонившийся над его плечом, выглядит хмельным и суровым. Все образы взяты из самой реальности, и даже у Вакха очерчен живот и блестят влажные чувственные губы. Но, все-таки, эти герои лишены оттенка вульгарности. Гениальный художник сумел сбалансировать сюжет таким образом, чтобы отобразить привычную бытовую картину, окутанную в вакхическую стихию. Слить воедино верность действительности и классический тип художественного обобщения – такова поставленная задача Веласкесом в главной из его итальянских работ – в крупной, с фигурами в полный рост композиции «Кузница Вулкана» (1630, Прадо). В отличие от «бодегонов», в которых фигуры соединялись друг с другом еще достаточно произвольно, здесь они уже объединены в рамках общего действия. несколько искусственной компоновке персонажей, которую можно видеть в «Вакхе», приходит более свободное расположение фигур в пространстве. Исчезают и характерные для ранних работ художника резкие контрасты света и тени в духе, а также известная угловатость в моделировке

персонажей. Залитые мягким светом фигуры людей вписываются в окружающую среду; само

помещение становится источником света. Манера письма приобретает большую свободу и непринужденность, цветовая палитра - богатство и красочность.