11. Конфуцианство, даосизм и буддизм в период Северных и Южных династий.

Синтез конфуцианства и легизма оказался не столь уж сложным делом. Во-первых, несмотря на многие различия, легизм и конфуцианство имели немало общего: сторонники обеих доктрин мыслили рационалистически, для тех и других государь был высшей инстанцией, министры и чиновники – его основными помощниками в управлении, а народ – невежественной

массой, которой следовало руководить должным образом для её же блага. Во-вторых, синтез этот был необходим: введённые легизмом методы и инструкции ( централизация администрации и фиска, суда, аппарата власти и т.п. ), без которого нельзя было управлять империей, в интересах той же империи следовало сочетать с уважением к традициям и

патриархально-клановым связям. Это и было сделано. Превращение конфуцианства в официальную идеологию явилось поворотным пунктом как в истории этого учения, так и в истории Китая. Если ранее конфуцианство , призывая учиться у других, предполагало за каждым право самому размышлять, то теперь входила в силу доктрина абсолютной святости и непреложности других канонов и мудрецов, каждого их слова.

12. Ранние школы китайского буддизма.

В конце VI века — начале VII века за довольно короткий период сформировались основные школы собственно китайского буддизма, определившие своеобразие буддийской традиции на Дальнем Востоке.

Их можно разделить на три основные группы:

1) школы трактатов, базирующиеся на одной из индийских шастр (трактатов) или группе шастр и занимающиеся по преимуществу философской проблематикой. К ним относятся такие школы, как Саньлунь-цзун (школа Трёх трактатов), Шэлунь-цзун (школа трактата Махаяна Санграха) и Фасян-цзун (школа признаков дхарм, базирующаяся в основном на трактате «Виджняптиматра сиддхи шастра», «Чэн вэй ши лунь»); название этой школы — Вэйши-цзун (школа учения о «только сознании»);

2) школы сутр (цзин-цзун), то есть школы, базирующиеся на том или ином доктринальном тексте, приписываемом традицией Будде и считающемся в данной традиции высшим выражением буддийской истины. К ним относятся такие не имеющие индийских аналогов школы, как Тяньтай-цзун (школа горы Тяньтай), основанная на учении Саддхармапундарика-сутры (кит. Фахуа-цзин) и Хуаянь-цзун (школа Аватамсака-сутры), основанная на учении одноимённой сутры (кит. Хуаянь-цзин). Хотя школы данного типа основывались не на философском, а на религиозно-доктринальном тексте, тем не менее они зачастую занимались и теоретическими философскими проблемами, разработав сложные системы, не сводимые к учению того или иного индийского текста;

3) школы дхьяны (чань-цзун), уделявшие внимание преимущественно практике буддийской психотехники, медитации, йоге. К этой группе прежде всего относится специфически китайская школа чань, с известными оговорками к ней можно также отнести школу мантр — молитвенных заклинаний (чжэньянь-цзун), представлявшую в Китае начиная с VIII века, тантрический буддизм (ваджраяна, цзиньган чэн), который не получил здесь, однако, значительного распространения, и школу винаи (люй-цзун), занимавшуюся разработкой вопросов монашеской дисциплины.

13. Религиозная ситуация в период династии Тан.

С самого начала религия играла важную роль в танской политике. В своём манифесте Ли Юань утверждал, что является потомком святого даоса Лао-цзы (вероятно VI век до н. э.).[20] Общественным учреждениям разрешалось содержать буддийских монахов, которые взамен молились о благополучии своих дарителей. До начала преследования буддизма в IX веке, буддизм и даосизм были равны в правах, и Тан Сюань-цзун (правил 712—756) пригласил монахов обоих религий к своему двору. В то же время, Сюань-цзун посмертно наградил Лао-цзы многими титулами, написал комментарий на даоский текст Лаоцзы, создал школы для подготовки к даосскому экзамену на знание канонов и пригласил индийского монаха Ваджрабодхи (671—741) для выполнения тантрических ритуалов, с целью прекратить засуху 726 года. В 742 Сюань-цзун лично держал курительницу во время ритуала ланкийского монаха Амогхаваджра (705—774, ученик Ваджрабодхи), когда он читал «мистические заклинания, чтобы обеспечить победу войск Тан». Тогда как религия играла важную роль в политике, политика также играла важную роль в религии. В 714, Сюань-цзун запретил торговцам и магазинам в Чанъане продавать копии буддийских сутр, чтобы только буддийское духовенство могло распространять сутры среди мирян. В предыдущем, 713 году, император Сюань-цзун ликвидировал прибыльную Неистощимую Сокровищницу, которой руководил важный буддийский монастырь Чанъаня. Этот монастырь собрал огромные суммы денег, шёлка, и сокровищ в качестве даров от анонимных дарителей, которые отдавали ценности «на содержание монастыря» в знак покаяния. Хотя монастырь и сам активно раздавал пожертвования, Император Сюань-цзун изъял сокровища в казну как полученные на основании незаконных банковских операций, мошенничества, и забрав сокровища в казну, распределил их между другими буддийскими и даосскими монастырями, потратил на ремонт статуй, залов, мостов и дорог