Краевский Андрей Александрович

Андрей Александрович Краевский (5 (17) февраля 1810, Москва — 8 (20) августа 1889, Павловск) — русский издатель, редактор, журналист, педагог; известен как редактор-издатель журнала «Отечественные записки». Биография Побочный сын внебрачной дочери московского обер-полицмейстера Н. П. Архарова, в доме которого получил начальное воспитание. По окончании Московского университета (1823—1828) служил в Гражданской канцелярии московского генерал-губернатора. Начал публиковать неподписанные и обычно переводные статьи и рецензии. С 1831 жил в Петербурге, совмещая службу в департаменте Министерства народного просвещения с преподавательской деятельностью.

Литературная и редакторская деятельность. При содействии В.Ф. Одоевского вошёл в петербургские литературные круги. Сотрудничал в «Журнале Министерства народного просвещения», с 1835 — помощник редактора, в 1837 — редактор. Был привлечён П. А. Плетнёвым к изданию журнала «Современник» в качестве технического помощника. После смерти А. С. Пушкина участвовал в разборе его бумаг, стал одним из пяти соиздателей «Современника». Познакомился в 1836 с М. Ю. Лермонтовым, ввёл его в петербургские литературно-журналистские круги, принимал участие в его прижизненных публикациях. В 1837—1839 был редактором газеты «Литературные прибавления к „Русскому инвалиду“» А. Ф. Войкова; после его смерти стал собственником газеты. Преобразовал её в самостоятельную «Литературную газету». Передал её редактирование в 1840 Ф. А. Кони, в 1844—1849 редактировал её сам, с 1849 передал газету В. Р. Зотову, который с 1847 вёл в «Литературной газете» отдел критики. «Отечественные записки» В 1839 Краевский стал редактором и издателем журнала «Отечественные записки», первоначально взяв журнал в аренду у П. П. Свиньина.

Приступая к изданию «Отечественных записок», А.А. Краевский не мог не учитывать опыта самых популярных журналов предшествующего десятилетия — «Библиотеки для чтения» О.И. Сенковского и «Московского телеграфа» Н.А.Полевого, создавших в отечественной журналистике тип энциклопедического издания. Под его руководством «Отечественные записки» стали классическим образцом такого журнала. Его успеху способствовала четкая общественная позиция. Правда, направление «Отечественных записок» сложилось не сразу.

В программном заявлении цель журнала определялась как «содействие просвещению», поиск некоей абстрактной «истины» в науке, искусстве и жизни, ориентация на «все круги читателей». Неопределенность позиции издания проявилась в характере первых опубликованных в нем материалов. Журнал открывался отделом «Современная хроника России», где печатались переложения официальных документов, извлечения из правительственных сообщений, отчетов. Это была удачная находка А. Краевского как редактора: учесть интерес публики к политической информации, так как в соответствии с требованиями цензурного устава 1828 г. публикации этих материалов были сведены до минимума. Под этой же рубрикой публиковалась экономическая, научная и техническая информация. В журнале были также следующие отделы: «Науки», «Словесность», «Художества», «Домоводство, сельское хозяйство и промышленность», «Критика», «Современная библиографическая хроника», «Смесь». Краевский гарантировал читателям строгую периодичность выхода журнала — 1-е число каждого месяца, и все годы издание не нарушило своего обязательства.

Первые номера журнала были с интересом восприняты современниками, хотя многие из них отмечали его излишний объем. Очень скоро сам А.А. Краевский почувствовал основной недостаток журнала — отсутствие «мнения», неопределенность позиции. Дело в том, что отдел критики и библиографии возглавлял бывший учитель словесности, специально приглашенный из Москвы, В.С. Межевич, статьи которого не привлекали внимания читателей. Ведущий отдел журнала оказался безликим.

Особое отношение российского читателя к отделу критики, библиографии, словесности объяснялось цензурными условиями XIXв., когда обсуждение в прессе общественных и политических проблем было запрещено и о насущных вопросах жизни журналисты вынуждены были говорить завуалировано, чаще всего под видом литературной критики, «в одежде теории», пользуясь эзоповым языком. Это во многом предопределило уникальный характер отечественной журналистики и литературы, воспринимаемой как «совесть народа, учебник и толкователь жизни».

Взгляд Краевского обратился к В.Г.Белинскому, обладавшему к 1839 г. пятилетним опытом журнальной работы и уже имевшему известность в литературных и журнальных кругах. Еще в 1838 г. соратник Краевского по «Отечественным запискам» И.И. Панаев рекомендовал ему Белинского на должность ведущего литературного критика. С середины 1839 г. по предложению Краевского Белинский стал московским корреспондентом «Отечественных записок», а также «Литературных прибавлений к "Русскому инвалиду"», а в октябре того же года Белинский приехал в Петербург, приняв приглашение к постоянному сотрудничеству. Краевский поручил Белинскому два больших отдела: «Критика» и «Современная библиографическая хроника». Кроме того, предполагалось его участие в других изданиях Краевского.

С приходом Белинского отдел критики совершенно изменился. Он состоял из двух разделов — «Русская литература» и «Иностранная литература», где кроме ежемесячных обзоров литературы и журналистики печатались также отдельные статьи как самого критика, так и его друзей по предыдущей журнальной работе — А. Галахова, В. Кудрявцева, В. Боткина и др. В 1842 г. Белинский привлек к работе в «Отечественных записках» и Н.А. Некрасова.

С особой тщательностью велся отдел библиографии. Еще начиная издание, Краевский обещал подписчикам, что журнал будет давать регулярные отчеты обо всех выходящих в России книжных новинках. Благодаря Белинскому Краевский слово перед читателями сдержал, хотя изнурительная работа по составлению библиографических заметок скоро стала тяготить критика, и необходимость постоянно отвлекаться на нее, нередко сопровождавшаяся также отсутствием денежного вознаграждения, стала причиной того, что в 1846 г. Белинский покинул «Отечественные записки».

Меняется и структура журнала. С 1842 г. основную площадь издания занимают литературно-критические статьи, постоянным становится отдел иностранной словесности, журнал меняет сам тон публикаций, вступая в полемику с официальной журналистикой и славянофилами. В отделе «Смесь» с этой целью появляется рубрика «Литературные и журнальные заметки», автором которых в основном был Белинский.

С ростом тиража и авторитета журнала усилились цензурные преследования и происки охранительной прессы, особенно со стороны Ф. Булгарина. Уже в 1843 г. С. Уваров потребовал от цензоров «быть как можно строже» к периодике, а особенно к «Отечественным запискам». В 1846 г. в III Отделение поступает докладная записка Булгарина «Социализм, коммунизм и пантеизм в России в последнее 25-летие». Основное место в ней отведено «Отечественным запискам». Булгарин предупреждает власти, что все направление журнала «клонится к тому, чтобы возбудить жажду к переворотам и революциям». Идейный сподвижник Булгарина литератор Б.Федоров, по воспоминаниям современников, носил в III Отделение выписки из журнала «целыми корзинами».

Усиление цензурного наблюдения встревожило осторожного Краевского, боявшегося репрессий со стороны правительства. Он стал подвергать написанное Белинским «домашней цензуре», увеличил объем изнурительной черновой работы. Весной 1846 г.Белинский решил порвать с «Отечественными записками». 

С 1842 г. в журнале стал сотрудничать А.И. Герцен. Выдающимся явлением отечественной научной публицистики стал цикл его статей «Дилетантизм в науке», напечатанный в четырех номерах журнала в 1843 г. Ключевой проблемой, поднятой Герценом в «Дилетантизме в науке», был вопрос о внедрении науки в жизнь, о соединении научного знания с практической деятельностью. Главным выводом этих статей была мысль о том, что наука должна «перейти во всеобщее сознание», «сделаться достоянием площади и живоначальным источником действования и воззрения в каждого». Наука, по мысли Герцена, должна объяснить ход развития человечества и место каждой личности в этом процессе. В статье не только раскрывалось преобразующее значение соединения науки и практики, но и подчеркивалась особая важность этой задачи в России, скованной неподвижностью официальной идеологии.

В четырех номерах «Отечественных записок» за 1847 г. была опубликована статья В.А.Милютина «Пролетарии и пауперизм в Англии и во Франции». Милютин посвятил свою работу исследованию актуальной и сложной проблемы, в которой была сфокусирована сущность экономических вопросов того времени, — проблемы бедности. 

Статья содержала острую критику взглядов современных Милютину буржуазных политэкономов. Вместе с тем она была обращена и против защитников самодержавного строя в России. 

В 1848 г., когда уже начинался период «мрачного семилетия», эта статья Милютина, а также повесть Салтыкова-Щедрина«Запутанное дело», за которую писатель был отправлен в ссылку, вызвали особое негодование цензурного комитета. Краевский был вызван в III Отделение, где от него прямо потребовали придать журналу направление, «согласное с видами правительства». Редактор вынужден был согласиться и в июльском номере «Отечественных записок» опубликовал статью «Россия и Западная Европа в настоящую минуту», основной смысл которой вполне соответствовал тезису официальной идеологии о пагубности европейского влияния на Россию. 

Но после 1848 года журнал Краевского занял откровенно консервативные позиции. С этого времени успех и влияние "Отечественных записок", утративших прогрессивное направление, начинают неуклонно падать.

«Санкт-Петербургские ведомости».

1836 С 1 января этого года редактором газеты был назначен переводчик, критик и цензор Амплий Николаевич Очкин. При нем "Санкт-Петербургские ведомости" начали превращаться из собрания новостей и объявлений в серьезную общественно-политическую газету. В ней начинают печататься очерки, рассказы, переводы (и среди авторов появляются Жуковский, Даль, Вяземский).Преобразования имели успех коммерческий и читательский: тираж вырос до весомой тогда отметки в 4000 экземпляров.

1847 Академия наук сдала газету в аренду. Так было выгодно всем: Академия получала вперед твердую плату, арендатор же получал большие права - а доход теперь зависел всецело от его успехов. Первым арендатором газеты стал известный издатель и книгопродавец М. Д. Ольхин; редактором при нем - все тот же Очкин. За дело он взялся с новыми силами; отзыв взыскательного В. Г. Белинского, напечатанный в 1847 году, не случайно так одобрителен: "Теперь "Санкт-Петербургские ведомости" так далеко оставили за собой все другие издания одного с ними рода, что сделали невозможным всякое сравнение между собою и ими. Нельзя надивиться довольно богатству и полноте внутренних известий в каждом нумере..."

1851 К Очкину переходит аренда газеты, и он остается ее арендатором еще целое десятилетие. В эти годы, правда, Амплий Николаевич болеет и отходит от дел. Для руководства газетой он приглашает Андрея Александровича Краевского - человека знаменитого, составившего эпоху в русской журналистике. Краевский дает газете новый импульс. Краевскому пришлось ощутить на себе и власть тогдашней цензуры. Поводом для одного из столкновений стал написанный И. С. Тургеневым отклик на смерть Гоголя. Некролог предназначался для "Санкт-Петербургских ведомостей" - но глава столичного цензурного комитета "не устыдился назвать Гоголя публично писателем лакейским" и запретил публикацию. После этого Тургенев переправил некролог в "Московские ведомости", а московские цензоры оказались менее строгими - и статья была напечатана. Результатом стал арест Тургенева, а затем и ссылка его в родное Спасское. Впрочем, цензурные препоны не смущали Краевского. При нем тираж газеты рос все больше - и поднялся в конце концов втрое. Не случайно профессор А. В. Никитенко, перечисляя в 1859 году "умственных кормильцев общества", назвал несколько журналов и одну-единственную газету: "Санкт-Петербургские ведомости".

1863 Арендатором и редактором "Санкт-Петербургских ведомостей" стал Валентин Федорович Корш. Он увеличил формат "Ведомостей" и придал им статус большой общественно-политической газеты. С самого начала его деятельности "Ведомости" приобрели либеральный оттенок. Впрочем, газета была далека от политического радикализма. При Корше в газете появились постоянные политический и литературный отделы, была создана обширная корреспондентская сеть. Число авторов газеты пополнили Марко Вовчок, И. С. Тургенев, А. Н. Островский, В. В. Стасов (в его майской, 1867 года, статье в "Ведомостях" впервые прозвучало знаменитое определение "могучая кучка": "сколько поэзии, чувства, таланта и умения есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов"). Но особую роль в развитии газеты сыграли два ее молодых сотрудника - Виктор Буренин и Алексей Суворин. Историк Б. Б. Глинский писал: "Коршевская газета - блестящая страница в истории пореформенной России; к ней, этой газете, примкнули лучшие литературные силы, и здесь заложены были задатки того обновленного ее типа, который установился у нас и доднесь. В этом отношении именно Суворин и Буренин понесли немало труда, разгрузивши газету от того тяжелого, что мешало ей проникать в широкие круги читателей. Оба названных писателя перенесли центр тяжести из неуклюжих тогдашних передовиц в область живого, остроумного фельетона, где, как в калейдоскопе, перед обывателями запестрели страницы отечественной жизни, имена, факты..." Легко о злободневном: конечно, публика стала читать фельетоны с увлечением. Читательскому успеху сопутствовал финансовый. Газета расходилась тиражом до одиннадцати тысяч экземпляров, а чистая ежегодная прибыль достигала сорока тысяч рублей. Годы, проведенные газетой под руководством Корша, можно по праву назвать золотым временем "Санкт-Петербургских ведомостей". Увы, безоблачной жизни не бывает - особенно у либеральных, фрондирующих изданий. 21 августа 1865 года "Санкт-Петербургские ведомости" получили предупреждение - первое предупреждение в истории российской печати. Трех таких предупреждений хватало, чтобы издание было приостановлено или закрыто. "Ведомости" получили три уже к 1866 году, и потом три месяца не выходили. Но - вывернулись. И все-таки окрыленный успехами газеты Корш не рассчитал свои силы. В 1874 году "Ведомости" выступили против министра народного просвещения Д. А. Толстого и затеянной им реформы образования. Оппонент стал бороться за передачу газеты из ведения Академии наук в ведение своего министерства. Император такое решение одобрил; тут же Толстой объявил Коршу, что позволяет ему редактировать газету только до конца 1874 года - несмотря на то, что срок аренды еще не истек.

1875 Права на издание газеты приобрел банкир Федор Петрович Баймаков; редактором при нем стал граф Евгений Андреевич Салиас. Первой редакторской "заботой" стали кадры: вслед за Коршем ушли не только Буренин и Суворин, но и почти все сотрудники. Быстро испортились и отношения Салиаса с Баймаковым. Граф покинул газету уже через полгода; преемником его стал бывший сотрудник официозной "Северной Пчелы" Павел Степанович Усов. А в конце 1876 года завершилась и эта глава: банкирская контора Баймакова была объявлена обанкротившейся.

1877 Издателем и редактором "Ведомостей" стал отставной полковник Генштаба Виссарион Виссарионович Комаров. При нем газета повернула вправо. По словам журналиста В. О. Михневича, она в эту пору не имела "ни таланта, ни своей мысли, ни физиономии, ни содержания, ни читателей" и была прозвана - "старушечьими ведомостями".

1883 "Ведомости" перешли в аренду к Василию Григорьевичу Авсеенко, плодовитому писателю, драматургу и журналисту. Тот, по свидетельству С. А. Венгерова, "хотел поднять совершенно упавшее значение этой некогда очень распространенной газеты", сделав ставку на литературные силы и лавируя между либеральным и официозным направлением. Однако успехи его были незначительными.

В 1862 году, когда Краевский был вынужден уйти из "Санкт-Петербургских Ведомостей", он решился основать свой собственный орган. При помощи министра народного просвещения А.В. Головнина, он выхлопотал разрешение на издание новой газеты, и с 1 января 1863 года начала выходить общественно-политическая умеренно-либеральная газета "Голос". Новая газета должна была назваться "Голос Народа", но это название было признано слишком притязательным и изменено. Множество разнообразных вопросов по всем отраслям государственных и социально-экономических знаний, разработка вводившихся реформ, облегчение применения их к жизни – такова была цель этого органа. В особом сообщении, разосланном Краевским в конце 1862 года, говорилось: "Я поставил одной из главных задач газеты ознакомление читателя с внутренней жизнью России посредством приведения в общую известность того, что до сих пор имело так называемый местный интерес. Нужно знать, что думает Россия о своих общественных интересах, что ей нравится, что ею отвергается. Мне кажется, что настала пора гласного проявления своих нужд и стремлений, своего горя и радости; а гласным органом служит нам пока только журналистика". В сравнении с "Отечественными Записками" общественная роль "Голоса" была гораздо меньше, но, всё-таки, влияние его было весьма значительно. Главное своё внимание "Голос" сосредоточивал на отделе внутренних известий, на корреспонденции со всех сторон России. Пробудившееся в это время под влиянием новых преобразований, общество сочувственно пошло навстречу "Голосу", и он скоро занял первенствующее место в русской периодической печати того времени. Газета выходила по 1883 год, и уже к концу 1870-х годов выходила огромным по тем временам тиражом – около 23 тысяч экземпляров. Она пользовалась успехом, популярностью и авторитетом, в том числе в европейских странах, была одной из лучших русских газет. 

Много препятствий пришлось преодолеть "Голосу". Ему приходилось бороться с клеветой, завистью конкурентов, недоверием администрации, тяжёлыми материальными обстоятельствами. Но Краевский верил в успех своего дела и не изменял избранному им пути. 13 февраля 1883 года, когда "Голос", на основании временного постановления 6 июня 1882 года, после шестимесячной приостановки, должен был поступить под цензурный надзор, А.А. Краевский не пожелал издавать подцензурной газеты и "Голос" прекратился.

Вопрос №15.Журналистика 1880-1890-х гг. «Вестник Европы». «Русская мысль» и публицистика Н.В. Шелгунова. Развитие газетной прессы.

В это время начинают играть заметную роль такие журналы, как буржуазно-либеральный «Вестник Европы», журналы либерально-народнической ориентации «Русское богатство» и «Русская мысль». Именно они составили наиболее сильный отряд русских ежемесячников. Эти журналы отстаивали реформаторский путь дальнейших преобразований в стране, стремились к смягчению социальных противоречий. Введение конституции было главным политическим идеалом либеральной журналистики.

Все указанные ежемесячники сохраняли традиционный литературный отдел в своем составе и продолжали играть важную роль в развитии русской литературы и критики.

Наиболее крупный из них – «Вестник Европы», возникнув в 1866 г. как преимущественно исторический журнал, издавался М.М. Стасюлевичем – отставным профессором истории Петербургского университета. Профессия редактора-издателя надолго наложила отпечаток на характер журнала. Однако с 1868 г. он стал по своей структуре обычным ежемесячником второй половины XIX в. Первую часть каждого номера занимали беллетристика, статьи и очерки научно характера; вторая часть под названием «Хроника» включала в себя традиционные обозрения внутренней, иностранной жизни, литературную критику, библиографию и разного рода известия.

В журнале принимали участие такие видные писатели, как Тургенев, Гончаров, Салтыков-Щедрин, Островский, А. Толстой и др.

Часто помещал в журнале статьи известный искусствовед В.В. Стасов. В 70-е годы к сотрудничеству был привлечен Э.Золя как критик и обозреватель французской жизни («Парижские письма»). В середине 80-х годов стали печататься стихи и литературно-критические статьи Вл. Соловьева, в 90-е годы – Д.С. Мережковского и З.И. Гиппиус.

«Вестник Европы» давал высокую оценку всем реформам 60-х годов и считал необходимой дальнейшую реформаторскую деятельность для обеспечения благополучия страны.

Благосостояние страны «не в застое, не в отчуждении от других народов», а, наоборот, в следовании за другими народами «по их пути развития и рациональной свободы», - утверждал журнал на рубеже 80-х годов. Многие сотрудники признавали трудное положение крестьян в пореформенный период, видели недостаток в отсутствии рабочего законодательства, ограничивающего эксплуатацию, тяжелое финансовое положение страны, недостаток образования, слабость местного самоуправления. Но одновременно журнал отрицал революционный путь преобразований. Все проблемы надеялся решить с помощью реформ сверху и дарованием конституции.

Наряду с «Русской мыслью», «Русским богатством», «Вестник Европы» был одним из популярных среди широких слоев интеллигенции изданием. Тираж его в лучшие годы доходил до 14 тысяч экземпляров.

В пореформенные годы растет газетная печать, но легально могли издаваться газеты только монархические и либерально-буржуазные.

Издания, независимые от цензуры, администрации, как и раньше продолжали возникать в эмиграции («Свободная Россия» м др.)

Лидирующую роль среди русских консервативных газет по-прежнему играют «Московские ведомости» Каткова, авторитет которого вырос благодаря патриотической позиции в 1863 г. во время польского восстания и во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Катков открыто защищал интересы дворянства, монархии, резко порицал любые проявления свободомыслия, либерализма, осуждал социалистов-нигилистов, бунтующих крестьян и рабочих, требовал от правительства крутых мер.

Газета не менее преуспевающего журналиста-издателя Суворина «Новое время» также в период войны 1877-1878 гг. заметно увеличила круг своих читателей. Петербургская бюрократия, офицерство значительная часть интеллигенции стали подписчиками этой газеты. Постоянная критика военного руководства, администрации, широкая внутренняя и иностранная информация, острая постановка некоторых нравственных проблем в статьях Розанова, интересная беллетристика благодаря участию А.П. Чехова создавали несомненный успех изданию. Розничная продажа, реклама способствовали росту тиража. Суворин полностью отрицал необходимость, каких бы то ни было радикальных выступлений интеллигенции, студентов или рабочих и постепенно, сохраняя внешний радикализм, становился идеологом самодержавно-бюрократического, буржуазного государства, шел параллельным курсом к правительству и помогал ему.

Среди умеренно-либеральных газет становится все авторитетнее московская газета «Русские ведомости». Защита интересов крестьян, а затем и рабочих, не выходящая, однако за рамки государственного законодательства, устойчивые конституционные стремления, хорошая беллетристика создавали ей популярность среди русской интеллигенции (врачи, учителя, земские деятели), помогали постепенно формулировать принципы будущей кадетской партии.

В 80-е годы в газете сотрудничают: Г. Успенский, Михайловский, Короленко, революционный эмигрант П.Лавров, крупнейший русский ученый-демократ К.А. Тимирязев, репортер Гиляровский. Газета издавалась до 1918 г.

Журнал «Русская мысль» был разрешен к выходу в 1880 г., когда недолгие дни правительство, напуганное революционным движением, заигрывало с либералами.

Издавался он в Москве В.М. Лавровым под редакцией литератора и театрального деятеля С.А. Юрьева. Важную роль в журнале играл секретарь редакции профессор В.А. Гольцев.

Руководство Юрьева было номинальным, и через два года он вовсе отказался от редактирования. В связи с этим влияние Гольцева усилилось, и в 1885 г. он вместе с Лавровым и Ремезовым стал официальным редактором «Русской мысли».

Гольцев был по своим убеждениям типичным либералом. Еще в 1875 г., будучи за границей, он пишет открытое письмо за подписью «Русский конституционалист» редактору журнала «Вперед!» П.Л. Лаврову. В этом письме, основные положения которого позже целиком вошли в идейный арсенал партии кадетов, Гольцев выступает как умеренный либерал и конституционалист. Либерализм его был несколько иным, чем руководителей «Вестника Европы». Если публицисты этого журнала резко отгораживались от революции, то Гольцев, напротив, считал возможным действовать совместно с революционными кругами, чтобы, опираясь на их поддержку, вести борьбу за ограничение власти монарха. Поэтому он не уклонялся от знакомства и сближения с революционерами, печатал в своем журнале статьи Чернышевского, Плеханова, революционеров-эмигрантов. Об этом было известно правительству, и «крайний радикал» Гольцев неоднократно подвергался обыскам и арестам.

Первоначально в «Русской мысли» приняли участие ряд профессоров Московского университета: М.И. Семевский, В.О. Ключевский, Н.И. Костомаров, Н.И. Иванюков, О.Ф. Миллер и др. Печатались здесь крупные земские деятели: В.Ю. Скалон, Н.П. Колюпанов, публицисты А.А. Головачев, В.В. (В.П. Воронцов), С.А. Венгеров, Вас. Ив. Немирович-Данченко.

После закрытия в 1884 г. «Отечественных записок» из семи тысяч их подписчиков четыре с половиной перешли к «Русской мысли», до этого издававшейся в убыток. Редакция журнала усилилась за счет сотрудников «Отечественных записок»: Г. Успенского, Плещеева, Михайловского, Златовратского, Южакова, Протопопова и некоторых других. Почти одновременно, после цензурного разгрома журнала «Дело», в «Русской мысли» начал печататься: Н.В. Шелгунов.

С 1885 г. участие в журнале принял вернувшийся из ссылки Н.Г. Чернышевский. Он не мог печататься под своим именем, но был полон духовных сил и попытался войти в идейно чуждый для него мир журналистики 80-х годов. Чернышевский опубликовал в 1885 г. под псевдонимом «Андреев» стихотворение «Гимн деве неба», а несколько позднее, за подписью «Старый трансформист», – ряд статей научного характера. Одна из них – «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь» (1888) была направлена против реакционных сторон учения Дарвина, мальтузианства и перенесения из области естествознания в область социологии теории благотворности борьбы за жизнь. Печатаясь в «Русской мысли», Чернышевский подчеркивал в письмах, что его мнения «по многим вопросам» отличаются от мнений журнала, и ни о какой близости его к идейному направлению издания речи быть не может.

В конце 80-х годов в журнал приходит А.П. Чехов как официальный редактор беллетристического отдела и как автор очерков и рассказов.

Нельзя не признать, что «Русская мысль» по составу сотрудников была наиболее интересным журналом 80-х годов.

Каждая книжка, по принятому обычаю, делилась на две части: первую составляли художественные произведения и статьи научно-исторического содержания; вторую – публицистические статьи. В эту часть входили подотделы: «Новые книги», «Внутреннее обозрение», «Политические заметки», «Театральные рецензии», «Земство». Позднее появились рубрики – «Смесь», «Современное искусство», «Очерки русской жизни» (обзор провинциальной печати), «Заметки по внешним делам» и очень обширная «Библиография». Последняя имела свое собственное оглавление и занимала до пятидесяти страниц. Библиография «Русской мысли» велась в духе аннотаций, исключавших оценку книг, т.е. совсем не так, как в демократических журналах 60-х годов, всегда высказывавших свою точку зрения в библиографических заметках.

Поначалу одним из ведущих был отдел «Русская жизнь», где печатались многочисленные очерки о России и затрагивался крестьянский вопрос. К нему примыкал отдел «Земство». Редакция возлагала на земство большие надежды, о чем громко заявила в №2 «Русской мысли».

В отделе науки печатались статьи прогрессивных русских ученых, пропагандистов естественнонаучного материализма, защитников передовой науки –К.А. Тимирязева («Опровергнут ли дарвинизм?»), А.Г. Столетова («Энергия солнца», «Гельмгольц и современная физика») и др.

Беллетристический отдел заметно улучшился после 1884 г., когда в «Русскую мысль» волей-неволей перешли писатели, ранее принадлежавшие к кругу «Отечественных записок». Здесь печатались: Г. Успенский, Чехов, Короленко, Гаршин, Мамин-Сибиряк, Григорович, Златовратский, Эртель, Плещеев, Апухтин, Пальмин, Майков. Из иностранных писателей редакция охотно переводила польских авторов – Г. Сенкевича и Э. Ожешко.

Программа издания в значительной степени определялась статьями самого Гольцева и публицистов, близких к либеральному народничеству. Объявляя себя защитницей земельной общины, «Русская мысль» выступила «за ее постепенное превращение в свободный союз на основе общинного землевладения». Государство обязано «представить общине полный простор и не вмешиваться в ее внутренние распорядки», – писал Гольцев в предисловии к «Внутреннему обозрению» (1880, №1).

Для того чтобы вывести народ из нужды и неграмотности, журнал устами Гольцева призывал государство «опереться на здоровые силы русской интеллигенции». Но так как между последней и крестьянством существует досадное «непонимание», им необходимо сближаться. Образованные люди должны изучать народный быт и распространять знания. А чтобы интеллигенция, хорошо познавшая народ, могла сыграть свою благородную роль, ей нужны конституция и представительные учреждения.

В 90-е годы редакция печатает статьи В.В. (Воронцова), Южакова, Михайловского, которые открыто полемизируют с марксистами, хотя еще «в приличном тоне»^[171], а также Петрункевича, одного из организаторов кадетской партии. Гольцев пытается спорить с Плехановым.

Позицию, во многом отличную от взглядов Гольцева на вопросы общественной и литературной жизни, занимали в журнале демократические писатели –Г. Успенский, Чехов, Короленко, Шелгунов, вынужденные сотрудничать там, в 80-е годы. Успенский, например, не разделял мнений руководителя «Русской мысли», ему был чужд оптимизм относительно спасительной миссии русской общины.

Замечательный русский публицист Н. В. Шелгунов также имел мало общего с редакцией «Русской мысли». Его статьи очень строго редактировали его рукописи и так придирались, что Шелгунов в письмах не мог удержаться от жалоб..

Журнал был закрыт в середине 1918 г. как контрреволюционное издание.

На протяжении 1886–1891 гг. Шелгунов печатал в «Русской мысли» чрезвычайно разнообразные по тематике «Очерки русской жизни», в которых содержались отклики на злобу дня и ставились крупные общественные проблемы. Шелгунов никогда не стремившийся к образному изображению действительности, предпочитавший рациональный способ познания жизни, сумел блеснуть в жанре очерков-обозрений.

Начинается цикл очерком «Крестьяне и землевладельцы Смоленской губернии», посвященным наиболее важному вопросу времени – положению крестьянства в России. Причины безысходной бедности мужика Шелгунов видит в первую очередь в малоземелье. «Когда освобождали крестьян, помещики... приняли весьма предусмотрительные меры... Мужик получил земли меньше, чем ему нужно, чтобы есть чистый черный хлеб. Мужик увидел, что у него и пашни мало, и лугов мало, и лесу мало, а выгону и совсем нет. Все это «мало» и «нет» оказалось в «отрезках»^[173].

Во втором очерке «Деревня и подать» публицист говорит о налогах, о выкупных платежах за землю, «горше» которых нет ничего для мужика (11). В дальнейшем Шелгунов в своих очерках не раз возвращается к положению крестьян. Публицист был убежден, что аграрный вопрос – один из коренных вопросов русской жизни, а решен он может быть только национализацией земли (см. его «Что читать и как читать?»).

Чуткий и правдивый журналист, Шелгунов отмечает расслоение деревни, батрачество и мироедство, характеризуя сельские порядки сравнением: «Каждый или молот, или наковальня». Он говорит о росте земледельческого пролетариата и кулачества, оспаривая утверждения либеральной прессы о случайности появления кулака в русской деревне.

Он критикует либеральных народников за слепое преклонение перед «общинностью» русского мужика, говорит о неизбежном разрушении общины в процессе буржуазного развития страны.

Как всегда в своей журналистской деятельности, Шелгунов освещает вопросы рабочего движения. В очерке «Деревенские пожары» есть рассказ о Морозовской стачке. Цитируя судебные материалы как документальные свидетельства тяжелого положения пролетариев на фабриках, он объясняет причины стачки и оправдывает дружные действия орехово-зуевских ткачей.

В очерке «По поводу статьи деревенского жителя...» Шелгунов был в числе тех немногих русских публицистов, кто обратил внимание общества на возрастающую роль пролетариата и делал это систематически в последующих произведениях.

Шелгунов справедливо отмечает в «Очерках» моральное превосходство городского рабочего над крестьянином. Очень важно, что к концу своей жизни Шелгунов понял революционное значение нового класса.

Наряду с экономическим гнетом Шелгунова глубоко возмущает юридическое и гражданское бесправие русского народа, то беспредельное угнетение человеческой личности, которое царило в самодержавной России. В его очерках собрано множество фактов, изобличающих невероятно дикое «неуважение к личности и свободе ближнего.

Шелгунов критикует экономическую политику царизма, указывает на отсталость страны, неуменье правительства освоить Сибирь и другие окраины.

Много внимания в «Очерках» уделяется печати. Так, например, очерк «Провинция и провинциальная печать» целиком посвящен бурно развивающейся областной прессе 80-х годов. Подробная характеристика местных газет заключена в очерке «Провинциальные города» и др. Ряд очерков посвящен либерально-народнической газете «Неделя», «Новому времени» и другим столичным изданиям.

Смелые, настойчивые выступления Шелгунова против идейной реакции 80-х годов составляют особенно важную сторону «Очерков русской жизни».

Борьбе с взглядами либеральных народников, с их теорией «малых дел» посвящены многие очерки: «По поводу статьи Деревенского жителя», «К чему способна наша интеллигенция» и др. Шелгунов критикует главный орган либерального народничества – газету «Неделя», публицистов Абрамова, Дистерло и их различных сподвижников из провинциальной прессы.

Неизменно отрицательное отношение к русской пореформенной действительности, критика либерально-народнических воззрений вызвали раздраженные, грубые нападки на публициста-демократа со стороны «Недели».

Но Шелгунов не складывал оружия. В ряде очерков он устанавливает связь между теориями «Недели» и толстовством 80-х годов. Он критикует «Неделю» и Толстого за проповедь опрощения и попытки «сблизиться» с народом путем отказа от умственного багажа и цивилизацииПоход интеллигентов в деревню, стремление их жить «своим хлебом» – вовсе не подвиг, как полагают и толстовцы, и народники. Подвиг заключается в идейном развитии, в чувствах, воодушевляющих на задачи «высшего порядка», которые руководят всем поведением и дают ему общественный, человеческий смысл» (669).

В философии Толстого, в его проповеди личного самоусовершенствования и непротивления злу насилием Шелгунов видел вредную философско-общественную теорию. Работа над нравственным обогащением личности не может заменить общественной деятельности людей, не может быть средством борьбы против зла, царящего в России. Мир спасут «хорошие учреждения», а не «хорошие люди» (579). Толстовцы начинают не с того конца. Они отвлекают народ от борьбы за свои права. Для того «чтобы новые нравственные отношения установились, следует сначала уничтожить те преграды, которые именно и мешают установлению этих отношений» (695).

Всем этим «новым» теориям и течениям 80-х годов Шелгунов противопоставляет социалистические идеи 60-х годов и Щедрина с его революционно-демократическими идеалами.

Последний очерк цикла «Отрадное явление», написанный Шелгуновым незадолго до смерти, весь проникнут настроениями нового времени. Шелгунов с удовлетворением отмечает, что молодежь много учится, анализирует факты, прежде чем решить, что делать.

«Очерки» Шелгунова находили живой отклик у современников. В связи с его выступлениями в редакцию шли письма читателей. Молодежь старалась наладить личный контакт со своим любимым автором.

Сформировавшись как мыслитель в 60-е годы, когда русская жизнь еще не давала материала для марксистских выводов, Шелгунов не смог преодолеть ограниченности просветительской, революционно-демократической идеологии. Он оставался деятелем буржуазно-демократического периода освободительного движения в стране. Тем не менее передовые рабочие, русские социал-демократы с большим уважением относились к публицистической деятельности Шелгунова. Его любили и уважали лучшие люди нашей родины. Известный русский революционер-марксист Федосеев сочувственно отзывался о полемике Шелгунова с либерально-народнической газетой «Неделя».

Не удивительно, что похороны Шелгунова 15 апреля 1891 г. вылились в боевую антиправительственную демонстрацию, в которой наряду с прогрессивно настроенной интеллигенцией и студенчеством приняли участие питерские рабочие

Вопрос №16. Журнально-публицистическая деятельность А.П. Чехова.

В 80-е годы началась литературная и журналистская деятельность А.П. Чехова. Первоначально Чехов сотрудничал в юмористических ежегнедельниках Москвы («Стрекоза», «Будильник» и др.), но вскоре был приглашен в юмористический петербургский журнал «Осколки». Наряду с художественными произведениями писатель вел в «Осколках» фельетонное обозрение «Осколки московской жизни», где затрагивал многие злободневные вопросы, в том числе и положение московской печати, вступившей в полосу предпринимательства. В рассказах Чехова 80-х годов ярко (часто по-щедрински) запечатлен убогий тип журналиста-поденщика, приспособленца, утратившего благородные черты работника печати предшествующих десятилетий («Два газетчика», «Корреспондент», «Сон репортера» и др.)

С 1886 г. Чехов становится сотрудником газеты «Новое время». Здесь кроме рассказов им напечатаны такие материалы, как статья о русском путешественнике Н.М. Пржевальском, путевые зарисовки «Из Сибири», и некоторые другие. Писатель организовал в газете «литературные субботники» и много способствовал внедрению в практику русской журналистики жанра небольшого рассказы-новеллы.

После поездки на остров Сахалин в 1890 г. Чехов сотрудничает в журналах «Русская мысль», «Жизнь» и др. В «русской мысли» он заведовал отделом беллетристики, и впервые опубликовал здесь очерки «Остров Сахалин». Эти очерки, вышедшие вскоре в виде отдельной книги, вошли в золотой фонд русской публицистики.

Книга сочетает в себе глубину и точность научного исследования с ненавязчиво публицистичностью. Пренебрежение правительства к богатой окраине России, превращенной в каторжную тюрьму, острову Сахалину, Чехову непонятно. Не мог смириться писатель и с тем, что жизнь каторжников и населения Сахалина определяется не законом, а произволом администрации. Жизнь на острове напоминает ему крепостничество. Он не мог пройти мимо тяжелого положения женщин, детей, местного туземного населения на Сахалине; осуждает недостатки исправительной системы на каторге, экономическую отсталость края, отсутствие налаженной медицинской помощи. Проблемы поднятые в книге, часто оказывались сходными с проблемами всей России. И вместе с тем Чехов в очерках «Из Сибири» и книге «Остров Сахалин» показал высокие моральные качества русского народа, особенно сибиряков-первопроходцев, предсказал большое будущее сибирскому краю.

В журналистике 80-х годов активно участвовал великий русский писатель А.П. Чехов.

Чехов сотрудничал во многих изданиях, начиная от юмористических еженедельников и кончая одним из наиболее популярных ежемесячных журналов «Русская мысль», с которым связана и его редакторская деятельность: в конце 80-х – начале 90-х годов он руководил беллетристическим отделом журнала.

Направление большинства изданий, где приходилось печататься Чехову, не соответствовало его мировоззрению и творческим планам, но в 80-е годы – в период жестокой политической реакции – многие писатели-демократы испытывали подобные неудобства.

Однако именно через периодику Чехов пришел в литературу, отсюда начался его путь к вершинам творчества, здесь он получил боевое крещение и впервые ощутил силу печатного слова. В практике спешной журнальной работы вырабатывался краткий и необычайно емкий чеховский литературный стиль.

Семь лет он сотрудничал в юмористических журналах: «Стрекоза», «Осколки», «Будильник», «Зритель», «Свет и тени» и некоторых других, изредка печатался в «Петербургской газете».

80-е годы XIX в. отмечены расцветом юмористической журналистики во вкусе мещан и обывателей, поглощенных мелочами повседневного быта. Название одного из журналов – «Развлечение» – верно отражает характер юмористической прессы этого времени. Издатели большинства таких печатных органов являлись всего только предпринимателями, собиравшими подписную плату. Идейный уровень их изданий был низок. Они поверхностно освещали жизнь, не задевая основ общественного строя или действий правительства.

Несмотря на свой развлекательный характер, юмористическая журналистика 80-х годов не была гарантирована от придирок и преследований цензуры. Беспринципная, трусливая политика издателей и редакторов не только не ослабляла, но иногда усиливала цензорское рвение. Немало пришлось пострадать от цензурного ведомства и молодому журналисту Чехову.

Писатель никогда не был аполитичен, как утверждала современная ему либерально-народническая критика. Он лишь отрицательно относился к той легальной политической жизни, которую наблюдал в России. Не удовлетворяли его ни буржуазный либерализм, ни народничество 80-х годов. Но гуманизм и демократизм, отвращение к социальному неравенству и произволу господствующих классов несомненны у Чехова с первых шагов его литературной жизни.

Материальная необеспеченность семьи заставляла его очень много работать. Нет почти ни одного вида журнального труда, которого бы он не испробовал. Чехов писал статьи, рассказы, театральные рецензии, репортерские заметки из зала суда, делал подписи к рисункам, сочинял анекдоты, пародии и т.д.

Наиболее длительным и постоянным было сотрудничество Чехова в «Осколках», издававшихся известным в 80-е годы журнальным предпринимателем и литератором Н.А. Лейкиным.

Выходец из купеческо-приказчичьей семьи и сам в молодости служивший приказчиком, Лейкин в 60-х годах начал участвовать в «Искре», «Современнике», «Неделе», помещая там небольшие очерки и рассказы из жизни купечества и городского мещанства. Он был знаком с Некрасовым, Г. Успенским, Помяловским, Решетниковым, но никогда не обладал ясностью политических взглядов и симпатий. В 80-х годах Чехов справедливо характеризует его как «буржуа до мозга костей»^[188].

В числе сотрудников журнала «Осколки» были Л.И. Пальмин, поэт-демократ, верный традициям шестидесятников и поэтической манере Некрасова, близкий друг Чехова в эти годы, Л.Н. Трефолев и В.А. Гиляровский.

С 1883 по 1885 г. Чехов, помимо публикации отдельных мелочей и рассказов, вел в «Осколках» фельетонное обозрение «Осколки московской жизни» за подписями «Рувер» и «Улисс». В нем нашли отражение многие недостатки общественного быта Москвы и содержалась юмористическая хроника городских новостей.

В фельетонах Чехова наряду с «сезонной» тематикой (дачные приключения – летом, новогодние происшествия – зимой и т.п.) можно найти отклики на театральную и литературную жизнь России, критику судебных и железнодорожных непорядков, разоблачение жульнических махинаций страховых обществ. Писать фельетоны было трудно из-за однообразия повседневной жизни Москвы и ограниченности программы «Осколков». Лейкин прямо требовал от Чехова занимать читателей «глупостями» и говорить обо всем шутливо. Юмористическая же форма далеко не всегда соответствовала подлинному настроению Чехова.

Сравнительно много места в «Осколках московской жизни» отведено характеристике газетно-журнальной жизни Москвы; это новая тема, внесенная Чеховым в фельетонное обозрение. Ее трактовка свидетельствует о демократической ориентации автора в общественных вопросах. Чехов зло высмеивает газетоманию, издевается над дельцами и авантюристами, выступающими в роли редакторов. По-щедрински пишет об этом Чехов: «Хотят издавать все, помнящие родство и не помнящие, умные и неумные, хотят страстно, бешено!» («Осколки», 1884, №51). Резко отрицательные оценки даются реакционным газетам Каткова, Мещерского, Пастухова, Окрейца.

Наблюдения Чехова-журналиста дали ему материал для художественных произведений на эту же тему. Нравственный уровень большинства поденщиков буржуазной прессы был крайне низок. В их среде царили пошлость, беспринципность, зависть к успеху ближнего, и об этом написал Чехов в рассказах «Сон репортера», «Тряпка», «Тсс», «Мой домострой». Рассказ «Два газетчика», опубликованный в 1885 г. в «Осколках», примечателен тем, что фигуры журналистов и названия газет напоминают образы Салтыкова-Щедрина: Рыбкин, сотрудник газеты «Начихать вам на головы!», и Шлепкин, сотрудник газеты «Иуда-предатель», – люди, утратившие всякое представление о долге и чести, очень похожи на щедринские типы. Устами жалкого, опустившегося журналиста в рассказе «Корреспондент» Чехов выносит суровый приговор русской буржуазной печати, предавшей забвению идеалы 40-х – 60-х годов.

В «Осколках» была напечатана статья Чехова о «мальчиках» из лавок, этих «маленьких каторжниках» (1883, №41), которых нещадно бьют и эксплуатируют хозяева, их жены и приказчики; там же появились знаменитый рассказ «Смерть чиновника» и сатирические зарисовки, которые позднее послужили материалом для лучших произведений писателя, обличавших нравы царской России.

Политически остро характеризует Чехов в 1883 г. в сатирической зарисовке «Записка» общее положение дел в России, используя для этого названия столичных газет и журналов: «Жизни, зари и нови нет нигде, а наблюдатель и Сибирь есть».

Вместе с тем в фельетонах и рассказах Чехова обильно представлены вариации на такие обязательные для юмористических журналов сюжеты, как ловля женихов, обжорство на масленице, злые тещи, дачные приключения и т.п.

Лейкин очень скоро оценил сотрудничество Чехова и дорожил им. Но писатель не разделял взглядов своего редактора на роль сатирической печати в обществе. «Умно Вы сделали, – писал он Лейкину в 1885 году, – что родились раньше меня, когда легче и дышалось и писалось» (XI, 65). Чехов был недоволен своим положением газетчика-юмориста, сотрудника мелкотравчатой, развлекательной и нередко пошловатой прессы. «Газетчик значит, по меньшей мере, жулик, – писал он брату в 1883 году, – ... я в ихней компании, работаю с ними, рукопожимаю и, говорят, издали стал походить на жулика. Скорблю и надеюсь, что рано или поздно изолирую себя à la ты». И далее: «Я газетчик, потому что много пишу, но это временно, ...оным не умру» (XI, 26). Чехов уже в это время понял, что не останется надолго в кругу легковесной юмористической журналистики. В 1886 г. вышла его первая книга «Пестрые рассказы», принесшая автору известность и признание. Сам Чехов страстно пожелал «скорее выбраться оттуда, куда завяз...» (письмо Д.В. Григоровичу, XI, 80).

Но путь Чехова в большую литературу, в лучшие журналы был нелегким и прошел через газету Суворина «Новое время». В 1886 г. он опубликовал там рассказ «Панихида» и несколько лет затем работал у Суворина. Сотрудничая в «Новом времени», Чехов напечатал, кроме многочисленных рассказов, путевые очерки «По Сибири» и ряд публицистических статей: «Московские лицемеры» (1888), «Люди подвига» (1888), «Фокусники» (1891) и др.

В неустанной литературной работе мастерство Чехова постоянно росло. Рассказ-миниатюра оказался годным не только для маленьких тем. Чехов вложил в него глубокое содержание, которое подчас соперничало с содержанием романов и повестей. Он добился небывалой емкости миниатюры, не нарушая при этом основных требований жанра («Злоумышленник», «Дочь Альбиона» и др.). Благодаря Чехову короткий рассказ занял прочное место в русской газете. Писатель все глубже вторгается в жизнь, задумывает создать серьезный научный труд о положении ссыльнокаторжных.

Во второй половине 80-х годов Чехова приглашают сотрудничать многие столичные издания: журналы «Русская мысль», «Всемирная иллюстрация» и др. Отклонив ряд предложений, Чехов в 1888 г. начинает работать в «Северном вестнике» и печатает на его страницах рассказы «Степь», «Скучная история».

В 1892 г. Чехов по приглашению Короленко входит в редакцию журнала «Русская мысль». Двумя годами ранее в жизни Чехова произошло важное событие – поездка на остров Сахалин, результатом которой явилась его известная книга.

К этой поездке побудило писателя, во-первых, чувство моральной ответственности за те беззакония, которые творились на Руси, стремление помочь людям, забытым обществом. «Сахалин – это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек, вольный и подневольный» (XI, 417).

Во-вторых, Чехов желал изучить свою родину, познать жизнь народа. Именно это заставило его выбрать трудный в условиях того времени маршрут, путешествие по которому граничило с подвигом.

Чехов искренне возмутился, когда Суворин назвал предполагаемую поездку неинтересной. «...Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей... виноваты не смотрители, а все мы, но нам до этого нет дела, это не интересно» (XI, 417).

Поездке предшествовало основательное изучение писателем материалов, относящихся к истории острова, его географии и климату, жизни и быту ссыльнокаторжных. Чехов широко ознакомился с научной литературой вопроса.

Очерки, составившие впоследствии книгу «Остров Сахалин», печатались в журнале «Русская мысль» как путевые заметки на протяжении 1893 и первой половины 1894 г.

По пути на Сахалин Чехов, проезжал через Ярославль, Н. Новгород, Пермь, Тюмень и далее в Сибири – через Томск, Ачинск, Красноярск, Иркутск, Благовещенск, Николаевск.

В этой поездке, предпринятой на свой страх и риск, Чехов показал лучшие качества журналиста. Он был настойчив в достижении поставленной цели, проявил смелость, большую внутреннюю собранность, наблюдательность, строгость в отборе фактов.

Письма Чехова с дороги – яркие образцы дорожных корреспонденции, очерков как по стилю и языку, так и по содержанию. Писатель столкнулся с диким произволом и хамством царских чиновников, кулаков и жандармов, с запущенностью сибирского тракта – единственной магистрали, связывающей огромную территорию Сибири с Центральной Россией, убедился в экономической отсталости богатейшего края. «Многое я видел, и многое пережил, и все чрезвычайно интересно и ново для меня, не как для литератора, а просто как для человека», – писал он с дороги (XI, 462).

Но Чехов видел и оценил героизм труда сибиряков, их высокие моральные качества. В путевых очерках «По Сибири» и в письмах он не раз восклицал: «Какие хорошие люди!» «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!» (X, 15; XI, 444). Чехов любовался могучими сибирскими реками, суровой тайгой –богатой природой сибирского края. Все виденное вселяло в него гордость за свою родину, уверенность в лучшем будущем народа. «Какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!» – писал Чехов о Енисее (X, 35).

Поездка не только обогатила нашу литературу очерками о Сахалине, она расширила кругозор самого Чехова. «Какой кислятиной я был бы теперь, если бы сидел дома. До поездки «Крейцерова соната» была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой», – заметил Чехов в одном из писем (XI, 489). Он увидел действительные страдания народа, и перед ним чувства изображенные Толстым, померкли.

Работая над очерками о Сахалине, готовя их к печати, Чехов вновь обращается к исследованиям и книгам об этом крае. Ему хотелось составить наиболее точное, научное и художественное описание острова. «Вчера я целый день возился с сахалинским климатом, – сообщал Чехов одному из своих корреспондентов. – Трудно писать о таких штуках, но все-таки в конце концов поймал черта за хвост. Я дал такую картину климата, что при чтении становится холодно» (XI, 508).

Книга о Сахалине сочетала в себе глубину и точность научного исследования с высокой художественностью. Она явилась сильным разоблачительным документом, хотя повествование в ней ведется внешне бесстрастно, без обличительных монологов и восклицательных знаков. Чехова не соблазнила занимательность биографий отдельных каторжников (Сонька-золотая ручка и др.), как это случилось с журналистом В.М. Дорошевичем, посетившим Сахалин после Чехова.

В своих очерках писатель рассказывает о тяжелых условиях жизни и труда каторжных и вольнонаемных, о тупости чиновников, об их наглости и произволе. Администрация не знала даже, какое количество людей обитает на острове, и Чехов проделал огромную работу, в одиночку проведя перепись населения Сахалина!

Угольные разработки находились в руках паразитической акционерной компании «Сахалин», которая, пользуясь даровым трудом каторжников и правительственной дотацией, ничего не делала для развития промысла. Не удивительно, что местное русское население постоянно голодает, не имеет сносных жилищ, хотя кругом полно леса и камня. Свободные поселенцы отдаются в услужение частному лицу – чиновнику, надзирателю. «Это не каторга, а крепостничество», – констатировал Чехов.

Сахалин – царство произвола. Таким его увидел и описал Чехов. Но не такова ли обстановка и в других уголках самодержавной России? Вся страна напоминает огромную тюрьму, отданную во власть царских администраторов... Этой мыслью очерки «Остров Сахалин» перекликаются с рассказом Чехова «Палата №6».

Книга Чехова о Сахалине произвела глубокое впечатление на читателей. Она будила общественное сознание, вызывала ненависть к самодержавному строю.

Своей литературно-публицистической деятельностью Чехов являет высокий пример журналиста, патриота и демократа, отдавшего талант на службу народу. Многие его произведения вошли в золотой фонд русской публицистики.

Последние десять лет своей жизни Чехов, не порывая с «Русской мыслью», сотрудничал в большом числе периодических изданий, и всегда его рассказы являлись украшением газет и журналов. Вместе с передовыми людьми своего времени он откликался на жгучие проблемы современности: осуждал теорию «малых дел», вскрывая внутреннюю несостоятельность культуртрегерства, весьма скептически относился к толстовству («...в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса» –XII, 50), критиковал ненормальный, антигуманный характер отношений между людьми в эксплуататорском обществе, пошлость, безыдейность буржуазной интеллигенции, протестовал против «мелочей жизни», поработивших человека. Он понимал, что «смысл жизни только в одном – в борьбе. Наступить каблуком на подлую змеиную голову и чтобы она – крак! Вот в чем смысл» (VII, 254).

Не случайно в 1895 г. имя Чехова стояло рядом с именами других писателей и общественных деятелей под петицией Николаю II о стеснениях печати в России, а в 1902 г. писатель демонстративно отказался от звания академика в знак протеста против отмены царем избрания М. Горького в почетные члены Академии наук.

На рубеже XX в. «мирный» период развития капитализма подходил к концу. «Мирная» эпоха сменялась, по словам В.И. Ленина, «катастрофичной, конфликтной»^[189]. В творчестве Чехова общие социальные закономерности отразились ощущением близкого изменения всего строя жизни, острым чувством исторической неизбежности коренного обновления мира. И Чехов не боялся этого. Вместе с героями своих последних произведений он говорил: «Здравствуй, новая жизнь!».

Вопрос№ 17. М.Н. Катков – журналист, издатель и редактор.

Катков Михаил Никифорович (1[13].02.1818—20.07[1.08]. 1887), публицист и издатель. Родился в Москве в семье мелкого чиновника, происходившего из личных костромских дворян, служившего в московском губернском правлении. В 1834—38 учился в Московском университете. В 1838 в «Московском наблюдателе» Катков поместил перевод статьи Г. Ретшера об эстетике Гегеля, что было первым ознакомлением русской публики с творчеством великого философа. В 1838 в «Сыне Отечества» был опубликован переведенный Катковым первый акт «Ромео и Джульетты». Одновременно Катков пробовал свои силы и как критик, поместив в «Отечественных записках» статьи, названия которых говорят сами за себя — «О русских народных песнях», «Об истории древней русской словесности Максимовича», «Сочинения гр. Сарры Толстой», «Отзыв иностранца о Пушкине». Интерес к литературе и философии привел его в кружок Н. В. Станкевича. В этом кружке благодаря удивительному дару Н. В. Станкевича сближать людей состояли будущие западники (Т. Н. Грановский), революционеры (В. Г. Белинский, А. И. Герцен, М. А. Бакунин), славянофилы (К. С. Аксаков). Катков быстро выдвинулся в кружке благодаря своим литературным способностям, знанию философии и владению языками.

В 1851 Катков стал редактировать принадлежащую университету газету «Московские ведомости». Однако в то время из-за цензурных ограничений пресса могла лишь сообщать правительственные указы и хронику текущих событий без всяких комментариев. И тем не менее даже в таких невозможных условиях Катков удвоил число подписчиков, несмотря на повышение цены. Катков стал осознавать, что его подлинным призванием является публицистика и, кроме того, несмотря на знакомство и даже личную дружбу со многими левыми радикалами, он оставался убежденным сторонником Православия, Самодержавия, Народности и был готов отстаивать их на страницах прессы. С воцарением Александра II произошло некоторое смягчение цензуры и началось гласное обсуждение готовящихся реформ. Катков не мог оставаться в стороне. С 1856 Катков начал издавать ежемесячный журнал «Русский вестник», а с янв. 1863 также вновь стал редактировать ежедневную газету «Московские ведомости». С этого времени и до самой смерти Катков стал, по выражению своего сотрудника Е. Феоктистова, «государственным человеком без государственной должности», одним из наиболее влиятельных политиков в России. Современники употребляли выражение «партия “Московских ведомостей”», «Катковское направление» без всякой иронии. По мнению К. П. Победоносцева, «были министерства, в которых ничто важное не решалось без участия Каткова».

Редактируемые Катковым издания сразу же выделились на фоне основной массы тогдашних русских изданий своей четкой русской православно-монархической позицией. При этом Катков вовсе не был официозным пропагандистом правительственного курса. Один из биографов Каткова справедливо заметил, что он «в сущности, был самым ярким представителем оппозиции, и не было почти случая, когда он был вполне доволен Петербургом, как еще реже, мы думаем, были случаи, когда Катковым были довольны в Петербурге». «Русский вестник» и «Московские ведомости» были не только органами печати, но также и штабом и мозговым центром охранителей, вырабатывающих, пропагандирующих и способствующих проведению в жизнь своих вариантов решений стоящих перед Россией проблем. В 1856—62 журнал «Русский вестник» был одним из тех журналов, которые настойчиво добивались проведения в стране реформ, в первую очередь крестьянской. Поскольку подобные предложения реформ выдвигали либеральные издания, то впоследствии родилась легенда о Каткове как о либерале, перешедшем в стан охранителей. В действительности же он представлял собой редкий среди русских интеллигентов тип человека, который никогда не «сменял вех», «не сжигал того, чему поклонялся», и «не поклонялся тому, что сжигал». Катков был за те реформы, что укрепляли государство и самодержавие. Но как только нововведения начинали вредить территориальной целостности империи, Катков и его «партия» требовали принятия решительных мер для пресечения ненужных новшеств.

С первых же номеров «Русского вестника» в 50-х Катков выступил против нигилистов (термин, употребленный впервые в современном значении именно Катковым). За нигилистов вступились Герцен, издававший в Лондоне «Колокол», и Чернышевский, издававший «Современник» в России. Развернулась журнальная полемика, о результатах которой можно судить по падению влияния «Колокола». Но по-настоящему Катков стал знаменит во время польского восстания, начавшегося в янв. 1863. Мятежники свои основные надежды возлагали на помощь западных стран и на поддержку традиционно полонофильских либералов и радикалов внутри России. Катков разоблачал пропаганду мятежной шляхты о народном характере восстания. Катков справедливо писал: «Польское восстание вовсе не народное восстание: восстал не народ, а шляхта и духовенство. Это не борьба за свободу, а борьба за власть». Катков призывал правительство к решительным мерам против мятежников, к игнорированию дипломатических демаршей западных стран, стыдил либералов и нигилистов. Но он не ограничился этим. С весны 1863 Катков начал кампанию против вел. кн. Константина Николаевича, фактически обвиняя его в измене. Это была неслыханная дерзость — никогда еще в открытой печати никто не смел обвинять в чем-либо особу Императорской Фамилии! К счастью, общественное мнение, во многом под влиянием статей Каткова, было настроено на отпор мятежу. Константин Николаевич уехал за границу «на лечение». Для усмирения мятежа Катков предложил направить в Северо-Западный край с диктаторскими полномочиями генерала М. Н. Муравьева. Действуя жестко и решительно, Муравьев быстро подавил мятеж. Итак, в 1863 Катков занял своеобразную политическую позицию, выступая как против оппозиционеров, так и критикуя справа правительство за бездеятельность через свою печать, и сумел повлиять на общественное мнение, переломив его в пользу национально-государственных сил. После 1863 Катков стал одним из виднейших политиков России, по-прежнему не занимая государственных должностей. Благодаря влиянию своих изданий, он стал «диктатором общественного мнения».

Ни один русский публицист того времени не имел столько столкновений с цензурой, как Катков. Уже в начале своей журналистской карьеры в 1858 за статью в «Русском вестнике» болгарина Г. Даскалова «Турецкие дела», в которой речь шла о неблаговидной деятельности греческого православного духовенства в находившейся тогда под турецким игом Болгарии, что вызвало гнев Константинопольской патриархии и международный скандал, Каткову предложили принести извинения. Он отказался и в докладной записке министру просвещения (в чьем ведении находилась цензура) доказывал правоту Даскалова. Скандал удалось замять, но уже через несколько месяцев Катков поместил статью о произволе цензуры в Пруссии, причем всем читателям было понятно, что под Пруссией подразумевается Россия. Лишь вмешательство некоторых сановников, которым импонировало направление журнала, спасло «Русский вестник» от закрытия. В период польского мятежа 1863 Катков постоянно был под угрозой не только закрытия своих изданий, но и ареста за критику высшей администрации и наместника в Польше. Национально мыслящие деятели в окружении царя смогли защитить Каткова, но цензурные придирки за оскорбление в печати Катков получал непрерывно. За один месяц в 1863 он как-то заплатил штрафов на 950 руб. (годовое жалованье генерала составляло около 2 тыс. руб.). Крупные столкновения с цензурой были у Каткова в 1866 и 1870. Как журналист, Катков никогда не был официозным. Беззаветно борясь за незыблемость самодержавия, Катков часто вступал в конфликты с правительственными лицами. В разные годы его врагами были такие могущественные люди, как вел. кн. Константин Николаевич, министры П. А. Валуев, Н. Х. Бунге, А. В. Головин, Н. П. Игнатьев, М. Т. Лорис-Меликов и др. Критикуя их, Катков помещал разоблачительные статьи, но это был не компромат на их личную жизнь, а оценка их практической деятельности. В борьбе против либеральных министров Катков видел свой долг верноподданного: «При всем уважении, которое подобает правительственным лицам, мы не можем считать себя их верноподанными и не обязаны сообразовываться с личными взглядами и интересами того или другого из них. Над правительственными и неправительственными деятелями, равно для всех обязательно возвышается Верховная Власть; в ней состоит сущность правительства, с ней связывает нас присяга; ее интересы суть интересы всего народа». Показателем могущества Каткова как политика и независимости как журналиста служит история его борьбы с министром внутренних дел П. А. Валуевым. В 1866 Валуев вступил в конфликт с «Московскими ведомостями». Катков на страницах газеты пропагандировал идею предоставления крестьянам Украины преимущественного права на покупку земли у разорившихся польских помещиков. Валуев из соображений дворянской солидарности стал тратить огромные средства на поддержку обанкротившихся панских имений. В завязавшейся борьбе Катков начал травлю могущественного министра, печатая разоблачительные материалы. 31 марта 1866 Катков получил цензурное предостережение, что никак не отразилось на тоне «Московских ведомостей». 4 апр. неожиданная поддержка пришла оттуда, откуда ее Катков ждал меньше всего. В этот день Д. Каракозов покушался на жизнь Александра II, что сразу изменило отношение царя к министру, не обеспечившему ему должной безопасности. Между тем увлекшийся Валуев продолжал борьбу с Катковым, и 6 мая «Московские ведомости» получили второе предостережение, а на др. день третье. По воспоминаниям сотрудника газеты Н. Мещерского, «злоба Валуева и его единомышленников была безгранична. С минуты на минуту можно было ожидать закрытия “Московских ведомостей”». Чтобы спасти газету, Катков оставил пост редактора. Но общественное мнение было всецело на его стороне. К Александру II со всей России шли телеграммы и прошения с просьбой оказать монаршую милость яростному публицисту. 25 мая Катков получил аудиенцию у государя, долго с ним беседовал и получил разрешение продолжать редактирование. Валуеву же пришлось уйти с поста министра. Последний его конфликт с цензурой состоялся незадолго до смерти Каткова, поместившего статью о Тройственном Союзе и уступках ему русской дипломатии. Лишь вмешательство К. П. Победоносцева спасло Каткова от закрытия «Московских ведомостей» цензурой.

Катков стоял на страже самодержавия, под которым подразумевается не западный абсолютизм и не восточный деспотизм, но действительно народная монархия, в которой не должно быть привилегированных сословий и классов и в которой неограниченная власть царя уравновешена чисто духовной властью Церкви. Дворянство является первенствующим сословием России только потому, что дворяне обязаны быть первыми слугами государства.

Православие, по мнению Каткова, было духовной основой России, что, впрочем, совершенно не означало, что неправославные не могут быть русскими патриотами. Он справедливо замечал: «Национальная церковь в России есть Церковь православная и никакая иначе не может быть русским национальным учреждением. Но из этого отнюдь не следует, чтобы люди, исповедующие веру, не признаваемую в качестве русской национальной, не могли быть русскими. Национальность в христианском мире есть дело светское и определяется не религией, а государством».

В национальном вопросе Катков занимал позицию твердого и решительного сторонника единой и неделимой России.

Интересны социально-экономические взгляды Каткова. Он был сторонником достижения страной экономической самостоятельности, для чего являлось необходимым проведение ускоренной индустриализации. Хотя Катков не призывал к изоляции России, но он считал, что ключевые предприятия и отрасли промышленности должны контролироваться государством.

Следует отметить заметный вклад Каткова в развитие русской культуры. На страницах его изданий печатались практически все классики русской литературы 2-й пол. XIX в.: И. С. Тургенев («Накануне», «Отцы и дети», «Дым»), Л. Н. Толстой (которому Катков дал путевку в жизнь, поместив в своих изданиях его первое произведение «Казаки», а затем также «Севастопольские рассказы», «Войну и мир», «Анну Каренину», Ф. М. Достоевский (все произведения 60—80-х), Н. С. Лесков («Соборяне», «Запечатленный ангел», «Захудалый род»). Печатались также произведения К. Н. Леонтьева, братьев Аксаковых, И. А. Гончарова, И. И. Лажечникова, А. Ф. Писемского, Б. М. Маркевича. Именно Катков ознакомил читающую Россию с философией П. Д. Юркевича, историческими трудами С. М. Соловьева. Катков нередко сам предлагал писателям темы для сочинений (напр., именно он предложил Ф. М. Достоевскому сюжет «Бесов»). Характерно, что Катков тщательно редактировал присланные ему произведения, порой заставляя писателей переписывать целые главы. Катков как издатель и редактор оказал заметное влияние на развитие русской литературы 50—80-х XIX в., едва ли не самого творческого для нее времени. Он не только издавал литературу, но и заботился о расширении грамотности в народе. Воспитать всесторонне образованного гражданина, по мнению Каткова, могло классическое гуманитарное образование.

Вопрос №18. Журнал «Русское богатство». Публицистика Н.М. Михайловского и В.Г. Короленко.

Одним из крупных и авторитетных журналов становится «Русское богатство». Он был организован в 1876 г., но до 1880 г. не имел заметного влияния в журналистике. С 1880 по 1881 г. журнал издавался группой (артелью) народнических литераторов во главе с писателем Н.Н. Златовратским. В 1880 г. в журнале сотрудничал Плеханов, еще не вполне освободившийся от идей народничества. Однако артельный журнал не оправдал себя. С 1883 по 1891 г. «Русское богатство» издавалось литератором Л.Е. Оболенским как либерально-народнический ежемесячник с философским, морально-религиозным уклоном, но большим успехом у читателей не пользовался.

С 1892 г. «Русское богатство» перешло в руки авторитетных народнических публицистов С.Н. Кривенко и Н.К. Михайловского.

Став руководителем журнала, Кривенко и Михайловский с 1894 г. развернули активную полемику с марксистскими идеями. После нескольких критических статей против «легального марксизма» прежде всего Струве, Михайловский и его сотрудники перешли к критике трудов Маркса, Энгельса и Плеханова. Это обстоятельство увеличило интерес к журналу. Н.Е. Федосеев, Г.В. Плеханов пытались защитить свои позиции. Однако в их распоряжении не было легальных изданий. Достойный ответ Михайловскому и Кривенко дал Плеханов в своей книге «К вопросу о развитии монистичекого взгляда на историю», вышедшей под псевдонимом в 1895 г.

Однако, претендуя на роль хранителей идейного наследства 60-х годов, идей крестьянской демократии, общинного устройства, сотрудники «Русского богатства» стремились придать журналу в целом демократический характер. Большую роль в этом сыграл В.Г. Короленко, ставший соредактором журнала в 1895 г.

Журнал «Русское богатство» вел постоянную полемику с консервативной печатью по ряду общественных вопросов, выступал с критикой крепостнических пережитков, широко освещал внутреннюю жизнь России: голод 1893 г., произвол администрации, национальную политику правительства, незавидное положение земств, стесненное положение печати. Все это привлекало широкие слои русской интеллигенции к журналу. Тираж его достигал в 90-е годы 14 тыс. экземпляров.

На страницах журнала в эти годы публиковались выступления против философских идей Л. Толстого и Достоевского. «Русское богатство» выступало против теории чистого искусства, резко критиковало появившееся декаденство («Литература и жизнь» Михайловского).

Прогрессивный характер имел в 90-е годы беллетристический отдел журнала, в котором участвовали Л.Н. Андреев, Н.Г. Гарин-Михайловский, В.В. Вересаев, А.И. Куприн, И.А. Бунин, Д.Н. Мамин-Сибиряк.

Значительное место принадлежало произведениям замечательного писателя-демократа и публициста конца XIX – начала XXв. Короленко. В «Русском богатстве» он выступил впервые в 1886 г. с рассказом «Лес шумит». Активное сотрудничество Короленко в журнале началось с 1892 – 1894 гг.

Короленко был непревзойденным мастером художественного очерка. Яркая публицистическая форма, предельная правдивость, смелость постановки общественно-значимых проблем, гуманизм характеризуют все его выступления в печати. Большинство произведений написано им по личным впечатлениям, хорошо документировано.

Публицист ставит вопрос о тяжелом положении крестьян, малоземелье, кулачестве в деревне, о беззакониях по отношению к простому народу («В голодный год», «Сорочинская трагедия»), протестует против национальной политики русского правительства, направленной на разжигание розни между народами и народностями России («Мултанское жертвоприношение», «Дом № 13» и др.)

В статье «Знаменитости конца века» Короленко печатает в журнале повесть «Без языка» и очерк «Фабрика смерти» (о чикагской скотобойне) в «Самарской газете», где подвергает критике отдельные стороны американской демократии и некоторые нравственные нормы, рассказывает о трудной доле русских и украинских крестьян-эмигрантов. Не разоблачал он провокационные выступления консервативной журналистики, направленные непосредственно против него, против публикации им критических материалов.

Вопрос №19. Развитие русской периодической печати в начале XX в. и в период Первой мировой войны. Формирование многопартийности в журналистике.

XIX в., как мы видели, создал достаточно богатую, разветвленную систему печати. Но по-прежнему не был решен вопрос о свободе печати. Складывающиеся партии (социал-демократы, социал-революционеры, конституционные демократы и даже монархисты) не имели своих легальных изданий. Первые партийные органы формируются в эмиграции. Эсеры в 1900 г. организовали газету «Революционная Россия», социал-демократы – 1901 г. «Искру», будущие кадеты группируются вокруг журнала «Освобождение» (1902).

Основные общественно-политические проблемы русской жизни не получали решения, положение рабочих и крестьян оставалось тяжелым. Конституции не было. Политических свобод также. Самодержавный произвол часто игнорировал законы.

Наступающий новый век, приближающееся 200-летие отечественной печати в 1903 г. порождали определенные ожидания в журналистских кругах. Однако до революции 1905 г. им не суждено было сбыться.

Редакция «Вестника Европы» во «Внутреннем обозрении» и «Общественной хронике» первого номера 1901 г., посвященного наступлению XX в., констатировала, что большинство цивилизованных стран живет в условиях торжества капитализма и буржуазной демократии, а в России дело реформ не было доведено до конца: слишком сильны оказались «охранители».

От имени либеральной общественности журнал перечисляет задачи, которые нужно решить России в XX в. Это – уничтожение сословного неравноправия, введение независимого от администрации суда, развитие самоуправления, юридическое облегчение положения печати, развитие частных обществ, свобода совести, введение всеобщего начального образования, упорядочение крестьянского, земского, судебного, промышленного, брачного и других законодательств. Впрочем, у журнала не было уверенности, что все это осуществится скоро.

Русско-японская война в 1904 г. обострила и без того сложное экономическое и политическое положение в стране.

Тем не менее частнопредпринимательская деятельность в области журналистики расширялась и крепла. В значительной степени разделились функции издателя, то есть собственника газет и журналов, и редакторов. Редакторы и публицисты становились подчас наемными работниками, которые зависели не только от цензуры, но и от владельца издания. Отдельные состоятельные люди – банкиры Поляков, Альберт, капиталисты Коншины, Рябушинские, Морозовы, банки (Волжский-Камский, Азово-Донской) все охотнее вкладывали деньги в периодическую печать.

Постепенно формируется качественная и массовая пресса. Старые направления: консервативное, либеральное и демократическое (социалистическое) в прессе сохраняются, хотя существуют издания, стоящие в стороне от главных партийных направлений, декларирующие свою независимость, например «Биржевые ведомости», «Русское слово».

Яркой звездой блеснула на русском журнальном небосклоне газета «Россия». Организованная в 1899 г. как либерально-буржуазное издание, «Россия», благодаря участию в ней известных фельетонистов В.М. Дорошевича и А.В. Амфитеатрова, приобрела большую популярность в начале века. Требование политических перемен в стране, реформ, критика действий некоторых правительственных чиновников высокого ранга, намеки и иносказания создавали ей славу смелой буржуазной газеты. Фельетон Амфитеатрова «Господа Обмановы», опубликованный 13 января 1902 г., был воспринят как дерзкая сатира на царя Николая II и его ближайших родственников. Газета тотчас была закрыта, а Амфитеатров сослан в Минусинск. (В 1905 г. под этим же названием организована была новая газета, но она уже носила чисто казенный монархический характер.)

Но самым существенным, главным в начале XX в. для отечественной печати были события первой русской революции и царский Манифест от 17 октября 1905 г.

Этот Манифест, провозгласивший в самой общей форме политические свободы в России, предопределил развитие легальной многопартийной печати. Манифест даровал населению империи гражданские права «на началах неприкосновенности личности, свободы слова, совести, собраний и союзов». Была учреждена Государственная Дума как первое законодательное учреждение в России.

24 ноября 1905 г. специальным указом декларировалось устранение административного вмешательства в дела прессы, восстанавливался порядок судебной ответственности за преступления в печати. На работников печати могли накладываться денежные штрафы, арест до трех месяцев, тюремное заключение от двух месяцев до полутора лет, ссылка на поселение. Оставались в практике Главного управления по делам печати МВД и полиции конфискация номеров, приостановка неугодных изданий, закрытие типографий. Первоначально на волне революционного подъема пресса игнорировала этот указ, но уже с 1906 г. он начал действовать, и достаточно сурово.

Одновременно все чаще стали практиковаться субсидии изданиям правительственной, консервативной ориентации.

В 1905 г. откровенные сторонники монархии издают такие газеты как «Московские ведомости», «Земщина», «Русское знамя», «Гроза (партия под названием «Союз русского народа»); «Слово», «Голос Москвы» (Союз 17 октября», или партия октябристов). Партия конституционных демократов, кадеты (с 1906 г. партия «Народной свободы») издают газеты «Народная свобода», «Речь», «Товарищ», вечернюю газету «Дума», в Москве – «Народное дело», «Народный путь» и др.

Социал-демократы (большевики) организуют первую легальную газету «Новая жизнь», издают газету «Борьба» и др.; под руководством меньшевиков выходят «Начало» и «Московская газета».

Партия социал-революционеров (эсеры) сначала сосредоточилась в газете «Сын Отечества», а затем организовала новые печатные органы – «Голос», «Дело народа» и др.

Анархисты издавали газету «Анархия».

Были и другие, более мелкие партии, также издававшие свои газеты и журналы.

Правительство наладило в феврале 1906 г. печатание правительственной вечерней газеты «Русское государство». Однако газета просущствовала лишь до апреля 1906 г. Ее сменила газета «Россия», ставшая с лета 1906 г. правительственным официозом. Но следует подчеркнуть, что официальная пресса, как новые издания, так и старые («Правительственный вестник», «Сельский вестник»), не пользовалась популярностью. Издания октябристов (эту партию возглавляли крупные промушленники А.Гучков, братья Рябушинские) старались сплотить широкие слои населения вокруг самодержавия на базе Манифеста 17 октября. В них проводилась идея единения с конституционным монархом при народном представительстве (Дума). Гражданская свобода рассматривалась как условие, обеспечивающее свободу предпринимательства. Полное неприятие революционных взглядов дополняло содержание газет октябристов.

Консервативные, антиреволюционные (часто погромные) взгляды отстаивала печать «Союза русского народа» А. Дубровина и В. Пуришкевича.

Война 1914 г. внесла существенные коррективы в судьбы русской печати. Легальные большевистские издания были закрыты. Снова заграничная газета «Социал-демократ» стала руководящим органом революционных марксистов. Большевики считали войну величайшим бедствием для трудящихся, о чем заявили в Государственной думе. Они выдвигают лозунг поражения своего правительства. С развитием хода военных действий, ряда неудач русской армии идея пораженчества проникает все шире в солдатские массы. Газеты сменяются листовками, устной пропагандой. Развивается мысль о превращении империалистической войны в войну гражданскую.

Эсеры, меньшевики заняли националистическую, подчас шовинистскую позицию и сомкнулись с буржуазными лидерами, печатью. Ими пропагандировалась идея всеобщего объединения народа перед лицом врага ради обороны страны, война до победного конца.

Значительная часть интеллигенции, многие писатели (А. Куприн, И. Бунин, Б. Брюсов, Н. Гумилев и др.) заняли патриотическую оборонческую позицию, позицию защитников европейской культуры от немецких варваров.

В 1915 г. в журнале «Современный мир» Плеханов утверждал, что поражение России в войне скажется негативно на перспективах освободительного движения.

В сентябре 1915 г. всю русскую легальную печать («Утро России», «Речь», «Новое время», «Русские ведомости») обошло воззвание за подписью Плеханова, Дейча, Аксельрода и др., в котором путь национальной обороны, путь, ведущий к победе в войне, был признан путем к народной свободе.

С начала военных действий правительством была введена военная цензура, которая распространялась на все фронтовые прифронтовые губернии. Строго регламентировалась деятельность военных корреспондентов. Количество журналистов при Ставке Верховного главнокомандующего ограничивалось 10 персонами.

Нижним чинам, то есть рядовым солдатам, вообще было запрещено принимать участие в работе печати. Правительством, военным руководством принимались меры усиленного распространения в армии промонархических газет. В стране появились такие новые еженедельники, как монархический «Илья Муромец», «Альбом героев войны».

Легальные социал-демократические, эсеровские издания в годы войны чаще возникали и выходили в провинции, но были весьма недолговечны.

Социальные противоречия, обострившиеся с войной (нехватка продовольствия в промышленных городах, увеличение продолжительности рабочего дня, военные неудачи и сама затянувшаяся на годы война), привели весной 1917 г. к буржуазно-демократической народной революции и отречению Николая II от престола.

Власть перешла к Временному правительству.

Вопрос № 21. Средства массовой информации конца 20-30х гг. XX века.

Конец 20-х – 30-е годы характеризуются значительным усилением партийного контроля над средствами массовой информации. Только в 1928 г. в принятых многочисленных постановлениях ЦК ВКП(б), в том числе «Об отделе партийной жизни «Правды», «О мероприятиях по улучшению юношеской печати», «О реорганизации радиовещания», «Об обслуживании книгой массового читателя» неизменно подчеркивалось, что главной задачей средств массовой информации является коммунистическое воспитание трудящихся, внедрение в среду читателей «боевых традиций большевистской партии», что СМИ – это «острейшее большевистское орудие на идеологическом фронте».

Установка на превращение журналистики в орудие партийной пропаганды особенно энергично внедряется в связи с выходом в 1938 г. «Краткого курса истории ВКП(б)». В сентябре 1938 г. «Краткий курс» целиком публикуется на страницах «Правды» в сопровождении передовых статей «За овладение революционной теорией», «Большевистская идейность и организованность», «Обеспечить глубокое изучение истории ВКП(б)», «Непобедимая сила марксизма-ленинизма» и др.

В связи с выходом «Краткого курса» политико-идеологический контроль над средствами массовой информации достигает своего апогея. В 1938 г. партийному контролю органов цензуры по всему Советскому союзу подвергалось: 8850 газет, 1762 журнала, 74 вещательных радиостанций, 1200 радиоузлов, 1176 типографий, 70000 библиотек.

В ноябре 1938 г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)», в соответствии с которым в центральных, республиканских, краевых и областных партийных и комсомольских газетах были созданы отделы пропаганды, а журнал «Большевик» стал теоретическим органом партии, «всесоюзной консультацией по вопросам марксизма-ленинизма».

ЦК ВКП(б) объединил отдел пропаганды и агитации и отдел издательств ЦК ВКП9б), ЦК нацкомпартий, крайкомов и обкомов, создав единый отдел пропаганды и агитации. Заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) был назначен секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов. Важным событием в идеологической жизни партии явилось также начало выпуска четвертого издания сочинений В.И. Ленина (1941 г.).

В конце 20-х – 30-е годы происходит значительный количественный рост и увеличение тиражей газет и журналов. Если в 1928 г. в стране выходило около 2000 газет, разовый тираж которых составлял 9,5 млн экз., то в 1940 г. их стало около 9 тыс., а тираж превысил 38 млн. экз. Год от года возрастали тиражи национальной печати. Газеты выходили на 50 национальных языках. Наибольшие тиражи в предвоенные годы имели: «Правда» - 2 млн экз., «Известия» - 1, 6 млн. Увеличивались тиражи и журнальных, особенно партийных изданий. В 1940 г. разовый тираж журнала «Большевик» составлял 550 тыс. экз., «Партийного строительства» - 570 тыс.

Система газетно-журнальной периодики пополнилась новыми газетами и журналами. Из всесоюзных изданий следует выделить «Литературную газету», первый номер которой увидел свет 22 апреля 1929 г. В передовой статье первого номера редакция обещала стремиться к выработке «типа писателя-общественника», органически связанного с рабочим классом и «участвующего в его борьбе». С 14 сентября 1934 г. газета стала органом Правления Союза советских писателей. Активно выступал в газете А.М. Горький.

В 1929 г. увидела свет и другая всесоюзная газета «Культура», выходившая сначала под названием «Рабочий и искусство», с января 1931 г. – «Советское искусство».

Интенсивно в 30-х годах развиваются центральные отраслевые газеты и журналы. Возникают газеты «За индустриализацию», «Техника», «Тяжелое машиностроение», «Нефть», «Угольная промышленность», «Медицинский работник», «Архитектурная газета» и др.

Все более многочисленной становится районная печать. Если в 1929 г. в СССР выходило 309 районных газет, то в 1940 г. их число превысило 3500 изданий.

Среди журнальных изданий особое место занимают горьковские журналы «Наши достижения», «СССР на стройке», «Колхозник», «За рубежом». Очерковый журнал «Наши достижения» выходил с 1929 до середины 1937 г. Кроме цикла очерков «По Союзу Советов», А.М. Горький поместил в журнале еще около 30 публицистических произведений, в том числе «Рассказы о героях», «На краю земли», «О детях» и др. Издававшийся на четырех языках, с 1930 по 1941 г. журнал «СССР на стройке» предназначался не только для советского, но и для зарубежного читателя. Большой популярности этого издания значительно способствовала талантливая фотопублицистика, публикация поистине огромного количества фотодокументов.

В довоенные годы получила дальнейшее развитие лагерная пресса, родоначальницей которой можно назвать центральную газету Беломоро-Балтийского канала «Перекровка», издававшуюся тиражом 30 и более тысяч экземпляров. Само название газеты отражает главное направление лагерной печати: перекровка, перевоспитание тысяч нарушителей в граждан, «годных к социалистическому строительству. Бессменным редактором был известный поэт Сергей Алымов.

Наряду с газетными, выходили и журнальные лагерные издания. Например, журнал Соловецкого лагеря особого назначения «Соловецкие острова».

Все мощным средством массовой информации становилось радиовещание. 10 апреля 1929 г. ЦИК и Совнарком СССР приняли постановление «О праве передачи по радио и проводам публичного исполнения музыкальных, драматических и других произведений, а равно лекций и докладов». Радиовещательные организации получали право без особой оплаты устанавливать микрофоны в театральных, концертных и лекционных залах. Это способствовало гораздо большему размаху общественно-политического и художественного радиовещания, а также более широкому использованию радио в целях самообразования слушателей.

В сентябре 1931 г. при Наркомпочтеле создается Всесоюзный Комитет по радиовещанию (ВРК), первым председателем которого стал Ф.Я. Кон. Главным для ВРК было координирование Центрального и местного вещания, изучение запросов различных групп слушателей. Ставилась задача, чтобы радио могли слушать 50 процентов рабочих квартир и не менее одной трети крестьянских дворов.

Заметные успехи наблюдались и в национальном радиовещании. К 1936 г. вещание сформировалось на Украине, в Закавказье, Туркмении, в 1930 возникло в Молдавии, в 1931 г. – в Ташкенте. В октябре 1929 был создан сектор передач на иностранных языках. Успешно развивалось городское и районное вещание.

Новый этап в истории советского радиовещания начался с появления звукозаписи, когда стало возможным слушать не только прямые, но и записанные на пленку передачи. С появлением звукозаписи можно было не только получать оперативную информацию, но и слышать все, что происходило на стройках. С появлением звукозаписи начал создаваться Центральный фоноархив.

Значительно в 30-е годы расширяется охват радиовещанием территории страны. С введением в октябре 1933 г. Второй программы Центрального вещания радиопередачи стали доступны жителям Сибири, Средней Азии, Дальнего Встока. Для более четкой координации вещания Радиокомитет в 1936 г., учитывая разницу поясного времени, ввел в действие пять сеток вещания: центрально-европейскую, среднеазиатскую, западно-сибирскую, восточно-сибирскую и дальневосточную. В феврале была принята единая всесоюзная сетка вещания.

Во второй половине 30-х годов начинается история советского телевидения: 1 сентября 1938 г. вступил в строй Ленинградский телевизионный центр. В этом же году состоялись опытные телепередачи московского телецентра на Шаболовке. В марте 1938 г. он осуществил передачу кинофильма «Великий гражданин». Однако в предвоенные годы телепередачи носили еще только экспериментальный характер, хотя их регулярные передачи начались 10 марта 1939 г.

В постановлении ЦК ВКП(б) о деятельности информационных средств массовой информации неизменно указывалось на необходимость повышения марксистско-ленинского и профессионального образования журналистов. В 1938 г. при республиканских, краевых и областных школах пропагандистов появились газетные отделения для переподготовки редакторов районных и многотиражных газет. Была организована двухмесячная практика работников областной и районной печати при редакции «Правды». Высшими учебными заведениями стали Коммунистический институт журналистов им. «Правды» в Москве.

Значительные изменения произошли в структуре ТАСС: вдвое возросла корреспондентская сеть, остоянным становится отдел фотохроники, укрепляется международный отдел. Агентство становится участником международного информационного обмена, его собкоры редставлены в Англии, Франции, США, некоторых странах Азии, Латинской Америки.

22. Журналистика русского зарубежья (1920-1940-е гг.)

Октябрьская революция и Гражданская война вызвали огромную эмиграционную волну: Россию покинуло более двух миллионов человек. К декабрю 1924 г. только в Германии оказалось около 600 тыс. русских эмигрантов, во Франции – около 400 тыс., в Манчжурии более 100 тыс., в США около 30 тыс. Русские эмигранты к 1924 г. обосновались в 25 государствах, не считая стран Америки. Сохраняя за границей свои классовые организации, они издавали свыше трех тысяч наименований газет и журналов. В этом обильном потоке периодики на самом правом фланге находились такие журналы, как «Двуглавый орел» (затем «Вестник Высшего монархического Совета», Берлин, Париж, 1920-1922 гг., 1926-1931 гг.), «Русская мысль» (София, Прага, Берлин, 1921 – 1924 гг. ред. П.Б. Струве). К ним примыкала право-кадетская газета «Руль» (Берлин, 1920-1931 гг., ред. И.В. Гессен). Руководящим органом кадетов являлась газета «Последние новости» (Париж, 1920-1940 гг., ред. П.Н. Милюков); центральным органом эсеров был журнал «Революционная Россия»; меньшевиков – «Социалистический вестник». Широкую известность получили сменовеховские издания: журнал «Смена вех» и газета «Накануне».

Одним из главных идеологов продолжения борьбы с большевиками «всеми способами и прежде всего «вооруженным путем» был П.Б. Струве, редактировавший в эмиграции журнал «Русская мысль». Журнал расценивал русскую революцию как разрушение и деградацию всех сил народа. В статьях П. Струве «Размышления о русской революции», «Прошлое, настоящее и будущее», «Мысли о национальном возрождении России», «Россия» и других утверждалось, что падение большевистской власти «приближается неотвратимо и ускоренно». В то же время редакция постоянно информировала читателей, что процесс объединения русских сил вокруг великого князя Николая Николаевича, внука Николая I, одного из главных претендентов на царский престол неизменно продолжается. «К великому князю, живущему недалеко от Парижа, - читаем в 9-12 номерах журнала за 1923-24 гг., - приезжал генерал Врангель и был очень сердечно им принят. Во всех государствах, где живут сейчас русские, начат сбор пожертвований в казну Великого князя, «Фонд спасения России». Этот сбор является первой попыткой двухмиллионной зарубежной России собственными силами начать дело борьбы за родину, не надеясь на державы, на «американские миллионы или на одни стихийные процессы в советской власти.

В журнале было помещено также «Заявление Великого князя Николая Николаевича», сделанное им американским журналистам в начале мая 1923 года. «Вы спрашиваете меня, как я отношусь к призыву моих соотечественников стать во главе движения во имя освобождения России… Я готов отдать все свои силы и жизнь на служение Родине».

В течение полутора лет, начинаяс января 1922 г. до августа 1923 г. в журнале публиковались воспоминания В.В. Шульгина «Дни». В ряде номеров публиковался «Дневник» Гиппиус, оцененный редакцией как «замечательный документ переживаемой эпохи». Почти в каждом номере появлялись стихи Н. Гумилева, И. Бунина, М. Волошина, М. Цветаевой.

Среди непримиримых антисоветских изданий не последнее место занимала газета «Руль», выходившая ежедневно с 16 ноября 1920 г. до 14 октября 1931 г. под редакцией кадета И.В. Гессена. Излагая программу своей деятельности в передовой первого номера, редакция заявляла: «Восстановление России немыслимо при существовании советской власти. (…) Наша основная политическая задача, - особо подчеркивалось в передовой, - освещать неприглядную русскую действительность».

В соответствии с намеченной программой в «Руле» с первых же номеров одной из ведущих стала рубрика «В советской России».

Активно в «Руле сотрудничали М. Волошин, К. Бальмонт, И. Шмелев, печатались мемуары С.Ю. Витте. Выступал на его страницах и признанный классик русской литературы, ее первый нобелевский лауреат (1933 г.) И.А. Бунин, решительно не принявший Февральскую, а затем и Октябрьскую революцию. В апреле 1924 г. в «Руле» была обнародована произнесенная им в Париже речь «Миссия русской эмиграции», имевшая программное значение для всех, оказавшихся в изгнании. Вся речь проникнута призывом: не поддаваться ни соблазнам, ни окрикам, ни соглашаться на «похабный» мир с большевистской ордой.

Из наиболее известных изданий в журналистике русского зарубежья несомненно была газета «Последние новости», выходившая в Париже с 27 апреля 1920 г. до 13 июня 1940 г. Первым ее редактором был присяжной поверенный М.А. Гольдштейн, с 1 марта 1921 г. редакцию возглавил лидер кадетов П.Н. Милюков. Редактировавшаяся Милюковым почти 20 лет газета являлась центральным органом кадетской партии и в отличие от правокадетского «Руля» значительно отличалась от него по более объективной оценке происходивших в Советской России событий.

Страницы газеты заполняли рассказы и литературные портреты И.А. Бунина, М.М. Зощенко, очерки и отдельные главы из трилогии А.Н. Толстого «Хождение по мукам». Регулярно публиковались фельетоны Тэффи. «Ностальгия» - так назывался один из них, правдиво передававший настроение всех, находившихся в вынужденной эмиграции, в разлуке с родной страной.

Оперативно откликнулись «Последние новости» на смерть Ю.О. Мартова и В.И. Ленина. С 23 по 30 января в каждом номере под рубрикой «После смерти Ленина» печатались отклики на его кончину. Главная мысль всех публикаций в траурные дни сводилась к тому, что после смерти Ленина «быть может недалек день перерождения всей русской жизни».

Перерождения русской жизни ждали не только кадеты, а можно сказать вся русская эмиграция, в том числе эсеры, неизменно занимавшие в своем центральном органе – журнале «Революционная Россия» позицию «изживания коммунизма» большевиков. Журнал издавался с 1920 до 1931 г. в Праге и Берлине. Его редактором были А.Ф. Керенский, В.М. Зезинов, И.А. Рубанович, пр., печатался Константин Бальмонт, который откровенно заявлял: «коммунизм я ненавижу. С кем бы то ни было из коммунистов у меня нет ничего общего».

В апреле 1921 г. в журнале появилась программная статья В. Чернова «Основные мотивы гильдейского социализма», в которой, считая октябрьский переворот «пародией на социалистическую революцию», В. Чернов решительно выступил против нарождавшейся дискреционной (тоталитарной) власти «коммунистических опекунов» над народом России. И все-таки, в отличие от монархических и кадетских изданий, «Революционная Россия» не поддерживала военного выступления против большевиков.

Одним из наиболее долговечных зарубежных изданий был основанный Л. Мартовым при ближайшем участии Р. Абрамовича журнал «Социалистический вестник», выходивший в Берлине, Париже и Нью-Йорке с 1921 по 1965 г.

Резко отрицательным было отношение «Социалистического вестника» к монархистам и кадетам. Показывая бесплодность всех усилий кадетов вкупе с монархистами, направленных на свержение власти Ленина вооруженным путем, журнал с полной уверенностью утверждал: перспектив будущего у этих «политических покойников никак нет».

Значительное развитие в журналистике русского зарубежья певрой половины 20-х годов получила сменовеховская печать. В Праге в 1921 г. вышел сборник «Смена вех», появление которого дало название всему сменовеховскому течению. В 1921-1922 гг. под тем же названием «Смена вех» издавался журнал в Париже. В Берлине в 1922-1924 гг. выходила сменовеховская газета «Накануне», в Харбине в 1921-1923 гг. – газета «Новости жизни», в Петрограде и Москве – журналы «Новая Россия» и Россия. Их всех объединяла единая цель – благо России. Эта главная задача была ясно выражена в первом номере «Смены вех», определившем направление всех последующих сменовеховских изданий.

Активно защищала интересы Советской России газета «Накануне». Ее редактор Ю.В. Ключников был даже приглашен в состав советской делегации в качестве эксперта для участия на конференции в Генуе. В газете наряду с произведениями авторов-эмигрантов печатались очерки и рассказы В. Катаева, Е. Петрова, И. Ильфа. Часто выступал в газете М. Булгаков: именно с этого издания началась широкая известность.

В первом же номере, увидевшем свет 26 марта 1922 г. в передовой статье «Накануне» внимание М. Булгакова привлекли высказывания, не раз возникавшие у него самого: «Все ценное, что мир веками накопил в непрестанном творчестве, должно быть бережно и с любовью вручено грядущим поколениям».

Вскоре Булгакову стало известно, что литературное приложение к газете возглавляет А.Н. Толстой, а в Москве в Большом Гнездиковском переулке обосновалась московская редакция газеты, которая и становится его главной журналистской трибуной. На страницах «Накануне», кроме известных автобиографических «Записок на манжетах» один за другим появляются его очерки и фельетоны «Похождения Чичикова», «Чаша жизни», «Киев-город», «Москва 20-х годов».

Поступая регулярно в Москву, газета «Накануне» распространялась также во многих городах России, где единственным сменовеховским изданием был журнал «Новая Россия».

К началу 1940 г. писатели и журналисты русской эмиграции находились в тяжелейшем положении. В воспоминаниях Н. Берберовой, относящихся к 1940 г., читаем: «В прошлом году на продавленном диване, на рваных простынях умирал Ходасевич. В этом году – прихожу к Набокову: лежит точно такой же». И все-таки творческий процесс журналистики русского зарубежья продолжался. В конце 20-30-х годов выходили уже получившие читательское признание газеты «Последние новости» П.Н. Милюкова (Париж), «Руль» И.В. Гессена (Берлин», «Возрождение», П.В. Струве (Париж), журналы «Социалистический вестник» (берлин, Париж), основанный Ю.О. Мартовым, «Революционная Россия» В.М. Чернова (Берлин, Прага). Появилось немало и новых изданий, среди которых газеты «Новая заря» П.П. Васильева, Г.Т. Сухова (Сан-Франциско), «Наша газета» И.Л. Солоневича (Берлин), «Шанхайская заря» А.Б. Суворина, журналы «Часовой» В.В. Орехова (Париж, Брюссель), «Русские записки» П.Н. Милюкова.

Весомый вклад в развитие отечественной литературы и публицистики внес журнал «Современные записки», издававшийся с 1920 по 1940 г. В связи с выходом в 1932 г. пятидесятого номера редакция получила многочисленные восторженные приветствия, свидетельствующие об исключительной популярности журнала. «Современные записки», сообщалось во многих поздравлениях, это «подлинный духовный центр эмиграции», «прочный и яркий очаг русской культуры», и его юбилей – неопровержимое свидетельство, что в Зарубежной России «работа в области духа не прекратилась», что она ведется с большим энтузиазмом и полным сознанием ее ценности не только миллионного населения эмиграции, но и для России».

Именно со страниц «Современных записок» вошли в отечественную литературу такое шедевры, как «Митина любовь» и «Жизнь Арсеньева», «Хождение по мукам» А. Толстого, пр.

Журнал был единственным русским ежемесячником, продолжившим традиции отечественной журналистики – публикацию внутренних обозрений.

Бессменным автором внутренних обозрений, публиковавшимся под заглавием «На Родине», являлся Вишняк. В 1920-1924 гг. внутренние обозрения появлялись в каждом номере, затем их становится все меньше. Статьи о состоянии литературы публикуются регулярно.

После вторжения немцев во Францию издание «Современных записок» прекратилось. М. Алданов, М. Цетлин и другие активные сотрудники журнала перебрались в Нью-Йорк, где в 1942 г. основали «Новый журнал». В сентябре 1995 г. вышел его юбилейный, двухсотый номер.

Активную издательскую деятельность в конце 20-30-х годов развернул высланный из СССР Л. Троцкий, выпускавший «Бюллетень оппозиции большевиков-ленинцев». С июля 1929 по 1941 г. вышло 87 номеров. Журнал издавался тиражом 1000 экз., нередко его единственным автором был Л. Троцкий.

Непримиримая борьба «за марксизм, за Октябрь, за международную революцию» - так была определена главная задача «Бюллетеня» в первом номере в статье «От редакции». Главными в журнале на протяжении всей его истории были статьи, разоблачавшие «бюрократический абсолютизм» Сталина.

С приближением войны на страницах «Бюллетеня» все чаще появляются статьи об огромной опасности для всех народов сближения Сталина и Гитлера. В статьях «Гитлер и Сталин», «Капитуляция Сталина», «Двойная звезда: Гитлер – Сталин» Троцкий заявляет: задача не в том, чтобы «уберечь Сталина от объятий Гитлера, а в том, чтобы низвергнуть обоих.

Достойное место в журналистике русского зарубежья в 30-е годы занимает журнал Н.А. Бердяева «Путь», которому в 1935 г. исполнилось десять лет. Среди постоянных авторов «Пути» следует назвать С.Н. Булгакова, В.Н. Ильина, Н.О. Лосского, Г.П. Федотова, С.Л. Франка. Такой состав авторов без преувеличения можно назвать «звездной плеядой», благодаря которой, несмотря на широкую известность и высокий авторитет редактора, «Путь» не был журналом «одного лица». Бердяев как редактор был вполне толерантен. Предоставляя возможность высказываться в журнале своим оппонентам, последовательно отстаивал свои мировоззренческие позиции.

Кроме «Пути», в числе религиозно-философских изданий можно выделить журналы «Новый град», «Православная мысль».

Самым популярным изданием по-прежнему оставалась газета «Последние новости» П.Н. Милюкова. Страницы газеты украшали рассказы и очерки И.А. Бунина, А.Н. Толстого, фельетоны Н.А. Тэффи.

Ни одно из изданий русского зарубежья не обошло своим вниманием насильственной коллективизации и массовых сталинских репрессий.

Нельзя не отметить, что порой в изданиях русской эмиграции печатались сообщения о некоторых достижениях в Советском Союзе. 20 апреля 1934 г. «Последние новости» не только сообщили о подвиге челюскинцев, но и поместили фотографии спасших их летчиков Ляпидевского, Леваневского, Водопьянова, Доронина, которым, заключала редакция, «страна несомненно вправе гордиться».

23. Публицисты и публицистика периода Великой Отечественной войны.

Памфлеты и статьи И. Эренбурга поистине высекали огонь ярости в сердцах советских воинов. Перо Эренбурга, отмечал Маршал И.Х. Баграмян, «было действеннее автомата».

За годы войны опубликовано около 1, 5 тыс. статей и памфлетов писателя, составивших четыре объемистых тома под общим названием «Война». Первый том, увидевший свет в 1942г., открывался циклом памфлетов «Бешеные волки», в которых с беспощадным сарказмом представлены главари фашистских преступников: Гитлер, Геббельс, Геринг, Гиммлер. В каждом из памфлетов, на основе достоверных биографических сведений, даны убийственные характеристики палачей «с тупыми лицами» и «мутными глазами». Памфлет «Адольф Гитлер». Памфлет «Доктор Геббельс».

Примеров, подтверждающих, что у Эренбурга был свой, ни на чей не похожий почерк можно привести предостаточно. В октябре-ноябре 1941 г. в «Красной звезде» одна за другой появились статьи писателя: «Выстоять», «Дни испытаний», «Мы выстоим», «Им холодно», в которых он прозорливо писал о неизбежном разгроме фашистов под советской столицей.

А.Н. Толстой. Патриотическая публицистика Толстого, в которой широта охвата сочеталась с глубиной мысли, взволнованность и эмоциональность – с высоким художественным мастерством, оказывала огромное воздйествие на читателей. В смертельной борьбе с фашизмом чувство Родины возобладало в его статьях над всеми другими, стало «пронзительно дорого нам». Уже в первой статье «Что мы защищаем», появившейся в «Правде» 27 июня 1941 г., писатель писатель оследовательно проводил мысль о том, что героизм и мужество русского народа складывались исторически и эту «дивную силу исторического сопротивления» еще никому не удавалось одолеть. Патриотическое звучание усиливается оттого, что свои мысли он подтверждает историческими фактами, высказываниями о доблести русских воинов известных историков, полководцев, государственных деятелей.

Особенно активно выступал А.Н. Толстой в центральной печати в дни сражений за Москву. Очерк «Смельчаки, напечатанный 24 июля 1941 г. в «Красной звезде», за время войны был издан 35 раз на 17 языках народов СССР общим тиражом 2720 тыс. экземпляров.

Неоднократно встречался писатель с участниками боев. Именно на основе его бесед с воинами, среди которых был и Константин Семенович Сударев, погибший 2 марта 1942 г. в боях под Орлом и посмертно награжденный орденом войны 1-й степени, созданы «Рассказы Ивана Сударева». «Рассказы» были опубликованы в «Красной Звезде» Последний рассказ, получивший наибольший читательский отклик, появился в этой же газете 7 мая 1944 г. Апофеозом героям Великой Отечественной и стал его рассказ «Русский характер», написанный, как известно, на документальной основе. Переданная в рассказе услышанная писателем история о танкисте, обгоревшем да неузнаваемости в своем танке и нашедшем силы вернуться в строй, послужила основой для воссоздания образа героя.

Гневным обличителем в годы войны фашистских главарей и подобных им личностей «с уголовным прошлым и уголовным будущим» выступал А.Н. Толстой. Опубликованные в «Красной звезде» статьи «Кто такой Гитлер и чего он добивается», «Я призываю к ненависти», «Лицо Гитлеровской армии» несли такой обличительный заряд, что Геббельс вынужден был оправдываться, нагло заявляя, что писатель «бессовествно лжет», пишет «окровавленным пером».

Среди статей и очерков, призывавших к мести гитлеровцам, особое значение имел очерк М.А. Шолохова «Наука ненависти», появившийся в «Правде» 22 июня 1942 .

Человеческая красота защищавших свою Родину, и испепеляющая ненависть к ее поработителям – главное и в военной публицистике Н. Тихонова, регулярно присылавшего в центральные газеты статьи, очерки, стихотворные произведения из блокадного Ленинграда. В статьях, очерках, рассказах Н. Тихонова воссоздан немеркнующий подвиг героев-тружеников города-фронта, чье беспримерное мужество вошло в историю, как «чудо Ленинграда».

За девятьсот дней блокады Н.С. Тихонов, бывший начальником группы писателей при Политуправлении Ленинградского фронта, кроме поэму «Киров с нами», книги стихов «Огненный год» и «Ленинградских рассказов» написал свыше тысячи очерков, статей, обращений, заметок, которые публиковались не только в центральных газетах, но и часто печатались в «Ленинградской правде», в ленинградской фронтовой газете «На страже Родины». Пусть знают враги, гневно заявлял в тяжелейшие дни блокады писатель, что мы будем сражаться всюду: и в поле, и внебе, на воде и од водой, мы будем сражаться до тех пор, пока на нашей земле не останется ни одного вражеского танка, ни одного вражеского солдата.

Публицистика военной поры отличалась глубокой личностью, беззаветной любовью к родной земле, и это не могло не затронуть читателей. Называя Смоленщину самым милым сердцу краем, К Симонов так передает свои сокровенные думы: «С особенной болью, которая живет во мне, не оставляя ни на минуту, я вспоминаю деревенские кладбища…». Что можно поувствовать к тем, кто осквернил эти святые места, усеял их трупами невинных стариков, женщин, детей?

Очерк «На старой Смоленской дороге» появился в «Красной звезде» 17 марта 1943 г., а месяцем раньше в этой же газете под названием «Письмо другу» напечатано одно из лучших стихотворений К. Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» Тематическая связь этих двух замечательных произведений очевидна.

Той же лиричностью, беспредельной любовью к жизни, к Родине и той же ненавистью к фашистам проникнуты знаменитые «Письма к товарищу» Б. Горбатова: «Товарищ! Если ты любишь Родину, - бей, без пощады бей, без страха, бей врага!».

Одна из основных тем военной публицистики – освободительная миссия Красной Армии. Без нас, писал А.Н. Толстой, немцам не справиться с Гитлером, а помочь им можно только в одном – бить гитлеровскую армию, не давая ни дня, ни часа передышки.

Военная советская публицистика вдохновляла на борьбу за освобождение все народы Европы, над которыми опустилась черная ночь фашизма.

Особенность публицистики Великой Отечественной войны и в том, что традиционным газетным жанрам – статье, корреспонденции, очерку – перо мастера слова придавало качества художественной прозы.

Нельзя не отметить, что в годы войны все чаще проявляется солидарность с Советской Россией в публицистике русского зарубежья. Поистине гимном «боевой мощи Красной армии» стала статья Милюкова «Правда о большевизме», посвященная победе советских войн под Сталинградом и опубликованная в газете «Русский патриот», издававшейся в Париже с 1943 по 1945 год.

Правдивой летописью войны стала фотопублицистика. Зрительное восприятие всего, что происходило на фронте и в тылу, оказывало самое сильное воздействие. Снимки Д. Бальтерманца, М. Калашникова, Б. Кудоярова, В. Темина, П. Трошкина, пр., навсегда сохранят, через какие испытания, лишения, утраты шел к победе советский народ. Корреспондент фотохроники ТАСС Я. Халин увековечил подвиг советского солдата Алексея Еременко всего за несколько мгновений до его гибели. «Комбат», так он назвал свой снимок, который побывал на всех крупнейших фотовыставках мира, стал символом Великой Отечественной войны и отлитый в бронзе поднялся у того украинского села, где погиб ставший всемирно известным герой.

24. Послевоенная советская журналистика как единый пропагадистский комплекс: особенности организации и функционирования.

После войны произошла существенная перестройка средств массовой информации: был увеличен до четырех полос объем республиканских, краевых и областных газет, ставших в годы войны двухполосными, возобновилось издание молодежных газет, увеличился объем и стал более частым выход районных изданий. 20 июня 1945 гю ЦК ВКП(б) принимает решение «Об улучшении качества и увеличении объема республиканских, краевых и областных газет». Это первое послевоенное постановление явилось программным для деятельности советской прессы в условиях мирного строительства. Установленный с 15 июля 1945 г. четырехполосный объем республиканских, краевых и областных газет, потребовал от редакций расширить информацию о жизни Советского Союза, союзных республик, краев и областей, больше публиковать материалов по проблемам промышленности, сельского хозяйства и культуры, уделять более пристальное внимание и на их оформление, на использование газетных жанров. Главное же внимание в Постановлении было обращено на то, чтобы все газеты стали «боевыми органами политического воспитания масс», важнейшим средством «партийного руководства массами».

В постановлении была отмечена также необходимость изменения структуры аппарата редакций: в краевых и областных газетах, кроме серетариата, устанавливались отделы партийной жизни, пропаганды, промышленности и транспорта, сельского хозяйства, культуры и быта, писем трудящихся, внутреннея информации. В газетах союзных республик, кроме этих семи отделов, утверждалось еще три: советского строительства, иностранный и местной корреспондентской сети. В связи с увеличением объема газет и созданием новых отделов возрос штат аппарата редакций, стало больше собственных корреспондентов. Их количество устанавливалось из расчета два корреспондента на область и один корреспондент на два-три района.

Считая улучшение качества республиканских, областных и краевых газет одной из важнейших задач в развитии послевоенной советской печати, Центральный Комитет партии проводит несколько проверок по выполнению редакцией данного постановления. При каждой проверке выделялись лучшие газеты, подвергались критике редакции, не добившиеся коренного улучшения качества своих изданий.

Вследствие проверок в числе серьезных недостатков указывалось также на оторванность редакций от местных партийных и советских организаций, на то, что они бессистемно и поверхностно освещают вопросы партийной жизни, не ведут систематической работы по пропаганде Закона о новом пятилетнем плане.

В первое послевоенное десятилетие партийные решения были приняты почти по всем типам изданий газет: центральным, республиканским, краевым, областным, городским и районным. В июне 1948 г. вышло постановление «О мероприятиях по улучшению газеты «Социалистическое земледелие», раньше, в декабре 1946 г. – «За боевую и содержательную газету профсоюзов» (о газете «Труд»), пр.

Как и в довоенный период, продолжался количественный рост газетных изданий. В 1946 г. выходило 7309 газет, разовый тираж которых составлял 29, 6 млн. экз. В 1959 г. издавалось 10547 газет, тираж которых достиг 68 млн. экз. Газеты выходили на 67 языках народов СССР и 7 иностранных языках. Появились новые всесоюзные, республиканские, областные, городские, комсомольские, вечерние и многотиражные издания.

Из новых центральных газет наибольшего внимания заслуживают «Советская Россия» (основана 1 июня 1956 г. как орган Бюро ЦК КПСС по РСФСР и Совета Министров РСФСР, затем орган ЦК КПСС), «Рабочая газета» (массовая республиканская газета, издававшаяся на украинском и русском языках в Киеве с 1957 г.), «Литература и жизнь» (орган Союза писателей Российской Федерации, создана в начале 1958 года, далее выходит как еженедельник под названием «Литературная Россия»).

Особое место среди центральных изданий занимала газета «Культура и жизнь», являвшаяся органом Отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Достаточно убедительно проявилось главное направление газеты, как самого идеологизированного издания послевоенной советской журналистики.

Появились новые республиканские и областные газеты. С 1946 г. выходят «Львовская правда», «Калининградская правда», с 1950 г. – «Минская правда» - орган Минского обкома и ГК КП Белоруссии. Деятельность «Львовской правды» отмечена выступлениями публициста Ярослава Галана.

С первых же дней началось восстановление молодежных изданий. В 1945 г. была создана газета «Советская молодежь» - орган ЦК ЛКСМ Латвии на русском языке, в 1947 г. – «Молодая гвардия» - орган Сахалинского обкома ВЛКСМ, в 1948 г – «Калининградский комсомолец», в 1950 г. – «Комсомолец Кузбасса» и «Молодежь Эстонии».

Самое большое пополнение в первое послевоенное десятилетие получили городские газеты, вновь было создано около шестидесяти, причем половина из них – в Российской Федерации.

Среди них «Заполярная правда» (Норильск), «Заполярье» (Воркута), «Коммунист» (Черняховск Калиниградской области), «Невская заря» (Всеволожск Ленинградской области). Значительное развитие получила пресса на национальных языках.

В послевоенные годы многочисленные партийные постановления были приняты и по журнальной периодике. В условиях культа личности Сталина в ряде постановлений несправедливой, неоправданно резкой критике подверглись известные писатели, поэты, композиторы, в связи с чем в мае 1958 г. ЦК КПСС принял специальное Постановление «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий», «От всего сердца», а постановление «О журналах Звезда» и «Ленинград» в октябре 1988 г. решением Политбюро ЦК КПСС было отменено.

Существенные изменения произошли в радиовещании и телевидении. В течение второй послевоенной пятилетки мощность радиостанций возросла вдвое. К 1955 г. в стране насчитывалось 26 млн радиоприемных устройств – примерно одно на восемь человек. С октября 1956 г. стало ежедневным телевизионное вещание в Ленинграде, еще раньше – в январе 1955 г. перешло на вещание без выходных московское телевидение. Телевидение становится поистине массовым: к концу 1955 г. насчитывалось свыше миллиона телезрителей. Год от года совершенствуется телевизионные передачи, все большее место занимает оперативный событийный репортаж, все больше появляется различных телевизионных журналов.

Более действенным становилось радиовещание. Во исполнение постановление ЦК ВКП(б) от января 1947 г. «О мерах по улучшению центрального радиовещания» его работники немало сделали для повышения качества передач, их роли в политическом и культурном воспитании трудящихся. В марте 1947 г. начинает издаваться предназначенный для сельской молодежи радиожурнал «За высокий урожай», с апреля 1948 г. – беседы на международные темы «У карты мира», с мая 1950 г. – передачи из цикла «Дневник социалистического соревнования», с ноября 1951 г. – радиожурнал «Наука и техника».

Уже первые послевоенные годы в стране насчитывалось около 200 центральных, республиканских, краевых и областных издательств, выпускавших сотни миллионов книг и брошюр на 78 языках народов СССР. В 1946 г. издательства превзошли довоенный уровень по выпуску литературы.

В послевоенные годы интенсивно издаются труды классиков марксизма-ленинизма.

Все больший размах получает издание художественной литературы.

Качественному улучшению советской журналистики в годы первых послевоенных пятилеток признан был способствовать созданный в 1955 г. журнал «Советская печать». Для теле- и радиожурналистов с апреля 1946 г. начал выходить ежемесячный журнал «Радио». С февраля 1952 г. издается печатный бюллетень «В помощь местному радиовещанию, преобразованный в 1957 г. в бюллетень «Советское радио и телевидение», ставший позднее ежемесячником Государственного комитета Совета Министров СССР по радиовещанию и телевидению.

Важным событием в послевоенный период явилось воссоздание в 1957 г. Союза журналистов СССР.

25. Средства массовой информации стран Центральной и Восточной Европы в постсоциалистический период.

Крушение социализма сопровождалось резким сокращением тиражей и влияния периодических изданий бывших правящих партий, переживших острый политический и идейный кризис, а также стремительным изменением общего ландшафта национальной периодики. В связи с переходом к общественно-экономическим реформам была уничтожена система партийно-государственного контроля над прессой, упразднена цензура. Бывшие «союзные» партии, провозгласившие политическую автономию и отказ от сотрудничества с компартиями, добились полной самостоятельности в своей издательской деятельности. «Gazeta Wyborcza» - печатный польский орган «Солидарности» - после прихода этого движения к власти превратились в одну из крупнейших (и экономически процветающих) газет Польши, имеющую 17 региональных вариантов, «привязанных» к локальному рынку. Оппозиционные в пролшлом политические силы, пользуясь открывшимися возможностями свободного издания печатных органов, создали газеты и журналы различно идейно-политической ориентации – праволиберальные, монархистские, издания экологистов – «зеленых» и т.д. – вплоть до ультранационалистических и анархистских. Гарантиованная законом свобода издательской и информационной деятельности способсьвовала развитию СМИ, плюралистичных в политическом и идейном отношении. На рубеже прошлого и нынешнего веков в большинстве стран Восточной Европы отмечены высокие рейтинги свободы СМИ и журналистов. Болгария, Венгрия, Польша, Чехия, Словакия, Словения характеризовались западными мониторинговыми организациями как страны со свободной прессой, Румыния была отнесена к государствам с «частично свободными» СМИ, югославская пресса да устранения Милошевича признавалась несвободной.

В первые же месяцы после крушения социализма в восточно-европейских государствах появляется печатная пресса. В Польше были приватизированы газеты и журналы, принадлежавшие ранее издательскому концерну ПОРП. Приватизация коснулась 85% польских СМИ, некоторые из которых оказались в собственности иностранных владельцев. Аналогичные процессы происходили и в других востоевропейских странах. Возродились некоторые из закрытых в конце 1940-х годов «исторических» изданий. Вновь появляется бульварная пресса. В связи с развитием местного самоуправления в ряде стран происходят активные процессы формирования новой местной периодики. Идет развитие клерикальных СМИ.

Резко возрастает общее количество издаваемых газет и журналов. Распространение рыночных отношений на сферу издательской деятельности и коммуникаций привело к существенному увеличению стоимости типографских материалов и услуг, доставки тиража подписчикам. В условиях коммерческой конкуренции оказываются недолговечными печатные издания, не отвечающие требованиям экономической рентабельности, не вписывающиеся в рыночные схемы эффективного издательского бизнеса. В то время как ряде стран Западной Европы государственные власти стремятся ослабить воздействие рыночных механизмов, затрудняющих доступ граждан к плюралистичным источникам информации, включая местные, в большинстве восточноевропейских стран отсутствует четкая политика в этой области.

Вступление востоевропейских стран в период реформ совпало с началом интенсивной экспансии западных медиакорпораций на национальных рынках СМИ. Вторжение западногерманских издательских компаний на газетно-журнальный рынок бывшей ГДР в считанные месяцы изменило облик периодики на востоке Германии: уже в первой половине 1990 г. там распространялись 24 ежедневные газеты, 42 еженедельника и 240 журналов, принадлежащих западногерманским корпорациям. Тираж одной только «желтой» газеты «Bild», предназначенный для восточных немцев, превысил 1 млн. экз. Вскоре почти половина подписных изданий, распространяемых в Восточной Германии, оказалась под контролем двух западногерманских концернов – «Генрих Ферлаг» и «Грунер унд Яр», а на долю концерна «Шпрингер-ферлаг» пришлось 63% всех продаваемых в киосках изданий.

В Венгрии крупные пакеты акций ряда известных и влиятельных изданий оказались в руках западных корпораций, руководимых Р. Мердоком, лордом Ротермиром и др. В Польше в результате экспансии норвежских и германских издательских корпораций под их контролем оказались значительная часть печатных изданий, включая региональные газеты. Больше половины акций влиятельной «качественной» газеты «Rzeczpospolita» («Республика») перешло в собственность норвежского концерна «Оркла». Иностранные издатели, нацеленные на достижение коммерческого успеха медийных предприятий, стремятся избегать конфликтов с государственными властями восточноевропейских стран, поэтому выпускаемые ими издания во многом утрачивают свою контрольную функцию по отношению к властям, что было отмечено в Польше.

Политическая и культурная переориентация большинства востоевропейских СМИ на западные страны способствовала в постсоциалистический период росту общественной популярности идей о необходимости тесных отношений экономического и военно-политического партнерства и сотрудничества с США и объединенной Европой. Это повлияло на решение ряда государств, некогда входивших в советский блок, о вступлении в НАТО и ЕС.

Сегодня на восточноевропейских рынках периодики (особенно журнальной) значительное место занимают издания, выпускаемые западными корпорациями – главным образом, американскими, германскими, французскими – в идее версий, адаптированных к местным условиям с учетом запросов и нацонально-культурной специфики аудитории. Выходящие на польском, венгерском, болгарском и других языках народов Восточной Европы, эти издания опираются на транснациональные издательские структуры, на многолетний опыт деятельности в рыночной среде и составляют серьезную конкуренцию национальным изданиям. Так, адресованные женской аудитории журналы – “Cosmopolitan” и другие – существенно потеснили национальную женскую прессу.

Существенные перемены наблюдаются и в вещательной деятельности. Еще на начальном этапе реформ из программ восточноевропейских телекомпаний была исключена трансляция передач советского телевидения. Преобладающими тенденциями в развитии восточноевропейских вещательных служб становятся децентрализация и коммерциализация вещания. Происходила трансформация государственных телеканалов в общественные, по образцу общественных вещательных корпораций Западной Европы. В начале 1990-х годов начался бурный процесс развития в столицах и в региональных центрах частных радиостанций и коммерческого телефидения – как эфирного, так и спутникового, кабельного. В создании новых вещательных компаний нередко существенную роль играют иностранные капиталы и технологии. Созданная при решающем участии американских инвесторов коммерческая телекомпания TV NOVA потеснила в Чехии национальное общественное телевидение. Коммерческие вещательные службы широко используют программы и фильмы, импортированные из западных государств. Так, созданные в Польше коммерческие телесети «Polsat» - постоянно используют в своем вещании голливудские фильмы, развлекательные программы телекомпаний США и других стран Запада.

Польский национальный вещательнй совет, основанный в 1993., призвал положить конец хаотическому развитию телевизионной индустрии, начавшемуся в первые годы реформ. Сенат Польши, местные законодательные и административные органы и отдельные граждане подвергли критике положение дел на польском ТВ, в частности, протестуя против насилия на экране. По результатам исследований, большинство телезрителей полагает, что на польском телевидении слишком много насилия. Главным обвиняемым стал канал «Polsat» заявила, что сцены жестокости привлекают больше зрителей. Осуждение со стороны общественности способствовало принятию решения о подготовке добровольного кодекса телерадиокомпаний, регулирующего спорные аспекты вещания. Для выработки кодекса была создана комиссия, в которую вошло по два представителя от каждой компании, от Совета по этике прессы и от Польского национального вещательного совета.

За годы реформ в восточноевропейских странах сформировалась новая система регулирования издательской и вещательной деятельности. Были приянты законы о СМИ, создавшие юридическую базу для функционирования печатной и электронной прессы в новых условиях. Пример Польши и других восточноевропейских стран показывает, что в них создаются механизмы саморегулирования печатной и электронной прессы: в большинстве стран прияны новые кодексы профессиональной этики журналистов и СМИ, предпринимаются попытки создать органы и учреждение, обеспечивающие мониторинг публикаций и общественное влияние на деятельность массмедиа.

26. Отечественная публицистика на современном этапе.

Одним из самых ярких представителей отечественной публицистики перестройки был В. Е. Максимов. «С душевной болью болью за Россию» под таким названием появилось в «Правде» в мартовских номерах за 1995 г. последнее его интервью. Максимов был писателем, драматургом, публицистом с мировым именем, создателем и главным редактором журнала «Континент». Его, как наиболее наиболее видного деятеля «третьей волны эмиграции», називали даже «Эмигрантским градоначальником», своеобразным «властителем дум». Судьба его чрезвычайно необычна: всю жизнь он носил не свое имя – не литературный псевдоним, а именно имя. Настоящее его имя – Лев Александрович Самсонов. С двадцати двух лет он связал свою жизнь с журналистикой: работал в районной газете на Кубани, корреспондентом радио в Черкесии и в газете «Советская Черкесия», затем уехал в Москву, печатался в «Литературной газете» и в журнале «Октябрь». За роман «Семь дней творения» был исключен из Союза писателей и 12 февраля 1974 г. получил разрешение на выезд из СССР. Оказавшись на Западе, В. Максимов издал немало книг (приблизительно на 20-ти языках), получил три международные литературные премии и, начиная с 1991 г., принимал активное участие в «Независимой газете» и в «Правде», выпустил на Родине собрание сочинений в 9-ти томах, нескольо однотомников и книгу публицистики под названием «Самоистребление».

В 1994-1995 гг. в «Правде» одна за другой появляются его статьи «Неужели это колокол наших похорон?» «Приглашение на казнь», «Надгробие для России», «Мародеры», пр. Переживание за своих соотечественников, их будущее, чувство ответственности за то, что происходит со страной, гневный протест против жестокого насилия и кровавого беспредела – главное в этих публикациях. Писатель убедился, что многие его единомышленники жаждут не столько суверенитета, свободы и демократии, а крушения России как таковой. И, как только он понял, что родной стране грозит превращение в колонию или оккупационную зону, уничтожение как единого великого государства, удушение отечественной экономики, науки, культуры, геноцид народа – перед этим все остальное отошло от него на второй план.

Особенно гневно выступает В. Максимов против тех, кто уже в течение многих лет «мусолят грязную мыслишку» о преимуществах для России поражения в войне с гитлеровской Германией.

В одном из интервью газете «Правда» на вопрос, нет ли у него раскаяния в собственной причастности к тому, что произошло с Россией, в Максимов признался, что полностью разделяет позицию писателя А.А. Зиновьева, который сказал, что никогда не вступал против России, говорил, что если не будет России, то его жизнь – абсолютно бессмысленна.

А.А. Зиновьев – писатель с мировой известностью. Зиновьев считал, что нынешнее руководство России, с горечью замечал в интервью в газете «Правда», которое дал корреспонденту газеты В. Большакову, что нынешнее руководство России всячески помогает Западу в этом, способствуя в том числе и физическому уничтожению русского народа, о чем говорит демографическая статистика. На вопрос, каким ему видится будущее своей страны, отвечал, что социалистическим.

Душевная боль за Росси., да и за все пять континентов Земли, - главное и в публицистических произведениях А.И. Солженицина, которые начиная с 1992 г., не сходят со страниц журналов «Новый мир», «Диалог», «Звезда», «Новое время», «Москва», газет «Комсомольская правда» Литературная газета» и других изданий. «Наши пять континентов – в смерче, - тревожится он. – Но в таких испытаниях и проявляются высшие способности человеческих душ. Если мы погибнем и потеряем этот мир – то будет наша собственная вина».

В 1995 г. человечество отметило полувековой юбилей Великой Победы над фашизмом. Среди многочисленных публикаций, посвященных этому самому знаменательному событию XX столетия, особо следует выделить выступления Леонида Леонова. Не случайно его статья «Наше дело правое», опубликованная 30 августа 1995 г. в «Правде», открывает одну из книг трехтомника «Живая память. Великая Отечественная: правда о войне». В этой статье писатель, публицистика которого и в суровую военную пору поднимала на бессмертные подвиги российских солдат, веско заявил, что слава нашего народа-победителя будет жить, пока «живет человеческое слово», что «если всю историю земли написать на одной странице – и там будут помянуты наши великие дела». Напоминая о наших многочисленных подвигах особо выделяет незабываемое событие, которое произошло 17 июля 1944 г. в Москве. В этот день, читаем в статье, прибыла в Москву «в несколько облегченном виде» армия, отправленная Гитлером на завоевания Востока. ЕЕ громоздкий багаж остался позади, на полях сражений. По этой причине немцы все более походили на «экскурсантов» нежели на покорителей Вселенной, и, надо признаться, за 800 лет существования Москва еще не имела такого наплыва «интуристов»

В последние годы своей жизни Л. Леонов неутомимо работал над новой книгой «Пирамида», в которой писатель-мыслитель ведет «разговор с вечностью», прозорливо предупреждая «о надвигающейся катастрофе всей нынешней земной цивилизации». С поистине «вселенской болью» пишет он о том, что в результате «неимоверных человеческий стараний» сейчас ежесуточно исчезает уже два-три вида земной флоры и фауны. Это значит, в течение ближайших двадцати – тридцати лет может погибнуть до четверти всех видов живого. Столько же, сколько исчезло за предыдущие 60 миллионов лет!

На первый взгляд в современной журналистике публицистический жанр изжил себя. Резко упала популярность сатирический статей, очерков, журналистское расследование подменяется «сливом компромата». Но это свидетельствует о необходимости поиска новых способов публицистического воздействия на аудиторию.

Период перестройки ознаменовался расцветом публицистики, лишенной художественности «нефантазийной». Это была эпоха откровений, обнародования доселе неизвестной информации – отсюда констатирующий характер публицистики. Разумеется, бесконечно поражать аудиторию гласностью было невозможно, поэтому такая публицистика вспыхнула ярко, и быстро сгорела.

За насыщением аудитории перестроечными сенсациями последовало неизбежное снижение тиражей. В борьбе за тиражи журналисты начинают насыщать публицистику придуманными сенсациями или воздействовать на самые примитивные эмоции читателя чрезмерной эпатажностью материала и формы его подачи. Социально-политическая ситуация последних лет породила тип «информационного киллера» - журналиста, который под видом публицистического материала обнародует компрометирующую информацию, действуя в чьих-либо интересах. Как следствие – утрата доверия к прессе.

Вопрос № 27. Современные теории журналистики.

Концепция социальной ответственности.

Авторитарная теория, основанная на многовековом развитии авторитарной политической мысли от Платона до Макиавелли.

Авторитарная концепция устанавливала ответственность перед королем, императором, фюрером, перед государством, ими олицетворяемым. Является самой старшей теорией. Она зародилась в авторитарном климате позднего Ренессанса вскоре после изобретения книгопечатания. Источник власти оставлял за собой право определять и менять политику, право выдавать лицензию, а иногда и право на цензуру. Такая концепция прессы устраняла ту функцию, которая в наше время стала одной из самых обычных, - функцию следить за правительством. Исторически и географически получила наибольшее распространение. Почти что самопроизвольно была принята в большинстве стран. Все правительства Западной Европы опирались на принципы авторитаризма как теоретического обоснования своих систем контроля над прессой. Можно смело утверждать, что авторитарная доктрина определила модель массовой коммуникации для большего числа людей и на протяжении более долгого периода, чем любая другая концепция контроля над прессой.

Основные принципы авторитаризма долгое время принимались во многих частях света как руководство к социальному действию. Эти принципы получили особенно большое распространение в области контроля, регламентации и использования СМК. Практика авторитарных государств оказала определенное влияние на практику демократии: в некоторых странах она фактически вынудила либертарианские правительства принимать контрмеры, которые в некоторых отношениях неотличимы от тоталитарных моделей.

Либертарианская теория уходит корнями в учение Мильтона, Локка, Милля и идеи Просвещения.

Теория свободы печати, основанной на свободе воли, или как ее называют авторы, либертарианская теория, отвергает эту зависимость, ниспровергает концепцию печати как инструмента государства и утверждает свободу от правительственного контроля, более того, предполагает право прессы контролировать правительство, выступая в роли «четвертой власти», независимой от трех ветвей государственной теории.

Самый большой недостаток заключается в неспособности обеспечить строгие нормы повседневной работы СМИ, а точнее, найти устойчивую формулу, разграничивающую свободу и злоупотребление свободой. Она расплывчата и неопределенна. В то же время главные достоинства заключаются в гибкости, способности приспосабливаться к переменам и, главное, в убеждении, что она может способствовать интересам и благосостоянию людей, основываясь на самоопределении человека.

Теория социальной ответственности возникла из-за революции в области обмена информацией и определенных бихевиористских сомнений по поводу философии теории Просвещения.

Теория социальной ответственности печати развивает либертарианскую теорию применительно к новым условиям концентрации и монополизации прессы, выдвигая идеи определенной автономии СМИ от владельцев, позволяющей учитывать интересы общества. Трудности, связанные с этой теорией очевидны – она базируется на добровольном согласии владельцев и издателей на уступки журналистам и обществу, на ограничение своих прав. Именно поэтому эта теория так и не стала доминирующей, хотя и сыграла выдающуюся роль в развитии СМИ, выдвинув новый идеал соединения свободы и ответственности. Меняет относительное положение человека и государства на противоположное тому, которое они занимают в рамках авторитарной концепции. Человек трактуется не как зависимое существо, которое надо вести и направлять, но как разумное существо, способное отличать правду от лжи и лучшую альтернативу от худшей в тех случаях, когда ему приходится иметь дело с противоречивыми фактами и делать выбор из нескольких возможностей. Истина перестает восприниматься как принадлежность власти, и право поиска истины рассматривается как естественное и неотъемлемое право человека. Пресса в данной теории рассматривается как партнер по поиску истины. Пресса – средство предоставления фактов и аргументов, на основании которых народ может следить за правительством и определять собственное мнение по поводу политики. Следовательно, прессе насущно необходима свобода от правительственного контроля и влияния.

У авторитарных теорий есть целый ряд общих элементов с недавно появившейся теорией ответственности прессы. Обе концепции сходятся на том, что прессе не следует позволять разлагать культуру нации, и обе постулируют, что, когда определенные цели установлены (хотя и разными методами), СМИ не следует позволять безответственно мешать достижению этих целей. Обе системы признают наличие связи между ответственностью и действием, но рассматривают эту проблему с противоположных точек зрения.

Советская коммунистическая теория основана на теориях Маркса, Ленина и Сталина и на диктатуре Коммунистической партии в Советском союзе.

Советская коммунистическая теория развивает авторитарный подход к журналистике как орудию и инструменту в руках коммунистической партии. Советская коммунистическая теория является продолжением гораздо более старой авторитарной теории, а то, что мы называем теорией социальной ответственности, есть просто модификация либертарианской теории. Основанная на марксистском детерминизме и вызванная к жизни жесткой политической необходимости поддерживать господство партии, представляющей менее десяти процентов страны, советская пресса – такой же очевидный инструмент власти, каким была пресса в старом варианте авторитаризма. Однако, в отличие от старой модели, пресса находится не в частном, а в государственном владении.

Политические теории марксизма сели

Согласно коммунистическому учению, цели коммунизма требуют установления диктатуры пролетариата, осуществляемой коммунистической партией. Моральный долг СМК состоит в поддержке государства, и их помощи в достижении государственный целей.

Отличия от авторитарной концепции:

- коммунисты подчеркивают необходимость конструктивного использования СМИ как компонента агитации за достижение мировой революции. При коммунизме государство не довольствуется тем, что ограничивает возможности СМИ вмешиваться в политику государства, но активно использует их для достижения своих целей;

- при коммунизме государство монопольно владеет всеми средствами владения на массы. При коммунизме государство владеет управляет всеми СМИ «от имени общественности». Государство не только управляет всеми СМИ внутри страны, но и устанавливает, насколько оно в состоянии это делать, полную монополию на коммуникацию, вводя очень жесткие ограничения на доступ материалов из иностранных источников. Это достигается установлением запрета на ввоз иностранных печатных изданий и строгим контролем за принимающими устройствами в случае электронных средств информации.

Выдвигается по крайней мере пять подходов к критике прессы и к постановке проблемы ответственности:

- ответственность перед обществом, перед гражданами;

- ответственность перед государством, которая предполагает разную степень со стороны государства;

- ответственность перед издателем, перед владельцем, а это право владельца руководить СМИ в своих экономических, политических или иных интересах;

- ответственность перед профессией, перед коллегами открывает путь к саморегулированию СМИ журналистами;

- ответственность перед аудиторией – читателями, зрителями, слушателями.

Современные западные концепции свободы прессы:

1). Американская: СМИ ни от кого не зависят, согласно 1й поправке, ни Правительство, ни Конгресс не имеют права влиять на СМИ. + СМИ все больше становятся экономическим предприятием, а не просто средством распространения идей, и поэтому в США все СМИ подчиняются также Закону об экономических предприятиях.

2). Английская концепция: близка к американской, но в The Bill of Rights говорится, что Парламент имеет право влиять на СМИ, и СМИ должны подчиняться решению Парламента. Кроме того, Парламент назначает комиссии, которые контролируют деятельность СМИ. 4 комиссии (их деятельность рассматривает Heritage Department – по культурному наследию):

- по жалобам на радио (Radio Complaints Commission);

- по жалобам на прессу (Press Complaints Commission);

- по жалобам на рекламу (Advertising Complaints Commission);

- независимая комиссия по ТВ (Independent TV Commission) – рассматривает очень большое количество ТВ-программ, имеет право штрафовать каналы-нарушители на 500 тыс. $.

3). Французская концепция: СМИ подчиняются Конституции (принята в 1881); и Правительство, и Парламент имеют право воздействовать на СМИ;

4). Немецкая концепция: СМИ подчиняются федеральным законам.

Концепция социальной ответственности печати пришла на смену работающей либертарианской теории. Возникла параллельно с усилением капиталистического класса.

Массмедиа должны взять на себя ответственность за формирование сообществ. СМИ должны стать голосом всего народа, а не элиты.

Основные особенности:

1). Медиа выполняет важные функции в обществе, особенно в отношении демократической политики; должны выражать разные точки зрения; пресса максимально самостоятельна;

2). Основные принципы: принцип личной свободы; принцип свободы медиа, долга медиа перед обществом;

3). Создание независимых институтов медиа или вещания; повышение профессионализма;

4). Акцент на нейтральность и объективность в отношении правительства и общественных проблем.

Автор теории – Паттерсон. Он выявляет семь пороков американской прессы:

1). Газета – в руках владельца, она служит его интересам;

2). Печать служит бизнесу;

3). Она выступает против социальных изменений;

4). Она сенсационна и поверхностна;

5). Она выступает против общественной морали;

6). Она нарушает права личности;

7). Печать контролируется одним классом – буржуазией.

Чтобы бороться с этим, Паттерсон выводит пять принципов:

1). Печать должна отделять новости от редакционных статей и мнений;

2). Пресса должна служить формой для обмена комментариями и критикой; отражать различные точки зрений;

3). Печать должна давать представительную картину различных социальных групп в обществе;

4). СМИ должны разъяснять цели и ценности общества;

5). Медиа должны давать полный доступ ко всем проявлениям разума.

Вопрос №28. Основные информационные корпорации и концерны Запада.

На Западе концерн – это развитая и сложная форма объединения промышленных предприятий, банков, газет и журналов, производств, обеспечивающих их бумагой и другим сырьем, фирм по их распространению, типографий торговых и других структур. Газета или журнал – лишь один из элементов такого концерна, их существование поддерживается и обеспечивается за счет общей прибыли, которую получают его владельцы. Стремясь к монополии на рынке периодических изданий, концерн постепенно присоединяет к себе общенациональные и местные газеты и журналы, перекупая их у прежних владельцев. Одно из следствий деятельности газетно-издательских концернов – уменьшение количества периодических изданий, вытеснение с рынка более слабых конкурентов. В конце концов, на рынке остаются лишь несколько концернов, которые договариваются о разделе сфер влияния. Включение в состав концерна означает для СМИ, с одной стороны, ограничение его самостоятельности и независимости. Но с другой стороны, такое СМИ обретает в своем будущем, возможность проводить свою линию, соответствующую политике владельцев концерна.

Основные редакционно-издательские корпорации и концерны Запада.

Концерны. Серые кардиналы. Времена, когда каждая газета была финансово самостоятельной, давно миновали. За последние полвека в мире сформировалось несколько десятков настоящих медиа-империй. По данным американского ученого Бена Багдикяна, в 1982 году половину мирового рынка СМИ контролировали 50 крупных корпораций. Сейчас этих корпораций 17. Их денежные обороты достигают поистине астрономических цифр. Все владельцы медиаимперий входят в список самых богатых людей мира. В рекордном 1995 году было заключено 243 сделки на общую сумму в 93 млрд долларов. Рынок поделен. Самым богатым медиа-магнатом считается американец австралийского происхождения Руперт Мердок, контролирующий около 16% всего мирового рынка прессы; общий капитал его медиа-империи оценивается в 40 млрд долларов. То, что не успел купить австралиец, поделено между немцем Шпрингером, французом Эрасаном, англичанином Максвеллом и итальянцем Берлускони. Каждый из них контролирует примерно четвертую часть пресс-рынка своей страны. Обороты таких концернов достигают нескольких сотен миллионов долларов в год. Каждый из медиа-магнатов при желании мог бы выплачивать в течение нескольких лет России сумму практически равную бюджету страны. Каждый из них стремится влиять на мировую политику. Сильвио Берлускони стал в 1994 году премьер-министром Италии.

Самый известный из медиа-магнатов, Австралией Руперт Мердок, только в США контролирует восемь телеканалов, право на трансляцию НХЛ, многочисленные станции кабельного ТВ, киностудию «20 век-Фокс», газету «Нью-Йорк пост», журнал «ТВ-гайд». Ему принадлежит около десяти английских газет и 21 издание на родине, в Австралии. Недавно Мердок приобрел права на издание электронной версии китайской газеты «Женьминь Жибао». По слухам, собирается купить значительный пакет акций ОРТ.

В 92-93 процесс концентрации замедлился из-за спада в экономике 90 г. Уменьшалось число городов, где издавались бы конкурирующие газеты. На газетном рынке США доминируют 10-15 крупных корпораций: Ганнет компани – Ю-ЭС-ЭЙ Тудэй, Детройт ньюс и др.Майами геральд и др. Тайм мирроу компани – Л-А Таймс, Доу Джонс компани – Уолл-стрит.

Мэрдок купил единственный спутник, вещающий на всю Азию.

Пример «Таймс» - наглядная иллюстрация того, как трудно даже самой авторитетной газете не быть вовлеченной в «цепную реакцию» слияния капиталов. В Великобритании процесс монополизации прессы в отличие от США определяется той особенностью, что столичные (или, как их называют, национальные) СМИ обслуживают читателей по всей стране. Английская печать оказалось практически поделенной между 4 монополиями. Общая сумма капиталов этих монополий – 200 млн фунтов стерлингов.

США репутацию одного из родоначальников семейных монополий имеет концерн Херста, созданный в конце 19 века. До второй мировой войны имя Херста было символом мощи пропагандистских средств, сконцентрированных в одних руках. В собственности Уильяма Рандольфа Херста-младшего сейчас находится 11 ежедневных газет, две воскресные газеты и одна еженедельная газета. Общий разовый тираж Херста достигает 6 миллионов экземпляров.

Концерн Скриппс-Говарда в США имеет даже более старинную рожословную, чем херстовский. У его истоков стояли Э.Скриппс, основавший в 1878 году «газету-копейку» в Кливленде. После смерти Скриппса в 1983 году руководителем треста стал его партнер Говард. Сыновья обоих миллионеров по-прежнему занимают руководящие посты в этом концерне. В их владении – 18 газет, в том числе «Вашингтон дейли ньюс». Общий разовый тираж газет Скриппс-Говарда превышает 3,5 миллиона экземпляров. Кроме того, концерну принадлежит ¾ акций одного из крупнейших информационных агентств США – «Юнайтед пресс интернешнл».

Во Франции одним из примеров «цепного» бизнеса может служить концерн Чинно дель Дука, в руках которого находится ежедневная газета «Пари-жур», около десятка еженедельных и ежемесячных журналов для женщин и молодежи, кинокомпания и ряд книжных фирм. Монополия Эмильена Амори контролирует ежедневную газету «Паризьен либере». 4 еженедельника, 2 периодических издания, 2 провинциальных газеты и спортивную газету «Экип».

Особняком среди крупных монополистов стоят концерны, созданные путем совместного вклада капиталов несколькими монополистами. В США к этой категории относятся концерны печати «Макгроу Хилл паблишинг компани» и «Маккол корпорейшн». Во Франции основным примером концерна, созданного путем совместных капиталовложений нескольких крупных монополистов, является трест «Ашетт», который захватил монополию на продажу газет и книг. Часть капиталов этого треста принадлежит «Банку де Пари э де Пэи-Ба», а также инвесторами из группы Ротшильда. После второй мировой войны правительство было вынуждено реорганизовать трест, с тем чтобы замаскировать факт монополизации распространения печати. Было создано кооперативное общество «Нувель Мессажери де ла пресс паризьен». На долю треста «Ашетт» осталось 49% капитала «Нувель Мессажери» де ла паризьен». Всегов руках этого треста находятся акции около 30 французских газет. К этому основному бизнесу треста «Ашетт» следует также прибавить его соучастие в различных предприятиях рекламы, кино, радио, телевидения, книжной торговли, в издательствах, типографиях, на писчебумажных фабриках.

Возникновение и развитие транснациональных корпораций.

Компания Мэрдока – крупнейшая в мире транснациональная корпорация, вторгшаяся на американский рынок. Хотя она остается зарегистрированной в Австралии, хозяин ее принял американское подданство и руководит своим глобальным бизнесом из Нью-Йорка. Владения в США дают Мэрдоку более половины всех доходов, а местное отделение корпорации, «Ньюс Америка», числится среди крупнейших информационно-пропагандистских корпораций страны.

Мэрдок начинал не на пустом месте. Его отец был издателем, но, когда в 1952 г. сэр Кэйт умер, он оставил в наследство сыну, студенту Оксфорда, только две газеты: вечернюю «Ньюс» в Аделаиде и воскресную в том же городе. Спустя несколько лет сын занялся телевидением, в конце 50-х купил еще одну газету «Сидней дейли миррор», а в 1964 г. основал первую общенациональную австралийскую газету «Острэлиэн». В середине 60-х он проник в средства массовой информации соседней Новой Зеландии, а в конце десятилетия – Великобритании.

Его появление на американском континенте в 1973 г. ознаменовалось покупкой двух газет в Техасе, «Сан-Антино экспресс и «Ньюс», которые он объединил. Годом позже он начал выпускать общенациональную газету «Стар», спустя еще два года приобрел одну из старейших и крупнейших американских газет «Нью-Йорк пост», а в 1977 г. присоединил к ним еженедельную газету «Вилледж Войс» и журнал «Нью Уэст». 80-е гг. были ознаменованы масштабным проникновением в теле- и кинобизнес, а также в книгоиздательское и журнальное дело. В Соединенных Штатах практически не такой сферы массовой информации, где бы не присутствовал Мэрдок. В 1985 г. он принял американское гражданство, поскольку по закону США иноосранец не может быть владельцем телевизионных станций.

В 80-е годы он вновь расширяет свои владение в Европе, очень существенно – в Австралии, а также продвигается в Азию, в Гонконг. Покупает убыточные предприятия и делает их прибыльными.

В Соединенных Штатах Мэрдок играет заметную роль в книгоиздательском бизнесе и журнальном, но особенно в телевидении. Мэрдок поставил перед собой цель создать четвертую общенациональную телесеть, которая бы конкурировала с Эй-би-си, Эн-би-си и Си-би-эс.

В основе плана Мэрдока лежало два главных компонента: покупка кинокомпании «XX век – Фокс» и шести телевизионных станций группы «Метромедиа» в крупных городах – Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, к оторым он присоединил еще одну, в Бостоне.

В 80-е годы позиции трех гигантов несколько колебались в связи с диверсификацией телевизионного вещания: получило широкое развитие множество каналов и программ кабельного телевидения, платное, подписное, новые независимые станции, и в связи с этим возможность выбора для зрителей многократно расшилась. Но увеличение числа каналов и возросший спрос породил дефицит программ. В то же время на телесетях несколько осложнилось и положение с рекламой. Многие считали, что в этой ситуации, когда три сети ипсытывают отток и зрителей, и рекламы, затевать создание четвертой бессмысленно. Но у Мэрдока на этот счет было другое мнение: «Люди все меньше и меньше испытывают привязанность к существующим станциям и сетям. У нас есть возможность утвердиться и завоевать аудиторию».

Главную ставку Мэрдок делал на то, что с увеличением числа независимых станций обострился спрос на телепрограммы. Для независимых станций заполнение эфира – это проблема, особенно если учесть возросшую конкуренцию. Так что в этом плане расчет Мэрдока был правильным: программная компания «Фокс» нашла своих подписчиков.

Формально станции-филиалы «Фокс» охватывают 80% всей телеаудитории. Но из-за слабого сигнала многих из них эта цифра ниже. В сеть вложили 150 млн. долл. И по расчетам, она начнет окупаться через три-пять лет. По оценкам информированных источников в самой индустрии, только за каждый воскресный вечер компания теряет от 1 до 1,5 млн долл. Но убытки не пугают Мэрдока. Даже если сеть убыточна, то те семь станций, которые принадлежат «Фокс», прибыльны, многие их программы имеют достаточно высокие рейтинги. Перераспределяя стоимость программирования с собственных станций на сеть и одновременно повышая рейтинги передач, компания существенно повышает норму прибыли.

При всем ее самостоятельном значении четвертая сеть – это только элемент, хотя и весьма важный, транснациональный телевизионной системы Мэрдока. Ведь если программы «Фокса» завоюют популярность, то их смогут увидеть во многих странах мира – во всяком случае, технические возможности для этого существуют. Программы, которые делает «XX век – Фокс», могут передаваться прямо из голливудских студий компании станциям «Фокс» в Соединенных Штатах и одновременно через спутники связи на систему «Скай чэннел» для распространения в Европе и в Австралии.

Транснациональная система телевизионной информации Мэрдока доволняется широко развитой сетью газет. Он контролирует 67% разового тиража. В Англии это несколько крупных газет разных типов, как серьезные так и бульварные: «Таймс», «Санди Таймс», «Стар», «Ньюс оф зе уорлд», «Сан», «Тудэй». В Гонконге он издает крупнейшую ежедневную газету региона «Саут Чайна морнинг пост», в США – «Бостон геральд» и «Сан-Антонио экспресс-ньюс».

Обращает на себя внимание многочисленность переплетений капиталов Мэрдока с капиталами предпринимателей из других стран. Иногда покупка небольшого (для начала) пакета акций может означать создание плацдарма для последующего захвата компании целиком, но и в тех случаях, когда собственность остается совместной, это чрезвычайно важная тенденция развития, означающего создание транснациональной системы СМИ.

Большинство изданий, попадавшие в руки Мэрдока, желтели. Типичной желтой газетой он сделал либеральную, респектабельную «Нью-Йорк пост». Лондонская «Таймс» также потеряла свою репутацию самой уважаемой английской газеты, и тираж ее снизился, поскольку серьезных читателей она перестала удовлетворять.

Хотя Мэрдок управляет своими владениями из «Ньюс Корпорейшн» как деловое предприятие остается зарегистрированной в Австралии. Стандарты ведения отчетности, которыми подчиняются фирмы США, и потому первые имеют возможность выше оценивать свои активы. Это позволяет «Ньюс Корпорейшн» получать более крупные займы и легче поглощать новую собственность.

«Ньюс корпорейшн» принадлежит более 150 предприятий в средствах массовой информации на четырех континентах. Ее интересы простираются практически во все сферы информационнопропагандистской индустрии, но на первом месте по прибылям остаются газеты: 43% в середине 80-х годов, производство и распространение фильмов – 20%, телевидение – 14%, журналы – 12%, коммерческая печать – 2%, другая деятельность – 9%. По географическим регионам прибыли распределяются так: США – 47%, Великобритания – 40%, Австралия и Тихоокеанский регион – 13%.

Мэрдок в той или иной мере вмешивается в политику повсюду, где присутствует его компания, а особенно у себя на родине в Австралии. В свою очередь политики, как правило, идут ему навстречу, не желая ссориться с человеком, который чуть ли не единолично контролирует общественное мнение целой страны (ведь в Австралии предельно концентрирована печать, и компания Мэрдока является там безусловным лидером в этой области).

У Мэрдока немало совместных предприятий во многих странах мира, в том числе и с крупнейшими информационными монополиями. На паях с Си-би-эс он выпускает видеозаписи, с «Доу Джонс энд К» - журнал «Фар истерн экономик ревью», с французским трестом «Ашетт» - молодежный журнал «Скай» и т.д. Выпуски одного и того же журнала в разных странах не аналогичны, потому что простой перевод издающегося за границей журнала обычно не привлекает читателей. Остается, как правило, общая идея издания, его статей, но, в целом, это оригинальная публикация приспособленная к местногму рынку. Точно так же не «идут» в США австралийские телепрограммы: их приходится редактировать в соответствии с местными требованиями.

«Ньюс Корпорейшн» заключила соглашения с правительством КНР о строительстве в Пекине делового центра, часть которого будет отдана для международного сотрудничества. В Гонконге корпорация уже издает четвертую по тиражу газету «Саут Чайна морнинг пост». Хотя газета англоязычная, 74% ее читателей – китайцы (при тираже 80 тыс. экз. ее читают 300 тыс. чел.).

Мэрдок расценивал ее приобретение как долговременное стратегическое капиталовложение. Газета играет ключевую роль в важном финансовом центре, имеет прекрасную репутации. Среди читателей и рекламодателей и приносит большие прибыли.

Вопрос №29. Зарубежная журналистика и политические партии.

Буржуазная журналистика и политические партии.

Два основных аспекта рассматриваемой проблемы:

1. Взаимоотношения буржуазных СМИ и политических партий:

- установление наличия у той или иной партии собственных СМИ;

- уяснение, способны ли партии подчинить своему идейному и политическому авторитету «независимые», «Непартийные» СМИ и не обстоит ли дело таким образом, что, наоборот, последние диктуют волю партиям (если иметь ввиду непосредственно буржуазные и оппортинистически-реформистские партии).

2. Место и роль буржуазных СМИ и политических партий в механизме государственно-монополистического воздействия на сознание и поведение масс. Партийная печать (в том числе и печать рабочих партий) в значительной степени сложилась, профилировалась и окрепла в эпоху вступления капитализма в монополистическую стадию развития, хотя именно тогда же начали бурно развиваться и массовые бульварные газет «независимой» коммерческой прессы. Партийные СМИ были также заметным явлением в период первого этапа общего кризиса капитализма. На втором его этапе их удельный вес стал заметно падать, причем партийные издания последовательно прогрессивной ориентации в условиях «холодной войны».

Ликвидировались отчасти в судебно-административном порядке. Это падение (если говорить о буржуазных и оппортунистически-реформистских изданиях) приобрело стремительный характер на третьем этапе общего кризиса капитализма в условиях научно-технической революции, потребовавшей огромных капиталовложений в индустрию массовой информации.

В итоге «независимые» коммерческие СМИ самым решительным образом потеснили собственно партийную журналистику. Концентрируясь в руках все меньшего числа владельцев, они создали опасный уровень монополизации мнений – опасный не только с точки зрения последовательно прогрессивных сил, но и многих буржуазных и оппортунистически-реформистских политиков, возможности воздействия которых на массы оказались резко ограниченными.

Крупные концерны индустрии мнений стали заметным образом давить на политику буржуазных и оппортинистически-реформистских партий, вмешиваться в их внутриорганизационные вопросы, диффамировать их лидеров, настраивать против них избирателей. Теперь уже не только члены последовательно прогрессивных партий, выступающие за основополагающее изменение господствующей государственно-монополистической системы, но и политические лидеры умеренного толка подвергаются разнузданной журналистской травле в угоду самым консервативным силам. В то же время сохраняется тенденция более и менее стабильной поддержки отдельными «независимыми» изданиями определенных политических партий.

Предлагаются целые проекты реформ в области СМИ, в частности, добиваться в законодательном порядке такого положения, чтобы существующие коммерческие СМИ публиковали в одинаковой пропорции объективные материалы о деятельности и программных установках всех политических сил. Но это благое пожелание не гарантируется эффективными социально-экономическими мерами.

Отмеченная конфликтность взаимоотношений между «независимыми» СМИ и политическими партиями не во всех случаях носит антагонистический характер. Антагонистичны только взаимоотношения монополистических СМИ и с «неинтегрированными» партиями. Что касается партий «интегрированных», то их конфликты с коммерческой прессой имеют форму пусть не всегда корректной, но в целом ортодоксально-конструктивной дискуссии единомышленников, объединяемых позитивным отношением к системе государственно-монополистического капитализма.

В этом плане тенденцию к исчезновению изданий с четкой и незыблемой партийной ориентацией можно рассматривать как определенное перераспределение сфер влияния буржуазной прессы и «интегрированных» партий в условиях все большего сращивания власти монополий и государства. Приковывая внимание «интегрированных» партий к политической борьбе за правительственную власть, монополистический капитал с помощью крупных объединений СМИ берет идеологическую обработку масс под свой непосредственный контроль минуя партийную прессу.

Вопрос №30. Авторитарная теория печати.

Исходит из того, что журналистика должна действовать в интересах власти, инакомысл. Подвергаются жестокому прессингу.

Авторитарная теория, основанная на многовековом развитии авторитарной политической мысли от Платона до Макиавелли.

Авторитарная концепция устанавливала ответственность перед королем, императором, фюрером, перед государством, ими олицетворяемым. Является самой старшей теорией. Она зародилась в авторитарном климате позднего Ренессанса вскоре после изобретения книгопечатания. Два истока: 1). Структура церкви (папа, иерархия – и так же строилась коммуникация), 2). Феодальный строй. Пресса – орудие в руках божьих и начальников. Источник власти оставлял за собой право определять и менять политику, право выдавать лицензию, а иногда и право на цензуру. Такая концепция прессы устраняла ту функцию, которая в наше время стала одной из самых обычных, - функцию следить за правительством. Исторически и географически получила наибольшее распространение. Почти что самопроизвольно была принята в большинстве стран. Все правительства Западной Европы опирались на принципы авторитаризма как теоретического обоснования своих систем контроля над прессой. Можно смело утверждать, что авторитарная доктрина определила модель массовой коммуникации для большего числа людей и на протяжении более долгого периода, чем любая другая концепция контроля над прессой.

Основные принципы авторитаризма долгое время принимались во многих частях света как руководство к социальному действию. Эти принципы получили особенно большое распространение в области контроля, регламентации и использования СМК. Практика авторитарных государств оказала определенное влияние на практику демократии: в некоторых странах она фактически вынудила либертарианские правительства принимать контрмеры, которые в некоторых отношениях неотличимы от тоталитарных моделей.

Революция противопоставила авторитарной концепции печати – концепцию свободы печати, основанной на свободе слова (Мильтон, «Ареопагитика»).

Авторитарная теория печати – согласно этой теории, функции и деятельность прессы контролируется правительством. Средства коммуникации должны поддерживать правительство, находящееся у власти, и помогать ему достичь поставленных целей.

39. Журналистика в информационном обществе.

В развитии мировой журналистики в начале XXI века просматриваются противоречивые тенденции. С одной стороны, во многих странах мира наблюдается углубляющаяся коммерциализация печатной и электронной прессы, растет концентрация медийной собственности, принадлежащей немногочисленным гигантским транснациональным корпорациям. Развивается глобальный информационный рынок. С другой стороны, все более заметным становится рост общественной активности в информационной сфере, проявляющийся в создании альтернативныйх масс-медиа – по преимуществу на сетевой платформе, а также в деятельности гражданских организаций мониторинга СМИ и медиакритики, в отстаивании требований демократизации медийного сектора («медиадемократии»), сохранения и развития мощных общественных средств массовой информации.

Коммерциализация журналистики. Под коммерциализацией понимаются структурные и содержательные перемены в медийной сфере, порожденные воздействием факторов информационного рынка. В журналистике, ориентированной на коммерческий успех, распространено представление, что журналист и пресса обслуживают определенный рынок (так, авторы одного из американских учебников журналистики рекомендуют учитывать «одидания того рынка, для которого вы пишете»), в то время как представители других социокультурных моделей журналистики декларируют свою обращенность к гражданину, общественному мнению, либо личности читателя.

В условиях рынка издание газет и журналов, вещательная деятельность во все большей степени становятся отраслями информационной индустрии, на которую в полной мере распространяются свойственные деловой деятельности требования и схемы производства, «привязанного» к потребностям рынка, а также стандарты эффективного менеджмента и маркетинга.

В условиях нарастающей коммерциализации журналистики все большее значение приобретает экономическое регулирование деятельности журналистов и СМИ, осуществляемое в основном через рыночный механизм. Именно давление рынка во многом определяет приоритеты и «правила игры» средств массовой информации и журналистов, действующих в конкурентной среде. Они либо вынуждены считаться с рыночной конъюнктурой, с правилами маркетинга, чтобы обеспечить свое выживание и коммерческий успех, либо полностью строить свою деятельность на коммерческой эксплуатации этой конъюнктуры.

В рыночной среде с ее жесткоконкурентными отношениями на первый план выходят те средства массовой информации и те журналистские произведения, которые способны привлечь внимание наибольшего количества людей, обеспечить высокий рейтинг, являющийся залогом коммерческого успеха, стабильности поступления доходов от публикации рекламы и мерилом стоимости рекламных услуг. В условиях, когда редакторы и журналисты охвачены «рейтинговым помешательством», требования рынка приобретают силу закона. Стремление постоянно добиваться высокого рейтинга, максимального охвата рынка, выливается в своего рода теневую цензуру - негласную, но эффективную ограничительную систему, заставляющую журналистов отказываться от освещения сложных, спорных, «неудобных» проблем лишь по той причине, что такого рода публикации и передачи не способны привлечь широкую аудиторию. Эта система «полностью или частично закрывает темы и произведения, не отвечающие ожиданиям аудитории.

Критики коммерчески ориентированной журналистики, подстроенной под изученные ожидания и запросы потребителя, отмечают, что подобная подстройка приводит в итоге к ограничению и подавлению познавательной активности и интеллектуального кругозора аудитории. Остаются невостребованными публикой пласты информации, полезные идеи и сведения, вооружающие людей принципиально новым знанием, расширяющие рамки привычного видения проблем или же кардинально меняющие отношение к ним.

Концентрация собственности в медийной сфере. Одной из основных тенденций развития средств массовой информации в индустриально развитых стран мира является их возрастающее сосредоточение в собственности немногих гигантских концернов. Появившиеся на рубеже XIX-XX вв.

В основе концентрации и образования многоотраслевых конгломератов лежит стремление существенно повысить конкурентноспособность бизнеса за счет извлечения дополнительной выгоды от сочетания различных видов активности и обеспечить уровень капитализации компании, гарантирующий ее от поглощения конкурентами. На современном высококонкурентном медийном рынке укрупнение компаний с включением в них внемедийных подразделений зачастую является единственным способом их выживания.

Все более ужесточается условия конкурентной борьбы, интернационализация современного информационного бизнеса порождают тенденцию к слиянию и дальнейшему укрупнению медиаконцернов.

В первой половине 2000 г. на мировом рынке информации доминировали всего шесть концернов-гигантов («большая шестерка»). Пять из шести членов группы «большой шестерки» имеют штаб-квартиры в США, и только один из крупнейших медиаконцернов (третий по величине) – в Германии. Речь идет о концерне «Bertelsman», который после покупки в 1998 г. крупнейшего в мире англоязычного издательства «Рэндом Хаус» и ряда других приобретений превратился в глобальную медиаструктуру.

В конце 1990-х годов под №1 в списке транснациональных корпораций, доминирующих на мировом информационном рынке, числилась «Time Warner». В состав этой гигантской корпорации вошли кабельные сети развлекательного ТВ, тернеровская «CNN News Group» (имеющая в своем составе спутниковую службу мировых новостей CNN International) и сеть новостных и развлекательных каналов HBO, другие компании.

Стремясь освоить возможности мирового информационного рынка, крупнейшие медиаконцерны в послевоенный период перешагнули национальные границы, их деятельность приобрела транснациональный характер.

Ряд периодических изданий, принадлежащих крупным медиакорпорациям, распространяются большими тиражами крупным медиакорпорациям, распространяются большими тиражами за рубежом во многих странах мира. К их числу относятся американские газеты «International Herald Tribune», «USA Today», «Wall Street Journal», английская «Financial Times», французская «Le Monde» («Мир»), немецкая «Frankfurter Allgemeine Zeitung» («Франкфуртская всеобщая газета»), журналы «Time», «Newsweek», «Reader’s Digest», пр. Часть из них имеет зарубежные версии, нередко – на местных языках, адаптированные к особенностям аудитории.

Одной из важнейших причин (хотя и далеко не единственной), порождающих глобализацию информационной деятельности, является стремление крупнейших медийных корпораций охватить зарубежные рынки в целях расширения масштабов продаж и повышения прибыльности деловой деятельности.

В условиях усиливающейся активности транснациональных медиакорпораций на мировом информационном рынке ряд государств мира и их национальные медийные организации стремятся выработать альтернативу растущему конкурентному давлению В некоторых странах приняты законодательные меры по защите внутреннего рынка. Так, во Франции телекомпании, превысившие установленную законом квоту на показ американских фильмов, подвергаются штрафам.

20. Журналистика периода Октябрьской революции и Гражданской войны.

Октябрьская революция, оказавшая огромное влияние на весь ход дальнейшей мировой истории, положила начало качественно новому этапу в развитии России и отечественной журналистики. Переход страны от демократического пути развития к диктатуре пролетариата и установлению однопартийной системы коренным образом изменил систему прессы России.

После осуществления вооруженного переворота 25–26 октября 1917 г. и отстранения от власти Временного правительства вся печать страны раскололась на два непримиримых лагеря – большевистскую и оппозиционную. Большевики во главе с В.И. Лениным, став партией власти, одновременно решали как задачу подавления неугодной прессы, так и создания новой системы – партийно-советской печати. На следующий же день после захвата власти по распоряжению Временного революционного комитета (ВРК) были закрыты 10 наиболее крупных газет – «Русское слово», «Новое время», «Речь», «Копейка», «Биржевые ведомости», «Русская воля» и др., а их полиграфическая база конфискована. Благодаря этому акту экспроприации ведущие партийно-советские издания – «Правда», «Солдатская правда», «Известия», «Деревенская беднота» и др. получили лучшие типографии страны и огромные запасы бумаги в свое распоряжение. Создание материально-технической базы новой советской журналистики и в дальнейшем осуществляется путем такого «перераспределения». Согласно распоряжению ВЦИК, «конфискация частных типографий и запасов бумаги, передача их в собственность Советской власти в центре и на местах» становилась обычной практикой. Всего же до 30 июня 1918 г. было секвестировано, реквизировано, конфисковано или национализировано более 150 предприятий полиграфической промышленности.

В первом законодательном акте Советского правительства, посвященном прессе, Декрете о печати (принят Советом народных комиссаров 27 октября, опубликован в «Правде», «Известиях», «Газете Временного рабочего и крестьянского правительства» и др. изданиях), были подтверждены все мероприятия, направленные против контрреволюционных газет. В то же время в Декрете специально подчеркивалось, что «как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону». Однако вплоть до 1991 г. практика администрирования, борьба с инакомыслием являлись основными методами работы коммунистической партии с отечественной журналистикой.

Буржуазные и оппозиционные издания единодушно выступили с яростной критикой Декрета о печати. Развернулась острейшая борьба вокруг вопроса о свободе прессы. Практически вся прогрессивно настроенная интеллигенция России была глубоко возмущена произволом, который творили большевики. В стране прошли митинги и демонстрации в защиту свободы слова, распространялись многочисленные листовки, а Союз русских писателей выпустил специальную однодневную «Газету-протест. В защиту свободы печати».

Согласно Декрету о печати, подлежали закрытию следующие органы прессы: «1. Призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению рабочему и крестьянскому правительству. 2. Сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов. 3. Призывающие к деяниям явно преступного, т. е. уголовно-наказуемого характера». Однако после публикации Обращения Временного правительства «Ко всем гражданам Российской республики», в котором выдвигалось требование созыва Учредительного собрания, были закрыты или приостановлены все издания, поместившие Обращение на своих страницах. Репрессиям были подвергнуты издания самых разных политических направлений – кадетская «Наша речь», меньшевистская «Рабочая газета», орган правых эсеров «Воля народа» и др.

Ленинская концепция предусматривала, что борьба с оппозиционной прессой должна была осуществляться разными методами: в отношении изданий крупной буржуазии использовались главным образом административные меры, а борьба с изданиями мелкобуржуазных партий должна была осуществляться в первую очередь в сфере идейно-политической. В первые месяцы после революции по отношению к мелкобуржуазной печати принимались не самые радикальные меры: в основном в качестве наказания осуществлялись временные приостановки изданий, задержка печатания отдельных номеров, денежные штрафы.

Поскольку эффективность этих мер, по мнению большевиков, была недостаточной, в ноябре 1917 г. Совнарком принял Декрет «О введении государственной монополии на объявления», который должен был подорвать экономические основы существования оппозиционной прессы, лишив ее доходов от рекламы и объявлений. По новому закону публикация платных материалов становилась прерогативой исключительно правительственной и советской прессы.

В конце января 1918 г. Совнарком принял Декрет «О Революционном трибунале печати», который ознаменовал начало нового этапа борьбы с оппозиционными изданиями. Ведению нового трибунала подлежали «преступления и проступки против народа, совершенные путем использования печати». К таковым относились «всякие сообщения ложных или извращенных сведений о явлениях общественной жизни, ...а также нарушения узаконений о печати, изданных Советской властью». Впервые после Октябрьской революции проводилось открытое судебное разбирательство деятельности газет и журналов при участии обвинения и защиты, с широким освещением в прессе: давались объявления о предстоящих заседаниях, публиковались отчеты о них, печатались постановления и опровержения, выражались общественные порицания виновным и т.д. И хотя процесс осуществляла назначаемая Советом рабочих и крестьянских депутатов тройка судей, а решения Революционного трибунала печати обжалованию не подлежали, сама судебная процедура внешне напоминала демократические формы решения споров между прессой и властью. Впервые советская власть в борьбе с оппозиционной прессой стремилась привлечь общественное мнение на свою сторону. Революционные трибуналы печати были организованы в ряде крупных городов России и просуществовали до мая 1918 г.

Местные органы Советов и ВРК также принимали активные меры административного воздействия и экономического ограничения контрреволюционной прессы. Выход новых газет допускался только с разрешения комиссаров по делам печати. Провинциальные власти издавали свои законодательные акты, ограничивавшие деятельность газет и журналов. Так, например, «для пресечения тлетворного влияния контрреволюционной печати на дело революции» Совнарком Донской республики 1 апреля 1918 г. принял «Декрет о печати». На учет брались все запасы бумаги, при местных Советах образовывались отделы печати. Право издания получили только советские, партийные и профсоюзные организации[12].

После левоэсеровского мятежа и исключения из всех Советов представителей небольшевистских партий началась тотальная ликвидация оппозиционной прессы. В июне меньшевистский ЦК подводит итоги разгрома партии: «Почти везде закрыты наши газеты. Центральные наши органы в Петрограде и Москве («Новый луч» и «Время») закрыты... В провинции газеты сохранились в 5–6 более глухих углах. Закрытие газет вызвало тоже политические забастовки (Тула, Екатеринодар, Луганск). Попытки судить газеты вызвали бурные манифестации в Новониколаевске в Западной Сибири, в Харькове, Одессе... В Харькове процесс «Социал-демократа» не состоялся, потому что угрожающий вид собравшихся тысяч рабочих заставил судей разбежаться. После этих опытов решили больше не судить нас, а закрывать газеты административным порядком... Мы ждем доведения террора до последних границ». Летом 1918 г. пресса небольшевистских политических партий практически прекратила свое существование: если в начале года насчитывалось 154 издания, отражавших взгляды меньшевиков, эсеров, анархистов и др. партий, то в начале сентября их осталось только 50, а к концу года считанные единицы. Всего с октября 1917 г. по июнь 1918 г. были закрыты властями или прекратили свое существование самостоятельно более 470 оппозиционных изданий.

Наряду с подавлением оппозиционной печати партия большевиков решала очень важную для новой власти задачу – создание системы партийно-советской журналистики. В первый же день после победы Октябрьской революции началась энергичная работа по восстановлению всех большевистских изданий, которые были закрыты Временным правительством. Ведущими газетами в первые месяцы советской власти были те, которые имели еще дореволюционную историю – «Правда» (с марта 1918 г. в связи с переездом в Москву стала одновременно органом Центрального и Московского комитетов РКП(б)), «Известия», «Деревенская беднота», «Солдатская правда», «Деревенская правда» (три последних издания в марте 1918 г. были слиты и на их базе создан орган ЦК РКП(б) газета «Беднота») и др. Первым правительственным изданием стала «Газета Временного рабочего и крестьянского правительства», которая выходила до марта 1918 г. и была закрыта в связи с передачей ее функций «Известиям» (одновременно центральный орган ВЦИКа и Совнаркома). С 21 ноября 1917 г. начала выходить ежедневная газета «Рабочая и крестьянская Красная армия и флот», с 25 января 1918 г. популярное массовое издание «Красная газета», имевшее с конца февраля 1918 г. и вечерний выпуск. Появились многочисленные ведомственные издания – «Известия Народного комиссариата по военным делам», «Известия Народного комиссариата здравоохранения», «Известия Народного комиссариата по продовольствию» и т.д.

С конца 1917 г. идет бурное развитие местной и национальной партийно-советской печати. По мере установления советской власти в регионах были возобновлены практически все большевистские издания, выходившие в дооктябрьский период. Они увеличили свою периодичность, формат, расширили географию распространения, резко повысили тиражи. Во многих губерниях и уездах появились новые партийные и советские газеты и журналы, объединявшие функции руководящих и массовых изданий. Среди местных органов прессы можно выделить такие газеты, как «Петроградская правда», «Наше знамя», «Рабочая правда» (Ростов-на-Дону), «Прикубанская правда» (Екатеринодар), «Борьба» (Царицын), «Воронежская беднота», «Сочинский пролетарий» и др.

Уже в начале 1918 г. на территории Советской России издавалось 884 газеты и 753 журнала, являвшихся органами партии и Советов на местах. Активно развивались национальные издания, в числе которых были издания как республиканские, так и губернские, городские – «Вестник Украинской народной республики», «Борьба рабочего» (Армения), «Борьба» (Грузия), «Звезда» (Белоруссия), «Донецкий пролетарий» (Украина), «Горская беднота» (Грозный) и др. К середине 1918 г. выпускалось около 40 национальных газет, часть из которых выходила на русском языке, а часть на языках других народов, населявших Россию. Наиболее активно национальная печать развивалась в промышленно развитых регионах (Баку, Тифлис, Рига, Киев), а также в прифронтовых территориях (Прибалтика, Поволжье и пр.) Структура журнальной периодики была представлена самыми разнообразными типами – военными, молодежными, женскими, литературно-художественными, научными и научно-популярными, производственно-экономическими, профсоюзными, сатирическими и пр. изданиями.

В период Октября и установления Советской власти на территории России важнейшую роль сыграло радио. 25 октября 1917 г. по радиотелеграфу было передано ленинское воззвание «К гражданам России!», сообщавшее о восстании в Петрограде и осуществлении социалистической революции. В последующие дни и месяцы радиотелеграф стал средством самой оперативной связи центра со всеми концами страны. По радио передавались обращения, декреты, приказы, распоряжения, сообщалось о положении дел как в стране, так и за рубежом, распространялись агитационные и контрпропагандистские материалы. Вся эта информация тиражировалась в виде листовок, помещалась в специальных витринах и на щитах «Радио», публиковалась во всех основных большевистских газетах. Увидев в радио колоссальный агитационно-пропагандистский потенциал («газета без бумаги и расстояний»), В.И. Ленин активно содействовал развитию радиотелеграфа: с февраля по июль 1918 г. начали действовать 103 новых станции, постоянно увеличивался объем передаваемой информации. В июле 1918 г. был принят декрет «О централизации радиотехнического дела Советской республики», согласно которому радио было выведено из-под контроля военных и поставлено на службу государства.

В связи с организацией новой структуры журналистики, эффективного аппарата партийно-советской агитации и пропаганды с первых месяцев Советской власти начал активно обсуждаться вопрос о том, какой должна быть новая пресса, каковы ее роль и функции в социалистическом обществе, в чем особенности форм и методов ее работы. Программные, концептуальные аспекты развития новой журналистики В.И. Ленин затрагивал во многих своих работах, выступлениях и письмах советского периода, в ряду которых можно выделить статьи «Очередные задачи Советской власти» (первоначальный и окончательный варианты), «О характере наших газет», «Великий почин», «Тезисы о производственной пропаганде», «Письмо Г. Мясникову» и др. В.И. Ленин видел в новой журналистике прежде всего «орудие социалистического строительства», «орган экономического воспитания масс населения», а не просто «аппарат для сообщения политических новостей».

В 1918 г. на страницах «Правды» и других изданий по вопросу об особенностях социалистической прессы была развернута целая дискуссия, которая показала, что даже ближайшие соратники В.И. Ленина несколько иначе видели роль и функции прессы. В частности, Л.Д. Троцкий высказывал мысль, что основная задача печати – сообщать, где, что и когда произошло. Он был против того, чтобы переориентировать пропаганду из области политики в экономику. По мнению Л.Д. Троцкого, пресса должна постоянно заниматься критикой всего, особенно центральных органов власти. К. Радек также видел особое назначение газеты в том, чтобы беспощадно критиковать все государственные учреждения и их работников. На I Всероссийском съезде советских журналистов, прошедшем в ноябре 1918 г., в целом была поддержана ленинская концепция социалистической прессы и в то же время подчеркивалась недопустимость политической цензуры, отстаивалось право печати на свободную критику деятельности как местных, так и центральных органов власти.

Партийно-советская печать, становясь неотъемлемой частью новой политической системы страны, активно пропагандировала коммунистические идеи и идеалы, поддерживала принимаемые правительством декреты и постановления. Огромный резонанс во всех слоях общества вызвал Декрет о мире – первый законодательный акт новой власти. Возможность одностороннего выхода из мировой войны, условия заключения мира, ход начавшихся переговоров с Германией – вся эта проблематика вызывала бурные дискуссии и в самой партии, и на страницах газет. Особой остротой отличалась полемика между «Правдой», на страницах которой В.И. Ленин отстаивал необходимость заключения мира любой ценой, и газетой «Коммунист», ставшей трибуной для противников унизительных переговоров в Брест-Литовске – Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина, К. Радека и пр. Другие законодательные акты советского правительства, в частности, Декрет о земле, Декларация прав народов России, обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» также вызвали большой резонанс и неоднозначные оценки в прессе. В целом для печати этого периода характерны такие черты, как дискуссионность, плюрализм мнений, активная классовая позиция, наступательная пропаганда.

В середине 1918 г. идейно-политическая борьба в стране достигла наивысшего напряжения. Силы контрреволюции при поддержке стран Антанты начали гражданскую войну, которая унесла по подсчетам современных исследователей от 12 до 15 миллионов жизней. Отечественная журналистика, как и вся страна, раскололись на два враждебных лагеря – партийно-советскую прессу и журналистику белого движения. На территории Советской России к концу 1918 г. практически не осталось оппозиционных газет и журналов, а в районах, занятых белой армией, естественно, не выходило легальных большевистских изданий.

Несмотря на тяжелейшие условия военного времени, советское правительство продолжало интенсивную работу по развитию структуры журналистики. Материально-техническая база – бумажное производство, полиграфическая промышленность – находилась в тяжелом состоянии. Тем не менее, в 1918–1920 гг. в стране вышло 28 новых центральных изданий. В их числе следует отметить орган ВСНХ и экономических наркоматов – ежедневную отраслевую газету «Экономическая жизнь», которая должна была заниматься всеми важнейшими вопросами экономики и была рассчитана в первую очередь на техническую интеллигенцию и управленцев. Для освещения проблематики, связанной с межнациональными отношениями, пропаганды ленинской национальной политики и подготовки образования союза советских республик в ноябре 1918 г. была создана еженедельная газета «Жизнь национальностей» – орган Наркомата по делам национальностей (закрыта после образования СССР в 1922 г.). С августа 1918 г. начал выходить общественно-политический еженедельник «Трудовое казачество» – орган Казачьего комитета при ВЦИКе.

Все ведущие общественно-политические издания страны значительно повысили свои тиражи. Так, например, газета «Беднота», вышедшая в свет в марте 1918 г., через несколько месяцев имела тираж до 350 тыс. экз., а в 1919 г. – до 500 тыс. экз. Тираж «Правды» в начале 1918 г. составлял 85 тыс. экз., а в начале 1919 г. – 200 тыс. экз. Тираж «Известий ВЦИК» через два года после Октябрьской революции превысил 450 тыс. экз.

Очень важную роль в политическом и военном воспитании красноармейцев, командиров, политработников играла военная печать. Всего в 1918–1919 гг. выходило более 90 фронтовых, армейских, флотских газет. На смену газете «Армия и флот рабочей и крестьянской России», выходившей до апреля 1918 г., был выпущен ежедневный орган Военного отдела издательства ВЦИК – газета «Красная Армия», которая должна была носить более массовый характер. Однако ее содержание (основные рубрики – «Красная Армия», «Распоряжения правительства», «Борьба с контрреволюцией», «К оружию!», «Там, где нет Советов» и др.) скорее носило директивно-пропагандистский характер и не соответствовало типу популярного издания. В ноябре 1918г. газета прекратила свой выход из-за недостатка бумаги.

Гораздо более массовыми в годы гражданской войны были издания Реввоенсоветов фронтов и армий, политотделов дивизий – т.е. низовая военная печать, которая развертывалась параллельно с формированием Красной Армии и ее политорганов. К началу 1919 г. не было ни одной армии, где бы не выходила своя газета. Например, на Восточном фронте издавались газеты «Восточный фронт», «Красный стрелок», на Южном – «Солдат революции», «Красный солдат» («Красный воин») и т.д. Типологически эта пресса была близка к местной советской печати и распространялась не только среди красноармейцев, но и среди жителей прифронтовых территорий, забрасывалась в тыл.

Особенно четко типологическая специфика военных газет периода гражданской войны прослеживается в издании «Красный кавалерист» (орган Политотдела Первой Конной Армии). При взятии Воронежа в ноябре 1919 г. конный корпус С.М Буденного в качестве трофеев получил печатную машину «американку» и несколько касс со шрифтом, что позволило организовать походную типографию, которая передвигалась вместе с конармейскими частями. Первый номер газеты «Красный кавалерист» вышел 25 ноября 1919 г. На страницах издания рассказывалось о военных действиях, печатались стихи и рассказы красноармейцев, имелись также рубрики сугубо «штатские» – «О чем нужно писать в газету», «Культурно-просветительная работа», «Письма из дома» и др. В 1920 г. в период борьбы с Польшей «Красный кавалерист» выходил на русском, украинском и польском языках, что свидетельствует об ориентации издания не только на бойцов, но и на местное население.

В районах, занятых белыми, была организована подпольная большевистская печать. Так, например, Донское бюро РКП(б) наладило выпуск собственной газеты в Воронеже. Там в феврале 1919 г. вышел первый номер «Донской правды», в котором сообщалось о положении дел на фронте и успехах Красной армии, давались практические советы об организации борьбы с контрреволюцией и пр. Газета пересылалась через фронт и распространялась среди населения на Дону, а также в войсках. Параллельно шла работа по организации изданий непосредственно в регионах, где власть принадлежала белогвардейцам. Для этого в крупные населенные пункты и в партизанские соединения переправлялись шрифты и элементарное типографское оборудование. В Ростове, например, в конце 1918 г. вышла подпольная еженедельная газета «Донская беднота», тираж которой составлял 6 тыс. экземпляров. После ее разгрома было подготовлено новое издание – «Красное знамя», затем следующее – «Пролетарий» и т.д. Аналогичные нелегальные издания (подпольные и партизанские) выходили практически во всех крупных городах европейской части России – в Одессе («Коммунист»), в Минске («Звезда», «Подпольная правда»), в Екатеринославе («Молот»), а также на Дальнем Востоке («Набат», «Партизанский клич»), в Сибири («Соха и молот») и пр. Некоторые из этих газет выпускались на нескольких языках (одесская газета «Коммунист», например, выходила на русском, французском, польском), поскольку предназначались и для иностранных войск, занимавших часть территории России.

В подполье и для подполья осуществлялось издание листовок и прокламаций самых разных функциональных назначений – информационных, призывных, зарисовочных, репортажных, даже портретно-очерковых. Важнейшее место заняли листовки-призывы и листовки-воззвания, выпускавшиеся на иностранных языках – немецком, французском, английском, венгерском, румынском, польском и др. По подсчетам специалистов, только группа международной пропаганды при Политуправлении Республики распространила около 16 млн. экз. листовочной литературы на иностранных языках. Активной издательской деятельностью занималась Федерация иностранных групп РКП(б), которая выпускала как центральные газеты, так и местную периодику.

Как важнейшее средство борьбы за единение международного рабочего класса рассматривался вышедший в 1919 г. журнал «Коммунистический интернационал» – орган Исполкома Коминтерна. Он издавался на нескольких языках и отличался высоким качеством бумаги и полиграфического исполнения. На его страницах выступали видные деятели международного рабочего движения – К. Цеткин, Г. Димитров, Б. Кун и др., а также руководители РКП(б) – В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин и др.

Несмотря на бумажный голод и тяжелейшие экономические условия в Советской России и в годы гражданской войны продолжали появляться новые журнальные издания. Хотя в целом их количество сократилось, в этот период вышли в свет такие теоретические партийные издания, как «Известия ЦК РКП(б)», «Вестник агитации и пропаганды», «Политработник» и пр. Активно развиваются литературно-художественные журналы, представлявшие разные эстетические направления: «Пламя» (первый советский «тонкий» журнал), «Творчество», «Пролетарская культура», «Художественное слово», «Грядущее», «Записки мечтателей» и т.д., а также профсоюзные издания.

Журнальной периодикой была представлена в основном и молодежная пресса страны. После создания Российского коммунистического союза молодежи (октябрь 1918 г.) молодежная печать стала развиваться главным образом в виде органов РКСМ, сеть которых растет очень быстрыми темпами: если в 1918 г. у Союзов молодежи было 23 периодических издания, то в 1919 г. уже 115, а в 1920 г. – 346. Совместный орган Центрального и Московского комитетов РКСМ журнал «Юный коммунист», вышедший в декабре 1918 г., достигал тиража в 10 тыс. экз. и на протяжении нескольких лет совмещал в себе типы теоретического и массового издания. С марта 1920 г. начал выпускаться журнал «Известия ЦК РКСМ», публиковавший в основном официальные материалы.

Молодежные газеты в годы гражданской войны были немногочисленны и, как правило, имели короткую жизнь. К числу исключений можно отнести газету «Смена», выход первого номера которой в декабре 1919 г. в Петрограде был приурочен к начавшейся в стране кампании «Неделя молодежи». В определенной степени компенсировали недостаточно развитую систему молодежных изданий в стране странички ЦК РКСМ, регулярно выходившие как в центральных («Правда», «Беднота» и др.), так и в местных изданиях РКП(б). Использование сменных страниц – женских, красноармейских – для удовлетворения информационных потребностей различных аудиторных групп является характерной чертой развития советской журналистики данного периода.

Таким образом, можно сказать, что в первые годы советской власти наблюдается дифференциация печати по социальным группам населения, в первую очередь на рабочую и крестьянскую печать. Кроме того, существовало территориальное разделение: центральная печать и местная, которая в свою очередь разделялась на губернские и уездные издания. Количество местных и национальных изданий заметно увеличилось. По неполным данным к 1920 г. издавалось 246 губернских и 334 уездных газеты. В то же время их качество, уровень отражения событий местной жизни в большинстве случаев были очень низкими, т.е. тип местной газеты еще не был окончательно сформирован. «Провинциальная партийная и советская печать почти совершенно не освещает местную жизнь, а материал по общим вопросам подбирает крайне неумело», – констатировал VIII съезд РКП(б).

Для централизованного снабжения советской печати информационным материалом в сентябре 1918 г. было организовано Российское телеграфное агентство – РОСТА. В короткие сроки была создана разветвленная структура, которая к маю 1920 г. имела 68 губернских и областных, 50 уездных отделений и около 500 корпунктов. Помимо основной своей задачи – обеспечивать печать и радио оперативной и актуальной информацией, РОСТА вело активную издательскую деятельность: выпускало газеты, журналы, бюллетени, вестники и пр. Одной из наиболее интересных форм массовой агитации периода гражданской войны стали «Окна РОСТА», которые вначале появились в столице, а затем и во многих крупных городах страны. Тиражи и периодичность выпуска «Окон РОСТА» постоянно возрастали. Так, только за октябрь 1920 г. было издано около 200 номеров, всего же в 1919–1920 гг. увидели свет более 1 тыс. номеров «Окон». С помощью яркого плакатного рисунка и броской подписи отражались наиболее важные события, происходившие в стране, велась активная агитация, пропаганда и контрпропаганда.

В текстах «Окон» широко использовались фольклорные жанровые формы – песни, частушки, пословицы, а также многострочные шапки-призывы и лозунги. Эти приемы характерны для всей массовой большевистской печати периода гражданской войны, их использование было вызвано низким уровнем грамотности огромной части населения. К числу типичных методов работы редакций относится также проведение массовых кампаний по самым разнообразным поводам: партийная неделя, неделя обороны, неделя крестьянина и т.д. В рамках кампаний выпускались специальные однодневные газеты – «Коммунистический субботник» – апрель 1920 г., «Первомайской субботник» – май 1920 г., «Международный юношеский день» – сентябрь 1920 г., «Неделя ребенка» – ноябрь 1920 г. и др. К числу действенных форм агитационно-пропагандистской деятельности большевиков относятся и такие типы изданий, как многотиражки агитпоездов и агитпароходов, красноармейские газеты-передвижки, стенные газеты и т.д. В качестве агитационного средства использовались граммофонные пластинки, на которых были записаны речи В.И. Ленина и других большевистских лидеров, а также различные воззвания, обращения, призывы. В 1919–1921 гг. было выпущено около 40 агитационных грамзаписей.

Газеты «Правда», «Беднота», «Известия» и другие центральные издания, печатные органы местных большевистских организаций, армейских политотделов, подпольные издания, агитационная непериодическая литература – все было направлено на борьбу за власть Советов. Эффективность большевистской пропаганды оказалась достаточно высокой. В докладе деникинского офицера, процитированном «Правдой», говорилось о том, что дело агитации и пропаганды советскими органами «налажено блестяще»: «Из агитации большевики создали такое же могучее оружие, как артиллерия, авиация и танки»[13].

Качество большевистской агитации и пропаганды во многом определялось и тем, что в рядах защитников революции оказались многие талантливые литераторы и журналисты. Выступления В.И. Ленина и его соратников, которые были в большинстве своем опытными партийными публицистами, дополнялись очерками, репортажами, корреспонденциями профессиональных мастеров пера.

Активно публикуется в газетах первых лет революции А. Серафимович, который работал вначале в «Известиях», а потом становится военным корреспондентом «Правды» и одновременно соредактором «толстого» журнала «Творчество». Д. Фурманов печатался как в местных газетах, так и в армейских («Красное знамя», «Красный воин»), редактировал газету чапаевской дивизии «Красный бюллетень». Массовый читатель узнал Д. Фурманова по его военной публицистике в «Известиях». Популярнейшим поэтом периода гражданской войны был Д. Бедный, который почти ежедневно публиковал стихи, басни, частушки, фельетоны. Огромную работу по выпуску «Окон РОСТА» проделал В. Маяковский, сочетая в своих стихах одновременно патетику и лирику, политическую заостренность образов и яркую форму.

Особая страница в истории отечественной публицистики периода гражданской войны – творчество Л. Рейснер. Как участник похода Волжско-Каспийской военной флотилии, она была очевидцем многих боев. На страницах «Известий» на протяжении нескольких лет публиковались очерки Л. Рейснер под рубрикой «Письма с Восточного фронта». Они перепечатывались и другими изданиями – «Красной газетой», газетой «Красный балтийский флот», а в 1924 г. вышли отдельной книгой «Фронт». По оценке современников, это был самый сильный публицистический цикл о войне, написанный рукой большого мастера. В очерках «Казань», «Маркин», «Свияжск», «Лето 1919 года» и других Л. Рейснер смогла нарисовать тончайшие психологические портреты бойцов революции – и рядовых матросов, и командиров, создать цельную и яркую картину военного времени.

Структура прессы белогвардейского направления в некоторых аспектах была аналогичной партийно-советской, зачастую совпадали и методы журналистской деятельности двух противоборствующих сторон. Идеи белого движения активно пропагандировались официальными правительственными изданиями, такими как «Вольная Кубань», «Ставропольские губернские ведомости», «Донской вестник», «Вестник Верховного управления Северной области», «Свободная Россия», «Вестник Верховного круга» и мн. др. В белой армии выходила разнообразная военная печать – армейская, дивизионная, гарнизонная. В числе самых крупных изданий этого типа были газеты «Вестник Донской Армии», «Голос Сибирской Армии». Выпускалась периодика для войск противника, велась пропаганда среди населения прифронтовых территорий. Активно использовались листовки, брошюры, плакаты, создавались агитпоезда, устанавливались новые радиостанции и пр.

Так же, как и на территории Советской России, информационное обслуживание прессы осуществлялось в основном централизованно. В частности, деятельность Осведомительного агентства (Освага), созданного в Добровольческой армии, практически охватывала весь Юг России. В Сибири при правительстве А.В. Колчака был организован специальный отдел печати, который не только снабжал информацией гражданские и военные газеты, но и контролировал деятельность печати.

В отличие от Советской России белогвардейцы допускали разные формы собственности в издательском деле, в том числе, частную. Политический спектр партийной прессы был очень широк – от черносотенцев и монархистов до демократов и социалистов. На территории «белой России» частично были возобновлены те дооктябрьские издания, которые были закрыты большевиками в 1917–1918 гг. Выходили многочисленные «независимые», «надпартийные» издания, бульварная периодика. В то же время здесь присутствовала практически такая же жесткая политическая цензура, как и у большевиков. Так, например, первым же приказом военного губернатора на Ставрополье все большевистские издания запрещались, прекращался выпуск близких к эсерам «Трудового слова», «Трудового крестьянина». Таким образом, был восстановлен дофевральский статус печати.

Белогвардейской пропагандой активно использовались фальсификации (контрафакции) – издание листовок, воззваний, газет от имени советских органов. Об одном из таких случаев говорилось в телеграмме Реввоенсовета XI Армии в конце 1918 г. До сведения всех частей и подразделений доводилось, что «деникинским кадетским лагерем издается провокационная газета «Красный солдат», причем заголовок и подзаголовок газеты является точнейшей копией газеты «Красный солдат» издательства Революционного Совета XI Армии». Отличить фальсифицированную газету, указывается в телеграмме, легко: «Обычное кадетское черносотенное направление... проглядывает в каждой строчке подлеца-газеты. В газете помещается также военная сводка с описанием только кадетских побед». Фабриковались не только красноармейские газеты, но и «Правда», «Беднота», «Известия».

С печатью белогвардейцев сотрудничало много высокопрофессиональных журналистов, имевших богатый опыт работы в дооктябрьской прессе. Например, газету «Юг России» редактировал популярный фельетонист А. Аверченко, редактором-издателем газеты «Приневский край» был писатель А. Куприн, основу редакции газеты «Юг» составили ведущие сотрудники закрытого большевиками «Русского слова». В различных «белых» изданиях сотрудничали М. Булгаков, В. Вересаев, 3. Гиппиус, В. Короленко, С. Маршак, П. Милюков, Н. Устрялов и мн. др.

После поражения белого движения, окончания гражданской войны и иностранной интервенции белогвардейская печать прекратила свое существование, хотя некоторые издания были возобновлены за пределами России и стали частью эмигрантской прессы.

В силу конкретных исторических и политических обстоятельств, которые привели к установлению в середине 1918 г. в Советской России однопартийной политической системы, в течение 20-х годов была полностью ликвидирована пресса политических направлений и общественных организаций, не связанных с коммунистической партией. Основным, самым многочисленным отрядом журналистики стала партийно-советская пресса, а газеты и журналы не только вновь сформированных общественных организаций – комсомола, пионерии, но и профсоюзные, научно-технические, производственные издания были в значительной мере идеологизированы.

Таким образом, впервые в мировой истории печать стала частью партийно-государственной системы, мощным идеологическим институтом, обслуживающим интересы одной партии. Произошло коренное изменение ее роли и места в обществе, основных функций, а также таких типоформирующих факторов, как издатель, целевое назначение, аудиторная направленность.

Дальнейшее развитие отечественной журналистики пошло особым путем, который значительно отличался от общемирового. В то же время, как подчеркнул американский социолог Р. Момбойс, насилие, безжалостность, непомерная «кровавая цена» – неизбежный продукт любой революции: «Революция ищет триумфа любой ценой, независимо от последствий. Победа революции требует абсолютного, безжалостного подчинения ума и тела, уничтожения всех препятствий, всех групп, всех индивидуумов, которые стоят на ее пути»[14]. И в этом смысле судьба России, отечественной прессы не является исключением.

Конкуренция среди СМИ

Конкуренция в прессе стала совершенно нормальным делом, и никого не удивляет. И это понятно, ведь средства массовой информации в настоящее время столь многочисленны, разнообразны и доступны широкому кругу читателей, что иначе просто быть не может.  Но, если раньше такая конкуренция основывалась на принципе «быстрее и лучше», то сейчас ситуация изменилась. Причем за внимание читателя борются все виды печатных СМИ, будь то ежедневные или еженедельные издания.  Из-за того, что в современном мире читателями является большая часть общества, а не определенная целевая группа людей, конкуренция среди СМИ перешла в иную плоскость. Обычные потребители не интересуются оперативностью предоставленного материала или его качеством. Обывателям интереснее читать о том, что им больше нравится или что ближе к их собственной жизни.  К сожалению, многие печатные издания напрямую зависят от денег спонсоров и рекламодателей. А их больше привлекает пресса с большим тиражом. Поэтому теперь издания пытаются привлечь к себе как можно большее количество потенциальных читателей, при этом зачастую жертвуя качеством материала. Конечно, есть и узконаправленные, специализированные журналы и газеты, которые рассчитаны на более искушенного, умного потребителя. Но даже они вынуждены бороться между собой за место под солнцем, поэтому им тоже приходится предоставлять материал в наиболее увлекательной, интересной форме.  Что касается бульварной прессы, то тут дело обстоит гораздо печальней. Она направлена как раз на обывателей, поэтому зачастую предлагает материал «скандального» характера. Причем, из-за большого количества таких изданий, конкуренция на их сегменте информационного рынка огромна, из-за чего им приходится писать откровенные «утки», лишь бы только завоевать хотя бы недолговечную благосклонность читателей.