Встреча с будущей женой.

Приблизительно в 1745 он встретился с Терезой Левассер, которая была служанкой отеля в Париже. Он жил с ней до конца своей жизни. Он имел от нее пять детей, которых отдал в воспитательный дом. Никто не мог понять, что привлекало его в ней. Она была безобразна и невежественна. Она не умела ни читать, ни писать (он научил ее писать, но не читать). Она не знала названий месяцев и не умела считать деньги. Ее мать была жадной и скупой. Обе они использовали Руссо и его друзей в качестве источника дохода. Руссо утверждал, что у него никогда не было любви к Терезе. Вероятно, ему нравилось чувствовать, что он, несомненно, был выше ее в финансовом и интеллектуальном отношении, и что она была полностью зависима от него. Он всегда чувствовал себя неуютно в обществе великих и искренне предпочитал простых людей: в этом отношении его демократическое чувство было вполне искренним. Хотя он никогда не вступал с ней в официальный брак, но обращался с ней почти как с женой, и все знатные дамы, которые находились с ним в дружеских отношениях, вынуждены были ее терпеть.

Великий философ или знаменитый чудак?

Со времен великого средневекового логика Абеляра, женившегося на своей молодой подопечной — Элоизе — и на свою беду кастрированного, мир не знал философа, чей беспорядок в личной жизни столь сильно контрастировал бы с ясностью и строгостью его мысли.

  Всю свою жизнь Руссо был чрезвычайно ранимым человеком, и по мере того, как он становился старше и более знаменитым, усиливалась и его склонность к паранойе. Одним из следствий отклонений его психики было резкое неприятие им цивилизации. Он наглядно продемонстрировал, если такая демонстрация вообще была уместна, что даже философы не застрахованы от детских выходок. Вкратце, дело обстояло следующим образом. Работы Руссо конца 50-х — начала 60-х годов XVIII в. навлекли на него немилость со стороны правительств Швейцарии и Франции из-за его выступления против официальной ортодоксальной религии и опасных республиканских политических симпатий.

В то время существовало тесное общение между литературным миром Англии и Франции. Дэвид Юм, великий шотландский философ, имел много друзей среди французских философов, как их называли, и решил помочь Руссо. В то время в обычае королей было обеспечивать пансионы выдающимся деятелям литературы и искусства, и Юм хотел, чтобы английский король Георг III предоставил такой пансион Руссо. Руссо приехал в Англию, но был уверен в том, что на самом деле Юм плетет против него интриги, чтобы испортить его репутацию. Поэтому в своих письмах к выдающимся представителям литературного Лондона он начал поспешно выступать против самого Юма и против его работ. Дэвид Юм был весьма милым, благовоспитанным и самым порядочным человеком, которого только можно вообразить, до тех пор пока дело не касалось одной вещи — его литературной репутации. Можно было нападать на мораль, которую он проповедовал, высмеивать его полноту и медвежью фигуру, дразнить его на званом обеде или смеяться над ним в салонах, и он отвечал на это лишь улыбкой или вежливой остротой. Но критика качества и оригинальности его произведений приводила его в бешенство! Поэтому Юм нанес Руссо ответный удар в своих письмах, в которых он отстаивал свою позицию и нападал на Руссо. Жан-Жак, вообразивший, что его жизнь оказалась в опасности, прыгнул в экипаж и. спасаясь бегством из загородного дома, предоставленного ему Юмом, помчался к Ла-Маншу с тем, чтобы взять лодку и успеть переправиться во Францию до того, как Юм и его тайные сообщники покончат с ним. Это привело к тому, что вся литературная Европа осмеяла Руссо, сочтя его сумасшедшим.