Уникальность идейно-художественного содержания романа б. Пастернака «Доктор Живаго»

Роман «Доктор Живаго» (1946—1955) – самый известный русский роман 20 в. Действие охватывает полвека – с 1903 до конца 40-х гг. Широчайший обзор русского исторического, географического и духовного пространства.

Антиэтатизм романа. Этатизм – государственность. Русский классический роман пронизан идеей этатизма. Антиэтатизмом «Доктора Живаго» Пастернак идет против основной традиции русской классической литературы. Пастернак именно интимную жизнь человека ставит превыше всего. Представление о связи между социальной историей и жизнью людей становится объектом полемики. Роман противопоставил агрессивности советского режима нерассуждающую христианскую любовь, идею абсолютной ценности каждой человеческой личности с ее частной, не огосударствленной жизнью.

Центральная проблема романа – судьбы русской интеллигенции в 20 в.

Один из главных сквозных мотивов романа связана с его первоначальным названием – «Мальчики и девочки»: тема подросткового максимализма перерастает в тему «головного» искусственного подхода к жизни, моделирования ее по умозрительным шаблонам. Социальные эксперименты несут на себе печать искусственности и надуманности. Все это (революции, гражданские войны) ассоциируется у Пастернака с играми. Подмена жизни игрою увлекает. Послереволюционная суматоха – «игра в людей». Последствие этих игр – обесценивание личного мнения, пренебрежение человеческой неповторимостью во имя умозрительного единства и прямолинейно понимаемого равенства.

Демистифицируется значимость социальной истории. Зато высокий эпический смысл приобретает обыденное существование человека. Подлинная жизнь человека противостоит в романе «игре в людей», как органическое противостоит искусственному. Поэтическим символом естественности становится образ природы. Пейзажи в романе потрясают своей экспрессией. Природа в романе контрастирует с разрушительным хаосом революции. Природа у Пастернака восполняет человека, внося в душу тот смысл и лад, которых люди лишают себя в суматохе века. Мистика пейзажа. Природа одухотворена.

Исторические события в романе воспринимаются как стихийные. Суть подлинной истории заключается в вопросах – как человеку выстоять в столкновении с хаосом бытия, как сберечь душу среди катастрофы. В системе ценностных ориентиров романа – Иисус Христос, который выступает символом личностного начала в человеке, его нравственной сути. В пастернаковском понимании христианства духовное и земное теснейшим образом слиты: духовное у него есть одухотворение земного. Христос – идеал Личности. Параллелизм между образом Юрия Живаго и Иисусом Христом. То есть параллелизм всей истории Юрия Живаго, всего сюжета его судьбы, с библейской историей Иисуса Христа, с сюжетом Нового Завета. Этому параллелизму принадлежит в романе роль структурной оси. Но параллелизм этот не буквален. Он размыт, относителен. На него автор ориентирует читателя целой гаммой сигналов.

Первый среди них – хронологическая маркировка сюжета. Действительность маркируется не по светскому, а по православному календарю. Это выводит роман в «размер мировой», в масштаб всей двухтысячелетней новой эры.

Второе – обилие в романе церковнославянской лексики, книжно-архаических и литературно-книжных речений и форм.

Третье – апелляция к традиции священных книг в поэтике образа и сюжете судьбы самого Юрия Живаго. Судьба его задана изначально. Мотив трагической предопределенности (сцена похорон матери Юрия). Сам Живаго умирает от разрыва сердца, что адекватно мотиву смерти от страданий людских. Причем умирает он в тот самый день, когда впервые отправляется на государственную службу, так и не добравшись до нее.

Параллелизм между Юрием Живаго и Христом парадоксален, ибо мессианское в герое никак не отделимо от земного. Юрий Андреевич с головою погружен в обыденность. А это есть вовлеченность в жизнь, в великий процесс бытия. Это выражается в поэтике романа: «красноречие частностей»: каждой мелочи придается ценностное значение, даже экзистенциальное.

Как священнодействие изображается в романе акт творчества. Юрий Живаго – творческая личность. Но высшее чудо бытия есть любовь: Юрий и Лара. Любовь представлена равной поэзии. Женщины в романе – Тоня, Лара, Марина – единый образ – образ Любящей, Благодарной и Дарующей. В каждой из них гармонично сращены все три ипостаси – возлюбленной, жены и матери. В сюжете любви автор сталкивает двух главных антиподов – Живаго и Стрельникова («антонимичность» фамилий). Юрий Живаго ищет поэзию в том, что задано самой жизнью, а Стрельников хочет переделать жизнь, чтобы она стала поэзией. В Стрельникове Пастернак уловил один из психологических парадоксов истории: те, кто выбился в ряды вожаков революции, на самом деле заражены бешенством самоутверждения, и реки крови, которые они пролили, были платой за их неистовую жажду самовозвышения. Путь Юрия Живаго – противоположный: для него самореализация состоит в возвышении других людей до личностного существования.

Пастернак использовал в прозе художественные приемы, освоенные им в поэзии и характерные для искусства символизма и авангарда. Образы-символы, образующие сквозные мотивы: метель, вьюга, пурга, буря, снегопад. Мотивы бури и метели сплетаются с темой смерти. Свеча, символизирующая свет жизни и пламя любви.

«Стихотворения Юрия Живаго» являются «частью семнадцатой» романа – последней. И это наиболее сильная часть книги (сам роман отразил малую опытность Пастернака как прозаика: размытый сюжет, текст переусложнен, утомителен для чтения; пренебрежение разработкой причинно-следственных мотивировок в движении сюжета, апсихологизм в изображении характеров, отказ от наработанной в реалистической прозе манеры объективированного повествования). В «Стихотворениях Юрия Живаго» два лирических сюжета: сюжет чуда жизни и сюжет роковой предопределенности человеческой судьбы.

Публикация романа в 1957 г. в Италии. 1958 – присуждение Нобелевской премии, от которой Пастернак был вынуждении отказаться.