31. Проблема типології романтизму ---------------------- Лекція

32. Своєрідність синтезу міфа та історії в поемі «Енеїда» Вергілія.

«Енеїда» була створена Вергілієм на замовлення імператора Октавіана Августа про богообраність Риму. Сюжетом виступає міф про Енея. Орієнтуючись на Гомера, Вергілій створює оригінальний епос і дає тлумачення римській історії і життя. Мова В. більш пронизана почуттям, увага приділяється духовному світові персонажів. За часів імператора Августа грецька традиція сприймалася як «своя». Відбувається синтез грецької і римської культури. В поемі «Енеїда» з’являється новий герой у порівнянні з гомерівським героєм. Мета його прагнень, не військові подвиги, а інші цінності – сила духу, яка дозволяє перенос страждання в ціну обов’язку, благочестя, любов до рідних, до дітей, співчуття і співпереживання, людяність, душевне благородство. Еней – ідеальний римлянин. «Енеїда» є Біблією Риму. В самій поемі – риси класицизму: високоідейна тема, громадянсько – політична спрямованість, конфлікт між особистим почуттями і обов’язками.

Миф об Энее был древний. В "Илиаде" (XX, 300-307) говорилось, что Энею, сыну Афродиты и Анхиса, не суждено было пасть под Троей, а суждено - и ему, и роду его - править над потомками троянцев. В пору греческой колонизации этот миф распространился по Средиземноморью и прижился в Италии: в этрусских раскопках найдены статуи Энея, выносящего Анхиса из Трои. С возвышением Рима в III веке миф приобретает окончательный вид: Эней, покинув Трою, после долгих скитаний приплыл именно в край латинов, и потомки его основали здесь Рим. Сын Энея Асканий был отождествлен с Юлом, предком рода Юлиев; Юлий Цезарь гордился таким происхождением, и Август изображал на своих монетах Энея с Анхисом на плечах. Большинство имен, упоминаемых в "Энеиде" - в том числе и Дидона, и Турн, - были в легендах и летописях и до Вергилия, но это были только имена, только заполнение пустых родословных. Мифологического эпоса на местном материале в латинской поэзии до Вергилия не было.

Выбор сюжета был исключительно удачен. Август как спаситель Рима официально считался вторым его основателем; Август считался потомком Юлиев, поэтому выбор Энея и героя оказывался очень уместен. Август пришел к власти, победив Антония; поэтому рассказ о том, как предок римского народа по воле богов плыл из Трои на запад, и даже любовь Дидоны не могла его удержать, приобретал дополнительную назидательность. а главное, выбор троянского героя позволял насытить поэму гомеровскими воспоминаниями, закрепить в художественном образе теоретические комбинации, представлявшие Рим в Средиземноморье законным наследником Греции. Вергилий, соперник Феокрита и соперник Гесиода, выступал теперь соперником Гомера.

Но для самого Вергилия выбор мифологического сюжета вместо современного имел еще одно значение. Отход в прошлое позволял ему оставаться поэтом будущего. Ведь годы шли, и будущее, возвещенное в IV эклоге, постепенно становилось настоящим, и многое, чего не было видно издали, делалось явным вблизи.

мифологическое время "Энеиды": Рима еще нет, но судьба его уже предначертана, и перспектива ее раскрывается от первобытной простоты царя Эвандра до всемирного величия Августа и (это знаменательно!) продолжателей Августа в будущем: кульминация пророчеств о Риме в VI книге "Энеиды" - не имя Августа, а имя юного Марцелла, который должен был стать его преемником и только что безвременно умер.

Поэма о будущем была для античной литературы опытом небывалым. "Илиада" и "Одиссея" создавались как поэмы о прошлом. Греческий мир расставался тогда с родовой эпохой и переходил к государственной; все покидаемое казалось невозвратно прекрасным, каждая подробность его была дорога и бережно вписывалась в стихи, за счет этих подробностей поэмы безмерно разрастались, но именно это и привлекало к ним любовние внимание слушателей и читателей. Ностальгия о прошлом определяла всю поэтику гомеровского эпоса. Обращая свой эпос в будущее, Вергилий должен был пересоздать ее заново до малейших мелочей. Эпическое любование минувшим должнл было замениться драматической заинтересованностью в предстоящем, обилие подробностей - обдуманным отбором, величавая плавность - патетической напряженностью. Все это Вергилий сделал: мотивы, из которых соткана его поэма, - гомеровские, но ткань, в которую они сплетаются, - новая.