№1

Известно, что социализация человека осуществляется широким набором средств, специфических для того или иного общества, того или иного возраста социализируемого. К ним можно отнести: способы вскармливания младенца и ухода за ним; способы регулирования отношений в семье, в группах сверстников, в специально созданных для этого организациях и т.п. Особое значение для педагогического понимания сущности социализации имеет изучение факторов и механизмов социализации личности. На социализацию человека влияет ряд факторов, требующих от него определенного поведения и активности¹.Первая их группа — макрофакторы (космос, планета, мир, страна, общество, государство), которые влияют на социализацию всех жителей планеты, а также больших групп людей, живущих в определенных странах. Вторая — мезофакторы, условия социализации больших групп людей, выделяемых: а) по национальному признаку, б) по месту и типу поселения, в котором они живут (регион, город, поселок, село), в) по принадлежности к аудитории тех или иных сетей массовой коммуникации (радио, телевидение, кино и др.). Эти факторы влияют на социализацию как прямо, так и опосредованно, через микрофакторы. К микрофакторам относятся: семья, группы сверстников, микросоциум, организации (учебные, профессиональные, общественные, частные и пр.), в которых осуществляется социальное воспитание. Влияние микрофакторов на развитие человека осуществляется через агентов социализации² ,то есть лиц, во взаимодействии с которыми протекает его жизнь (родители, братья и сестры, родственники, сверстники, соседи, учителя).

Традиционно механизмы социализации классифицируют следующим образом: традиционный (через семью и ближайшее окружение); институциональный (через различные институты общества); стилизованный (через субкультуры); межличностный (через значимых лиц); рефлексивный (через переживание и осознание). Таким образом, социализация человека происходит в процессе его взаимодействия с многочисленными факторами, агентами, при помощи ряда механизмов. Однако их функции в процессе социализации могут как дополнять, так и противоречить друг другу. В связи с этим учителю необходимо определить направление процесса социализации, уметь выявить его позитивные и негативные возможности и найти приемы усиления позитивных и компенсации негативных.

Социализация ребенка зависит от многих воздействий на него. Особое место среди них отводится педагогическим влияниям, т. е. тем, которые целенаправленны и предполагают создание комплекса условий, обеспечивающих успешность социализации.

Выделяют три сферы, в которых происходит процесс становления личности: деятельность, общение, самопознание.

В деятельности личность имеет дело с освоением все новых и новых видов, что предполагает ориентировку в системе связей, присутствующих в каждом виде деятельности и между ее различными видами. При этом речь идет о личностно значимой доминанте, т.е. об определении главного, сосредоточении внимания на нем. В деятельности происходит освоение новых социальных ролей и осмысление их значимости.

Общение как сфера социализации человека неразрывно связано с деятельностью. При этом расширение общения можно понимать как умножение контактов человека с другими людьми. Контакты специфичны на каждом возрастном рубеже.

Третья сфера социализации — самопознание личности, которое предполагает становление в человеке «образца его «Я»², возникающего у него не сразу, а складывающегося на протяжении его жизни под воздействием многочисленных социальных влияний. Наиболее распространенная схема самопознания своего «Я» включает три компонента: познавательный (знание себя); эмоциональный (оценка себя); поведенческий (отношение к себе).

Процесс социализации предполагает единство изменений всех трех обозначенных сфер: деятельности, общения, самопознания

№2

Личностью не рождаются, личностью человек становится в процессе деятельности и общения или, если сказать иначе, в процессе социализации.

Ребенок, обладая природными предпосылками, вступает во взаимодействие с окружающим миром, овладевает достижениями человечества. Появляющиеся в ходе этого процесса способности и качества воспроизводят в личности исторически сформировавшиеся человеческие качества. Психические способности личности не только предпосылка, но и результат ее поступков. При этом все, что человек думает, опосредовано его отношением к другим людям и потому насыщено общественным человеческим содержанием.

А. В. Петровский считает, что определяющим фактором развития личности является деятельностно-опосредованный тип взаимоотношений, складывающийся у человека с наиболее референтной группой (или лицом). Движущей силой развития личности служит противоречие между растущими потребностями и реальными возможностями их удовлетворения. Межличностные отношения в группах порождают противоречие между потребностью индивида в персонализации и объективной заинтересованностью референтной для него общности принимать лишь те проявления его индивидуальности, которые соответствуют задачам, нормам и условиям функционирования и развития в этой общности. Успешное преодоление этого противоречия обеспечивает интеграцию личности в группу, шире – в систему общественных отношений.

В самом общем виде развитие личности можно представить как процесс ее вхождения в новую социальную среду и интеграцию с ней. Это может быть переход ребенка из детского сада в школу, подростка в новую компанию, абитуриента – в студенческий коллектив, работника из одной фирмы в другую, или же личностное развитие в глобальном масштабе – от младенчества до гражданской зрелости.

Развитие личности определяется тем деятельно – опосредствованным типом взаимоотношений, который складывается у человека с наиболее референтной (значимой для него) группой. Иначе говоря, развитие группы выступает фактором развития личности. Кроме того, сама потребность быть личностью (т. е. быть в максимальной степени представленным значимыми для индивида качествами в жизнедеятельности других людей) и способность быть личностью (т. е. совокупность индивидуальных особенностей и средств, позволяющих совершать обеспечивающие удовлетворение потребности быть личностью), также определяют процесс развития личности.

Этапы развития личности в относительно стабильной общности называются фазами развития личности. Могут быть выделены три фазы развития личности: адаптация, индивидуализация и интеграция.

Первая фаза Становления личности – Адаптация: предполагает активное усвоение действующих в группе норм и овладение соответствующими формами и средствами деятельности. Принеся с собой в новую группу все, что составляет его индивидуальность, субъект не может проявить себя как личность раньше, чем освоит действующие в группе нормы (нравственные, учебные, производственные и другие) и овладеет теми приемами и средствами деятельности, которыми владеют другие члены групп. У него возникает объективная необходимость «быть таким как все», чтобы максимально адаптироваться. Это достигается (одними более, другими менее успешно) за счет субъективно переживаемых утрат некоторых своих индивидуальных отличий. Субъективно потому, что фактически индивид зачастую продолжает себя в других людях своими деяниями, изменениями мотивационно-смысловой сфере других людей, имеющих значение именно для них, а не только для него самого. Так, например, подросток, попавший в новую компанию старших ребят, первоначально стремящийся ничем не выделяться, старательно усваивающий принятые в ней нормы общения, лексику, стиль одежды, общепринятые интересы и вкусы, справившись наконец с трудностями адаптационного периода, начинает смутно, а иногда и остро осознавать, что, придерживаясь этой тактики, он как личность утрачивает себя. Объективно он уже на этом этапе может при известных обстоятельствах выступить как личность для других, хотя в должной мере и не осознавая этот существенный факт. При этом в групповой деятельности могут складываться благоприятные условия для возникновения таких черт личности, которых до этого не было у данного индивида, но которые имеются или уже складываются у других членов группы.

Вторая фаза - индивидуализация: порождается обостряющимся противоречием между достигнутым результатом адаптации – тем, что субъект стал таким, «как все» в группе, – и не удовлетворенной на первом этапе потребности в максимальной персонализации. На этой фазе нарастает поиск средств для обозначения своей индивидуальности, ее фиксации. Подросток мобилизует все свои внутренние ресурсы для деятельной трансляции своей индивидуальности (к примеру, начитанности, спортивных успехов, «бывалости» в отношениях между полами, смелости, граничащей с бравадой, особой манеры в танцах и т. д.), интенсифицирует поиск в этой группе лиц, которые могут обеспечить его оптимальную персонализацию.

Третья фаза - интеграция: детерминируется противоречием между сложившимся на предыдущей фазе стремлением субъекта быть идеально представленным в других своими особенностями и значительными для него отличиями – с одной стороны, и с другой, потребностью общности принять, одобрить и культивировать лишь те демонстрируемые им индивидуальные особенности, которые ей импонируют, соответствуют ее ценностям, стандартам, способствуют успеху совместной деятельности.

Став членами производственной бригады, вчерашние школьники, пройдя адаптацию на второй фазе становления своей личности, стремятся найти пути проявления своей индивидуальности, своих особенностей, к которым окружающие внимательно присматриваются. Если в результате эти выявившиеся отличия (в смекалке, трудолюбии, развитии чувства юмора, самоотверженности и т. п.) принимаются и поддерживаются, происходит интеграция личности в группу. Интеграция наблюдается и тогда, когда не столько индивид приводит свою потребность в персонализации в соответствие с потребностями общности, сколько общность трансформирует свои потребности в соответствии с потребностями индивида, занимающего в этом случае позицию лидера. Впрочем, так или иначе всегда происходит взаимная трансформация личности и группы.

Если противоречие между индивидами и группой оказывается не устраненным, возникает дезинтеграция, ее следствием оказывается либо вытеснение личности из данной общности, либо ее фактическая изоляция в ней, что ведет к закреплению характеристик эгоцентрической индивидуализации, либо ее возврат на еще более раннюю фазу развития.

В рамках этой фазы в групповой деятельности у индивида складывается новообразование личности – черты, которых не было не только у него, но и у других членов группы, но которые отвечают потребностям группового развития и собственной потребности индивида осуществить значимый «вклад» в жизнь группы.

Каждая из перечисленных фаз выступает как момент становления личности в ее важнейших проявлениях и качествах. Если человеку не удается преодолеть трудности адаптационного периода в значимой для него общности и вступить во вторую фазу развития, у него скорей всего будут складываться качества конформности, зависимости, безынициативности, появятся робость, неуверенность в себе. Он в продолжение всего пребывания в данной общности как бы «пробуксовывает» на первой фазе становления и утверждения себя как личности, что приводит к серьезной деформации личности. Если уже в фазе индивидуализации он представляет группе свои индивидуальные отличия, которые та не приемлет и отвергает, как не соответствующие потребностям общности, то это способствует развитию у него таких личностных новообразований, как негативизм, агрессивность, подозрительность, неадекватная завышенная самооценка. Если он успешно проходит фазу интеграции в высокоразвитой просоциальной общности, у него формируются положительные качества личности.

Изменения, подчиненные той же последовательности фаз развития личности, происходят всякий раз, когда существенно преобразуется социальная ситуация, в которую включен индивид. Руководитель в силу тех или иных обстоятельств лишившийся своей главенствующей роли, вынужден иной раз в той же общности пройти вновь фазу адаптации, найти в себе силы и средства для активной индивидуальности и быть интегрированным в общность за счет того позитивного вклада, который способствует развитию как общности, так и его собственному развитию.

В связи с тем, что у человека в его жизни многократно меняется социальная ситуация и он входит не в одну относительно стабильную и референтную для него общность, адаптация или дезадаптация, индивидуализация или деиндивидуализация, интеграция или дезинтеграция воспроизводятся множество раз, соответствующие новообразования закрепляются, и у человека складывается достаточно устойчивая структура его индивидуальности.

Если представить социальную среду в ее глобальных характеристиках как относительно стабильную и помнить о том, что целью воспитания является развитие личности ребенка, то весь путь до осуществления этой цели можно интерпретировать как единый и целостный этап. В таком случае он, в соответствии с обоснованными выше положениями, предполагает три фазы развития личности, ее вхождение в социальное целое, т. е. уже упомянутые адаптацию, индивидуализацию и интеграцию.

Протяженные во времени, они выступают как макрофазы развития личности в пределах одной эры, обозначаемые как три эпохи: детство, отрочество, юность. Именно таким образом дитя в конце концов превращается в зрелую самостоятельную личность, дееспособную, готовую к воспроизводству и воспитанию нового человека, продолжению себя в своих детях. Третья макрофаза (эпоха), начинаясь в школе, выходит за ее хронологические пределы. Отрочество выступает как эпоха перелома, обострения противоречий, что и типично для стадии индивидуализации.

.

№3

СОЦИАЛЬНАЯ ЗРЕЛОСТЬ ЛИЧНОСТИ

Все мы, разумеется, помним и бессмертного фонвизинского Митрофанушку, чье имя давно стало нарицательным, и пушкинского Гринева из «Капитанской дочки». Оба они — «недоросли», и, если в наши дни это слово звучит по меньшей мере уничижительно, то в XVIII-XIX веках это было всего лишь обозначением социального статуса, частично обусловленного возрастом. Недорослем называли молодого человека, еще не вышедшего из-под опеки родителей. Точно такое же положение мог занимать и какой-нибудь юноша пещерного века, пока обряд инициации не переводил его в другую категорию — социально зрелых людей, охотников, «добытчиков». Для этого ему требовалось, например, лицом к лицу встретиться со злым духом или диким зверем. Во времена действия «Капитанской дочки» этот переход в иное качество тоже совершается быстро—Петруша Гринев резко меняется, столкнувшись с опасным путешествием, любовью к Маше Мироновой, дуэлью, Пугачевским бунтом. А вот Митрофан, насколько мы можем предположить, так до старости и останется в мальчиках под крылом госпожи Простаковой — «в недорослях». Значит, дело не в биологическом взрослении. А в чем же?

«Стать зрелым мужем — это значит снова обрести ту серьезность, которою обладал в детстве, во время игр».

Ф. Ницше

Проблематикой социальной зрелости личности занимаются различные науки. К ним относятся педагогика, психология, социология, криминология и др. Перечень этот кому-то может показаться странным — а почему же в этом ряду стоит и криминология? Ученые считают, что изучить любое явление полностью мы можем, лишь всесторонне рассмотрев его. То есть исследователь для полноты картины всегда обязан учитывать и модель желаемого (идеала), и модель нежелаемого (антиидеала). Точно так же в обыденной жизни, задумав какое-то ответственное дело, мы обычно заранее мысленно проигрываем и свою победу и свое поражение. Криминология изучает именно «минусы», антиидеал. И потому ее роль в исследовании социализации личности очень велика: вклад криминологии в данную проблематику состоит в том, что эта наука создает модель социально НЕзрелой личности, прогнозирует возможные ошибки воспитания и их последствия.

Многие науки не обходят стороной социальную зрелость личности, а для такой относительно новой области человекознания, как акмеология (от греч. акме — расцвет), это стержневая проблема. Собственно говоря, сам предмет акмеологии — феномен зрелости человека. В сфере внимания этой науки — процесс и результат достижения человеком вершин как индивидом, личностью, субъектом деятельности (в том числе и профессиональной) и индивидуальностью.

Но что же имеется в виду под «зрелостью человека»? Единое определение не найдено до сих пор, ученые спорят над объективными критериями — как определить человеческую зрелость. Б. Г. Ананьев считал, что именно эти разногласия и привели к тому, что в психологической литературе понятие «зрелость» постепенно заменяется понятием «взрослость». Однако эта замена, казалось бы, призванная прояснить ситуацию, в действительности создает еще большую терминологическую путаницу.

В представлениях древних людей земля покоилась на трех китах или на трех слонах. У личностной зрелости четыре «кита», четыре основных, базовых составляющих, вокруг которых группируются множество других: 1) ответственность; 2) терпимость; 3) саморазвитие; 4) положительное мышление, положительное отношение к миру (этот компонент присутствует во всех предыдущих).

Рассмотрим эти компоненты более подробно.

Ответственность — это то, что отличает социально незрелую личность от обычного человека (не говоря уже об образцах зрелости). В настоящее время в психологии личности достаточно распространена концепция двух типов ответственности. Она возникла в русле направления, известного как психология каузальной атрибуции (Дж. Роттер).

Ответственность первого типа — это тот случай, когда личность считает ответственной за все происходящее с ней в жизни саму себя. (В терминологии Дж. Роттера интернальный локус контроля.) «Я сам отвечаю за свои успехи и неудачи. От меня самого зависит моя жизнь и жизнь моей семьи. Я должен и могу это сделать», — вот жизненное кредо и постулаты такой личности. Любопытно, что именно на таком девизе строятся и действия героев «американской мечты».

Вспомним национальную героиню Америки Скарлетт О’Хара из романа Митчелл «Унесенные ветром». Пройдя через ужасы войны и голод, она клянется, что никогда ни она, ни ее близкие не будут голодать. И надеется эта отважная женщина только на себя, ни от кого не ожидая помощи, в отличие от других хрупких и неприспособленных женщин-южанок, плывущих по течению и гибнущих, в то время как Скарлетт борется за жизнь и находит выход из любой ситуации.

Ответственность второго типа связана с ситуацией, когда человек склонен считать ответственным за все происходящее с ним в жизни либо других людей, либо внешние обстоятельства, ситуацию (экстернальный локус контроля). Ответственность и за неудачи, и за успехи возлагается на родителей, учителей, в будущем — на коллег, начальство, знакомых. В детстве квинтэссенцией такой ответственности со знаком минус может служить фраза «а это он первый начал». Легко заметить, что на обыденном языке, на языке житейских понятий второй тип ответственности обозначается не иначе как безответственность. У людей взрослых, но социально незрелых и безответственных, кредо «виноват стрелочник» может принимать самые причудливые формы. В чеховской «Дуэли» безвольный, безответственный Лаевский сваливает собственные неприятности на то, что он «типичный продукт нашего сурового века», искалеченный обломок эпохи, приравнивая себя к «лишним людям» русской литературы. Зоолог фон Корен презирает его именно за то, что Лаевскому и в голову не приходит винить во всем себя, свою лень и душевную вялость. Более карикатурный пример — король из «Обыкновенного чуда», списывающий все свои выходки на дурную наследственность: в нем просыпается то тетя с материнской стороны, то еще какой-нибудь сумасшедший родственник.

А вот в другом исследовании (А. А. Реан, Д. Ю. Карандашев) объектом изучения были молодые люди того же возраста, но уже с четкой просоциальной ориентацией, с положительной шкалой ценностей. В результате было обнаружено совершенно иное распределение по типам контроля. В группе молодых людей с просоциальной ориентацией, проявляющих высокий уровень социальной зрелости, интерналами оказались 72 %, а экстерналами лишь 4 %. Таким образом, обобщение данных различных экспериментальных исследований позволяет с уверенностью утверждать, что интернальность (или преобладающая тенденция личной ответственности) соотносится с социальной зрелостью и просоциальным поведением. Экстернальность же связана с недостаточной социальной зрелостью, а при определенных условиях она является фактором риска асоциального поведения.

       1. Ответственность — это необходимая составляющая, атрибут зрелого поступка. Но вся жизнь слагается из поступков, или даже «жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок» (М. М. Бахтин). Ближе всего, пожалуй, к излагаемым здесь представлениям о фундаментальном значении феномена ответственности в структуре личностной зрелости находятся идеи гуманистической (в широком смысле) и экзистенциальной психологии. Выдающийся ученый-гуманист двадцатого столетия Э. Фромм полагал, например, что забота, ответственность, уважение и знание — это совокупность качеств зрелого человека. Другой известный персонолог гуманистической ориентации В. Франкл также уделяет ответственности значительное место в своей концепции и утверждает, что духовность, свобода и ответственность — это три основы, три экзистенциала человеческого существования. Очень важно то, что нельзя признать человека свободным, не признавая его в то же время и ответственным. Человеческая ответственность — это ответственность, происходящая из неповторимости и своеобразия существования каждого индивида. На ответственный поступок, как заметил М. Бахтин, способен лишь человек, который осознал эту свою единственность и неповторимость. И даже более того — именно в ответственности перед жизнью заключена сама сущность человеческого существования (В. Франкл). Очевидно, с ответственностью связана не только сущность бытия зрелой личности, но также успешность и способы ее самоактуализации.

Чтобы пояснить эту мысль, вернемся к пушкинскому герою — Петруше Гриневу. В самом начале романа он — незрелый и потому не вполне свободный человек. Его судьбой полностью распоряжается властный отец: выбирает место, где сын будет проходить военную службу, учит, как себя вести в той или иной ситуации. Неудивительно, что 17-летний юноша яростно отстаивает свою свободу, однако, первые же порывы ставят его перед необходимостью держать ответ за свои поступки: чтобы насладиться самостоятельностью, он пьет, играет в бильярд и проигрывает большую сумму денег, которую вынужден заплатить. По мере развития сюжета он обретает все большую свободу, и во время столкновения с Пугачевым это уже более зрелый человек, который сознательно берет ответственность за любимую девушку и сам принимает решения, от которых зависит его жизнь и жизнь других людей. Однако и родители, и дядька Савельич еще долго видят в нем незрелого мальчика. Если бы Гринев оставался дома, под крылом родителей, он еще нескоро обрел бы свободу, а значит, нескоро повзрослел. Служба, дуэль, путешествие, участие в военных действиях — вот обстоятельства, способствовавшие его росту как личности.

Дело в том, что социальная зрелость и ее составляющая — ответственность — формируется лишь в адекватной деятельности. Формирование ответственности прямо связано с предоставлением личности свободы в принятии решений. Вопрос о мере свободы должен решаться с учетом возрастных и иных конкретных особенностей и обстоятельств. Но сам принцип остается незыблемым. При этом верный тезис о том, что нельзя признать человека свободным, не признавая его в то же время и ответственным, нуждается в следующем обязательном дополнении обратного характера: нельзя признать человека ответственным, не признавая его в то же время и свободным.

2. Терпимость — следующая важнейшая составляющая социальной зрелости личности. Однако терпимость терпимости — рознь. В структуре общего феномена терпимости можно выделить (А. А. Реан) два ее вида: 1) сенсуальная терпимость личности и 2) диспозиционная терпимость личности.

№4 ПОЛ И ГЕНДЕР

ПОЛ И ГЕНДЕР. Пол (sex) – системная совокупность биологических свойств, отличающих мужчину от женщины. Гендер (английское gender, от лат. gens – род)– социальный пол, социально детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, зависящие не от биологических половых различий, а от социальной организации общества

Пол – одна из самых сложных и многозначных научных категорий. Прежде всего это понятие обозначает совокупность взаимно контрастирующих генеративных (от лат. genero – рождаю, произвожу) и связанных с ними признаков. Половые признаки неодинаковы у особей разных видов и подразумевают не только репродуктивные свойства, но и весь спектр полового диморфизма (от греч. di- – вдвое, дважды, и morphe – форма), то есть расхождения анатомических, физиологических, психических и поведенческих признаков особей данного вида в зависимости от пола. При этом одни половые различия являются контрастирующими, взаимоисключающими, а другие – количественными, допускающими многочисленные индивидуальные вариации.

Долгое время половая принадлежность индивида казалась монолитной и однозначной. Однако в ХХ в. выяснилось, что пол – сложная многоуровневая система, элементы которой формируются разновременно, на разных стадиях индивидуального развития (онтогенеза).

Согласно схеме американского сексолога Джона Мани, первичное звено этого длинного процесса – хромосомный (генетический) пол (XX – самка, XY – самец) создается уже в момент оплодотворения и определяет будущую генетическую программу организма, в частности, дифференцировку его половых желез (гонад) – гонадный пол. Первоначальные зародышевые гонады еще не дифференцированы по полу, но затем Н-Y антиген, характерный только для мужских клеток и делающий их гистологически несовместимыми с иммунной системой женского организма, программирует превращение зачаточных гонад мужского плода в семенники; зачаточные гонады женского плода автоматически превращаются в яичники. Наличие яичек или яичников называется гаметным полом (от греческого gametes – cупруг). Эта дифференциация в общих чертах заканчивается уже на 7-й неделе, после чего особые клетки мужской гонады (клетки Лейдига) начинают продуцировать мужские половые гормоны (андрогены). Под влиянием этих зародышевых андрогенов (гормональный пол зародыша) начинается формирование соответствующих, мужских или женских, внутренних репродуктивных органов (внутренний морфологический пол) и наружных гениталий (внешний морфологический пол, или генитальная внешность). Кроме того, от них зависит дифференцировка нервных путей, определенных отделов головного мозга, регулирующих половые различия в поведении. После рождения ребенка биологические факторы половой дифференцировки дополняются социальными. На основании генитальной внешности новорожденного определяется его гражданский пол (иначе он называется паспортным, акушерским или аскриптивным, т.е. приписанным, полом), в соответствии с которым ребенка воспитывают (пол воспитания). Важную роль при этом как в самосознании ребенка, так и в отношении к нему окружающих людей играет общая схема его тела и внешность, то, насколько она соответствует его гражданскому полу. В период полового созревания, по сигналу, поступающему из гипоталамуса и гипофиза, гонады начинают интенсивно вырабатывать соответствующие, мужские или женские, половые гормоны (пубертатный гормональный пол), под влиянием которых у подростка появляются вторичные половые признаки (пубертатная морфология) и эротические переживания (пубертатный эротизм). Эти новые обстоятельства накладываются на прошлый жизненный опыт ребенка и его образ Я, в результате чего формируется окончательная половая и сексуальная идентичность взрослого человека.

Таким образом, первоначально бипотенциальный зародыш становится самцом или самкой не автоматически, а в результате последовательного ряда дифференцировок, каждая из которых основывается на предыдущей, но приносит нечто новое. Каждому этапу половой дифференцировки соответствует определенный критический период, когда организм наиболее чувствителен к данным воздействиям. Если критический период почему-либо «пропущен», то последствия этого большей частью необратимы. При этом действует так называемый принцип Адама (дополнительности маскулинной дифференцировки): на всех критических стадиях развития, если организм не получает каких-то дополнительных сигналов или команд, половая дифференцировка автоматически идет по женскому типу, для создания самца на каждой стадии развития необходимо «добавить» нечто, подавляющее женское начало.

Гендерные различия

Гендерные различия — совокупность специфических психологических и физиологических особенностей мужчин и женщин.

Гендерные различия основаны на половом диморфизме мужчин и женщин. Существует академический предмет «гендерная психология», который изучает и качественно и количественно измеряет эти различия и пытается найти им объяснения. Сегодня сформировались два полярных подхода к объяснению гендерных различий. Социальная психология рассматривает в качестве их основной причины социальные факторы (социальное научение), воспитание, в то время как биологический подход рассматривает эти различия как эволюционно сформировавшиеся и закрепившиеся биологически. В пользу обоих подходов есть свои аргументы.

№5

Любо́вь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии.^[1][2][3]

Любовь — одна из фундаментальных и общих тем в мировой культуре и искусстве. Рассуждения о любви и её анализ как явления восходят к древнейшим философским системам и литературным памятникам, известным людям.

Любовь рассматривается также как философская категория, в виде субъектного отношения, интимного избирательного чувства, направленного на предмет любви.^[4]

Способность к любви у высших животных может проявляться в форме привязанности, сложных взаимоотношений социального типа внутри группы, но в полной мере она спорна и пока не подтверждена.^[5]

] Этимология

Русское «любовь» восходит через др.-рус. любы к праслав. *l'uby (тот же корень, что и у глагола «любить»). Данное слово, так же, как и *kry «кровь», *svekry «свекровь» и многие другие, относилось к типу склонения на *-ū-. Уже в древнерусском языке этот тип распался, лексемы, относящиеся к нему перешли в более продуктивные типы, тогда же форма именительного падежа была вытеснена первоначальной формой винительного падежа любовь (праслав. *l'ubъvь). Существует также гипотеза о заимствованном характере данного слова в русском языке^[6].

Сложность и диалектическая многоплановость любви породила значительное количество трактовок феномена в различных языках, культурах в течение всей истории человеческого общества.

[Править] Классификация форм любви

Различение отдельных типов любви можно видеть уже в древнегреческом языке:^[2]

• «эрос» (др.-греч. ἔρως) — стихийная, восторженная влюблённость, в форме почитания^{[нет в источнике 101 день]}, направленного на объект любви;

• «филиа» (др.-греч. φιλία) — любовь-дружба или любовь-приязнь, обусловленная социальными связями и личным выбором;

• «сторгэ» (др.-греч. στοργή) — любовь-нежность, особенно семейная;

• «агапэ» (др.-греч. ἀγάπη) — жертвенная любовь, безусловная любовь, в христианстве — любовь Бога к человеку.

В дальнейшем на этой основе был разработан ряд классификаций, в том числе предложенная канадским социологом Дж. А. Ли концепция шести любовных стилей: три основных стиля — эрос, сторгэ и людус, любовь-игра, в своих смешениях дают ещё три — агапэ, любовь-манию и рациональную любовь-прагму^[7].

Владимир Сергеевич Соловьёв определяет любовь как влечение одного одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни, и выделяет три её вида:^[8]

1. Любовь, которая более дает, чем получает, или нисходящая любовь (лат. amor descendens) - к этому виду любви он относит родительскую любовь, преимущественно материнскую любовь к детям. У человека эта любовь, или попечение старших о младших, защита слабых сильными, создает отечество и постепенно организуется в национально-государственный быт.^[8]

2. Любовь, которая более получает, чем дает, или восходящая любовь (лат. amor ascendens) - к этому виду любви он относит любовь детей к родителям, а так же привязанность животных к своим покровителям, особенно преданность домашних животных человеку. У человека, по его мнению, эта любовь может распространяться так же на умерших предков, а затем и на более общие и отдалённые причины бытия (до всемирного провидения, единого Отца Небесного), и является корнем всего религиозного развития человечества.^[8]

3. Любовь, которая равно даёт и получает, или половая любовь (лат. amor aequalis) - к этому виду любви он относит любовь супругов друг к другу, а так же устойчивую связь между родителями у других видов животных (птиц, некоторых животных и т. п.). У человека эта любовь может достигать вида совершенной полноты жизненной взаимности и через это становиться высшим символом идеального отношения между личным началом и общественным целым. ^[8]

Соловьёв подчёркивает, что в Библии отношения между Богом (в том числе в лице Христа и Церкви) и избранной им народностью изображается преимущественно как супружеский союз, из чего он делает вывод, что идеальное начало общественных отношений, по христианству, есть не власть, а любовь.^[8]

Так же Соловьёв пишет, что с точки зрения этики, любовь представляет собой сложное явление, состоящее из:

1. Жалости, преобладающей в родительской любви;

2. Благоговения (pietas), преобладающего в любви детей к родителям и вытекающей из неё религиозной любви;

3. Чувства стыда, в соединении с двумя первыми элементами образующего человеческую форму половой или супружеской любви.^[8]

В истории религий любовь дважды получила первенствующее значение: как дикая стихийная сила полового влечения — в языческом фаллизме (еще сохраняющемся кое-где в виде организованных религиозных общин, каковы, например, индийские сактисты с их священно-порнографическими писаниями, тантрами), и затем, в противоположность с этим, как идеальное начало духовного и общественного единения — в христианской агапэ (греч. άγάπη).^[8]

Естественно, что и в истории философии понятие занимало видное место в различных системах. Для Эмпедокла любовь (греч. φιλια) была одним из двух начал вселенной, именно началом всемирного единства и целости (интеграции), метафизическим законом тяготения и центростремительного движения. У Платона любовь есть демоническое (связывающее земной мир с божественным) стремление конечного существа к совершенной полноте бытия и вытекающее отсюда «творчество в красоте» (см. Платонизм). Это эстетическое значение любви было оставлено без внимания в философии патриотической и схоластической.^[8] Платон в своём трактате «Пир», вводит существенно формулировку о связи любви и познания. Любовь у него процесс непрерывного движения. Платонический эрос — есть эрос познания. У Аристотеля понятие любви скорее плотское, он относил любовь к одной из первичных энергий человеческого тела.^[9]

Иной смысл в понятие вкладывали суфийские философы и литераторы Персии и Арабского востока во времена Средневековья. Так в поэзии Омара Хайяма и Алишера Навои любовь в духе суфийской традиции отождествляется с вином. Вино, наливаемое в сосуд, то есть в бренную человеческую оболочку, наполняет людей духовной составляющей, диалектически вводя понятие любви к Богу.^[10] Тем не менее существование Бога само по себе не являлось у них обязательной атрибутикой. И направление, вектор любви, мог иметь различные значения.

В Средневековье своеобразное слияние христианских и платонических идей об этом предмете мы находим у Данте. Вообще в средние века любовь была предметом религиозной мистики, с одной стороны (Викторинцы, Бернард Клервоский и особенно Бонавентура в его сочинениях «Stimulus amoris», «Incendium amoris», «Amatorium»), и особого рода поэзии с другой; эта поэзия, из Южной Франции распространившаяся по всей Европе, была посвящена культу женщины и идеализованной половой любви в смысле гармонического соединения всех трёх её элементов: благоговения, жалости и стыдливости.^[8]

в эпоху Возрождения трудами Марсилио Фичино, Франческо Каттани, Джордано Бруно и других, начинает развиваться течение неоплатонизма. В основе этой любовной философии находится учение о красоте. Природа любви есть стремление к красоте. Эта концепция связывает этику и эстетику и оказывает значительное воздействие на искусство эпохи Возрождения.^[9]

В эпоху барокко Спиноза дал следующее определение: «Любовь есть наслаждение, сопровождающееся идеей внешней причины» (лат. Amor est Laetitia concomitante idea causae externae)^[11] Спиноза отождествляет любовь с абсолютным познанием (amor Dei intellectualis) и утверждал, что философствовать есть не что иное, как любить Бога.^[8]

В новой философии следует отметить теорию половой любви у Шопенгауэра («Metaphysik der Liebe» в «Parerga u. Paral.»). Индивидуализацию этой страсти у человека Шопенгауэр объясняет тем, что жизненная воля (нем. Wille zum Leben) стремится здесь не только к увековечению рода (как у животных), но и к произведению возможно совершеннейших экземпляров рода; таким образом, если этот мужчина страстно любит именно эту женщину (и наоборот), то значит, он именно с ней может в данных условиях произвести наилучшее потомство.^[8]

В XX веке взаимосвязь между любовью и сексуальностью легла в основу работ Зигмунда Фрейда. Любовь по Фрейду иррациональное понятие, из которого исключено духовное начало. Любовь в теории сублимации, разработанной Фрейдом, низводится к первобытной сексуальности, являющейся одним из основных стимулов развития человека.^[9]

Впоследствии были предприняты попытки развития теории Фрейда и перехода от чистого биологического описания к социальной и культурной составляющей как основе явления. Это новое направление, зарождённое в США, было названо неофрейдизмом. Одним из лидеров неофрейдизма считается психоаналитик Эрих Фромм.^[12]

В январе 2009 года ученые института Стони Брук (Нью-Йорк, США) подвели научную базу под существование «вечной любви»: они пришли к выводу, что уровень допамина (гормона удовольствия жизнью) одинаков и у старожилов любви, и у только что полюбивших.^[13] Однако они не учитывали уровень окситоцина, который отвечает за привязанность и его уровень изменяется с течением времени.^[14]

Сознание человека может породить дихотомии^[17]. Основная экзистенциальная дихотомия — это проблема существования:^[18][19] человек осознает, что он смертен, так стоит-ли жить, и если жить, то как? История религии и философии есть история поисков ответов на этот вопрос^[20] Зрелый и плодотворный ответ на этот вопрос и есть любовь.

По мнению Фромма незрелая любовь выражалась и в милитаристских захватах^[20]. В новейшей истории широко известна незрелая (садистская) любовь Гитлера к народам Германии^[23].

По мнению Фромма, для понимания природы любви необходимо понимать природу человека^[24][25]. Важное место в учении о природе человека занимает раздел об экзистенциальных и исторических дихотомиях человека^[26], о доминанте гуманистической, а не авторитарной этики^{[27][28][29][30]}.