2. Резонерство

определяется как «склонность к бесплодному мудрствованию», как тенденция к непродуктивным многоречивым рассуждениям.

Основными механизмами «резонерства» являются не столько нарушения интеллектуальных операций, сколько повышенная аффективность, неадекватное отношение, стремление подвести любое, даже незначительное, явление под какую-то «концепцию». Нередко неадекватные суждения отмечаются даже у больных, у которых эксперимент вообще не выявляет нарушений познавательных процессов. Так, больной психопатией, который в опыте с пиктограммами подбирает адекватные связи для запоминания слова «разлука», рисует двух людей, расходящихся в разные стороны, объясняет: «Это разлука. Разлука приводит к усовершенствованию, ведь разлука это печаль, а чувство печали облагораживает человека, снимает мещанскую шелуху самодовольства». Другая больная при предъявлении пословицы «Не все то золото, что блестит» говорит: «Это значит, что надо обращать внимание не на внешность, а на внутреннее содержание», и тут же добавляет: «Но все же я должна сказать, что с точки зрения диалектики, это не совсем правильно, ведь существует же единство формы и содержания, значит, надо обратить внимание и на внешность».

Резонерство связано с аффективной захваченностью, чрезмерным сужением круга смыслообразующих мотивов, повышенной тенденцией к «оценочным суждениям». При выполнении классификации особенно отчетливо выступает склонность к «претенциозным высказываниям». Так, объединяя в группу предметы: «пилу, стакан, бутылку, куртку», больная объясняет: «Предметы домашнего обихода и инструменты»; «петуха, моряка, женщину» – «Петух гордый, моряк стройный, а женщина красивая»; «дерево, жука» – «Дерево можно к жуку, потому что никто не знает, откуда произошли деревья, и никто не знает, откуда произошли жуки»; «велосипед, кровать, стол» – «Техника, так как там затрачен труд такой же, как для того, чтобы сделать велосипед… Стол сюда же, тоже затрачен конкретный труд» и т.д. Аналогичные результаты выявляются при определении слова «голова». Больная определяет: «Голова – это та часть тела, без которой жить невозможно. Не-воз-мож-но! В голове расположен мозг – мозг тела, сила тела – вот что такое голова. Без руки жить можно, без ноги – можно, а без головы не рекомендуется».

Аффективность проявляется и в самой форме высказывания: многозначительной, с неуместным пафосом. Иногда только одна интонация испытуемого позволяет расценить высказывание как резонерское. Так, суждения, звучащие в громкой речи как типично резонерские, при письменной записи вместе с потерей интонации теряют и свой резонерский оттенок. Грамматический строй речи этой категории больных отражает эмоциональные особенности «резонерства». Своеобразен синтаксис, своеобразна лексика резонерских высказываний. Больные часто используют инверсии, вводные слова.

Разноплановость и резонерство больных находят свое выражение и в речи, которая приобретает, по выражению клиницистов, характер «разорванности». Нередко подобные больные говорят независимо от присутствия собеседника (симптом монолога). При внешне упорядоченном поведении и правильной ориентировке в обстановке монотонным, спокойным голосом больной часами произносит монологи, не проявляя при этом никакой заинтересованности во внимании собеседников. В довольно длительных высказываниях больных нет никакого рассуждения; больные произносят ряд фраз, но не сообщают в них никакой содержательной мысли, не устанавливают никаких, хотя бы ложных, связей между предметами и явлениями. Представленная даже в диалогической форме речь больного не служит функции общения: больной ничего не сообщает экспериментатору, ни о чем не пытается у него узнать. Попытка экспериментатора направить речь больного на какую-нибудь тему не удается; если больной и реагирует на вопрос экспериментатора, то только как на раздражитель, который дает начало новому непонятному потоку слов. В речи больных нельзя обнаружить определенного объекта мысли, в их высказываниях нет смыслового объекта, нет логического подлежащего. Больные не заинтересованы во внимании собеседника, они не выражают в своей речи никакого отношения к другим людям. «Разорванная» речь этих больных лишена основных, характерных для человеческой речи признаков, она не является ни орудием мысли, ни средством общения с другими людьми.

Нарушение динамики мыслительной деятельности

Использование обобщенных способов решения задач, актуализация адекватных знаний о предметах требуют не только сохранности интеллектуальных операций, но и определенной динамики мышления. Определение мышления как процесса применимо не только к общей теоретической характеристике мышления, но и к каждому отдельному мыслительному акту.

Для успешного выполнения интеллектуального акта необходимо выделять адекватные системы связей, отбрасывая побочные, оценивать каждую мыслительную операцию по ходу ее выполнения. Особенности выполнения такой сложной, многоэтапной по своей структуре деятельности как мышление и составляют ее динамическую характеристику.

Одной из особенностей мышления является его опосредованность. Познание фактов, скрытых от непосредственного восприятия, возможно тогда, когда человек способен проанализировать и обобщить воспринимаемую информацию. Осуществление этого опосредования, перехода от одних суждений к другим связано также с наличием более или менее длинной цепи умозаключений. Именно цепь умозаключений, переходящая в рассуждение, является проявлением мышления как процесса. Поэтому при исследовании мышления, его формирования и распада недостаточно ограничиваться одним только анализом образования и распада понятий, одной только характеристикой интеллектуальных операций.

Нарушения процесса обобщения являются не единственным вариантом нарушений мышления, а встречаются такие нарушения, которые не сводятся к распаду понятий, а связаны с динамическими нарушениями. У ряда больных (например, больных сосудистыми заболеваниями мозга) колебания умственной работоспособности приводили к колебаниям памяти, зависящим не от сложности выполняемой задачи, а от истощаемости корковой нейродинамики больных. Подобные колебания, выступавшие как непоследовательность суждений, наблюдались и в мыслительной деятельности больных.