«Эволюционная теория»

Теория эта зародилась как противоположная «революцион­ному» подходу. Ее сторонники считали, что развитие, рассматри­ваемое ими как переход индивидуума на более высокую ступень, есть, в наиболее общем виде, результат биологического созрева­ния организма и его взаимодействия со средой. Под биологиче­ским созреванием в данном случае имеется в виду постепенное (эволюционное) преобразование генетически заложенных в орга­низме возможностей, существующих в виде задатков. Согласно данной концепции, как в конечном результате, так и в самом про­цессе эволюционного развертывания задатков (имеется в виду прежде всего темп), представляемого в виде онтогенетического развития организма, нет ничего такого, что не содержалось бы в генотипе.

Естественно, что взаимодействие генотипа и среды уже давно никто не рассматривает как одномерное явление, что было в зна­чительной степени характерно для родоначальников этого подхо­да (Ф. Гальтон, Г. Жоли и др.).

Наследование - сложнейший, детерминированный огромным количеством факторов процесс, в значительной мере неизучен­ный. Но все же при этом ряд открытий, сделанных на основе экс­периментальных исследований, позволяет достаточно уверенно утверждать, что при рассмотрении проблемы детской одаренно­сти, как и умственной отсталости, от наследственных факторов нельзя отмахнуться, объявив их малозначимыми.

«Вероятностная теория»

Наиболее популярен у современных педагогов подход, назы­ваемый «вероятностным» («стохастическим»). Появление и ут­верждение его связано с тем, что подведены итоги и обобщены ре­зультаты многих лонгитюдных исследований проблем развития когнитивных процессов, в том числе и результаты исследований развития одаренных детей (Л. Термен и др.).

Основным утверждением сторонников этой теории является то, что конечный результат развития, достигаемый на каждой его ступени, изначально не содержится в генотипе. При этом тот или иной результат развития не может быть произвольным, т. е. пол­ностью свободным от генотипа. Таким образом, развитие когни­тивных функций индивида связано с генотипом и со средой, но самое важное то, что уровень развития определяют не домини­рующие генотипические или, напротив, доминирующие средовые факторы, а их комбинирование в результате случайных и потому трудно прогнозируемых обстоятельств.

Важно также и то, что сторонники данного подхода подчерки­вают фатальный характер предыдущих этапов развития в разви­тии последующем. То есть определяющим на каждом этапе явля­ется то, что достигнуто на предыдущем уровне. Иначе говоря, достигнутое на предыдущих этапах развития - фундамент буду­щих достижений. И особенно важно то, что упущенное на одном этапе развития может быть либо вообще невосполнимо в буду­щем, либо восполнено, но с существенными потерями.

Эта мысль подтверждается признаваемой всеми идеей «сензи-тивных периодов». Так, если ребенка не научить говорить в воз­расте 1,5-2,5 лет, то впоследствии, например в возрасте 5-6 лет, он этому может уже никогда не научиться. Даже если мы спра­вимся с этой задачей, эти недостатки будут сказываться на протя­жении всей его жизни. Причем чем позже начать это делать, тем больше это будет сказываться на уровне развития речи.

Эти идеи имеют свое объяснение и со стороны генетиков, ко­торые отмечают, что необходима генетическая информация, что­бы построить субстанцию из клеток. Но структура мозга не может быть запрограммирована генетической информацией. В форми­ровании наследственности занято от 50 до 100 тысяч генов, зна­чит, от 50 до 100 тысяч заложенных в них сообщений. Но чтобы описать состояние мозга, нужно описать каждую его клетку, каж­дый синапс - место переключения, где происходит передача ин­формации от одного нейрона к другому. А их миллион миллиар­дов. Следовательно, если бы в генном коде был миллион милли­ардов сообщений, можно было бы допустить, что наследствен­ность создала мозг.

Но в действительности, утверждают сторонники этой точки зрения, ребенок, по образному выражению французского генети­ка А. Жаккара, сам строит свой мозг. Он находится в положении рабочего, которому дали миллион миллиардов деталей и предло­жили создать машину, где все эти детали нужно не просто исполь­зовать, но соединить между собой так, чтобы машина работала. Но ни планов, ни схем нет. На чертеже только 50 (100) тысяч де­талей. Несравнимо меньше, чем дано рабочему, И он начинает действовать по своему усмотрению, создавая из этих деталей ка­кие угодно узлы машины в любых направлениях. Так же поступа­ет и ребенок, формируя свой мозг.