Из писем и.С. Тургенева н.А. Некрасову и и.И. Панаеву

<

18-23 ноября 1852 г.

>

<…> Скажу тебе, Некрасов, что твои стихи хороши — хотя не встречается в них того энергетического и горького взрыва, которого невольно от тебя ожидаешь — притом конец кажется как бы пришитым — уничтожь также следующую небрежность:

И юношеских лет прекрасные мечты..,

а через два стиха опять:

Желанья и мечты и т. д.

Но первые 12 стихов отличны и напоминают пушкинскую фактуру. <…>

Печатается по изданию: Тургенев И.С. Собр. соч. В 12-ти т. — Т. 12. — М.,1958. — С.128.

А.А. Фету

<

25 марта (6 апреля) 1866 г.

>

<…> Из двух присланных стихотворений одно (напечатанное) к Тютчеву прекрасно; от него веет старым, или, лучше сказать, молодым Фетом. Другое — неудовлетворительно. «Почему? — спросите Вы. — Критик, отдай отчет в твоем чувстве!» Извольте — отдаю. Во-первых: оно напоминает тоном — и даже некоторыми подробностями — два стихотворения Пушкина и Тютчева, которые оба гораздо лучше его: «Я помню чудное мгновенье» и «Как ночью на небе звезда» . Во-вторых: что такое: «Кинуть привет наизусть»! О, как это некрасиво! Как можно «восторгать грусть»? «Всю чистоту твоей души», «Звезда и роза» — вялая проза. И, наконец: «На темном небе и в воде», — уж лучше прямо «и в рукомойнике». Еще одно я заметил: все Ваши личные, лирические, любовные, особенно страстные стихотворения — слабее прочих: точно вы их сочинили, и предмета стихов вовсе не существовало. <…>

Печатается по изданию: Тургенев И.С. Собр. соч. В 12 т. — Т. 12. — М., 1958. — С. 360.

Я.П. Полонскому

<

2 (14) января 1868 г.

>

<…> В твоей прекрасной пьесе: «Вакханка и сатир» — «искала холма» — не потому мне не нравится, что цинично — этого я не боюсь — а потому, что смешно, то есть возбуждает смешные представления . <…> И с эпитетом «ветреный» — я помириться не могу: он выходит из тона … а стихотворение все-таки прекрасно.

Не могу я, к сожалению, сказать того же о двух остальных. В «Орле и змее» мысль оригинальная — но как мог ты вдруг потерять нить аллегории до такой степени, что заставляешь змею говорить о своих роковых стремлениях — и что она родилась для гения! Всякая иллюзия в читателе немедленно исчезает от подобного греха против правды сравнения: пусть змея говорит, что ей наскучила пыль, грязь, темнота душных нор и т. п. но предоставь читателю делать применение. Нет такого человека, который бы не засмеялся от этих двух стихов:

Там — внизу — никого не осчастливили

Моих дум роковые стремленья!!

Переделай весь этот куплет, ради бога, потому что мысль стихотворения этого стоит . О «Сне язычника» я говорить не стану; он, по-моему, неудачен и слаб, несмотря на некоторые, тебе всегда присущие, образно-красивые и наивные черты.

О твоей поэме в «Русском вестнике» поговорю с тобою лично. Она возбуждает во мне впечатления смешанные… Едва ли это — твой род. Но тебе надо продолжать и добиться результата. <…>

Печатается по изданию: Тургенев И.С. Собр. соч. В 12 т. — Т. 12. — М., 1958. — С. 383.

А.А. Фету

8(20) ноября 1869 г.

По-моему, идиллию печатать не следует, Дело не в более или менее верной обстановке; обшее впечатление, возбуждаемое Вашим стихотворением, некрасиво — и потому не антично; да и исполнение вяло и лишено жизненного блеска. <…> Я уже не упоминаю о грамматических промахах, как, напр., в стихе:

Швырялся золотом, нес мирры, сыпал роз…

«Швыряться» — глагол взаимный — мальчишки швыряются грязью — а один человек швыряет; можно сыпать розы, а никак не роз, так как роза — предмет неодушевленный. <…> Впрочем, Вы уже не раз спрашивали моего мнения — а потом все-таки печатали; желательно было бы, чтобы Вы на сей раз поверили мне. <…>

Печатается по изданию: Тургенев И.С. Собр. соч. В 12 т. — Т. 12. — М., 1958. — С. 418.