- •Метафора и ее функции в политической коммуникации
- •Метафорическая модель и ее компоненты
- •Криминальная метафора в политической коммуникации
- •1. Фрейм «Преступники и их специализация»
- •2. Фрейм «Преступные сообщества и их структура»
- •3. Фрейм «Быт "братвы" и ее профессиональная деятельность»
- •6. Фрейм «Милиция и охрана»
6. Фрейм «Милиция и охрана»
Данный фрейм вполне естественно вписывается в рассматриваемую модель: если существуют преступники, если существуют места лишения свободы, то существуют и люди, которые должны оберегать покой честных граждан от преступников и следить за порядком в местах «не столь отдаленных». К тому же в России «ельцинской поры», как и в старые времена, была весьм#а распространена «ротация», в соответствии с правилами которой «охранники» и «охраняемые» периодически меняются местами (примером могут служить аресты министра юстиции Ковалев, главы КГБ Крючкова, ряда генеральных прокуроров страны и т.п.).
Слоты анализируемого фрейма обычно используются для обозначения государственных служащих, а также людей, положительно отзывающихся о России, ее лидерах и государственной власти. Как известно, государственных служащих в России чаще всего презрительно именуют «бюрократы», противопоставляя тем самым государственную службу честному труду, демократическим нормам, образу жизни порядочного человека. Вместе с тем для обозначения «бюрократов» постоянно используются и элементы рассматриваемой метафорической модели. Это прежде всего слоты «Охрана» (конвоиры, вертухаи, надсмотрщики, «Верные Русланы», охранники) и «Милиция, сотрудники, предупреждающие преступления и отыскивающие преступников» (сыщики, секьюрити, сторожа, чекисты).
Ср.: Лидеры партий, когда требуют солидарного голосования, действуют, как надсмотрщики (С. Петухов); Газета областной администрации напечатала призыв завалить Кремль требованиями отозвать своего надзирателя (Р. Ахметов); Сейчас каждый олигарх завел по Верному Руслану в виде телекиллера и собственную секьюрити (А. Зуев); Руцкой придумал для области уникальную систему: он совмещал функции пахана и конвоира (В. Дубов).
В целом анализ рассматриваемой модели свидетельствует о ее высоком прагматическом потенциале. Соответствующие модели метафоры подчеркивают типовые прагматические смыслы «преступность» и «иерархичность» современного общества, «несамостоятельность» многих политических деятелей. Показательно, что' эта модель практически всегда несет негативную оценку действительности, особо выделяя отсутствие в стране свободы, нравственную ущербность и виктимное самосознание русского народа, который безропотно мирится со своим положением, а на выборах отдает предпочтение законченным негодяям.
Криминальная метафора пронизана концептуальными векторами тревожности, опасности, агрессивности, противоестественности существующего положения дел, резкого противопоставления «своих» и «чужих», что, видимо, отвечает потребностям современной политической речи. Можно предположить, одна из причин активизации данной модели — это Слоты анализируемого фрейма обычно используются для обозначения государственных служащих, а также людей, положительно отзывающихся о России, ее лидерах и государственной власти. Как известно, государственных служащих в России чаще всего презрительно именуют «бюрократы», противопоставляя тем самым государственную службу честному труду, демократическим нормам, образу жизни порядочного человека. Вместе с тем для обозначения «бюрократов» постоянно используются и элементы рассматриваемой метафорической модели. Это прежде всего слоты «Охрана» (конвоиры, вертухаи, надсмотрщики, «Верные Русланы», охранники) и «Милиция, сотрудники, предупреждающие преступления и отыскивающие преступников» (сыщики, секьюрити, сторожа, чекисты).
Ср.: Лидеры партий, когда требуют солидарного голосования, действуют, как надсмотрщики (С. Петухов); Газета областной администрации напечатала призыв завалить Кремль требованиями отозвать своего надзирателя (Р. Ахметов); Сейчас каждый олигарх завел по Верному Руслану в виде телекиллера и собственную секьюрити (А. Зуев); Руцкой придумал для области уникальную систему: он совмещал функции пахана и конвоира (В. Дубов).
В целом анализ рассматриваемой модели свидетельствует о ее высоком прагматическом потенциале. Соответствующие модели метафоры подчеркивают типовые прагматические смыслы «преступность» и «иерархичность» современного общества, «несамостоятельность» многих политических деятелей. Показательно, что' эта модель практически всегда несет негативную оценку действительности, особо выделяя отсутствие в стране свободы, нравственную ущербность и вик- тимное самосознание русского народа, который безропотно мирится со своим положением, а на выборах отдает предпочтение законченным негодяям.
Криминальная метафора пронизана концептуальными векторами тревожности, опасности, агрессивности, противоестественности существующего положения дел, резкого противопоставления «своих» и «чужих», что, видимо, отвечает потребностям современной политической речи. Можно предположить, одна из причин активизации данной модели — это
реальное обострение криминальной обстановки, что отражается в народном сознании: давно замечено, что находящиеся в центре общественного сознания явления становятся источником метафорической экспансии. Вместе с тем активное использование в речи «криминальной метафоры» (как и едва ли не смакование в средствах массовой информации картин реальных преступлений), несомненно, влияет на общественную оценку ситуации в стране, внушает мысль о том, что общество действительно пронизано криминальными связями и отношениями, что в России преступление — это норма, а подобные умонастроения опосредованно могут сказываться на уровне преступности в обществе.