Серж Московичи Век толп. Исторический трактат по психологии масс. Пер. С фр. - м.: Изд. “Центр психологии и психотерапии”, 1996.

ВВЕДЕНИЕ

Соци­альные потрясения, всколыхнувшие поочередно почти все страны мира, открыли дорогу режимам, во главе которых встали вожди из числа авторитетов. Какой-нибудь Мао, Сталин, Муссолини, Тито, Неру или Кастро, а также изря­дное число их соперников осуществляли и осуществляют абсолютное господство над своим народом, и тот в свою очередь преданно им поклоняется.

Возникает вопрос: совместимо ли такое стре­мительное восхождение с принципом равенства (основой всякого правления в цивилизованных странах), со все­общим прогрессом военных сил и культуры, с распрост­ранением научных знаний? Неужели оно является неиз­бежным следствием всех тех особенностей современного общества, с которыми оно, казалось бы, несовместимо? Ведь поначалу, когда большинство захватывает власть, она временно переходит в руки меньшинства, но только до того момента, пока один человек не отнимет ее у всех остальных. Этот исключительный человек теперь воп­лощает собой закон. Он обладает властью направлять массы людей на героические сражения, на гигантские стройки. А они открыто приносят ему в жертву свои ин­тересы и нужды, вплоть до собственной жизни.

24

Введение

По приказу вождя толпа его приверженцев беспрекословно идет на преступления, потрясающие воображение, совершает бесчисленные разрушения.

Мы создали модель и превратили опытный образец в систему. Давайте приз­наем, что, пронизывая многообразие культур, обществ и групп, поддерживаемая ими, установилась однотипная система власти, в которой утверждает себя личность — власть вождей. Leader по—английски, Lider massimo, presidente или caudillo по-испански, duce по-итальянски, Fuhrer по-немецки: название вождя не так уж важно. Оно описывает всякий раз одну и ту же ре­альность, и каждое из этих слов точно соответствует предмету.

25

Век толп

Стоит нам пе­ревести взгляд с их книг на подмостки исторической драмы, мы увидим, что этот миф продолжает с успехом разыгрываться. Он возрождается из пепла в строгом ри­туале церемоний, в парадах и речах. Толпы участвуют в гигантских инсценировках на стадионах или около мав­золеев, которые оставляют далеко позади себя чествова­ния римских или китайских императоров. Эти спектак­ли, как подсказывает здравый смысл, суть иллюзии, даже если в них участвует весь мир, наблюдая за проис­ходящим на телевизионных или киноэкранах. Но так же, как и весь мир, я верю в то, что вижу. Этот захва­тывающий ритуал, эта грандиозная инсценировка, ста­вшие составной частью нашей цивилизации, как цирко­вые зрелища стали частью римской цивилизации, отвечают своему назначению. Они важны для ее психо­логии и для ее выживания.

В большинстве случаев то, что я только что привел, вещи отнюдь не исключительные, вожди наделяются чрез­вычайной миссией. Они слывут долгожданными мессиями, пришедшими вести свой народ к земле обетованной. И, не­смотря на предостережения некоторых светлых умов, мас­са видит себя в них, узнает и как бы обобщает в них себя. Она их боготворит и прославляет подобно сверхчеловекам, наделенным всемогуществом и всеведением, которые уме­ют служить людям, владычествуя над ними. Плененная и напуганная, масса превращает этих новоявленных Заратустр в полубогов, все суждения которых непреложны, все действия справедливы, все речи истинны.

26

Введение

Их могущество, родившееся поначалу под давлением обстоятельств, затем для удобства видоизмененное, принимает в конце концов вид системы. Эта система работает автоматически и униве­рсально. Таким образом, в недрах большого общества само собой формируется сообщество авторитетных (харизматических, если угодно) вождей, малое, но более энергичное и волевое. И ему не составляет никакого труда управлять миром без его ведома.

II

Из-за своего размаха этот феномен застал врасплох большинство теорий и наук об обществе. Мыслители не поверили своим глазам, когда он впервые обнаружил се­бя в Европе, а точнее, в Италии и в России.

За эту животрепещущую тему, тему власти вождей взялась одна - единственная наука, которая, собствен­но, с самого начала и была создана специально для изу­чения этого предмета, — психология масс или толп. Она предвидела их взлет, когда никто еще об этом и не по­мышлял. Сама того не желая, она обеспечила практиче­ским и интеллектуальным инструментарием подъем их могущества, а однажды победоносно противостояла ему. В этом могуществе и его проявлениях она увидела одну из черт современного общества, признак новой жизни человечества. Меня удивляет, что даже теперь считают возможным игнорировать ее теоретические построения и вообще без них обходиться. Между тем, они должны быть оценены, так как именно они позволили выявить и описать то, что другие науки упустили — некую реальность, которую они продолжают не замечать, считая ее непостижимой.

27

Век толп

С точки зрения этой психологии экономические или технические факторы, несомненно, содействуют обретению вождями их могущества. Но есть одно магическое слово, обозначающее ту самую единственную действительную причину: это слово "толпа", или еще лучше "масса". Его часто упоминают в разговорах еще со времен Французской революции.

Толпа, масса — это социальное животное, сорвавшееся с цепи. Моральные запреты сметаются вместе с подчине­нием рассудку. Социальная иерархия ослабляет свое влия­ние. Стираются различия между людьми, и люди выплес­кивают, зачастую в жестоких действиях, свои страсти и грезы: от низменных до героических, от исступленного во­сторга до мученичества. Беспрестанно кишащая людская масса в состоянии бурления — вот что такое толпа. Это неукротимая и слепая сила, которая в состоянии преодо­леть любые препятствия, сдвинуть горы или уничтожить творения столетий.

Это явление приобретает невиданный прежде раз­мах, из чего следует его принципиальная историческая но­визна. Именно поэтому в цивилизациях, где толпы играют ведущую роль, человек утрачивает смысл существования так же, как и чувство "Я". Он ощущает себя чуждым в скоплении других людей, с которыми он вступает лишь в механические и безличные отношения.

28

Введение

Отсюда и неуверенность, и тревога у каждого человека, чувствующего се­бя игрушкой враждебных и неведомых сил. Отсюда же его поиск идеала или веры, его потребность в каком-то образ­це, который бы ему позволил восстановить ту целостность, которой он жаждет. Эта, по выражению Фрейда, "психологическая нищета масс" достигает всемирных масштабов. Она и составляет фон, на котором авторитет­ные, или харизматические, вожди, обладая призванием объединять, заново творят мощные общественные связи. Они предлагают образец и идеал, ответ на вопрос: кто де­лает так, чтобы жизнь стоила того, чтобы жить? Вопрос в высшей степени политический в то время, когда уже ми­новало унитарное видение природы, время, когда ни одна модель ни в обществе, ни в исчезающих религиях не мо­жет обеспечить приемлемого смысла простого факта су­ществования.

Мы существуем в эпоху массовых обществ и человека-массы. С обычными качествами, присущими всем тем, кто руководит людьми и коорди­нирует их действия, вожди должны сочетать магические свойства пророка, заставляющие восхищаться каждым их шагом и пробуждать энтузиазм. Массы можно было бы сравнить с шаткой грудой кирпича, сложенной без специальной кладки и раствора, которая, будучи ли­шенной цементирующего вещества, может рухнуть от порыва ветра.

Выделяясь на фоне людской массы, которая расточает ему всяческие хвалы и курит фимиам, вождь зачаровывает ее своим образом, обольщает словом, подавляет, опутывая страхом.

29

Век толп

Превращение многочисленной толпы в единое существо придает вождю притягатель­ность сколь зримую, столь и необъяснимую. Результа­том этого особого сплава становится единое целое — обаятельный персонаж, который пленяет и увлекает, стоит только лидеру заговорить или начать действовать. Воплощенное искусство достижения таких целей затра­гивает прежде всего чувствительные струны сердца, за­тем моменты веры и, наконец, взывает к чаяниям. Во­зможности разума играют в этом лишь вспомогательную роль. И, если вглядеться, в наших массовых обществах такое искусство возбуждения толп политика есть не что иное, как религия, вновь обретшая почву под нога­ми.

III

Обычно полагают, что хаос там, где царит анархия в прямом смысле этого слова: в отсутствии всякого автори­тета, будь то авторитет личности или партии.

30

Введение

Это заблуждение, и под его прикрытием руководитель, каков бы он ни был, может укреплять свою власть за счет соперников, наводя порядок в учреждениях и на производстве. Эти успехи позволяют ему сплотить массы, втянуть их в борьбу и требовать от них необходимых жертв.

Исторические труды свидетельствуют что все, поначалу казавшееся лишь уступкой обстоятельствам, заканчивает­ся неизменно сдачей позиций — законодательными ассам­блеями при Наполеоне, советами при Сталине.

Не будем забывать, что даже Гитлер и Муссолини стали гла­вами государства в результате законных выборов, которые они впоследствии превратили в государственные переворо­ты. Короче говоря, во всех этих случаях социальная ана­рхия изгоняется для того, чтобы надежнее внедрить наси­лие и зависимость.

То, что на Востоке называется культом личности, а на Западе персонализацией власти, несмотря на их огромные различия, является всего лишь двумя крайними варианта­ми одного и того же. Народ каждодневно отказывается от бремени самостоятельности, подтверждая это при очеред­ном опросе и на проводимых выборах. Завоевание лидером права действовать самостоятельно не менее каждодневно и никогда не приобретается окончательно. "Вожди толп", как их называл Ле Бон, обычно проделывают такой обмен и побуждают принять эти отношения с энтузиазмом. В этом они буквально следуют принципу политического об­щества, а именно — масса царит, но не правит.

31

Век толп

IV

Существует какая-то мистерия масс.

Советский философ Зи­новьев еще недавно писал в своем труде "Без иллюзий": "В целом эти феномены психологии масс ускользают от историков, которые принимают их за вторичные элементы, не оставляющие никакого видимого следа. А на самом деле их роль огромна". Лучше и лаконичнее не скажешь. Психология толпы родилась, когда ее пионе­ры задались вопросами, которые в общем-то у всех на устах: каким образом вожди оказывают такое влияние на массы?

Неужели человек-масса вылеплен из другого теста, чем человек-индивидуум? Есть ли у индивидуума потребность в вожде? Почему, наконец, именно наш век — это век толп? Успех ответов на эти вопросы был оше­ломляющим настолько, что сегодня даже трудно себе представить. Влияние этой психологии широко распрос­транилось на политику, философию и даже литературу, и ее развитие продолжалось. Разумеется, она воспользо­валась уже известными фактами, идеями, ранее эксплу­атировавшимися поэтами, философами и мыслителями в сфере политики. Но она их преподнесла в новом свете, сняла тайный покров с удивительных сторон человечес­кой натуры. В ее наблюдениях очертания массового об­щества вырисовывались именно такими, какими мы их знаем сегодня, в завершенном виде. Именно в тот мо­мент, когда такое общество, быть может, уже клонится к закату.

32

V

Чем больше изучают психологию толп, тем более очевидным становится, что ее сила как раз в отказе от рассмотре­ния человека сквозь призму обычной морали, в ее нас­тойчивом повторении, с учетом того, каковы мы на са­мом деле, того, что наши идеалы еще очень долго останутся недостижимыми.

35

Век толп

Привлекательность психологии толп как раз и обусловлена ее непротиворе­чием здравому смыслу, так что она, по всей видимости, затрагивает неизменные тенденции человеческих об­ществ.

Итак, вот мой маршрут. В первой части я представ­ляю причины появления науки о массах и темы, кото­рые она рассматривает. Вторая и третья части посвяще­ны ее изобретению Ле Боном, вначале описанию толп, потом вождя и, наконец, приемам управления. Прие­мам, тиражируемым современной пропагандой и рекла­мой. В четвертой и пятой частях я показываю, как Тард распространил это описание на целую совокупность форм социальной жизни и проанализировал влияние вождей на массы. Решающим вкладом остается его неи­зменно актуальная теория массовой коммуникации. Продвижение на этом пути откроет неизвестную ранее грань наук о человеке во Франции. Наконец, в послед­них четырех частях, я, исходя из многих набросков, воссоздаю то объяснение, которое дал массовым феноме­нам Фрейд.

1.Причины восстания масс. Ортега

2.Основные характеристики, свойства массового человека.

3.Основная характеристика, через которую определяет массу Ортега.

4.Возможна ли борьба с массой, средства и методы? Ортега

5.Каковы основные характеристики психологии масс. Московичи

6.Каковы основные черты взаимоотношений вождя и массы?

7.Каковы основные черты отношений индивида и толпы? Как индивид становится человеком массы?