XII. Варварство «специализма»

Упомянутую цивилизацию, отмечал я, можно свести к двум основным величинам – либеральной демократии и технике. Остановимся сейчас на последней. Современная техника родилась от соития капитализма с эксперимен­тальной наукой. Не всякая техника научна. Творец камен­ного топора в четвертичном периоде не ведал о науке и, однако, создал технику. Китай достиг технических высот, не имея ни малейшего понятия о физике.

Не приходится сомневаться, что тех­ника наряду с либеральной демократией произвели на свет массу в количественном смысле. Но я в этой книге пытался показать, что они ответственны и за возникновение массового человека в качественном и наихудшем смысле слова.

Понятие «масса», как я уже предупреждал, не подразу­мевает рабочих и вообще обозначает не социальную при­надлежность, а тот человеческий склад или образ жизни, который сегодня преобладает и господствует во всех слоях общества, сверху донизу, и потому олицетворяет собой на­ше время. Сейчас мы в этом убедимся.

Кто сегодня правит? Кто навязывает эпохе свой духов­ный облик? Несомненно, буржуазия. Кто представляет ее высший слой, современную аристократию? Несомненно, специалисты: инженеры, врачи, финансисты, педагоги и т. д. Кто представляет этот высший слой в его наивысшей чистоте? Несомненно, человек науки. Если бы инопланетя­нин посетил Европу и, дабы составить о ней представле­ние, поинтересовался, кем именно она желает быть представленной, Европа с удовольствием и уверенностью указала бы на своих ученых. Разумеется, инопланетянин интересовался бы не отдельными исключениями, а общим правилом, общим типом «человека науки», венчающего ев­ропейское общество.

И что же выясняется? В итоге «человек науки» оказы­вается прототипом массового человека. И не эпизодически, не в силу какой-то сугубо личной ущербности, но потому, что сама наука – родник цивилизации – закономерно пре­вращает его в массового человека; иными словами, в вар­вара, в современного дикаря.

В политике, в искусстве, в общественных и других науках специалист способен выказать первобытное невежество, но выкажет он его веско, самоуверенно и — самое парадоксальное — ни во что не ставя специалистов. Обособив, цивилизация сде­лала его герметичным и самодовольным, но именно это сознание своей силы и значимости побуждает его первенст­вовать и за пределами своей профессии. А значит, и на этом уровне, предельно элитарном и полярном, казалось бы, массовому человеку, сознание остается примитивным и массовым.