Канонизация святого Кукуфина
Предварительные соображения1
...Во всем древнем мире не найти ничего более достойного похвалы, как то, что великих людей, делавших добро другим людям, помещали после смерти на так называемом небе. Мудрецы не противились этим апофеозам: им было хорошо известно, что глупая чернь принимает воздух и облака за небо, что каждое светило, движущееся в пространстве, окружено своей атмосферой, что наша Земля — небо для Венеры и Марса, как Марс и Венера — небеса для нас, что Юпитер не собирает совет богов на вершине Олимпа в Фессалии, что божество не спускается на облаке, как в нашей опере. Они прекрасно знали, что ни тело Геракла, ни его маленькое невесомое подобие, которое называли душой, ветром, дуновением, тенью, не женилось на Гебе2 и не вкушало нектар вместе с нею. Но эти мудрецы считали правильным сооружать алтари защитнику угнетенных,— это как бы внушало властителям: «Поступайте как он, и вы станете такими, как он».
На древний мир наклеветали самым смешным и недостойным образом. Наши пошлые книги постоянно твердят нам, что древние воздавали созданию те почести, которые по праву принадлежат лишь создателю. Вы лжёте, летописи предрассудков, архивы заблуждений: от Орфея и Гомера до Вергилия, от Фалеса3 до Плиния не было ни одного поэта, ни одного философа, который признавал бы несколько верховных богов. Иегова финикийцев, признанный в Египте, а затем в Палестине, Зевс у греков, Юпитер у римлян постоянно, неизменно был единым богом, богом-владыкой, богом-создателем, повелителем второстепенных богов и людей: «Divum sator atque hominum rex».
Приходится признать, что древние проявляли больше почтения к своим второстепенным богам, чем мы к своим. Не было случая, чтобы какая-нибудь императрица называлась Юноной, Минервой, Латоной, Венерой, Иридой4, тогда как мы смело присваиваем имена Иоанна или Матфея. Шоме5 дерзко носит имя Авраама. Я знал импотента, которого звали Соломоном, то есть мужем 300 жен и 700 наложниц. Самый подлый мерзавец носит имя какого-нибудь святого. Интересно бы знать, какое имя получил при крещении Фрерон6.
Римляне, от Нумы до Феодосия, всегда применяли к богу титул величайшего и милосерднейшего, который они никогда не давали никакому другому существу. У них рядом с верховным божеством никогда не стояли другие, равные ему. Подобное богохульство было неведомо древнему миру.
Но ведь они поклонялись Марсу, Минерве, Юноне, Аполлону и т. д. Да, как божествам подчиненным. И, если можно это сказать без богохульства, так же, как католики почитают святых. Второстепенные божества были в глазах язычников именно тем, чем являются у нас причисленные к лику святых. Греки и римляне поступали в своих заблуждениях так же, как поступаем мы, подчиняясь истине.
Вооруженный с головы до ног св. Георгий7 — это бог войны, подобно Марсу или Аресу у греков, с той лишь разницей, что этот Марс, столь устрашающе изображенный у Гомера, внушал еще больше почтения, чем св. Георгий, слишком грубо воспетый авторами наших житий святых. Юнона была совсем иной, чем св. Клара8; Меркурий, бог искусств, стоит св. Крепина, бога сапожников: Диана пользовалась большей славой, чем св. Губерт, хотя он и исцеляет от бешенства...
Одним словом, установлено, что все цивилизованные народы, поклоняясь единому богу, почитали и богов второстепенных, полубогов. Исключение составляют только китайцы: одаренные высшей мудростью, они никогда не наделяли никого хотя бы малейшей эманацией божества.
Христиане поздно стали подражать Греции и Риму, помещая на небо полубогов, то есть святых. Вначале им внушали отвращение храмы, алтари, свечи, ладан, стихари, ризы, святая вода язычников, но когда они стали хозяевами, то они переняли все эти полезные древние изобретения, все эти церемонии. Так истина освятила обряды, созданные духом лжи.
Полиевкт упрекает Полину за поклонение богам «бесчувственным, немым, бессильным, изуродованным, богам из дерева, мрамора и золота». Но что бы сказала Полина, если бы она через некоторое время увидела св. Роха, св. Панкрация, св. Фиакра из дерева, мрамора, металла?
В обоих случаях видимость одна и та же. Никогда св. Фиакр и св. Панкраций не считались у христиан создателями мира. И никогда язычникам не приходило в голову курить фимиам Меркурию или Латоне как верховным властителям небес, земли и грома. Меркурий и Латона повиновались Юпитеру; Меркурия и Латону молили о заступничестве перед Юпитером. И Лукиан, который одинаково высмеивает их всех, заставляет Меркурия передавать Юпитеру, своему господину, прошения от людей...