Гетеросексизм

Если сексуальная стигма выражает собой факт антипатии общества к тем, кто не является гетеросексуальным, то понятие гетеросексизм может использоваться для обозначения систем, которые обеспечивают обоснование и инструкции по эксплуатации этой антипатии. Эти системы включают в себя взгляды на гендер, нравственность и опасность, с помощью которых гомосексуальность и сексуальные меньшинства определяются как девиантные, греховные и несущие угрозу. Тем самым, враждебность, дискриминация и насилие находят оправдание как уместные и даже необходимые. Гетеросексизм предписывает, чтобы сексуальная стигма была задействована в различных формах, прежде всего посредством насильственной невидимости сексуальных меньшинств, а если они становятся видимыми, то через открытую враждебность.

Использование термина гетеросексизм можно отследить, по крайней мере, до 1972 года, что совпадает с публикацией Вейнбергом книги «Общество и здоровый гомосексуал». В том же году термин гетеросексизм появился в двух отдельных письмах редактору 10-го издания «андеграундной» газеты «Великая пестрая птица» в Атланте (Джорджия) («Лесбиянки отвечают», 1972; «Революция – это тоже самосознание геев», 1972).¹² Авторы обоих писем использовали данный термин, чтобы провести связь между системой взглядов, которая порочит людей на основании их сексуальной ориентации, и другими системами убеждений, которые подобным образом делают разграничения по признаку расы или пола, то есть, расизмом и сексизмом.

Гетеросексизм, который стал использоваться в 1970-х и 1980-х годах, в основном, авторами лесбиянками-феминистками, связывал антигомосексуальные идеологии с угнетением по признаку пола. В лесбийско-феминистском анализе гетеросексизм был неотъемлемой частью патриархата. Таким образом, для его устранения требуется радикальная перестройка культуры гендерных ролей и властных отношений (Kitzinger, 1987; Rich, 1980). Вейнберг и другие ранние популяризаторы гомофобии также считали, что гетеросексизм происходит из конструирования обществом гендера. Тем не менее, их теоретическая ориентация была более психологической, фокусируясь на гомофобии как на установке в отношении других людей (или среди гомосексуалов по отношению к себе). В отличие от них, такие писатели, как Китзи и Рич утверждали, что для понимания обязательной гетеросексуальности и гетеросексизма требуется фундаментальный политический анализ, который, считали они, должен быть основан на лесбийском феминизме. Таким образом, понятие гетеросексизм было тесно привязано к феминистской перспективе макро-уровня.

В обычной речи гетеросексизм используется непоследовательно. Часто он выступает как синоним гомофобии. Некоторые авторы, однако, провели различие между двумя конструктами, используя слово гетеросексизм для описания культурной идеологии, проявляющейся в институтах общества, тогда как слово гомофобия резервируется для описания индивидуальных установок и действий, вытекающих из этой идеологии. Например, Фарр (1988) охарактеризовала гетеросексизм как «системное проявление гомофобии в институтах общества» (с. 16). Она утверждала, что «он создает климат для гомофобии своим предположением о том, что мир есть и должен быть гетеросексуальным и своим проявлением власти и привилегии в качестве нормы» (Pharr, 1988, p. 16; see also Neisen, 1990).

Я предлагаю, будучи в согласии с этими авторами, использовать слово гетеросексизм для обозначения культурной идеологии, которая увековечивает сексуальную стигму, отрицая и принижая любую не гетеросексуальную форму поведения, идентичности, отношений или сообщества.¹³ Гетеросексизм присущ культурным институтам, таким как язык и закон, с помощью которых он выражает себя и навсегда закрепляет совокупность иерархических отношений. В этой иерархии власти и статуса, все гомосексуальное девальвируется, и считается ниже, чем гетеросексуальное. Гомосексуальные и бисексуальные люди, однополые отношения и сообщества сексуальных меньшинств остаются невидимыми, а если их существование признается, то их чернят как больных, аморальных, криминальных или, в лучшем случае, ненормальных.

Дихотомия между гетеросексуальностью и гомосексуальностью находится в самом сердце гетеросексизма. С начала 1990-х годов квир-теоретики и другие постмодернисты начали ссылаться на это центральное предположение, как на нормативную гетеросексуальность или гетеронормативность (Seidman, 1997; Warner, 1993). Единого определения гетеронормативности в трудах квир-теоретиков не предвидится, и, как отметил Адам (1998), характеризовать гетеросексуальность просто как социальную норму вовсе недостаточно. Тем не менее, термин гетеронормативность замечательно включает в себя критику со стороны квир-теории культурной дихотомии, которая выстраивает общественные отношения исключительно в терминах гетеросексуальность-гомосексуальность. Как объяснил Адам:

Если языки состоят из бинарных противоположностей, то гетеросексуальность и гомосексуальность – противоположные понятия. Через конструирование себя как противопоставление «гомосексуальному», «гетеросексуальный» оказывается внутренне антигомосексуальным. Для квир-теории это не вопрос, который призывает к терпимости или одобрению квази-этнического, городского сообщества 20 века, но разрушения всего гетеросексуально-гомосексуального бинарного комплекса, который, в первую очередь, подпитывает различия. Гомофобия и гетеросексизм могут иметь смысл только тогда, когда имеет смысл гомосексуальность. Чтобы в анти «гомосексуальности» был смысл, следует понимать то, как вообще часть населения откалывается и конструируется как «гомосексуальная» (стр. 388).

Если сексуальная стигма относится к разделяемому всеми знанию о том, что гомосексуальность – это объект для клеветы и наговора, а гетеросексизм (читай гетеронегативность) отсылает к культурной идеологии, которая способствует этой антипатии, задача, нацеленная на учет различий между людьми в том, как они включают антипатию в свои установки и дают ей ход через свои поступки, остается в силе. Для обозначения враждебного и негативного отношения к геям и лесбиянкам со стороны отдельных гетеросексуалов я предложил термин сексуальные предрассудки.