Глава 3. Взаимоотношения между промышленниками и рабочими.

Татищеву принадлежит первенство разработки в России социальных основ трудовых взаимоотношений. Именно он впервые в отечественной науке поставил вопрос о необходимости формулировки и юридической фиксации прав и обязанностей промышленников и рабочих.

При анализе «Наказа» по данному вопросу сразу бросается в глаза педантичность В.Н.Татищева, его стремление к чёткой регламентации всего производственного процесса.

Во-первых, как мы писали ранее, он с большим вниманием относится к записи людей на заводах: «…людем, прикащиком, мастерам, и служителям и работникам, означа при каждом, что у кого детей с летами; ежели же которые явятся сверх подушной переписи и оклада, при тех имянах, допрося, подписать, давно ль и откуда пришел, где в подушной оклад написан и за который год платил; ежели же которые живут на время и подушные деньги платят в других городех, то объявить, на сколько лет договорился или без договора, по чему в год ему окладного и заработных с него платится⁴⁶». Таким образом, автор старался добиться того, чтобы все люди на заводах были записаны, чтобы каждый человек на предприятии законно на нем работал. Каждый на заводе должен был быть занят своим делом, а «излишних же мастеров без определения к делу напрасно при заводе не удерживать и тем их ремесла и пропитания не лишать⁴⁷», и отпускать с паспортом и роспиской от промышленника и шихтмейстера. Хотя намного чаще бывали ситуации, когда, наоборот, не хватало квалифицированных кадров на производстве и в таком случае «вам наведаться, где таковые на казенных или промышленичьих заводах находятся, просить от начальников⁴⁸».

Все рабочие записаны, все на местах, работа идёт. И теперь встаёт вопрос об оплате труда. Говоря о заработной плате, следует отметить, что именно В.Н.Татищев впервые в отечественной науке поставил задачу привести в соответствие принцип оплаты труда в зависимости от продуктивности деятельности работника: «Однакож, ежели промышленник усмотрит искуство и прилежность коего мастера, то имеет волю для поохочивания других оного чрезвычайно по своей воли наградить». Можно сказать, что в начал работать принцип материальной заинтересованности и, что немаловажно, ответственности работников за результаты их труда: «ленивого и пьяного за повреждение и убыток вычетом некольких денег или на теле наказать, токмо б оное оклада не повреждало⁴⁹».

В «Наказе» упоминается два вида оплаты труда: окладная зарплата, за работу в течение сравнительно продолжительных периодов (месяца и более), и сдельная («задельная») плата, то есть поштучная. Установка твёрдой оплаты за конкретно выполняемую работу (за заготовку дров и угля, добычу руды и т.д.) должна была, по мнению Татищева, сделать более деловыми отношения между работниками и администрацией завода. Договоры об условиях выполнения определённого вида работ в принципе устраняли неясность во взаимоотношениях между ними. Повышалась ответственность сторон за свои обязательства.

Зная, что в России промышленники не придерживаются чётких договорённостей с использовавшимися на вспомогательных работах крестьянами из приписных к заводам слобод, Татищев настаивал на том, чтобы владельцы частных заводов «излишними над указами зборами, надмеру тяжким работами и умалением за работы платою не отягчали⁵⁰». В «Наказе шихтмейстеру» Татищев рекомендует следить, чтобы промышленники платили приписным крестьянам «по чести». Заводовладельцы, считал Татищев, не имеют права принуждать работников выполнять новую работу до тех пор, пока не рассчитались с ними деньгами сполна за предыдущую⁵¹.

Некоторые исследователи уверены, что Татищев был сторонником систематической, жестокой эксплуатации крестьян, долженствующих работать круглый год по 16 часов в сутки⁵² , и он не особо считался с их интересами. Но это далеко не так. На наш взгляд, из документа можно сделать однозначный вывод о том, что Татищев был приверженцем строгого, но справедливого обхождения с работниками. В духе своего времени он допускал, в крайнем случае, применение к виновным физическим санкциям, так как считал их более действенными. И было бы ошибочно считать, что Татищев был равнодушен к правам рабочих.

Во-первых, из вышесказанного можно заключить, что Татищев стремился оградить рабочих от произвольного занижения промышленниками зарплаты: «Надзирать же вам, чтоб промышленники приписных к заводам крестьян работами надмерно не отяхчали и в заплате не обидели, но платили б за все работы по плакату без всякой убавки⁵³» «…Ежели ты усмотришь, что в той росписи о платеже мастерам какое-нибудь сумнительство, что цена положена мала или велика, то тебе со обстоятельством обще с промышленником писать⁵⁴».

Во-вторых, в седьмой главе «Наказа» упоминается о том, что необходимо ввести оплату половины и даже полного жалования в случае болезни: «пока будут больны, на пропитание, как холостому, так и женатому, на день по три копейки⁵⁵» или вынужденного простоя (хотя в этом случае автор рекомендует отправлять их на другие работы). Татищев настаивал на предоставлении социальных гарантий работникам, получившим травмы на производстве в результате несчастного случая: «тем давать полное, кто что мог бы получить во время своей работы⁵⁶».

В-третьих, в девятой главе автор подробно рассказывает о необходимости постройки церквей (или финансировании уже существующих) близ завода: «человека всякого благополучение ни в чем более как в хранении законов божественного и гражданского зависит⁵⁷». Автор ревностно относится к соблюдению церковных традиций: «…в воскресные дни, в господские празники и тезоименитства е. и. в. и е. в. высокой фамилии и в другие надлежащие дни, о которых приобщена при сем роспись, никто не работал и во время божественные службы все б приходили в церковь. – штраф неисповедовавшимся по указу 17 фев 1718 года. Ис тех штрафных денег треть отдавать кто приведет, а две трети на школу и церковь⁵⁸». Последнее же предложение, очевидно, наглядно демонстрирует то, что автор несомненно поощряет идею духовного и умственного развития людей.

В-четвертых, в той же главе автор подчёркивает важность хотя бы элементарного образования рабочих: «Понеже при заводах умеющия читать и писать не только в правлении и надзирании, но и во всех ремеслах весьма нужны, наипаче же арифметика и геометрии лучшие к разсуждению способы подают и как в счислении приходов и росходов, так в сочинении чертежей весьма полездны, того ради необходимо нуждно при каждом заводе иметь особливую школу, в которую собрать всех обывателей детей, какова б звания ни были, от шести до двенатцати лет, и велеть их церковному дьячку или, сыскав особно способного человека, их учить читать и писать, а потом обучать арифметика и геометрии⁵⁹».

Таким образом, при анализе документа можно прийти к выводу, что «Наказ шихтмейстеру» Татищева предусматривал своеобразное государственное регулирование между заводчиками и рабочими. Как мы видим, Татищев придавал большое значение улучшению социальных условий работы и быта рабочих. Он стремился ограничить рабочих от произвольного занижения зарплаты, ввести оплату половины и даже полного жалования в случае болезни, вынужденного простоя или производственной травмы. Он последовательно отстаивал необходимость повышения уровня духовности и образованности населения.