Вопрос 22. Государство и церковь. Светские и теократические государства.

Под религиозной общиной мы по­нимаем совокупность жителей определенной страны или опре­деленной территории, придерживающихся одного и того же ве­роисповедания (конфессии, религии) и участвующих в соверше­нии коллективных обрядов. Церковь же — это более или менее структурированная организация священнослужителей опреде­ленного вероисповедания, отправляющих данный культ, как правило, профессионально и удовлетворяющих религиозные запросы остальных верующих¹. Есть, впрочем, конфессии, не имеющие своей церкви, есть и такие, которые не имеют про­фессиональных священнослужителей, чьи функции выполняют проповедники или иные непрофессиональные священнослужи­тели, выбранные общиной из своего состава. Но такие конфес­сии обычно немногочисленны и заметной политической роли не играют.

Религиозные общины и церкви, представляющие сегодня крупнейшие мировые религии — христианство, ислам, буддизм, а подчас и менее распространенные — иудаизм, синтоизм и др., на протяжении последних тысячелетий истории человечества нередко оказывали глубокое влияние на политические процес­сы, происходившие в обществе, на формирование политиче­ской и правовой культуры, функционирование государства, по­ложение человека в обществе и государстве. Их значительное воздействие продолжается и ныне.

Сегодня характеристика стран и народов как христианских, мусульманских, буддистских уже недостаточна, ибо в рамках этих религий существуют различные направления, секты, толки. Поэтому большинство стран мира поликонфессиональны, т. е. их население исповедует различные верования.

В многонациональных, поликонфессиональных странах ре­лигиозные проблемы нередко переплетаются с национальны­ми, расовыми, этническими, однако чисто национальных кон­фессий осталось сейчас немного (армяно-григорианство среди подавляющего числа верующих армян, синтоизм — у основной части японцев, сикхизм — у части пенджабцев и др.). Нацио­нальное (этническое) самосознание обычно превалирует над конфессиональным, хотя бывает, что религиозная общность осознает себя этнонациональной (боснийские мусульмане).

Это значение термина «церковь» не надо смешивать с другим зна­чением этого слова — церковью как культовым зданием, предназна­ченным для богослужений (храмом). Восточноевропейские католики употребляют в этом смысле слово «костел», мусульмане — «мечеть» и т. д.

Впрочем, в ряде развивающихся стран Азии и Африки рели­гиозно-общинное (коммуналистское) самосознание доминиру­ет. Например, в некоторых арабских странах в число нацио­нальных меньшинств включаются группы, не исповедующие ислама, а подчас и те, кто принадлежит к направлениям исла­ма, не господствующим в данной стране (Ирак, Саудовская Аравия, Иордания, а также не принадлежащие к арабским го­сударствам Иран, Пакистан и др.).

Многоконфессиональность одного народа не только порож­дает внутри его культурно-бытовые различия, но также приво­дит к формированию этиоконфессиональных групп и порой к возникновению межконфессиональных конфликтов. Характер­ный пример в этом отношении дает Ливан.

В демократических государствах, как правило, признаются равноправие религий и церквей, свобода совести и вероиспове­дания, церковь отделена от государства, а школа — от церкви, любые привилегии и любая дискриминация по религиозным мотивам запрещены. Церковь выступает главным образом как хранитель нравственных, культурных, исторических традиций народа. В ряде стран с традиционно сильным влиянием церкви заметную роль играют христианско-демократические партии, сочетающие в своих политических платформах принципы де­мократии с основными постулатами христианства (Германия, Италия, Бельгия, Польша, Венгрия и др.).

Во многих странах церковь не ограничивается взаимодейст­вием с государством, но стремится в той или иной мере подчи­нить своему влиянию иные элементы политической системы. О связанных с церковью политических партиях выше уже гово­рилось. Церковь нередко стремится оказывать активное воздей­ствие и на другие общественные объединения.

Шведские церкви (не только официальная) активно участву­ют в антивоенных и экологических движениях, а также широко используют средства массовой информации.

В условиях авторитарных и тоталитарных режимов активно проявляются три основные тенденции в отношениях религиоз­ных общин и церквей с властью:

1. религия и церковь преследуются властями либо полностью подчиняются им. Например, социалистическая Конститу­ция Народной Социалистической Республики Албании 1976 г.(ныне отмененная) запретила религию вообще. Большинство же фашистских, коммунистических и подобных им режимов подчиняли себе наиболее влиятельную церковь и преследовали небольшие религиозные общины, множественность которых затрудняла полицейский контроль за их деятельностью;

религия и церковь приобретают государственный характер. Например, в Саудовской Аравии, Иране, Пакистане ис­лам — не только политико-идеологическая основа государст­венной власти. Его составная часть — шариат есть целая систе­ма норм, регулирующих разные стороны жизни общества как в публичной, так и в частной сфере. Религиозные деятели весьма влиятельны в политической жизни этих стран. При этом есть теократические государства, где государственная власть полностью или частично принадлежит церковной иерархии (например, Ватикан), а есть светские государства, но при этом есть государственная церковь - так Под религиозной общиной мы по­нимаем совокупность жителей определенной страны или опре­деленной территории, придерживающихся одного и того же ве­роисповедания (конфессии, религии) и участвующих в соверше­нии коллективных обрядов. Церковь же — это более или менее структурированная организация священнослужителей опреде­ленного вероисповедания, отправляющих данный культ, как правило, профессионально и удовлетворяющих религиозные запросы остальных верующих¹. Есть, впрочем, конфессии, не имеющие своей церкви, есть и такие, которые не имеют про­фессиональных священнослужителей, чьи функции выполняют проповедники или иные непрофессиональные священнослужи­тели, выбранные общиной из своего состава. Но такие конфес­сии обычно немногочисленны и заметной политической роли не играют.

Религиозные общины и церкви, представляющие сегодня крупнейшие мировые религии — христианство, ислам, буддизм, а подчас и менее распространенные — иудаизм, синтоизм и др., на протяжении последних тысячелетий истории человечества нередко оказывали глубокое влияние на политические процес­сы, происходившие в обществе, на формирование политиче­ской и правовой культуры, функционирование государства, по­ложение человека в обществе и государстве. Их значительное воздействие продолжается и ныне.

Сегодня характеристика стран и народов как христианских, мусульманских, буддистских уже недостаточна, ибо в рамках этих религий существуют различные направления, секты, толки. Поэтому большинство стран мира поликонфессиональны, т. е. их население исповедует различные верования. Например, в США, где большинство верующего населения — христиане (88%), зарегистрировано около 260 церквей (соответственно, религиозных общин), из которых 86 насчитывают более 50 тыс. последователей каждая. Немцы ФРГ исповедуют протестантизм в двух его формах — лютеранство и реформаторство (47,3%), а также католицизм (44,4%).

В многонациональных, поликонфессиональных странах ре­лигиозные проблемы нередко переплетаются с национальны­ми, расовыми, этническими, однако чисто национальных кон­фессий осталось сейчас немного (армяно-григорианство среди подавляющего числа верующих армян, синтоизм — у основной части японцев, сикхизм — у части пенджабцев и др.). Нацио­нальное (этническое) самосознание обычно превалирует над конфессиональным, хотя бывает, что религиозная общность осознает себя этнонациональной (боснийские мусульмане).

¹ Это значение термина «церковь» не надо смешивать с другим зна­чением этого слова — церковью как культовым зданием, предназна­ченным для богослужений (храмом). Восточноевропейские католики употребляют в этом смысле слово «костел», мусульмане — «мечеть» и т. д.

Впрочем, в ряде развивающихся стран Азии и Африки рели­гиозно-общинное (коммуналистское) самосознание доминиру­ет. Например, в некоторых арабских странах в число нацио­нальных меньшинств включаются группы, не исповедующие ислама, а подчас и те, кто принадлежит к направлениям исла­ма, не господствующим в данной стране (Ирак, Саудовская Аравия, Иордания, а также не принадлежащие к арабским го­сударствам Иран, Пакистан и др.).

Многоконфессиональность одного народа не только порож­дает внутри его культурно-бытовые различия, но также приво­дит к формированию этиоконфессиональных групп и порой к возникновению межконфессиональных конфликтов. Характер­ный пример в этом отношении дает Ливан.

В этой небольшой ближневосточной стране (10,4 тыс. кв. км, немногим более 3 млн жителей) этноконфессиональные проблемы превратились в важнейший фактор внутриполитиче­ского развития, приведший к затяжной гражданской войне. Конфессиональный характер ливанского кризиса, социально-экономического по природе, в значительной мере предопреде­лен межконфессиональным неравенством. Здесь более полуто­ра десятков религиозных общин, представляющих собой от­ветвления христианства и ислама. Около половины населе­ния — ливанские арабы-мусульмане, среди которых сунниты, шииты, друзы и алавиты. Другая часть ливанцев входит в хри­стианскую общину, состоящую из приверженцев восточных церквей, заключивших унию с Ватиканом, — маронитов, гре-ко-католиков (мелькитов), халдеев, сиро-католиков, армяно-католиков, а также из таких восточных христиан, как греко-православные, несториане, яковиты, армяно-григориане. Про­живают в Ливане также протестанты, иудеи. Государственная организация страны строится с учетом этой сложной конфес­сиональной мозаики, что нашло отражение в Национальном пакте 1943 г.

В соответствии с этим конституционным документом 54 мес­та в парламенте и должность Президента были отданы христиа-нам-маронитам, а 45 мест в парламенте — мусульманам. Пре­мьер-министром может быть только мусульманин-суннит, председателем парламента — мусульманин-шиит, а его замес­тителем — православный. За маронитами закреплен ряд других высших государственных должностей, в том числе главнокомандуюшего армии, управляющего банком. Начальником гене­рального штаба армии должен быть друз и т. д.

Однако это распределение в связи с более высокими темпа­ми роста мусульманской общины по сравнению с христиан­ской со временем устарело. Конфессиональное распределение мест в государственном механизме приводит часто к недоста­точной компетентности должностных лиц. Результатом обост­рения межконфессиональных противоречий и стала долгая гра­жданская война, показавшая бессмысленность конфессиональ­ного принципа организации государства.

Вообще, влияние религиозных общин и церквей на полити­ческую жизнь зависит прежде всего от уровня развития демо­кратии в стране, которая, как было показано выше, в свою оче­редь, во многом определяется уровнем ее социально-экономи­ческого развития.

В демократических государствах, как правило, признаются равноправие религий и церквей, свобода совести и вероиспове­дания, церковь отделена от государства, а школа — от церкви, любые привилегии и любая дискриминация по религиозным мотивам запрещены. Церковь выступает главным образом как хранитель нравственных, культурных, исторических традиций народа. В ряде стран с традиционно сильным влиянием церкви заметную роль играют христианско-демократические партии, сочетающие в своих политических платформах принципы де­мократии с основными постулатами христианства (Германия, Италия, Бельгия, Польша, Венгрия и др.).

Во многих странах церковь не ограничивается взаимодейст­вием с государством, но стремится в той или иной мере подчи­нить своему влиянию иные элементы политической системы. О связанных с церковью политических партиях выше уже гово­рилось. Церковь нередко стремится оказывать активное воздей­ствие и на другие общественные объединения.

Например, в США, где нет конфессиональных политиче­ских партий, католическая церковь активно действует в проф­союзах. Уже в 1930-е гг. была основана Ассоциация католиче­ских профсоюзов и католического рабочего движения, и в на­стоящее время католики играют ведущую роль в руководстве большинства профсоюзов. Единый курс католического еписко­пата вырабатывается Конференцией католических епископов США, при которой существует католическая группа по связи с Конгрессом. Примечательно, что, хотя большинство верующих

христиан в США — протестанты (57%), католики, составляю­щие всего 28%, политически значительно активнее.

В США действует целый ряд конфессиональных организа­ций и движений — пацифистских, женских, молодежных и др. Среди них можно назвать такие, как антивоенное объединение Обеспокоенные священнослужители и миряне (создано в 1966 г.), Квакерский комитет американских друзей на службе общества (действует с 1917 г.), пацифистское Братство прими­рения (с 1915 г.), объединяющее приверженцев разных вероис­поведаний, Паке Кристи (католическое объединение, дейст­вующее с 1973 г.), Католическое рабочее движение (с 1933 г.), Ассоциация молодых христианок (с 1855 г.), Объединение ве­рующих женщин (с 1941 г.), добивающееся равноправия жен­щин с мужчинами.

Шведские церкви (не только официальная) активно участву­ют в антивоенных и экологических движениях, а также широко используют средства массовой информации.

В условиях авторитарных и тоталитарных режимов активно проявляются три основные тенденции в отношениях религиоз­ных общин и церквей с властью:

1)религия и церковь преследуются властями либо полно­ стью подчиняются им. Например, социалистическая Конститу­ция Народной Социалистической Республики Албании 1976 г. (ныне отмененная) запретила религию вообще. Большинство же фашистских, коммунистических и подобных им режимов подчиняли себе наиболее влиятельную церковь и преследовали небольшие религиозные общины, множественность которых затрудняла полицейский контроль за их деятельностью;

2. религия и церковь приобретают государственный харак­тер. Например, в Саудовской Аравии, Иране, Пакистане ислам — не только политико-идеологическая основа государст­венной власти. Его составная часть — шариат есть целая систе­ма норм, регулирующих разные стороны жизни общества как в публичной, так и в частной сфере. Религиозные деятели весьма влиятельны в политической жизни этих стран. При этом есть теократические государства, где государственная власть полностью или большей частью принадлежит церковной иерархии (например, Ватикан), а есть светские государства, но при наличии там государственной церкви – англиканская церковь в Великобритании (главой её выступает королева).

3. религия и церковь выступают в активной оппозиции к власти. Так, в ряде стран Латинской Америки католическая церковь с середины 1960-х гг. включилась в движение национального реформизма, выдвинув так называемую теологию ос­вобождения, направленную против диктаторских режимов и засилья иностранного капитала, а также против официальной римско-католической церкви. В некоторых странах в оппозиции к власти выступают рели­гиозные меньшинства, например католики в Ольстере (Соеди­ненное Королевство).

В ряде государств практикуется фи­нансирование церквей из государственного бюджета, церков­ным актам гражданского состояния придается юридическая си­ла и т. д.

Однако, как отмечено выше, по большей части государст­венный характер придается религии и церкви конституциями стран с авторитарными и тоталитарными режимами. Ислам, например, признается государственной религией более чем в 30 странах. Для мусульманских стран традиционно характерна огромная роль единоличного лидера в жизни общества и государства, не­обычайно высокая престижность всего связанного с властью. Исламские нормы нередко определяют конкретные институты государственной власти вплоть до их компетенции и порядка формирования.