Кодекс Законов о Браке, Семье и Опеке 1926 г.

- принят ВЦИК 19.11.1926 г. Состоял из 4-х разделов и 143 статей. Приравнял фактические брачные отношения к зарегистрированному браку, установил единый минимальный возраст брачующихся, определил условия регистрации брака. Кодекс установил равные имущественные права супругов, право на алименты; предусмотрена возможность лишения родительских прав; возобновлялось действие института усыновления. Действовал до вступления в силу нового кодекса - 1.11.1969.

Отношение Советского государства к браку и семье за 85 лет с момента принятия в 1918 г. первого советского семейного Кодекса законов об актах гражданского состояния претерпело существенные изменения. Однако тот переломный момент, когда советское брачно-семейное законодательство резко поменяло свой курс и пошло принципиально новым путем, отчетливо виден. Таким моментом можно считать постановление ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1926 г. "О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государст-венной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательство о браке и семье", о котором речь пойдет далее. Сначала остановимся на тех основных принципах, на которых базировалось законодательство до Постановления о запрещении абортов. Затем по-пробуем проследить, какие изменения произошли впоследствии. Брак основывается на взаимной склонности. Е. Розенберг приводил в своей статье сле-дующее определение брака, содержавшееся в одной из современных автору советских моно-графий: "Брак есть отношение совместного сожительства, основанного на началах любви, дружбы, сотрудничества". А вот мнение судебных работников Витебского губернского отдела юстиции: "Брак есть свободное сожительство двух лиц". На второй сессии ВЦИК XII созыва звучало и такое: "Брак основан на взаимном притяжении, на культурном и идейном единомыс-лии и на половых отношениях". Наличие склонности или хотя бы хорошего отношения супру-гов друг к другу не было лишь формальным требованием к браку. Одним из своих определений Гражданская кассационная коллегия (ГКК) Верховного суда РСФСР признала брак прекращен-ным на том основании, что муж умершей женщины тиранил ее, бил и проживал ее заработок, и вследствие этого не признала наследственных прав за пережившим мужем. Регистрация брака не обязательна. Данное утверждение противоречило, на первый взгляд, ст. 52 КЗАГС, в соответствии с которой только зарегистрированный в отделе записи актов гра-жданского состояния брак порождал права и обязанности супругов. Но следующее толкование ст. 52 КЗАГСа сразу ставит все точки над i: "Статья 52 отнюдь не имела намерения поразить притязания незарегистрированной жены, и она должна признаваться имеющей все те права по имуществу, как и та, брак которой оформлен". Ситуация, сложившаяся до введения Кодекса за-конов о браке, семье и опеке 1926 г., интересна, между прочим, и тем, что суды в своих реше-ниях часто противоречили действовавшему КЗАГСу не только по смыслу, но и по букве. "Со-ветское государство не навязывает обязательной регистрации брачных отношений", определял Высший судебный контроль по гражданскому делу N 474-19218. По свидетельству А. Пригра-дова-Кудрина, "практика народных судов знает многочисленные случаи признания прав на имущество... когда супруг умершего, хотя и не был зарегистрирован, но фактически был супру-гом. Причину такого пренебрежения к действовавшей норме можно понять из контекста заяв-ления Я.Н.Бранденбургского: "Регистрация - пережиток, со временем она, конечно, исчезнет, но сейчас она сохраняется, главным образом, как средство борьбы с церковным браком". Идея эта не нова. Еще в 1918 г. при принятии КЗАГСа гражданский (зарегистрированный) брак по-нимался в НКЮ как средство борьбы с браком церковным. Указанные воззрения отразились в Кодексе законов о браке, семье и опеке 1926 г. В осно-ву Кодекса легло определение понятия брака в качестве наличия таких фактических отношений между мужчиной и женщиной, как совместное сожительство, ведение при этом сожительстве общего хозяйства, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей (ст. 12 КЗоБСО). Регистрации брака отводилась роль "технического средства", бесспорного доказа-тельства брака.

72. Кодификация процессуального права (гражданского и уголовного) в годы НЭПа.

Процесс укрепления законности в борьбе с преступностью не мог ограничиваться принятием лишь

УК РСФСР, определившего принципы уголовной политики советского государства, его пониманием

совокупности наиболее общественно опасных деяний в период нэпа. Необходимо было также регламен-

тировать и деятельность органов по расследованию преступлений, выявлению виновных лиц и рассмот-

рению уголовных дел судами. И не случайно Уголовный процессуальный кодекс РСФСР (УПК РСФСР)

был принят вместе с УК РСФСР, а вступил в действие с 1 июля 1922 г.

УПК РСФСР 1922 г. действовал менее одного года. Первый советский Уголовно-процессуальный

кодекс состоял из шести разделов. В первом были записаны наиболее общие правила, которые относи-

лись ко всем стадиям процесса. Второй раздел регулировал порядок дознания и предварительного след-

ствия, третий – производство в народном суде, кассационное и надзорное производство, производство

по возобновлению дел в связи с вновь открывшимися обстоятельствами и особые производства в на-

родном суде. Четвертый раздел определял порядок производства в трибуналах, пятый – производство в

порядке высшего судебного контроля Народного комиссариата юстиции, шестой регулировал порядок

исполнения приговоров.

Производство в трибуналах было более ускоренным и упрощенным. Но при этом требовалось обя-

зательное предварительное расследование. В народных судах еще по Положению 1918 г. для наиболее

серьезных дел предусматривался расширенный состав суда – с шестью заседателями.

Для наиболее простых дел предусматривалось существование дежурных камер народного суда. В

них рассматривались дела, которые, по мнению органа, произведшего задержание, не требовали рассле-

дования, а сам задержанный признавался в совершении преступления.

На протяжении периода менялось правовое положение следователей. Первоначально они находи-

лись в ведении судов, но действовали под наблюдением прокуроров и губернских судов.

15 февраля 1923 г. ВЦИК принял новый Уголовно-процес-суальный кодекс. Фактически это была

новая редакция УПК 1922 г., вызванная совершенствованием судебной системы, проведенной в соот-

ветствии с положением о судоустройстве РСФСР от 11 ноября 1922 г., и устранением отдельных редак-

ционных погрешностей.

УПК РСФСР послужил образцом для союзных республик.

В 1923 г. был издан УПК Азербайджанской ССР, воспроизводивший основные положения российского

Кодекса. Так же строился УПК УССР, принятый еще в сентябре 1922 г., где прямо говорилось о рос-

сийском Кодексе как источнике украинского.

В Советской Армении Уголовно-процессуальный кодекс был принят в сентябре 1923 г., в Белоруссии –

в июне 1922 г., в Грузии – в 1923 г., в Туркмении – в 1928 г.

Хотя основные вопросы уголовно-процессуального права решались республиканским законода-

тельством, образование СССР привело к созданию общесоюзных норм. В октябре 1924 г. были приняты

Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В соответствии с ними был

пересмотрен УПК Украины.

Уголовно-процессуальное законодательство всех республик и Союза было построено на основе

принципов гласности судебных заседаний, устности судопроизводства, его непосредственности, состя-

зательности судебного процесса, производства по делам на языке большинства населения с обеспечени-

ем для лиц, не владеющих этим языком, права ознакомления с материалами дела и всеми судебно-

следственными действиями через переводчика, равноправия сторон, права обвиняемого на защиту.

При кодификации уголовно-процессуального законодательства были отобраны нормы, оправдавшие

себя на протяжении первых лет Советской власти, и отброшены те, которые в новых условиях уже не могли

способствовать осуществлению правосудия.

УПК РСФСР 1923 г. состоял из пяти разделов, или, как они назывались в тексте закона, отделов. В

первый раздел входили нормы, закрепляющие положения, имеющие общее значение для всех стадий

уголовного процесса: определение подсудности, состав суда, ведение протоколов и др. Второй раздел

устанавливал порядок ведения предварительного следствия и дознания. Нормы по вопросам производ-

ства в народном суде, кассационного и надзорного производства, производства по вновь открывшимся

обстоятельствам и особые производства в народном суде составляли содержание третьего раздела УПК

РСФСР. Четвертый раздел регламентировал порядок высшего судебного контроля Народного комисса-

риата юстиции, пятый – порядок исполнения приговоров.

УПК РСФСР закрепил принципы и институты, призванные гарантировать права личности и установ-

ление истины по уголовным делам. Прежде всего кодекс утвердил процессуальные гарантии неприкосно-

венности личности. Статья 5 УПК РСФСР провозглашала принцип, согласно которому никто не может

быть лишен свободы и заключен под стражу иначе, как в случаях и в порядке, определенном в законе. В

развитие этого принципа Кодекс исчерпывающим образом называл основания, по которым органы мили-

ции могли задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступления на 48 часов. В их числе случаи

задержания подозреваемых: на месте преступления; при наличии доказательств, прямо свидетельствую-

щих о совершении лицом преступления; при попытке подозреваемого совершить побег; при отсутствии

постоянного места жительства, а также в ситуациях, когда не представляется возможным установить лич-

ность подозреваемого.

В течение 48 часов народный следователь или судья должны были принять постановление о заклю-

чении подозреваемого под стражу. При отсутствии такого постановления задержанный подлежал осво-

бождению. УПК РСФСР обязывал судью и прокурора освобождать из-под стражи всех неправомерно

лишенных свободы в случаях содержания кого-либо под стражей без законного постановления уполно-

моченных на то органов или свыше срока, установленного законом или приговором. К сожалению, ус-

тановленные УПК РСФСР гарантии неприкосновенности личности не в полной мере соблюдались пра-

воохранительными органами и, самое главное, они не распространялись на деятельность ОГПУ. Оно

по-прежнему в борьбе с контрреволюционными преступлениями обладало чрезвычайными полномо-

чиями, могло свободно и безнаказанно покушаться на права и свободы личности.

УПК РСФСР значительно расширил право обвиняемого на защиту. Предусматривалось обязатель-

ное участие защитника при рассмотрении народным судом уголовного дела в случаях нахождения под-

судимого под стражей, при участии в процессе обвинителя, а также при рассмотрении дел глухонемых

и иных лиц, лишенных в силу физических недостатков способности правильно воспринимать реальный

мир и его явления.

В целях предоставления наибольших возможностей обвиняемому защищаться от инкриминируемого

преступления УПК РСФСР предусматривал ведение производства по уголовным делам на русском языке

или на языке большинства населения данной местности и предоставление переводчика лицам, не вла-

деющим этим языком. В любом случае обвинительное заключение и иные документы должны были пере-

водиться на родной язык обвиняемого и по его требованию оглашаться на этом языке.

Кодекс закреплял принцип гласности судебного разбирательства и предоставлял возможность всем

заинтересованным и желающим присутствовать на процессе. Исключение допускалось лишь по мотиви-

рованному определению суда и в случаях, определенных УПК РСФСР (необходимость охраны государст-

венной тайны, а также при рассмотрении половых преступлений).

УПК РСФСР последовательно проводил принцип установления истины по уголовному делу. В ча-

стности, следователю предписывалось принимать меры к наиболее полному и всестороннему изучению

обстоятельств дела, допрашивать свидетелей и экспертов по просьбе обвиняемых или потерпевших, ус-

танавливать все обстоятельства, смягчающие или отягчающие уголовную ответственность. Эти же тре-

бования в полной мере распространялись и на суды. В ходе судебного следствия суд не мог связывать

себя какими-либо формальными доказательствами, в том числе и присягой. Исходя из обстоятельств

дела, суд сам решал вопрос о допустимости тех или иных доказательств.

Названные демократические нормы и институты УПК РСФСР создавали определенную правовую

основу законности в сфере правосудия и борьбы с преступлениями. И все же УПК не был до конца по-

следовательным в стремлении оградить личность от произвола государства. В частности, не было за-

креплено такое важнейшее право личности, как презумпция невиновности, согласно которой никто не

может быть признан виновным в совершении преступления до тех пор, пока его виновность не будет

доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда. Про-

тиворечиво закреплялся и принцип, согласно которому совершение преступления является единствен-

ным основанием уголовной ответственности.

С одной стороны, УПК РСФСР предписывал прекращать уголовное преследование за отсутствием в

действиях состава преступления и тем самым признавал преступление единственным основанием уго-

ловной ответственности, одновременно судам запрещалось останавливать рассмотрение дела под пред-

логом отсутствия, неполноты законов или неясности и противоречия в них. Данная норма ориентирова-

ла суд на применение аналогии и при отсутствии законодательно установленного состава преступления.

Достаточно было суду констатировать в деянии опасность основам советского строя.

И все же, несмотря на отдельные противоречия, иные недостатки, УПК РСФСР представлял собой

важный этап в развитии советского уголовно-процессуального законодательства, благодаря которому

удалось существенно сократить судебные репрессии, направить дело правосудия в законное, цивилизо-

ванное русло.

Переход к нэпу после хаоса гражданской войны и политики "военного коммунизма" показал неэф-

фективность революционного правосознания при разрешении правовых вопросов в мирной жизни. Это

положение привело к необходимости всеобщей кодификации законодательства, которая и легла в осно-

ву системы советского права.

Советские законодатели, воспитанные в дореволюционных правовых традициях, смогли вместе с

тем решить поставленные перед ними сложные задачи и создали совершенно новую, не имеющую ана-

логов, правовую систему.

Трудность кодификационной работы заключалась как в классовом подходе к праву, который часто

противоречил здравому смыслу и предыдущему опыту накопленному правовой наукой, так и отсутст-

вии глубоких правовых традиций в русском обществе, поэтому законодателю приходилось преодоле-

вать все эти препятствия. Необходимость скорейшего создания правового пространства в стране застав-

ляло принимать кодексы "сырыми", проводя их доработку в процессе их правоприменения с учетом на-

копленного опыта, в связи с чем на протяжении 1920-х в некоторые из них вносились поправки или

принимались новые редакции. Несмотря на ряд недостатков между отраслями права существовало

внутреннее единство.

Под влиянием РСФСР кодификационная деятельность стала проводиться во всех союзных респуб-

ликах. Как правило соответствующие кодексы РСФСР брались за образец или же республики полно-

стью распространяли действие российских кодексов на свою территорию.

Созданная система социалистического права определила правовое развитие не только СССР, вплоть

до 1990-х годов, но и также ряда стран социалистического блока.

73. Национально-государственное устройство СССР в 1920-40 гг. Административно-территориальная реформа.