Глава 2. Философия «мы» у с.Л.Франка
В своей «Истории русской философии» В.В. Зеньковский4 называет С.Л.Франка «самым выдающимся из русских философов вообще, не только среди близких ему по идеям». Философскую систему Франка исследователь считает «самым значительным и глубоким, что мы находим в развитии русской философии».
Первый набросок своей философии «мы» С.Л.Франк дал в 1925 году. Далее он развернул её в двух статьях, написанных по-немецки «Я» и «мы» и «К метафизике души». Наконец, отношения между «я», «ты» и «мы» стали центральной темой «Непостижимого». Философия «мы» составляет, таким образом, не просто один из аспектов творчества Франка, а скорее, образует его основу; она совпадает с онтологией в самом прямом и точном смысле слова.
В статье «Я и мы» Франк ввел понятие философии «мы». Прежде всего Франк средствами феноменологии и философского анализа языка проводит различение между способами понимания «я». Первоначально данное мне «я» - это «я» как единство переживания моего живого тела, «я» как субъект высказываний вроде «У меня болят зубы». От этого «я» я можно дистанцироваться путем рефлексии, можно занять по отношению к нему критически-отстраненную позицию. Это «я» можно сделать предметом психологического исследования. От него следует отличать, во-первых, «я» как носитель личности, во-вторых – «я» в смысле познающего субъекта.
«Я» как личность в некоторых из своих проявлений отчасти пересекается с первым, телесным «я» и на первый взгляд кажется его составной частью. Однако не все содержания телесно-физического «я» непосредственно принадлежат также и «я» личностному. Некоторые из них можно рассматривать как что-то, что я имею, но чем не являюсь, что есть у меня, но не есть я сам. Личностное «я» может осознать себя как истинное «я», оно может отвергать некоторые из переживаний или страданий телесного «я», объявив их привходящими не имеющими ничего общего со мною самим.
Будучи «конечной жизненной инстанцией», центром действия и оценки, личностное «я» может быть познано только интуитивно. Лингвистический и философский анализ Франка показывает, что и по сути дела, и по уровне языкового выражения о «я» как об объекте можно говорить лишь в некотором несобственном смысле. Однако называемое при этом «я», например, в философском высказывании «я есть», - это уже непосредственно переживающее само себя «я». Так понятое «я» есть, собственно, третье лицо, «оно» или «он», это «я» утрачивает свою собственную определенность, и как «я», и как «ты».
Отсюда вывод: если другой человек может быть не только познан как предмет, но и достигнут как «ты», то «я» как исходную точку нельзя понимать как готовую, обособленную существующую, покоящуюся в себе инстанцию. Иначе оказывается под вопросом отношение к «ты» как к такому же субъекту, как «я», а в конце концов, и ко всему человеческому сообществу в его субъектном своеобразии.
Ещё до того, как Франк обратился к отношениям «я» с «ты», он в своей философской психологии (1917г.) определил «вчувствование» как точку, в которой терпит крах всякая чисто эмпирическая психология. Ибо опыт «переживания другого» может быть понят в нередуцированном виде лишь на основе «над - индивидуального единства бытия». Мы чувствуем радость или горе, охватившее другого человека; явления природы, неживые вещи так же могут наполняться для нас некоторых смыслом; даже геометрическая фигура может иметь своё психологическое значение.
Как можно объяснить восприятие нами этих чувственных содержаний? С одной стороны, мы познаем их как предметы, покоящиеся в самих себе, с другой – эти предметы усматриваются лишь нашим сочувственным, внутренне - эмоциональным переживанием, да и сами они суть лишь такое выражение или субъективное переживание.
Понимание Другого как «ты» возможно лишь тогда, когда мы признаем в качестве предпосылки единство «ты» и «я».
В «ты» переживается конкретное воплощение непостижимого бытия. До общении с «ты» не существует никакого готового самостоятельного «я». Именно потому, что «Ты» принадлежит к тому же уровню бытия, что и «я», можно переживать его появление как противоречащее единственности «я», как нечто угрожающее и разрушительное.
«Я» и «ты» как осуществленное единство выражается в форме «мы». Бытие «мы», в котором смешиваются и направленное откровение «ты» и самооткровение собственного бытия, теснейшим образом связано с принадлежностью к народу, семье, родине. Эта связанность выходит за пределы простого осознания и чувства сопричастности; она включает в себя многостороннюю определенность как прошлым, так и с настоящим этого «мы».
«Мы, объединяющее в себе «я» и «ты», как и «я», отграничено от всех других пребывающих вне его; однако эти другие могут и входить в сообщество «мы» - вплоть до человечества, сообщества всех живых существ, наконец, всего творения как целого.
«Мы», в котором объединены Бог и человек, Бог и мир как единство, сущностно отличаются от всяких других «мы». Оно не исключает различия, как и всякое отношение «я» к «ты». Взаимное конституирование членов, определяющее человеческое отношение «мы», выступает здесь уникальным образом. В божественно-человеческом «мы» человеческое «я», обоснованное Богом, само тоже определяет божественное «ты».