Обзор русской литературы XVIII века

Коровин В. Л.

Предварительные замечания

 "Словесность наша явилась вдруг в XVIII веке". Это известное высказывание Пушкина нуждается в уточнении: в XVIII в. "вдруг" явилась словесность светская, не санкционированная авторитетом Церкви и осознавшая себя как "словесность изящная", вместилище эстетических ценностей, связь которых с ценностями духовной жизни неявна.

Допетровская церковная книжность (традиционно неточно именуемая "древнерусской литературой") к тому времени насчитывала семь веков своей истории и по количеству и великолепию памятников не уступила бы ни одной из тогдашних европейских литератур. Ее традиции не иссякли ни в XVIII в., ни позднее. Церковная и "изящная" словесность в России сосуществовали и взаимодействовали –  иногда в форме резкого размежевания, не исключавшего, впрочем, систематических "вылазок на чужую территорию". XIX век знает случаи их сотрудничества и взаимопроникновения, в разной мере плодотворного (достаточно вспомнить Гоголя или анонимные "Откровенные рассказы странника духовному своему отцу"). Век XVIII был временем размежевания и конфликта.

Новая литература представлялась возникшей на пустом месте в результате деятельности Петра I, который, по выражению идеолога его царствования Феофана Прокоповича, "во всем обновил, или паче отродил Россию" ("Слово о власти и чести царской", 1718). В культурных преобразованиях петровского времени главным было стремление к полному разрыву с прошлым, в конечном счете с Церковью. Предполагалось, что в результате явится европеизированное светское государство. Однако итогом царствования Петра I стала не европеизация России, а культурный раскол ее населения во всех областях – от повседневного быта до политических и религиозных воззрений. К концу XVIII в. уже многие будут осознавать совершившееся. Н.М.Карамзин накануне Отечественной войны 1812 г. сформулирует проблему отчетливо: "Петр ограничил свое преобразование дворянством. Дотоле от сохи до престола россияне сходствовали между собою некоторыми общими признаками наружности и в обыкновениях; со времен Петровых высшие степени отделились от нижних, и русский земледелец, мещанин, купец увидели немцев в русских дворянах ко вреду братского, народного единодушия общественных состояний" ("Записка о древней и новой России", 1811).

Новая "изящная словесность", так же как светское образование и искусство, не пришла на смену церковной, а возникла как альтернатива, особенно привлекательная благодаря государственой поддержке. Отсюда необходимость размежевания с традицией, выработки принципиально иной системы жанров и нового литературного языка. Предпосылки имели место еще в XVII в. (силлабическое стихотворство, "неполезные повести", становление категории авторства и др.). Секуляризация государственного устройства, в т.ч. церковного управления, железной рукой осуществленная Петром I, ускорила возникновение светской литературы. Произошло это, однако, не совсем "вдруг" и не во дни самого преобразователя.

Если назначать точную дату рождения новой русской литературы, это будет 1730 г., когда Кантемир уже написал первые свои сатиры, а Тредиаковский выпустил переводной роман "Езда в остров любви" с прилагавшимся сборником стихов "на разные случаи". Реформа стихосложения Тредиаковского и Ломоносова 1735–1739 гг. довершила дело. На звание "отцов российского стихотворства", начинателей новой литературы, оба соперника претендовали по праву. Претензии Сумарокова, начавшего чуть позже них, тоже были небезосновательны. А вот из писателей петровского времени "начинателем" назвать некого: их продукция, новая чаще по духу, а не по форме, носит переходный характер. Тем не менее отсчет истории русской литературы XVIII века справедливо начинается с 1700 г. — даты не просто символической.