Тереньга стала селом

В 1787 году произошло событие чрезвычайной важности для Тереньги. Она перешла в разряд сел, так как на средства владельцев окрестных земель была построена церковь. Храм деревянный, обнесен каменной оградой. Престолов в нем четыре. Первый – в честь Введения во храм пресвятой Богородицы, второй – в правом приделе – во имя Святителя и Чудотворца Николая, третий – в левом – в честь Покрова Православной Богородицы и четвертый – в трапезном приделе – в честь четырех святителей Московских Петра, Алексея, Иоана и Филиппа. Прихожан в той церкви – 173 двора (671 мужчина и 715 женщин) и раскольников (13 муж. и 9 жен.).

Р асполагался тот храм в районе нынешней улицы Куйбышева. После революции в помещениях долгое время размещался промкомбинат, а сейчас на этом месте (на снимке) построены жилые дома и гаражи муниципального предприятия “Хозяюшка”.

После открытия храма, в последующих документах Тереньга именовалась уже так: село Введенское, Тереньга тож, в честь построенной Введенской церкви. Однако из-за того, что в Симбирском уезде оказалось несколько сел с названием Введенское, вскоре его вновь стали именовать Тереньгой.

Суконная фабрика

К ак уже сообщалось, в 1768 году в Тереньге была построена суконная фабрика. На снимке вы видите место, где стояли корпуса фабрики. А находится оно рядом с мостиком, по которому сейчас можно перейти через Тереньгульку из Цыганихи (улица Садовая) в Заречную. А чтобы легче было ориентироваться, напомним, что буквально рядом с этим местом находится родник с часовенкой, куда все ходят за святой водой. Местность теперь там заболочена, но это пусть вас не смущает. Ведь речка за несколько столетий много раз меняла свое русло. В 50-60 годы прошлого столетия здесь еще сохранялись фундаменты из красного кирпича. Постепенно местные жители разобрали их для своих нужд. Автору этих строк тоже пришлось добывать там с родителями кирпич для голландки.

В топографическом описании Симбирского наместничества Т. Е. Масленицкого в марте 1782 года дается описание, что она собой представляла: “… в деревне Тереньге вдовы княгини Голицыной – суконная фабрика из 5 деревянных корпусов на каменном фундаменте; каменный магазейн о двух сводах, а другой деревянный; сукновальня о четырнадцати ступах; красильный завод, в котором три котла медных, два железных и два куба; для растяжки сукон рам теплых линий две, холодных – двадцать и в действительном течении суконных станов сто, каризейных восемь. Мастеров и разных рабочих – 5, подмастерьев – 5, ткачей – 8, скребальщиков и партовщиков – 320, прядильщиков 80, прях – 560. Всего при фабрике мужска - 670, женска – 560 человек. Все они крепостные люди той княгини, работают по мере трудов из жалованья”.

Давая характеристику производству, автор пишет: “Потребные на фабрику вещи получаются: шерсть с русских и черкасских овец закупается по селениям Казанской, Оренбургской и Пензенской губерний; верблюжья – в Оренбурге у киргизцев; масло коровье и конопляное – в уезде; мыло варится в том же селе Тереньга; краска кубовая, лавра, кроп, винный камень, арлеан и прочие – в Москве, а марена покупается в Астрахани.

Сукна делаются зеленые, синие, голубые, красные, желтые, палевые, лосиные, кофейные, оранжевые, черные, дикие, померанцевые и прочие. Поставка сукон солдатских чинится подрядом в главный кригс-комиссариат…. Те же сукна, кои делаются добротно, превосходнее солдатских, продаются в Оренбурге при киргизской мене и в городах Казани, Саратове, Дмитриевске, Царицыне, Черном Яру, Астрахани, Симбирске, также и при фабрике…”. В 19 веке для производства сырья для фабрики в Тереньге появился племенной овцеводческий завод. До середины 19 века суконная фабрика в Тереньге была самым крупным промышленным предприятием в крае. Достаточно сказать, что по сведениям за 1845 год на ней произведено сукна на 69716 рублей и по этому показателю фабрика занимала первое место среди 16 аналогичных предприятий губернии.

Сенгилеевский уезд

В 1780 году образовано Симбирское наместничество из 13 уездов, среди них и Сенгилеевский, куда ходила и Тереньга. В наместничестве было 13 городов, 27 пригородов и слобод, 551 село и 938 деревень.

В Сенгилеевском уезде в 1782 году проживало дворцовых крестьян 625 ревизских душ, однодворцев – 25, пахотных солдат – 2636, ясашных крестьян – 7036, описных (за незнанием своих помещиков) – 394, помещичьих крестьян – 13002, башкир владельческих – 12, священников и церковнослужителей – 281. Всего 25141 житель мужского полу и 24774 женского. В уезде имелось мельниц водяных мучных 59.

Герб Сенгилея – две большие тыквы с ветвями в серебряном поле “означает изобилие сего рода плода – апробирован и помилован к докладу Правительствующего сената 1780 года 22 декабря Великой Императрице Екатерине II”.

Сенатор Маслов

В духовном завещании княгини Натальи Александровны Голицыной, вскрытом и прочитанном ее дочерью княжной Елизаветой Борисовной в 1803 году, было записано “… после смерти своей завещаю все – 1387 душ, находящихся в селах Тереньга и Гладчиха и в деревне Епифановка, зятю своему господину действительному тайному советнику сенатору и кавалеру Николаю Ивановичу Маслову”. Еще при жизни усопшая высоко оценила деловые качества зятя. Николай Иванович был женат на младшей дочери княжне Наталье. В приданое она получила родовое имение Голицыных – село Поповку, что в сорока верстах от Тереньги. Кроме того, теща в 31 июля 1790 года продала Маслову 150 четвертей тереньгульской земли. На правах этого приобретения, сенатор Н. И. Маслов из своих владений, находящихся в Рязанской губернии в Зарайском уезде в селе Протасово, на новые земли переселил своих крестьян. Переселенцы поселились вблизи села Тереньга по речкам Тереньгулька и Барамытка. В общей сложности в течение 20 лет (1790-1811) было переселено до 650 душ. (М. Н. Сентябреву удалось найти в архиве часть списков переселенцев. К сожалению, в них есть имена и отчества, но нет фамилий). Новоселы обосновались особняком, выселком, названным Протасово. Ныне это улица Куйбышева (на снимке). Так что старожилы этой улицы, если есть желание, могут обратиться в редакцию, и мы предоставим списки переселенцев. Возможно, им повезет, и они найдут имена далеких предков из деревни Протасово на Рязанщине.

В 1790 году сенатор Маслов на речках Тереньгулька и Барамытка построил бумажный завод, а в вотчине жены – селе Поповка – по рекомендации тещи, была возведена небольшая суконная фабрика, которая управлялась из конторы тереньгульской фабрики. При бумажной фабрике построили плотину длиной 125 сажен. Корпуса фабрики были деревянный и каменный. Рабочих мужчин – 85 человек, женщин – 63. Эти строения оценили в 20 тысяч рублей, а барыши ожидались от работы бумажной фабрики около 18 тысяч в год (по данным 1803 года).

Итак, княгиня Н. Голицына завещала все свое состояние, доставшееся ей после покойного родителя князя, лейб-гвардии поручика Александра Петровича Долгорукого, зятю. А были ли у нее другие наследники? Да, были. Прежде всего, старший сын, к тому времени уже покойный, полковник князь Александр Борисович Голицын, и уже взрослый внук камер-юнкер князь Иван Александрович Голицын, дочь Мария Борисовна, по мужу Алмазов, дочь девица Елизавета Борисовна, а также второй внук, сын сенатора Н. И. Маслова Иван Николаевич Маслов.

Решением Московского опекунского совета согласно воле умершей имение передается зятю, но он не дожил до вскрытия завещания. Значит, все достается внуку Ивану Николаевичу Маслову, но с условием: “Заплатить все долги княгини. В случае его смерти и не будет он иметь детей, все имение будет обращено в род Голицыных”. Между родственниками разгорелись жаркие споры, и опекунский совет в 1803 году решил: имение передается – пятая часть – камергеру И. Н. Маслову, а четыре пятых – девице княжне Елизавете Борисовне.

А дело было в том, что покойный муж Натальи Голицыной секунд-майор князь Борис Сергеевич Голицын и его сын полковник князь Александр Борисович Голицын задолжали многим кредиторам Москвы огромные суммы. Из решения Московского опекунского совета: “По высочайшим ея, вечной славы и доброй памяти Государыни самодержицы Всероссийской Екатерины Алексеевны, на подносимом правительственном Сенате в прошлом 1769 июня 16 дня, помощью … все заплатила за мужа и покойного сына кредиторам, через разные извороты и распродажи его (т. е. мужа и сына) собственного имения более 600 душ и трех домов в Санкт-Петербурге, Москве и Симбирске – 474 тыс. рублей. Она в жизни не имела возможности умножить благоприобретением имения и тем самым подготовить для дочери ея княжны девицы Елизаветы приличное приданое…”. Прямой наследник И. А. Голицын остается ни с чем, а всему виной долги отца и деда. Но основная борьба за Тереньгульское имение Голицыных – впереди.