[Править]Библиография
Мишель Уэльбек (2008)
Сборники эссе
Г. Ф. Лавкрафт: Против человечества, против прогресса / H. P. Lovecraft: Contre le monde, contre la vie (1991, рус. перевод 2006)
Остаться живым / Rester vivant (1991, рус. перевод 2004)
Мир как супермаркет / Interventions (1998, рус. перевод 2003)
Романы
Расширение пространства борьбы / Extension du domaine de la lutte (1994, рус. перевод 2003)
Элементарные частицы / Les Particules élémentaires (1998, рус. перевод 2000)
Лансароте / Lanzarote (2000, рус. перевод 2003) (повесть)
Платформа / Plateforme (2001, рус. перевод 2002)
Возможность острова / La Possibilité d’une île (2005, рус. перевод 2006)
Враги общества / Ennemis publics (2008) (в соавторстве с Бернаром Анри Леви)
Карта и территория / La carte et le territoire, (2010)[3]
Сборники стихов
Погоня за счастьем / La Poursuite du bonheur (1992, рус. перевод 2005)
Смысл борьбы / Le sens du combat (1996, рус. перевод 2005)
Возрождение / Renaissance (1999, рус. перевод 2005)
Реалистического направления во французском искусстве процветал примерно с 1840 до конца девятнадцатого века, и стремился передать правдивую и объективную видение современной жизни. Реализм возник в период после революции 1848 года, который отменил монархию Луи-Филиппа и разработаны в период Второй империи Наполеона III. Как французского общества боролись за демократические реформы, реалисты демократизировать искусство, изображая современные предметы взяты из повседневной жизни рабочего класса. Отказавшись от идеализированной классицизму академического искусства и экзотические темыромантизм , реализм основан на непосредственном наблюдении в современном мире. В соответствии с заявлением Гюстав Курбе в 1861 году, что "картина по существу конкретного искусства и может состоять только в представлении реально существующие вещи," Реалисты записан в часто песчаный деталь современного существования простых людей, параллельно связанных тенденций в натуралист литературы Эмиля Золя, Оноре де Бальзака и Флобера. Высота рабочего класса в сферу высокого искусства и литературы совпало с социалистической философией Пьера Прудона и Манифест коммунистической партии Карла Маркса, опубликованная в 1848 году, который призвал пролетарского восстания. Курбе (1819-1877) зарекомендовал себя как ведущий сторонник реализма, бросая вызов примате истории живописи, давно выступает на официальных салонах и в Школе изящных искусств, при поддержке государства художественной академии. Новаторских работ, Курбе выставлены в салонах Парижа в 1849 и 1850-51-в частности захоронения в Орнане (Музей Орсэ, Париж) иStonebreakers (разрушен) изображают обычных людей из родного края художника на монументальный масштаб ранее зарезервированы для подъемных темы истории живописи. В то время выбор Курбе современного предмета и его пренебрежение художественной конвенции была истолкована некоторыми как анти-авторитарную политическую угрозу. Прудон, по сути, читатьStonebreakers как "ирония направлена против нашей цивилизации промышленно ..., который не в состоянии освободить человека от тяжелых, самых трудных, самых неприятных задач, вечный много бедных". Для достижения честной и прямой изображение сельской жизни, Курбе избегали идеализированный академической техникой и работают нарочито простом стиле, своими корнями в народную образность, которая казалась сырой мнению многих критиков того времени. Его молодые женщины из деревни ( 40,175 ), выставленная в Салоне 1852 года, нарушает общепринятые правила масштаба и перспективы и проблемы традиционных классовых различий, подчеркивая тесную связь между молодыми женщинами (сестры художника), которые представляют новые сельские средние класса и бедных пастухов, кто принимает их благотворительность. Когда два крупных работ Курбе (захоронение в Орнане и студия художника) были отвергнуты жюри в 1855 году Всемирной выставке в Париже, он снял одиннадцатью принятых материалов и выставлял свои картины в частном порядке в своем павильоне дю Réalisme, недалеко от официальные международные выставки. В предисловии к каталогу этого независимого, театр одного актера, Курбе написал манифест реалист, вторя тон политических манифестах периода, в котором он утверждает, его цель как художника ", чтобы перевести обычаи, идеи, появление моей эпохи согласно моей собственной оценке ". В своей автобиографическойстудии художника (Музей Орсэ, Париж), Курбе окружен группы своих друзей, покровителей, и даже его модели, документирование его художественного и политического опыта после революции 1848 года. За тот же период, Жан-Франсуа Милле (1814-1875) выполнены сцены сельской жизни, что монументальности крестьян на работе, такие как стрижка овец под деревом ( 40.12.3 ). В то время как большая часть населения Франции была миграция из сельских районов в промышленно развитых городах, просо покинул Париж в 1849 году и поселился в Барбизон, где он жил до конца своей жизни, близких к деревенской субъектов писал на протяжении всей своей карьеры. Gleaners (Музей Орсэ, Париж), выставленная в Салоне 1857 года, созданный скандал, потому что его честным изображением сельской бедности. Изогнутые позы gleaners Милле, а также его тяжелый нанесения краски, подчеркивают физические трудности своей задачи. Как изображение Курбе из stonebreakers, выбор Милле субъекта считался политически подрывной, хотя его стиль был более консервативным, чем у Курбе, отражающий его академической подготовки. Просо наделяет своих подданных с скульптурные присутствие напоминает о том, что искусство Микеланджело и Пуссена , как видно из егоЖенщина с граблями ( 38,75 ). Его стремление обобщить его фигуры дает много его произведений сентиментальный качество, которое отличает их от unidealized картины Курбе. Винсент Ван Гог восхищался Милле и сделал копии его произведений, в том числе первые шаги, после того, как просо ( 64.165.2 ). Сознательный искусства Оноре Домье (1808-1879) предлагает городской аналог, что Милле. Домье подчеркнул социально-экономические различия в недавно модернизированный городской среды в группу картины выполнены около 1864, иллюстрирующих опыт современного путешествия железнодорожным транспортом в первом, втором и третьем-класса поезда. В вагоне первого класса (Музей искусств Walters в Балтиморе), практически нет физического или психологического контакта между четырьмя хорошо одетых фигур, в то время как вагон третьего класса ( 29.100.129 ) плотно упакованных с анонимной толпе рабочих класс мужчин и женщин. На переднем плане, Домье выделяет три поколения семьи сирот по-видимому, передавая трудности их повседневного существования через позы усталого мальчика мать и сна. Несмотря на явно скромное средств, их позы, одежды и черт лица оказываются настолько подробно, как и первого класса путешественников. Наиболее известен как литограф , Домье производятся тысячи графических работ в журналах, таких как Ла карикатуры и Le Charivari, сатирическое правительственных чиновников и нравы буржуазии. Еще в 1832 году, Домье был заключен в тюрьму за образ Луи-Филиппа, как Гаргантюа Рабле, сидя на комод и исключения общественных почестей его сторонников. Домье пародировал король снова в 1834 году с его карикатуройпрошлое, настоящее, будущее ( 41.16.1 ), в котором все более кислым выражением на лицах трех Луи-Филиппа предложить неудачи его режима. В том же году, Домье опубликованы улице Транснонен 15 апреля 1834 г. в журнале Ассоциации Mensuelle ( 20,23 ). Хотя Домье не произошло событие изображается, жестокое подавление рабочих демонстрационных работ беспощаден в своей мрачной изображение смерти и жестокость правительства, Луи-Филипп приказал уничтожить всех циркулирующих отпечатков сразу же после его опубликования. В результате политической активности Курбе во время Парижской Коммуны 1871 года, и он был заключен в тюрьму. Заключенные в Версале перед подачей на стол шесть месяцев тюремного заключения за участие в уничтожении Вандомская колонна, Курбе документально свои наблюдения об условиях, в которых дети были проведены в его разработке молодых коммунаров в тюрьме (1999.251), опубликованной в журнале L ' Автограф, один из небольшого количества работы, вдохновленные своим опытом после падения Коммуны. Как просо, Роза Бонер (1822-1899) выступает сельских образы и разработали идеализации стиль происходит от искусства прошлого. Подобные по масштабам работ Курбе за тот же период, наложение лошади Bonheurярмарка ( 87,25 ), показанный в Салоне 1853 года, является результатом большой подготовительной рисунки и научные исследования художника анатомии животных, ее стиль отражает также влияние таких Романтический художников, как Делакруа и Жерико и классическая скульптура лошади из Парфенона. Édotard Мане иимпрессионистами были непосредственными наследниками наследства реалист, так как они тоже приняли образы современной жизни. В 1870-х и 1880-х годов, однако, их искусство не осуществляется политический заряд реализма.
В американской литературе середины и второй половины XIX века выделяются имена таких писателей, как Лонгфелло, Бичер-Стоу и Уолт Уитмен. В их творчестве получили свое отражение крупнейшие события общественно-политической жизни страны тех лет, настроения широких народных масс. Движение аболиционистов. В период 40—50-х годов XIX века в США обостряется движение за отмену рабства негров— аболиционизм. Борьба за отмену рабства между промышленным Севером и рабовладельческим Югом имела глубоко принципиальное значение в процессе утверждения буржуазно-демократического строя в США. Аболиционизм встречал поддержку со стороны фермеров, боровшихся за землю с плантаторами-рабовладельцами, со стороны некоторой части буржуазии, видевшей в рабстве серьезное препятствие для развития промышленности. Движение аболиционистов вылилось в целый ряд крупных восстаний, имевших место в середине прошлого века: восстание рабов в Виргинии (1831), гражданская война в Канзасе, восстание под руководством фермера Джона Брауна (1859). Аболиционизм сыграл важную роль в идеологической подготовке гражданской войны 1861—1865 годов. Однако даже наиболее радикально настроенные представители аболиционизма, выступавшие за освобождение негров, не разделяли их революционных требований, не были сторонниками экспроприации рабовладельцев. Что же касается аболиционистов буржуазно-либерального толка, то они выступали с моральной критикой рабовладельцев, апеллировали к их совести и чувству долга, противопоставляли «злых» рабовладельцев «добрым». С этим связано то, что в творчестве многих американских писателей-аболиционистов гражданский пафос борьбы за свободу и равенство людей с «цветной кожей» переплетается теснейшим образом с идеями и предрассудками религиозного характера. С развитием буржуазно-демократического движения против рабства связана деятельность ряда значительных писателей середины XIX в. Их творчество, развивавшееся на основе достижений прогрессивного романтизма 20—30-х годов и испытавшее подъем в связи с усилением борьбы против рабства в период 40—50-х годов, было важным этапом в развитии реализма. Однако в американской литературе критический реализм утвердился гораздо позднее, чем в европейских странах. Лишь после гражданской войны 1861—1865 годов, в самые последние десятилетия XIX века, он стал основным методом прогрессивной литературы Америки. Его первым крупным представителем был Марк Твен, наиболее значительные произведения которого были созданы в 70—90-е годы. Деятельность многих выдающихся общественных деятелей, публицистов и писателей Америки связана с аболиционизмом. В защиту негров-рабов подняли свои голоса публицисты У. Филлипс и У. Гаррисон; с решительным протестом против рабства выступили талантливые писатели Генри Лонгфелло («Песни о рабстве», 1842), Гарриет Бичер-Стоу («Хижина дяди Тома», 1852), Уолт Уитмен (стихотворения сб. «Листья травы», 1855). О жестокости рабства и сопротивлении рабов писал в своем романе «Белый раб» (1852) писатель Р. Хильдрет. С аболиционизмом была связана деятельность поэтов Д. Лоуэлла и Г. Торо. Весьма значительное влияние движение против рабства оказало на крупного американского поэта XIX века Г. Лонгфелло. Генри Лонгфелло (1807—1882). Творчество Генри Уодсворта Лонгфелло связано с романтическим направлением в американской литературе XIX века. Он вступил в литературу в 30-е годы, однако в основном его литературная деятельность приходится на вторую половину XIX века. Подъем аболиционистского движения в стране в период 40—50-х годов, одним из сторонников и участников которого становится и Лонгфелло, способствовал его приобщению к животрепещущим проблемам общественной жизни Америки. И если в начале своего поэтического пути он создавал произведения, весьма далекие от реальной действительности, и во многом подражал английским романтикам (Вордсворт, Ките), то уже в 1842 году он писал свои знаменитые «Песни о рабстве», облетевшие всю страну и ставшие известными далеко за ее пределами. Горячий отклик поэта на современные ему политические события, глубокий интерес к жизни индейских племен и их фольклору, создание образа народного героя в написанной в форме национального эпоса поэме «Песнь о Гайавате» — все это значительно отличает Лонгфелло от американских романтиков Н. Готорна, Э. По с их пессимизмом и мрачным тоном их произведений. Романтическое по своему характеру творчество Лонгфелло представляет собой широкую картину жизни страны. Лонгфелло разделял иллюзии американских романтиков относительно исключительности США; во многих его произведениях содержится либеральная оценка буржуазной действительности, им написано большое количество стихов абстрактно-созерцательного характера. Но, как подлинный поэт-гуманист, Лонгфелло на протяжении всей своей жизни выступал за мир и счастье всех людей на земле. С большой любовью писал он о своей родной стране, ее природе и простых людях Америки. Генри Лонгфелло родился в 1807 году в семье адвоката в Портленде. Здесь, в приморском городке, центром жизни которого была большая гавань, протекало детство будущего поэта. Романтика моря, далеких морских путешествий увлекала его в детские годы. В 1822 году Лонгфелло поступил в колледж. Уже к этому периоду вполне определился круг его интересов. Лонгфелло влекла литература, поэзия. С 14 лет он начал печатать свои стихи в одном из бостонских журналов. С большим интересом и увлечением занимается он изучением новых европейских языков. Отец Лонгфелло мечтал о серьезном юридическом образовании для сына, хотел видеть его помощником в адвокатской практике. Но сразу же после окончания курса (1825) Лонгфелло был оставлен при колледже для преподавания европейских языков. В 1826—1829 годах он совершает свое первое путешествие по Европе с целью усовершенствоваться в своей специальности. Всего за свою жизнь писатель четыре раза приезжал в Европу. Он побывал в Италии и Испании, посетил Францию, Англию, Голландию и Швейцарию; ряд месяцев слушал лекции в Геттин-генском университете в Германии. Эти поездки имели большое значение для Лонгфелло. Непосредственное знакомство с культурной жизнью европейских стран, с историческими и культурными памятниками прошлых веков способствовало совершенствованию его знаний в области европейских языков и литературы. С 1835 года по 1854 год Лонгфелло — профессор кафедры европейской литературы и языков в одном из старейших высших учебных заведений в Америке — в Гарвардском университете. Круг научно-литературных интересов его и в эти, и в последующие годы, когда после 1854 года он всецело отдается литературному творчеству, очень широк и разнообразен. Очень важное место в литературной деятельности Лонгфелло принадлежит его переводам. Он познакомил американских читателей с лучшими образцами мировой классической поэзии. Составленная им антология «Поэты и поэзия Европы» (1845) представляет собой большую ценность. Эта книга сыграла важную роль в деле культурного сближения народов. Замечательное мастерство Лонгфелло-переводчика, его совершенные знания в области мировой поэзии позволили ему отобрать ее лучшие образцы и в законченной поэтической форме передать их художественное своеобразие. В переводах Лонгфелло отражена история мировой поэзии, начиная с таких наиболее древних и наиболее прекрасных памятников ее, как французский героический эпос — «Песнь о Роланде», англосаксонская поэма «Беовульф» и скандинавские саги, «Божественная комедия» Данте. Оригинальное художественное творчество Лонгфелло весьма разнообразно в жанровом отношении. Он является автором многочисленных лирических стихотворений (сборник «Голоса ночи», 1839, и др.) и баллад (сборник «Баллады и другие стихотворения», 1841), а также романа «Гиперион» (1839). Им написан ряд поэм («Песнь о Гайавате», 1855, «Сватовство Майльса Стендиша», 1858) и драматических произведений (драматическая поэма «Микеланджело»). Начав свой творческий путь небольшими лирическими стихотворениями, далеко отстоящими от социальных проблем, выдвигаемых практикой общественной жизни, Лонгфелло в наиболее значительный период своего творчества (40—50-е годы) живо откликнулся на насущные вопросы действительности. В 1842 году были изданы его «Песни о рабстве». Объединенные в этом сборнике стихотворения были написаны под влиянием все усиливающегося в Америке движения за освобождение негров. «Песни о рабстве» проникнуты гуманистическим сочувствием к угнетенным. Поэт создает целую галерею образов невольников, человеческое достоинство которых тщетно пытаются уничтожить их белые хозяева. Он рисует страшные картины нечеловеческих условий жизни и труда негров-рабов. Продажа негров на невольничьих рынках, перевозка рабов в трюмах, непосильный изнуряющий труд на плантациях, жестокие истязания —; вот о чем пишет Лонгфелло р своих «Песнях о рабстве». Поэт возмущен тем, что ...На рынки вывозят людей; Их шеи, и руки, и ноги Избиты железом цепей. Убийства, страдания, пытки, Позор, и гоненье, и гнет, И все, что на душу и тело Печать отраженья кладет,— То доля невольников бедных. В стихотворении «Сон негра» рассказывается о гибели замученного, истерзанного побоями негра. В предсмертном сне он видит свой дом, жену, детей, свою родину. И вновь, хотя только на один миг, он чувствует себя свободн Измучен зноем и трудом, Он наземь бросился ничком. Недвижно рис над ним стоял. Палимый зноем, он дремал... То был ли бред, то был ли сон — Родимый край увидел он. С возмущением и болью пишет Лонгфелло о положении невольников. Но значение «Песен о рабстве» заключается не только в правдивом изображении тяжелой судьбы негров-рабов. Поэт предсказывает приближающуюся развязку событий; он пишет не только о страданиях, но и о сопротивлении рабов. Особое место в «Песнях о рабстве» принадлежит стихотворению «Предостережение», в котором Лонгфелло прямо говорит о том моменте, когда негр-раб «поднимет руку в скорби исступленной и пошатнет, кляня свой тяжкий плен, столпы и основанья наших стен». Нельзя не отметить, что в творчестве многих американских писателей-аболиционистов гражданский пафос борьбы за свободу и равенство людей с «цветной кожей» теснейшим образом переплетается с идеями и предрассудками религиозного характера. Это было присуще и поэзии Лонгфелло. Из всех стихов Лонгфелло его «Песни о рабстве» были особенно популярны. Широкой известностью пользовались они и у нас, в России, особенно в период 60-х годов прошлого века. К поэзии Лонгфелло обращались многие крупные русские поэты и переводчики. Она привлекала их своим гуманизмом, высоким художественным мастерством в изображении красоты и величия природы, поэтическим изображением жизни и труда простого человека. Лирические стихи, баллады и поэмы Лонгфелло переводили М. Михайлов, А. Майков, Д. Минаев, П. Вейнберг, позднее Бальмонт, И. Бунин, К. Чуковский и другие. В 1855 году Лонгфелло завершил работу над своим лучшим произведением — эпической поэмой «Песнь о Гайавате». «Гайавата» — самое своеобразное поэтическое творение Лонгфелло, и в то же время именно оно дает наиболее полное представление о характерных особенностях его творчества, о художественном своеобразии его мастерства. О поэтической красоте «Песни о Гайавате» и всего творчества Лонгфелло очень хорошо писал И. Бунин в предисловии к сделанному им переводу «Песни о Гайавате» на русский язык: «...главное, что навсегда упрочило за «Песнью о Гайавате» славу, это — редкая красота художественных образов и картин в связи с высоким поэтическим и гуманным настроением. В «Песни о Гайавате» отразились все лучшие качества души и таланта ее творца. Лонгфелло всю жизнь посвятил служению возвышенному и прекрасному... Он призывал людей к миру, любви и братству, к труду на пользу ближнего. В его поэмах и стихотворениях всегда «незримо разлиты добро и красота»; они всегда отличаются, не говоря уж о простоте и изяществе формы, тонким пониманием и замечательным художественным воспроизведением природы и человеческой жизни. «Песнь о Гайавате» служит лучшим доказательством всего сказанного. Она трогает нас то величием древней легенды, то тихими радостями детства, то чистотою и нежностью первой любви, то безмятежностью трудовой жизни на лоне природы, то скорбью роковых и вечных бед человеческого существования. Она воскрешает перед нами красоту девственных лесов и прерий, воссоздает цельные характеры первобытных людей, их быт и миросозерцание». Поэма создана на основе памятников индейского фольклора. Лонгфелло собрал и поэтически обработал многочисленные песни и легенды, бытовавшие в среде североамериканских индейцев и повествующие о жизни, подвигах и борьбе народного героя — богатыря Гайаваты. В поэме рассказывается «о его рожденье дивном, о его великой жизни», о том, Как трудился Гайавата, Чтоб народ его был счастлив, Чтоб он шел к добру и правде. Образ Гайаваты не является вымышленным. Это лицо историческое. Гайавата жил в XV веке, он происходил из племени ирокезов и был одним из вождей индейского народа. В индейском фольклоре образ Гайаваты был наделен чертами сказочного героя. Лонгфелло в своей поэме тоже далеко отходит от исторической правды. В его интерпретации история Гайаваты — поэтическая легенда, волшебная сказка, в которой смелый и яркий фантастический вымысел тесно переплетается с глубокой народной мудростью. Герой Лонгфелло — существо необычное; он обладает чудесной силой, сверхъестественным умом и отвагой: Резвы ноги Гайаваты! Запустив стрелу из лука, Он бежал за ней так быстро, Что стрелу опережал он. Мощны руки Гайаваты! Десять раз, не отдыхая, Мог согнуть он лук упругий Так легко, что догоняли На лету друг друга стрелы. Рукавицы Гайаваты, Рукавицы Минджикэвон, Из оленьей мягкой шкуры Обладали дивной силой: Сокрушать он мог в них скалы, Раздроблять в песчинки камни. Мокасины Гайаваты Из оленьей мягкой шкуры Волшебство в себе таили: Привязавши их к лодыжкам, Прикрепив к ногам ремнями, С каждым шагом Гайавата Мог по целой мили делать. И все свои силы, ум и мастерство отдает Гайавата на благо людям. Это образ подлинно народного героя. В облике Гайаваты, в характере его деятельности воплотились лучшие черты народа. Гайавата — борец за счастье своего народа; его возмущают насилие и несправедливость: Много думал он о благе Всех племен и всех народов. Лонгфелло поэтически изображает трудовую деятельность простого человека. Он воспевает трудовые подвиги Гайаваты и людей его племени. Гайавата обучает индейцев мастерству охоты и земледелия, он изобретает письменность и открывает тайны врачебного искусства, он приручает зверей. В совершенстве постигает Гайавата жизнь окружающей его природы. Он понимает голоса лесных зверей и птиц; о многом говорит ему шум ветра и журчание реки: Так малютка, внук Нокомис, Изучил весь птичий говор. Имена их, все их тайны: Как они вьют гнезда летом, Где живут они зимою; Часто с ними вел беседы, Звал их всех «мои цыплята». Всех зверей язык узнал он. Имена их, все их тайны: Как бобер жилище строит, Где орехи белка прячет, Отчего резва косуля, Отчего труслив Вабассо; Часто с ними вел беседы, Звал их: «братья Гайаваты». Прекрасны созданные в поэме картины природы Северной Америки: таинственный сумрак леса и солнечный блеск долины, бурные ливни и метели, раскаты грома в горах и стремительные реки — все это видишь, слышишь, чувствуешь, читая «Песнь о Гайавате». Природа оживает на страницах книги Лонгфелло, и в этом ее особая, непередаваемая прелесть. Эпическое повествование о жизни и подвигах Гайаваты, о судьбах его племени включает сцены и описания лирического характера. И в первую очередь это относится к истории любви Гайаваты к прекрасной Миннегаге. Поэма Лонгфелло интересна и в том отношении, что в ней правдиво воспроизведен древний быт индейских племен, своеобразный уклад их жизни. Поэт рассказывает о буднях и праздниках людей из племени ирокезов, описывает их оружие и костюмы, передает поэтическую прелесть их песен и праздничных обрядов. В этом заключается громадная познавательная ценность «Песни о Гайавате». Мировая литература знает не много произведений такого рода. Лонгфелло мастерски сочетает достоверность в воспроизведении деталей с поэтическим вымыслом, точность описаний с фантастикой. Большое впечатление оставляют образы героев поэмы. Это относится не только к образу ее центрального героя — Гайаваты. Не менее ярко обрисованы в поэме друзья Гайаваты — отважный, как воин, и нежный, как девушка, музыкант Чайбайабос, а также смелый, простодушный и сильный Квазинд. Поэтичны образы прекрасной Нокомис, стройной и гибкой Веноны, нежной Миннегаги. Герои поэмы Лонгфелло — энергичные и смелые люди, не только мечтающие о счастье своего народа, но и борющиеся за него. Диссонансом ко всей поэме звучит ее заключительная часть, в которой Гайавата показан приветствующим христианского миссионера, явившегося в среду индейцев для обращения их из язычников в христиан. Гайавата призывает своих соплеменников жить в дружбе с белыми и прислушиваться к их мудрым советам. Настроение христианского всепрощения, пронизывающее последние строки поэмы, находится в противоречии с содержащимися в XXI главе поэмы («След Белого») описаниями жестокости белых по отношению к истребляемым ими индейским племенам. В данном случае поэт нарушает историческую правду взаимоотношений колонизаторов и индейцев. Поэма «Песнь о Гайавате» переведена на многие языки мира. Лучший перевод ее на русский язык сделан И. Буниным. Гарриет Бичер-Стоу (1811—1896). В литературе, порожденной движением аболиционистов, важное место принадлежит американской писательнице Гарриет Бичер-Стоу. Гарриет Бичер-Стоу родилась в городе Личфилде в штате Коннектикут, в семье священника и богослова Лаймена Бичера. Будущая писательница была воспитана в духе строгих религиозных традиций. Воспринятые в детстве религиозные догматы и предрассудки всю жизнь тяготели над ней и наложили неизгладимый отпечаток на ее творчество. В то же время взгляды отца, старших братьев и сестер, бывших убежденными противниками рабства, способствовали тому, что с ранних лет Гарриет Бичер разделяла взгляды аболиционистов. Еще будучи девочкой-подростком, Гарриет Бичер начала свою трудовую жизнь, работая учительницей в женской школе. В 1832 году семья Бичеров переселилась в штат Огайо, граничивший с рабовладельческим Югом. Здесь будущая писательница уже на основе собственных наблюдений убедилась в бесчеловечности и несправедливости рабства. Взгляды Гарриет Бичер вполне разделял и ее муж — профессор богословия Кальвин Стоу. Литературная деятельность Бичер-Стоу началась в 30-х годах. Ее первые рассказы, очерки, записки автобиографического характера печатались в весьма распространенном в те годы «Дамском журнале Годи». Ранние рассказы и очерки Бичер-Стоу, дидактические по своему содержанию, мало выразительны в художественном отношении. Они посвящены или описанию и прославлению пуританских нравов и морали, или осуждению пороков (пьянства и т. п.). В некоторых рассказах писательница обращается к проблеме воспитания. «Хижина дяди Тома». Со всей силой дарование писательницы проявилось в ее лучшем произведении — романе «Хижина дяди Тома». Этот роман был создан в 1851 —1852 годах по заказу аболиционистского журнала «Национальная эра». На страницах «Национальной эры» и была впервые опубликована «Хижина дяди Тома», задуманная писательницей как небольшая повесть, но затем, в процессе работы над ней, выросшая в большой роман. Отдельным изданием книга вышла в 1852 году. Роман Бичер-Стоу был встречен с восторгом в передовых кругах общества. Успех его был громаден. Имя автора «Хижины дяди Тома» стало известно далеко за пределами Америки. И объясняется это тем, что Бичер-Стоу с горячей убежденностью и страстностью трактовала в своем романе одну из самых актуальных тем своего времени — тему рабства. «Хижина дяди Тома» относится к числу первых реалистических социальных романов в американской литературе XIX века. Впервые жизнь негров-рабов, потрясающий драматизм судеб тысяч невольников получили правдивое отражение в художественном произведении. Правда, Бичер-Стоу отнюдь не задавалась целью раскрыть эксплуататорскую сущность рабства. Писательницу волновал прежде всего вопрос о моральной, нравственной деградации рабовладельцев и рабов. Однако сам материал книги, переданный с большой эмоциональной силой и взволнованностью, говорит о большем, чем ее замысел. Рассказывая о трагической судьбе своего центрального героя, негра Тома, Бичер-Стоу создает потрясающие картины произвола белых по отношению к неграм, картины бесчеловечных истязаний и унижений рабов. Разрушаются семьи, детей отрывают от родителей и продают; женщин рассматривают как самок, приносящих приплод, а тем самым и доход для хозяев, которые стремятся уничтожить в рабах сознание человеческого достоинства. Бичер-Стоу создала в своем романе целый ряд замечательных образов негров-рабов, которые, несмотря ни на что, сохранили лучшие черты характера и качества своего народа. Мулат Джордж Гаррис ненавидит своих хозяев; для него, талантливого изобретателя, невозможна жизнь в рабстве. Его жена Лиззи, с поразительным мужеством ведущая борьбу за своего ребенка, маленькая, своевольная, искрящаяся весельем и юмором Топси, величественная в своих страданиях и скорби Касси — все эти образы принадлежат к числу лучших в романе. Сама жизнь предстает перед читателями романа, и логика ее такова, что заставляет сделать вывод о необходимости решительного уничтожения рабства. Бичер-Стоу не принадлежала к числу радикально настроенных аболиционистов. Выход из противоречий действительности она видела в христианской религии, которая, по ее мнению, могла примирить рабов и хозяев. Этим объясняется религиозно-примирительная направленность романа, сказавшаяся прежде всего в образе героя романа — Тома. В глазах Бичер-Стоу Том — идеальный человек. Перенесенные им унижения и страдания отнюдь не порождают в нем гнева и возмущения. Умирая, старый Том молится за своих хозяев и просит простить им их заблуждения и грехи. Непоследовательность критики и ошибочность позиций писательницы проявились в том, что она противопоставляет в своем, романе «злым» рабовладельцам (бесчеловечный в своей жестокости Легри, жена Сен-Клера) «добрых» (Сен-Клер, Ева, молодой Джордж Шельби). Дружба старого Тома и маленькой Евы выражает собой идею о возможности полного примирения «цветных» и белых в лоне христианской религии. Однако примирительные тенденции, проявившиеся столь ярко в романе Бичер-Стоу, не заслонили основного — раскрытия бесчеловечности рабовладельческого строя. Роман «Хижина дяди Тома» стал одной из наиболее популярных и любимых книг и в Америке, и в Европе. В большой степени этому способствовали художественные достоинства произведения. Драматизм в изложении событий захватывает читателей. С большим реалистическим мастерством написаны сцены аукциона, бегства Лиззи с ребенком на руках через реку, покрытую движущимся льдом. Бичер-Стоу умеет передать своеобразную прелесть негритянского фольклора. Введенные в роман песни во многом способствуют этому. Но в то же время в романе много картин и сцен мелодраматического, сентиментального характера (смерть Евы, смерть Тома и другие), в которых особенно ясно сказались религиозные убеждения писательницы. В 1853 году Бичер-Стоу выпустила книгу «Ключ к хижине дяди Тома», в которой она приводит обширный документальный материал, послуживший непосредственным источником при написании романа «Хижина дяди Тома». Появление этой книги было вызвано необходимостью доказать несправедливость выступлений многочисленных сторонников рабства, обвинявших Бичер-Стоу в том, что ее роман является плодом вымысла. Тема рабства была продолжена Бичер-Стоу в романе «Дред, повесть о Проклятом Болоте» (1856). Это произведение гораздо слабее в художественном отношении, чем «Хижина дяди Тома»; значение его заключается в том, что в нем Бичер-Стоу попыталась изобразить организованную борьбу рабов против рабовладельцев. Но, будучи убежденной противницей революционных выступлений, писательница выступила здесь с предложением компромиссного разрешения противоречий. В 60—70-е годы Бичер-Стоу написала ряд романов, воспроизводящих быт и нравы небольших городков Новой Англии начала XIX века («Ольдтаунские старожилы», 1869, и другие). Однако в историю мировой литературы Бичер-Стоу вошла как автор своего лучшего произведения — «Хижины дяди Тома». Уолт Уитмен (1819—1892). Борьба против рабства и крепнущий протест широких народных масс, в первую очередь рабочих, против усиливающегося гнета капитализма вызвали к жизни творчество крупнейшего американского писателя-демократа Уолта Уитмена. Творчество Уитмена способствовало утверждению реалистического направления в американской поэзии. Одним из первых в американской литературе он воспел простых людей — тружеников, поднял свой голос в защиту угнетенного народа. Обращаясь в своих стихах к широким народным массам, Уитмен вел борьбу за подлинную народность искусства, за создание произведений, близких и доступных народу по своему содержанию и форме. В своих стихах поэт воспел освободительную борьбу с рабовладельцами, отразил свободолюбие народа. В то же время Уитмен выступил как суровый критик американской буржуазной демократии. Уолт Уитмен родился в семье бедного фермера. С ранних лет начал он работать, сначала наборщиком и печатником в редакции газеты, а с восемнадцати лет — сельским учителем. Проблемы воспитания волновали молодого Уитмена, и уже в период своей педагогической деятельности одно из сильнейших орудий воспитания он видел в искусстве. В конце 30-х годов Уитмен начинает работать в качестве журналиста. Он сотрудничает в журнале «Демократик ревью», на страницах которого выступали наиболее известные американские поэты и писатели: Лонгфелло, Уитьер, Торо, Брайент. В ранних статьях Уитмена вполне отчетливо проявились его демократические симпатии. Уитмен выступает против поклонения доллару; он пишет о том, что американское общество заражено страстью к наживе, что погоня за деньгами приводит к опустошению человеческой личности («Болезненный аппетит к деньгам», 1846). В своей ранней поэзии (40-е годы) Уитмен воспевает героическую борьбу народа в период войны за независимость («Песни колумбийца») и выражает настроения простых людей, разочарованных и не удовлетворенных теми порядками, которые были установлены в стране в результате победы в этой войне. Критикуя буржуазную Америку, Уитмен пытается противопоставить существующему порядку вещей свой утопический идеал фермерской демократии. «Листья травы». В 1855 году была опубликована книга Уитмена «Листья травы» — крупнейшее произведение поэта, поставившее его в ряды выдающихся писателей мира. В первое издание «Листьев травы» вошли стихотворения, написанные Уитменом в конце 40-х — первой половине 50-х годов. Это был период подъема борьбы против рабства. Активное участие в ней принимал и Уитмен. В 1847 году он пишет статью «Американские рабочие против рабства», а в 1848 году — статью «Наша враждебность к Югу». Выступая в защиту негров-рабов, Уитмен подчеркнул и бедственное положение, в котором находились белые рабочие-бедняки. Однако в этих статьях проявилась недостаточная политическая зрелость Уитмена; он не идет здесь дальше требования того, чтобы существование рабства было ограничено определенными штатами, хотя в то же время пишет и о том, что в будущем рабство будет полностью уничтожено поднявшимся на борьбу народом. Тема борьбы против рабства стала одной из центральных тем сборника «Листья травы». В первое издание «Листьев травы» входило двенадцать стихотворений и поэм. Но в дальнейшем Уитмен включал в свой сборник все новые и новые произведения, и его книга стала поэтическим отражением многих сторон жизни Америки. Уитмен развивал передовые традиции американской литературы. Он выступил как продолжатель революционной поэзии Френо, поэзии Уитьера, известного своими страстными выступлениями против рабовладельческого строя. Многое привлекало Уитмена в творчестве Фенимора Купера, и прежде всего — героическая романтика его произведений, образы сильных и мужественных людей, правдивое изображение некоторых сторон жизни индейских племен. В классическом литературном наследии европейских стран и в современной ему литературе Западной Европы Уитмен высоко ценил писателей-борцов, таких, как Байрон, писателей с ярко выраженными демократическими симпатиями (Беранже, Диккенс, Жорж Санд). Одним из самых любимых писателей Уитмена был Шекспир. Его увлекало искусство правдивое и героическое, искусство борьбы и высоких нравственных идеалов. И вполне понятно, что самый решительный протест и суровое осуждение вызвало у Уитмена творчество Эдгара По, лишенное, по его глубокому убеждению, чувства действительности, героизма и подлинно человеческого тепла. Уитмен был последовательным противником формализма, погони за внешними блестящими эффектами в ущерб содержанию. «Листья травы» открывались поэмой «Песня о себе», являющейся поэтическим манифестом Уитмена. Поэт провозглашает здесь единство поэта и народа; он выражает свое стремление к полному сближению с людьми-тружениками; он воспевает труд людей с белой и черной кожей; восхищается их силой и ловкостью; проклинает рабство, прославляет любовь к жизни и осуждает пассивную покорность: Я воплощаю в себе всех страдальцев и всех отверженных... ................... Жалобы и рабья покорность — в одной упаковке с аптечным порошком для больных... Кто унижает другого, тот унижает меня. В «Песне о себе» Уитмен прямо противопоставляет тех, кто трудится, «пашет, молотит, обливается потом», тем, кто, не трудясь, владеет плодами труда большинства рабочих и фермеров. В поэме дано объяснение заглавию сборника: «Листья травы, — пишет Уитмен, — это флаг моих чувств, сотканный из зеленой материи — цвета надежды». Антирабовладельческие настроения поэта выражены во многих стихотворениях сборника. В стихотворении «О теле электрическом я пою» поэт провозгласил равенство и величие людей с различным цветом кожи — красным, белым или черным. Он прославляет величие и красоту труда, поет гимн человеку-труженику («Песня разных профессий»). Герои Уитмена — простые люди; его интересует «рядовая судьба человека, обыденный пример жизни и смерти труженика». Поэт выступает против несправедливого общественного строя. В поэме «Песня большой дороги» (1856) Уитмен обращается к простым людям и зовет их в путь по большой дороге, вперед, к борьбе за свободу. Он прославляет борьбу и героический подвиг, противопоставляя их страсти к обогащению, охватившей корыстолюбивых буржуа. Уитмен зовет людей порвать с повседневными буднями ради большой цели — разжигания пламени великого мятежа: Пусть бумага останется на столе неисписанная и на полке нераскрытая книга! Пусть останется твой инструмент в мастерской и ты не получишь заработанных денег! Пусть останется школа! Не слушай призывов учителя! Пусть проповедник проповедует с кафедры! Пусть ораторствует адвокат на суде и судья выносит приговоры! Поэт верит в лучшее будущее своего народа, в его силы, и потому поэзия его оптимистична. Но в то же время Уитмен весьма далек от понимания конкретных форм борьбы и ее конечных целей. Отсюда известная абстрактность его поэтических образов. Поэтическое новаторство Уитмена. Обращаясь к народу, Уитмен стремился к созданию простых и доступных по своей форме стихотворений. Он ищет новые поэтические приемы и способы для выражения идейных замыслов своих произведений, отказывается от традиционных поэтических размеров и приемов, которые, по его мнению, препятствуют ясному выражению мысли. Новаторство Уитмена определялось его постоянным стремлением найти и утвердить в поэзии новые приемы поэтического изображения действительности; этого требовали богатство и новизна содержания его творчества. Уитмен создает широкую панораму жизни страны и использует для этого оригинальные средства. Очень умело и широко Уитмен использует приемы ораторского искусства. Его стихи — поэтическая речь оратора, обращающегося к большой аудитории. Поэт стремится к простоте языка, ясности и четкости выражения мысли; это необходимо ему для того, чтобы быть понятным народу. Каждая строка в стихотворениях Уитмена представляет собой вполне законченную, четко сформулированную мысль. Это делает его стихи доходчивыми. Он избегает переносов: Вспоминается мне рядовая судьба человека, Обыденный пример жизни и смерти труженика, Хоть у каждого и на свой лад. («Мысли о времени».) Очень часто Уитмен использует вопросительные конструкции. Они придают его стихам особую живость, приближают их к разговорной речи. Вопросы чередуются с ответами, даваемыми от лица самого автора: Почему никто не смеет задать вопрос? Почему все дремлют и я дремлю? Какой удручающий сумрак! Что за пена и грязь на воде! Кто эти летучие мыши? Эти шакалы, засевшие в Капитолии? Какое гнусное президентство! («Нашим штатам».) Стремясь подчеркнуть то или иное положение, довести его до сознания всех слушателей, Уитмен использует многократные повторения. Весьма часто также Уитмен начинает несколько строк подряд с одних и тех же слов или выражений. Такой прием обычно широко используется ораторами: Там, где город друзей самых верных, Там, где город любви самой чистой, Там, где город отцов самых здоровых, Там, где город матерей самых крепких,— Вот где великий город. («Песня о топоре».) В своих стихах Уитмен почти не использует рифму. Рифмованные строки — явление очень редкое в его произведениях. Стихи Уитмена основаны на ритмике, ритмическое многообразие их неисчерпаемо. Уитмен обогатил поэтический язык, смело вводя в свои произведения слова и обороты разговорной речи. С его стихами в американскую поэзию вошел язык простого народа — фермеров и рабочих. Не все произведения Уитмена равноценны. Есть у него ряд стихотворений, малозначительных по содержанию и слабых в художественном отношении. Участие в гражданской войне Севера и Юга. Новый этап творчества. В период гражданской войны между Севером и Югом (1861—1865) Уитмен создает стихотворения, воспевающие героическую борьбу народа против рабовладельцев. Он принимал самое непосредственное участие в войне. Он выступал на стороне северян и был санитаром. События военных лет, общение с простыми людьми, проявлявшими подлинный героизм, вдохновили Уитмена на создание большого цикла стихов о народной борьбе. Этот цикл озаглавлен «Барабанный бой». Уитмен создает стихи, звучащие как призыв к борьбе и победе. Некоторые из них напоминают речь оратора, обращающегося к солдатам и зовущего их на бой; некоторые по форме своей приближаются к маршу. Впечатления, связанные с войной, легли в основу серии зарисовок и очерков «Памятные дни» (опубликованы в 1883 году). Здесь Уитмен передает свои впечатления от знакомства с солдатами — рядовыми участниками войны, прославляет их мужество, находчивость и противопоставляет их трусливому и нерешительному офицерству. После окончания гражданской войны начинается новый этап в творчестве Уитмена. Обстановка, сложившаяся в стране в послевоенные годы, способствовала разочарованию Уитмена в буржуазно-демократических иллюзиях. Надежды, возлагавшиеся народными массами на войну, не оправдались. Быстрое развитие капитализма приводило к ухудшению положения рабочих и рядовых фермеров. Уитмен окончательно убеждается в невозможности осуществления своего идеала фермерской демократии. С новой силой критикует Уитмен буржуазную Америку. В своей книге «Демократические дали» (1870) он выступает против духа наживы и стяжательства, охватившего всю страну, против всеобщей продажности. В этой книге Уитмен говорит о будущем Америки. Поэт верит в то, что простые люди его родины совместно с народами других стран будут продолжать борьбу за демократию. Однако творчество Уитмена этих лет противоречиво. Во многих стихах Уитмен воспевает технический прогресс («Песня о выставке», 1877), пытаясь в развитии американской техники увидеть величайшее достижение мировой цивилизации. Образы Уитмена становятся абстрактными. Его склонность к перечислениям и повторениям непомерно возрастает, что приводит к снижению идейной значимости произведений. Крупнейшее достижение Уитмена — его книга «Листья травы» и стихотворения военных лет.
Последние полтора десятилетия XIX века были отмечены интенсификацией интеллектуальной жизни страны: появилась целая группа мыслителей, пытавшихся разрешить как извечные философские вопросы, так и вопросы социальной справедливости и гуманности. Философы Джозия Ройс, Джордж Сантаяна, Уильям Джеймс, Чарльз Сандерс Пирс, Джон Дьюи, Оливер Уэнделл Холмс как специалист по праву, экономисты и социологи Торстейн Веблен, Герберт Кроули, Лестер Фрэнк Уорд, Генри Джордж и крупнейший мыслитель черной Америки Уильям Дюбуа — все они сетовали на поверхностные суждения и "порочную идеологию", занимавшие "ментальное пространство США".
Новая школа американских философов и психологов стремилась к тому, чтобы абстрактные, казалось бы, рассуждения о материализме, идеализме, детерминизме и свободе воли утвердились в сознании американцев как нечто, непосредственно их касающееся. Таким образом они старались предотвратить вымывание истинно человеческих основ жизни массивным потоком механистических сил.
Издательское дело в стране продолжало интенсивно развиваться. Фермеры, фабричные рабочие, мелкие горожане, каждая этническая группа, жители каждого региона имели теперь собственную газету или журнал.
Одновременно с расширением читательской аудитории происходило ее расслоение. Разборчивый читатель, который ранее жил исключительно в Бостоне и других городах северо-восточного побережья и распространился по всем крупным центрам США, всегда получал журналы, которые соответствовали его духовным и эстетическим запросам и политическим пристрастиям. Теперь же появилась масса изданий, которые обслуживали самую разнообразную публику и ориентировались на ее культурный уровень и вкусы. Разрыв в читательских пристрастиях был настолько огромен, что Америка, казалось, находилась в разгаре культурной гражданской войны. "Между университетской этикой и деловыми этиками, между американской культурой и американским народом, <...> между академическим педантизмом и бульварным сленгом нет и не может быть ничего общего, никакой "нейтральной полосы", — писал известный критик начала XX века В.В. Брукс.
Однако чтение не только газет и журналов, но и художественной литературы наконец-то стало общенациональной привычкой.
Книгопечатание в Америке, начиная с периода Реконструкции, также было явственно ориентировано на два слоя, можно сказать, два класса читателей. Крупные центры книгопродажи — Нью-Йорк, Бостон и Филадельфия поставляли в книжные магазины продукцию для образованных горожан, тогда как "подписные" издательства обеспечивали книгонош, которые разносили "культуру" по мелким городишкам и селам Америки. Огромная, в большинстве своем грамотная, но не слишком рафинированная читательская аудитория: мастеровые, фермеры и члены их семей — заранее заказывала публикацию книг по истории, вопросам морали, медицинской помощи, патриотические или юмористические сочинения и лишь изредка — художественные произведения.
В этих условиях писателям, чтобы достичь успеха, приходилось "выкручиваться" изо всех сил: устраивать публичные лекции (позже — публичные "чтения"), ради популярности, а не только лишь заработка, печататься в дешевых журналах, создавать сценические версии своих произведений, так как посмотревшая "представление" публика охотно заказывала публикацию "понравившегося романа". Карьера литератора требовала талантов бизнесмена, и в 1880-е авторы стали все чаще прибегать к услугам литературных агентов. Однако доходы писателей заметно выросли, по сравнению с довоенными, что во многом и подталкивало к поиску читательской благосклонности. В конечном итоге, это — наряду с прочими обстоятельствами — тормозило развитие литературы.
Американская словесность рубежа веков далеко не сразу пришла в соответствие с масштабностью экономических и социальных сдвигов в стране. Долгое время главные литературные свершения оставались связанными с романтизмом, который продолжал доминировать в поэзии. Проза же, взявшаяся проторить путь реализму, топталась на месте. Во-первых, она не спешила освобождаться от системы ценностей, которые сложились под знаком пуританской идеологии.
Живучести пуританского мировосприятия способствовало то, что оно отнюдь не противоречило новой протестантской этике делового успеха, а, напротив, даже укрепляло ее: "Делайтесь состоятельными! — призывал проповедник Р. Конвелл. — Честно нажитое богатство — лучший путь проповеди Евангелия". Вследствие этого популярные социал-дарвинистские идеи Спенсера (они неизбежно проникли в США из Европы и увлекли писателей молодого поколения — Гарленда, Лондона, Драйзера) парадоксально уживались с требованием целомудренности литературы, по отношению к которому новые реалии жизни и даже оригинальность художественного мастерства оказывались второстепенными.
В этом плане очень показательна творческая судьба Кейт Шопен (1851—1904), талантливого прозаика, крепкого мастера новеллистического жанра и "местного колорита", завоевавшей читательское признание двумя сборниками рассказов из жизни креолов Луизианы "Старожилы Байо" (1894) и "Ночь в Акадии" (1897). Писательница была буквально уничтожена критикой и подвергнута общественному остракизму после публикации романа "Пробуждение" (1899), психологически тонкого и виртуозно выполненного исследования женской души.
Произведение сочли вызывающим и неприличным: его героиня, молодая замужняя дама Эдна Понтилье, совершает супружескую измену, нимало этим не тревожится и вдобавок в финале впадает в непростительный грех самоубийства, причем, даже не из раскаяния, а просто повинуясь минутному импульсу. Общественность была возмущена глубокой безнравственностью героини, не задумывающейся над последствиями своих поступков, и явным сочувствием к ней автора.
В действительности же невероятной явилась не обывательская (в романе нет ни одной откровенной сцены), но художественная смелость К. Шопен. Она новаторски — без авторского комментария и морализаторства — изобразила не до конца еще сложившуюся, а только пробуждающуюся личность юной женщины, распахнутую навстречу всем звукам, краскам и запахам окружающего ее мира. Шокированные читатели и критики попросту не заметили ни красоты и совершенства стиля, ни трагической, без мелодраматизма, силы произведения. Их приговор был окончателен; ошельмованный автор опередившего свое время романа, К. Шопен навсегда ушла из литературы, а через пять лет и из жизни.
Развитие реалистической прозы тормозилось, во-вторых, распространением "улыбающейся" традиции, признанной "наиболее американской", но на деле ограничивающей, сужающей видение писателями такой разносторонней и часто кризисной современной жизни. Эта "улыбка" становилась все более нарочитой и постепенно начала восприниматься едва ли не как "гримаса глупца". Ярчайший пример тому — творчество Уильяма Сидни Портера, писавшего под псевдонимом О. Генри (1862—1910).
Блестящий мастер новеллы и вместе с тем автор, не имеющий себе равных по части "перевязывания ран" простых американцев, он пользовался большой популярностью лишь у самого неразборчивого читателя. Неизменно счастливые развязки его рассказов в конце концов наскучили современникам. Письма и неоконченные рукописи О. Генри свидетельствуют о том, что он не вполне охотно оставался "добрым сказочником", а мечтал о "простой честной прозе".
Своеобразным "ограничителем", в-третьих, было и почти неизбежное стремление литераторов к коммерческому успеху, жертвами которого оказались в США многие писатели. Так, например, Фрэнсис Брет Гарт (1836—1902), приехавший из Олбени в Сан-Франциско в 1870-е, на какое-то время стал самым знаменитым писателем Америки. Один из пионеров "местного колорита", он в своем "Счастье ревущего стана и других рассказах", по сути, выступил создателем популярного образа Дикого Запада, населенного сентиментальными мошенниками, храбрыми отщепенцами и падшими женщинами с золотыми сердцами.
В тридцатипятилетнем возрасте Брет Гарт победителем отправился на восток страны и подписал с крупным журналом "Атлантик Мансли" контракт в 10 тысяч долларов, после чего его литературная карьера быстро закончилась. Его произведения, в которых писатель явно повторялся, не имели успеха, большие долги и горькое разочарование, в конце концов, сделали Гарта добровольным изгнанником. В 1878 он поступил на консульскую службу в Англии и покинул США, как оказалось, навсегда.
И, наконец, серьезнейшей причиной отставания американской словесности как от европейской литературы, так и от темпов социально-политического развития собственной страны, была незрелость национальной реалистической традиции, ее провинциальный характер, обусловленный всеми предыдущими обстоятельствами. Блестяще освоившей романтические принципы изображения действительности, но столкнувшейся с изменившимися жизненными реалиями, литературе США вновь приходилось начинать, практически, с чистого листа, не копируя при этом европейский опыт, который не соответствовал американской специфике. Вновь, как и прежде, требовалась одухотворяющая идея, способная дать импульс художественному развитию.
Неким свежим дуновением явилось оформление и все более уверенная деятельность школ "местного колорита", постепенно освобождавшихся от инерции изящного, "благопристойного" письма, ревнителями которого оставались высокообразованные бостонские "брамины" — Генри Уордсворт Лонгфелло, Джеймс Рассел Лоуэлл и Оливер Уэнделл Холмс. Много сделавший в свое время для национальной культуры, этот триумвират пытался по-прежнему определять эстетические нормы американской словесности, "как будто не было Гражданской войны, и в Америке нет иных регионов, кроме Новой Англии", — как сказал о нем современник.
МОДЕРНИ́ЗМ, общее обозначение всех авангардистских направлений в изобразительной культуре 20 в., программно противопоставивших себятрадиционализму в качестве единственно истинного «искусства современности» или «искусства будущего». В более строгом историческом смысле — ранние стилистические тенденции такого направления (импрессионизм,постимпрессионизм, символизм, стиль модерн), в которых разрыв с традицией еще не был так резок и принципиален, как позднее. Таким образом, модернизм является не столько синонимом авангардизма, сколько его предварением или ранним этапом.
* * *
МОДЕРНИ́ЗМ (от франц. moderne — современный), в искусстве — совокупное наименование художественных тенденций, утвердивших себя во второй половине 19 века в виде новых форм творчества, где возобладало уже не столько следование духу природы и традиции, сколько свободный взгляд мастера, вольного изменять видимый мир по своему усмотрению, следуя личному впечатлению, внутренней идее или мистической грезе (веяния эти во многом продолжили линию романтизма). Наиболее значительными, часто активно взаимодействующими, его направлениями были импрессионизм, символизм имодерн. В советской критике понятие «модернизма» антиисторично применялось ко всем течениям искусства 20 века, которые не соответствовали канонамсоциалистического реализма .