1.Методологическая основа психодиагностики. Необходимость системного подхода к получаемым эмпирическим данным.

Системный подход, возникший в гуманитарных науках как противо-поставление линейному, механистическому детерминизму, призван внести ясность в проблематику понимания живого организма и психики не как совокупности различных “узлов” и “деталей”, функционирующих по примеру машин и механизмов нашего технократического мира, окружающего нас с самого рождения и сопровождающего нашу жизнь до самого её завершения, а как единой, неразделяемой, интегративной категории живого, не отражающего в своём жизнепроявлении тех принципов и законов, по которым функционируют построенные “по образу и подобию нашему” машины, механизмы и даже близкие к человеческому облику роботы, “претендующие” на полную идентичность со своими создателями; или отражающиеся в нашем сознании чисто феноменологически, условно, со значительной долей абстрагирования - для того лишь, чтобы на конкретных примерах, методом приближения, с помощью аналогий и мысленного моделирования показать суть рассматриваемых проблем понимания психических процессов, личностных структур, свойств и качеств их проявления.

Такая позиция предполагает, например, уход от поисков одной-единственной причинно-следственной связи между двумя диагностически зафиксированными показателями (причина →следствие), а заставляет исследователя человеческой психики признать неоднозначность и разнообразие причин, приводящих к одному и тому же следствию.

Кроме того, приходится признать при этом, что “механизм” срабатывания последствия того или иного воздействия на психику у всех людей совсем не обязательно должен проявляться через один и тот же промежуток времени с момента воздействия (например, стресс-реак-ция двух человек на одно и то же происшествие), а имеет так называемую кумулятивную природу, предполагающую накопление некоторой критической массы изменений в психике конкретной личности, после чего такое структурное накопление “сработает”.

Не следует забывать и о том, что за внешне «неблагополучными» показателями того или иного обследуемого нами параметра непременно должны присутствовать механизмы сверхкомпенсации, сформулированные в своё время ещё Альфредом Адлером и блестяще подтверждённые в работах Л.С.Выготского и его школы. А это говорит о том, что будущие рекомендации, по логике событий следующие после полученных и обработанных эмпирических материалов, должны строиться не на «очевидно напрашивающееся» подтягивание отстающего психического (личностного) качества, а ориентироваться на фактор взаимоотношения этого параметра в интегративном процессе общесистемной адаптированности психики (личности) испытуемого в окружающей его среде ( в первую очередь –социальной среде).

Интересные свидетельства по данному поводу мы имеем от исследователей интеллекта по общепринятым тестологическим заданиям, пытавшихся одномоментным «срезовым» методом классифицировать своих юных испытуемых по степени развитости их интеллекта. Анализируя полученные данные, психологи пришли к тупиковому решению. Вот что пишет один из них: ''Мы были крайне удивлены, обнаружив значительную противоречивость или по крайней мере независимость между результатами выполнения ребёнком различных заданий. Казалось, что независимость между заданиями является правилом, хотя все эти задания предназначены для детей данной стадии развития…Полученные результаты разбивают почти любую надежду на то, что мы сможем рассматривать каждого ребёнка как находящегося на едином континууме развития, эквивалентном умственному возрасту, и по его показателям предсказывать, каким будет выполнение любого задания'' (Tuddenham R. Theoretical regularities and individual idiosyncrasies.-In: Green D., Ford M., Flamer G. (eds.) Measurement

And Piaget. N.Y.,1971,p.64.).

Так или иначе, вопрос диагностики психики человека предполагает наличие в сознании исследователя совершенно особого настроя, диалектического по своей природе и нейтрального в эмоциональном и оценочном планах – по содержанию. Таким подходом может быть признан только интегративный подход в его классическом понимании как метод объективной вовлечённости самого субъекта исследования в “объект” своей исследовательской деятельности, проникновение в его мысли, эмоции, взгляды и планы, временная отрешённость от собственного “я” и умение (на основании своего жизненного опыта и своих глубоких профессиональных знаний) полностью идентифицировать себя с личностью, представшей перед ним в качестве “объекта” исследования.

Интегративный подход подразумевает:

А). Недизъюнктивность психических процессов («части целостной системы постоянно находятся во взаимодействии друг с другом» - Г.В.Ф.Гегель).

Как отмечал А.В.Брушлинский, ”Недизъюнктивность, или непрерывность, психического как процесса и, в частности, мышления как процесса проявляется в том, что его различные стадии и компоненты никогда чётко не отделены друг от друга наподобие деталей машины или циклов её функционирования. Эти стадии уже изначально неразрывно взаимосвязаны, как бы вырастают одна из другой и взаимопроникают друг в друга. Точно так же взаимно неотделимы и различные стороны человеческой психики – чувства, мышление, воля…ибо всякий реальный психический акт представляет собой неразрывное единство познавательных и аффективных (эмоционально-волевых) аспектов. Например, никогда не бывает “чистого мышления”, такого психического процесса, который не был бы пронизан чувством, эмоциями, волевыми тенденциями. Мыслит не мышление само по себе, а человек, субъект с его потребностями и способностями, во всём богатстве его взаимоотношений с другими людьми. В этом смысле личность и её психика тоже недизъюнктивны, и потому в принципе невозможно отделить субъекта от его психики либо разделить последнюю на слагаемые: мышление + чувства + ощущения + мотивы и т.д. (Брушлинский А.В. Субъект: мышление, учение, воображение.-Москва-Воронеж. НПО “Модэк”, 1996. –с.85-86). Такого же взгляда придерживался и Б.Ф.Ломов: “Когда изучается, например, восприятие, то обнаруживается, что в принципе невозможно создать условия, которые позволили бы его отпрепарировать от памяти, мышления, эмоций и т.д.” (Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии.-М., 1984. с. 37.).

А вот какие соображения на этот счёт у М.А.Холодной: “Независимо от того, что именно подвергалось экспериментальному исследованию- результативные характеристики познавательных функций…либо уровни познавательного отражения…-эмпирические границы между отдельными “функциями” или “уровнями” оказывались размытыми вплоть до их полного исчезновения. Действительно, при изучении понятийного мышления в какой-то момент обнаруживается, что, по сути дела, описываются особенности долговременной семантической памяти. При анализе восприятия на первом плане вдруг оказываются характеристики сканирования видимого поля и селективность перцептивного процесса (то есть собственно внимание). Исследование логических умозаключений неожиданно предстаёт как исследование операций воображения и т.д.”Эффект перевёртыша” –так можно было бы назвать этот необычный феномен.

Первый вывод, который напрашивается при поиске причин его появления, тривиален и связан с предположением о том, что так называемые познавательные процессы- это не более чем плод нашего несовершенного профессионального ума, желающего с помощью строгих терминов (восприятие, память, логическое мышление и т.п.) упростить и хоть как-то зафиксировать предмет исследования. Казалось бы, какая ясная и удобная идея: изучать интеллект –значит изучать отдельные познавательные процессы и связи между ними. Плохо только, что как бы мы ни называли и ни систематизировали функциональные проявления интеллекта (либо в традиционном варианте как познавательные функции, либо в нетрадиционном варианте как познавательные уровни), наградой за кропотливые экспериментальные исследования будет “эффект перевёртыша” (Холодная М.А. Психология интеллекта. –С-Пб: Питер. 2002. с.67).

С этих позиций ещё большие трудности возникают у психодиагноста при попытке изучить и описать личностные особенности своего испытуемого. То, что отличает человеческую психику от психик огромного животного царства (а именно – рефлексивность; преломление каждого образа или мыслительного конструкта через духовно-нравственные, эстетические, креативные эталоны своего мироотражения),- создаёт неимоверные трудности в попытке зафиксировать относительную устойчивость неких “свойств” и “качеств”. “Человек, как предмет психологического познания и описания, не сводим ни к каким априорным или окончательно зафиксированным концепциям…как только какое-либо описание осуществлено, то это моментально позволяет человеку за счёт уже собственной рефлексии переопределить самого себя (то есть осуществить акт саморазвития, ставящий его опять вне рамок достигнутого психологического объяснения” (Степанов С.Ю. Рефлексивно-гуманистическая психология сотворчества (наукопрактика интенсивного развития человека и организаций).-М.,1996. с.151). А вот мнение Л.И.Анцыферовой: ”Личность строит свою мотивацию, соотнося свои функционально-энергетические возможности с собственными содержательно-смысловыми установками, с системой своих ценностей, с настоятельностью требований социальных ситуаций, с сущим и должным в области нравственности. Высокая эффективность деятельности, поведения, поступка обеспечивается, как правило, их полимотивированностью ” (Анцыферова Л.И.- с.69).

Логика рассмотрения первого критерия интегративности настоятельно требует введения следующего:

В). Взаимодействие частей Целого подчинено закону Системы (холистический принцип) («части системы не могут быть познаны при рассмотрении их вне целого; целое определяет природу частей» -Г.В.Ф.Гегель), где, по словам W.Scott, “ единый принцип организации элементов системы применяется ко всем элементам внутри неё” (Scott W. A. Varieties of Cognitive integration // J. Of Personality and Soc. Psychology. V.30 (4). p. 564.), то есть интегративное взаимодействие, - отмечает М.А.Холодная, - “понимается как проявление центрации, когда все объекты при их восприятии соотносятся с какой-либо центральной идеей (признаком), ассимилируются ею” (Холодная М.А. Психология интеллекта. -СПб: “Питер”. 2002. с. 90-91). Не обойти, таким образом, личностный аспект диагностики, в частности, такой феномен, как “контекст”. К.Оутли отмечает: “Люди осмысливают вещи в соответствии с их контекстом и с тем, что они индивидуально привносят в ситуацию”( Oatley K. Perceptions and representations. Cambridge: Cambr.Univ.Press. 1978. p.53). Отсюда К.Оутли выражает сомнение в целесообразности традиционного обследования интеллекта у испытуемых, помещая их при этом в искусственные, оторванные от действительных жизненных событий условия кабинета. Реальная интеллектуальная деятельность отличается значительно большей гибкостью и разнообразием, что обусловлено индивидуально сформированными репрезентативными системами субъекта деятельности, в структуре которых немаловажное место занимает “ментальный контекст” (там же, с.138).Таким образом, иерархичность различных процессуальных, характерологических или иных личностных структур, ставших на время конкретного выполнения жизненно важной функции некими “функциональными органами” (Л.С.Выготский), предполагает учёт “весовой” доли того или иного параметра, некоего “весового коэффициента” в структуре измеряемых психологом параметров личности испытуемого, исходя из целей и задач такого обследования. “Взаимосвязь всех “органов”, ”частей”, ”функциональных образований системы” можно, конечно, назвать её структурой, но при этом подразумевать под этим понятием не механистическую связь автономных элементов друг с другом и с целой системой, а качественную неоднородность изначально целостной психической жизни личности, которая усиливается в процессе развития субъекта” (Анцыферова Л.И. ;- c.64).

Нередко ещё фигурирует среди психологов (особенно это бросается в глаза в сферах клинической психологии) своего рода “плоскостной” подход к получению результатов психологической диагностики: рисуется таблица, где под графами “память”, ”внимание”, ”эмоции” и т.д. в линейном порядке добросовестно записываются цифровые значения отмеченных выше характеристик, и, если вдруг обнаруживается в какой-нибудь графе “отставание” от среднестатистического, то рекомендация психолога незамедлительна: ”Развивать то-то…обратить внимание специалистов (педагога или соц. работника) на “западание” такой -то функции…” и т.п. И это производится совершенно без учёта общесистемного взаимодействия всех полученных психологом цифровых значений, отмеченных в пресловутой таблице. А ведь, как ни покажется некоторым коллегам странным и почти возмутительным, может оказаться, что “развивать то-то…” или “акцентировать педагогическое воздействие на том-то…” по отношению к данному конкретному ученику с “западающими” функциями совсем и не следует! Мало того, не зная законов развития личностной патологии, мы своими “реабилитационными” воздействиями можем принести больше вреда, чем пользы. В практике работы педагогов психоневрологического учреждения иногда мы видели случаи пробуждения очагов резидуальной органики там, где, как казалось, её уже быть не должно. На наш взгляд, эти случаи являют собой примеры нарушения системной саморегуляции организма и психики таких больных, необдуманного (и излишне агрессивного) вторжения в личность ученика наших психолого-педагогических реабилитационных мер (пусть и с самыми благородными намерениями).

Будет уместным в связи с рассматриванием данного вопроса привести методологические рассуждения П.К.Анохина. Касаясь вопроса распространения восходящих активирующих возбуждений на структуры афферентного синтеза, принятия решения, акцептора действия, он писал: ”Своеобразие состоит в том, что этот синтетический процесс, если его отнести к масштабам отдельного нейрона, совершается на основе центральной закономерности интегративной деятельности мозга, именно на основе конвергенции возбуждений на одном и том же нейроне…В связи с этим уместно отметить, что существующая …тенденция изучать и рассматривать такие компоненты афферентного синтеза как мотивация, память, стимул и т.п., в качестве отдельных, самодовлеющих проблем неверна и малоэффективна.

Возьмём, например, проблему памяти. Взятая в отдельности, сама по себе, как самодовлеющая проблема, она уже показала, что может повести мысль исследователя совершенно в другую сторону. Действительно, в каком аспекте сейчас развивается проблема памяти? Подавляющее большинство исследователей проблемы памяти всё внимание сосредоточивают на моменте фиксации пережитого опыта живой системы. Это, несомненно, важная сторона памяти, но совсем по-другому выглядит весь вопрос о ней, как только мы будем её рассматривать как один из компонентов, органически включённых в проблему принятия решения. Здесь сразу же центр событий перемещается с фиксации опыта на динамическое извлечение этого опыта из молекулярных агрегатов большой системы…Обратим внимание, с какой лёгкостью мы извлекаем из памяти самые тончайшие нюансы нашей мысли, разговора и всего того, что было накоплено за всю нашу жизнь. Совершенно очевидно, что эта чудесная способность памяти быть готовой ежесекундно отдать то, что было накоплено за много лет и что требуется в данной стадии афферентного синтеза, не может быть изучена иначе, как на основе полного контакта и взаимодействия всех…компонентов афферентного синтеза” (Анохин П.К. Очерки по физиологии функциональных систем. –М: “Медицина”. 1975. –с.49).

Исходя из вышесказанного, нельзя пройти мимо такого принципа системной организации в работе психолога, как –то:

С).Целое- не есть простая сумма его частей. При взаимодействии отдельных рассматриваемых качеств из частей получается совсем новое качество целого (неаддитивность)(«целое есть нечто большее, чем сумма его частей»-Г.В.Ф.Гегель).

В учёном сообществе общепринятым методом установления законов детерминации свойств, качеств или процессов психической реализации человека являются достижения разработок из сферы математического моделирования; успехи математической статистики, применяемые в самых различных областях знаний, являются необходимым фактором научно-технического прогресса, в том числе и в вопросах гуманитарного изучения самого человека. Однако учёные признают, что высшие уровни саморегуляции сводят на нет проблему психологического измерения: “Внутренняя динамика психики может привести к возникновению нового свойства, что само по себе делает инвариантное представление невозможным и нарушает принцип воспроизводимости результатов измерения…целостность неразложима на совокупность свойств” (Дружинин В.Н. Структура и логика психологического исследования.-М: 1994.- с.130).

Оказывается, что “при изучении более сложных уровней психической регуляции человека, высшим из которых является целостная, уникальная психика человека, разрешающая мощность естественнонаучных методов падает, а исследовательские возможности герменевтики растут…Кроме того, профессиональная привычка загонять теорию в рамки эмпирии вряд ли плодотворна в сфере гуманитарных наук. Любая мощная концепция в гуманитарной сфере основывается, скорее, на смелости и интуиции исследователя, чем на точных количественных данных” (Варламова Е.П.,Степанов С.Ю. Психология творческой уникальности человека. –М: Ин-т психологии РАН. 2002.-с.152).

Например, хорошо известно, что попытки решить проблемы методами одностороннего клинико-фармакологического воздействия отнюдь не ведёт к желаемому результату. В частности, в поведенческой сфере у лиц с интеллектуальными нарушениями нейролептики во многих случаях не влияют на изменение поведения таких лиц, вместе с тем значительно осложняя элементарные навыки простой трудовой деятельности, а отсюда- и общий процесс социальной адаптации таких больных (Lemke H. 1974; Ferguson D.G. 1982; Кабанов М.М. 1985 и др.).

Ещё Л.Выготский отмечал наличие самых разнообразных вариаций интеллектуальных дефектов: ”Слабоумный никогда не может быть представлен как слабоумный вообще. Всегда надо спрашивать, в чём заключается недостаток интеллекта, потому что есть возможности замещения, и их надо сделать доступными слабоумному. Уже в этой формулировке вполне ясно выражена та мысль, что в состав такого сложного образования входят различные факторы, что в соответствии со сложностью его структуры возможен не один, но много качественно различных типов интеллектуальной недостаточности…”(Выготский Л.С. т.5. 1983.с.20). Отсюда, каждый здравомыслящий психолог не может не понимать, что невозможно в чистом виде получить (как ни изощряйся) ни улучшения памяти или внимания или мышления и т.п., не затрагивая при этом весь пласт взаимно детерминирующих друг друга (и активно влияющих друг на друга) процессуальных и личностных категорий, и без знания таких закономерностей динамики развития психики и сознания, по большому счёту, современному психологу трудно рассчитывать на профессиональный успех даже в отдалённой перспективе.

“Сегодняшние концептуально-психологические тенденции отечественной психологии заключаются в создании теорий, охватывающих человека во всём многообразном единстве его психологической жизни, описывающих его как уникальную целостность. Не случайно именно категория личности утверждается как общепсихологическая категория, возрастная психология превращается в психологию развития, тогда как понятия, описывающие отдельные психические функции – память,ощущения, эмоции и другие, теряют статус основных психологических категорий. Пофункциональное обучение в курсе общей психологии, скорее, дань традициям,чем времени“(Варламова Е.П.,Степанов С.Ю. 2002.-с.153).

На практике же часто выходит, что независимо от квалификации психолога и его уровня диалектического мышления, обследование процессов и личности испытуемого производится по уже хорошо отработанному алгоритму и, не подвергаясь ни особо глубокому анализу полученных эмпирических данных (а этого никому, в принципе и не надо – врач-клиницист (или “заказчик” из педагогического ведомства) требует от психолога лишь то, что отдалённо может напоминать “психологический портрет” диагностируемого пациента), ни системным методам обработки с помощью новейших методов математической статистики (этих методов большинство психологов, как правило, не знает, или не в состоянии самостоятельно в них разобраться)- ограничивается суховатым по форме и лаконичным по содержанию “Заключением” на конкретного испытуемого,тем более что никаких системно-экспертных или реабилитационно-методических прогнозов от психолога и не требуется. Всё перечисленное является, согласно “Положению об индивидуальной программе реабилитации” (1995),- прерогативой Бюро МСЭ с его предпочтением одномоментного знакомства как с самим “реабилитатном” (во время очередного выездного заседания в учреждении Соц. защиты), так и с представленными на Бюро документами, в том числе эмпирические данные психологического обследования. Хотя и так всем понятно, что лучший вариант индивидуальной программы реабилитации (ИПР) может родиться только там, где своих проживающих знают, обследуют, курируют много-много лет подряд специалисты самого различного профиля, если эти специалисты работают совместно, в единой команде, на единую стратегическую задачу интегративного, системного анализа жизнедеятельности конкретного испытуемого. Но для осуществления этих задач необходимо пересматривать всю нормативно-юридическую сторону такой интеграции.

D).Личность психолога сама является составным элементом психодиагностического процесса (антропный принцип).

Очень распространённым заблуждением среди начинающих психологов (да и не только среди них) является уверенность в том, что сам психолог является в процессе взаимодействия с пациентом (будь-то диагностика, консультирование, коррекция и проч.) неким “третьим лишним”, остающимся в стороне от происходящего таинства проникновения в душевную жизнь другого человека с помощью инструментальных или психотехнических методов, некоей “нейтральной” категорией, претендующей на роль стороннего наблюдателя, бесстрастного фиксатора эмпирических данных или происходящих психоповеденческих феноменов у него на глазах.

Вот что пишет об этом проф. А.Зеличенко: “Когнитивный” подход

к пониманию не отражает связи понимания с бытием, например того, что для понимания необходимо явление прожить (воспроизвести внутри себя). Понять можно только то, что пережито лично. Например, чтобы понять человека, необходимо уметь пережить (воспроизвести) его переживания, т.е. обладать тем же опытом…Понимание как “сущность переживаний, лично испытанных”, отличается от “чисто теоретического” знания. Невозможно составить представление о человеке, картине или стране, по рассказам о них. ‘Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать’. Для понимания необходимо знание определённого рода –живое, опытное, пережитое. Такое знание отличает достоверность, вера. Наличие ‘живого знания’ свидетельствует о глубоком понимании и позволяет отвечать на любые вопросы…Бытийное понимание –это установление не просто связи между понятиями, а связи, имеющей прототип в личном опыте, т.е. пережитой, знаемой и узнаваемой. Этим понимание отличается от пустого “умничанья”. Результат понимания –не только в гармонизации модели мира, но и в структурировании (осмыслении) собственного опыта”(А.Зеличенко. Психология духовности-М.: Изд-во Трансперсонального Института. 1996. –с.149-150).

Взаимоотношения между психологом и испытуемым – это не односторонний процесс сбора информации психологом, как это часто считают (вольно или невольно). Испытуемый также получает информацию о психологе, которая не может не оказывать влияния на сам процесс диагностирования. “Не только психолог стремится получить как можно более точное представление о личности испытуемого, но и испытуемый в свою очередь познаёт психолога, и благодаря этому объект познания изменяется в ходе самого процесса познания” (Витцлак Г. Основы психодиагностики //Психодиагностика: теория и практика.-М:”Прогресс”.1986. с.74).

Вольфганг Кёлер, один из выдающихся представителей гештальт-психологии, неоднократно подчёркивал, что процесс мышления – это процесс непрерывного взаимодействия познающего, мыслящего субъекта с решаемой им задачей (которая выступает в данное время в виде объекта, явления, события, другой личности или группы лиц) (W.Kohler.Gestalt Psychology.- New York. Liveright, 1929).Отсюда, с особой остротой и очевидностью, возникает проблема, о которой очень редко упоминается (или совсем не упоминается) в специальной психолого-диагностической литературе: каким образом личность самого психолога влияет на результат обследования конкретной личности и в каком состоянии (функциональном, нервно-эмоциональном и пр.) должен находиться психолог -исследователь на момент обследования?

Другой известный психолог-гештальтист Курт Левин сумел не только теоретически обосновать, но и экспериментально подтверждал в процессе всей своей долгой практической работы возникновение единого “поля” (эмоционального, интеллектуального, коммуникативного) двух людей (или более), вступающих в контакт между собой. Образовавшееся таким образом “поле” значительно отличается по своим эмпирическим характеристикам от тех параметров, которыми обладала (условно говоря) каждая из личностей до вступления в диалог. (Курт Левин. Теория поля в социальных науках.-СПб: “Сенсор”.2000.-368 с.).

А ученица К.Левина, самая известная советская патопсихолог Блюма Вульфовна Зейгарник, отмечала: ''Диагностика эмоционального состояния пациента, помимо учёта экспериментальных данных, предъявляет повышенные требования к профессиональной наблюдательности экспериментатора, его собственной сензитивности и компетентности в вопросах социальной перцепции'' (п/ред. Б.В.Зейгарник, В.В.Николаевой, В.В.Лебединского. Практикум по патопсихологии. –М.:Изд-во МГУ. 1987.с.49).

А это значит, что приближение к объективности получаемых при диагностическом обследовании данных напрямую зависит от учёта неких “поправочных” коэффициентов, возникающих при внесении в диагностику эмоциональных и поведенческих особенностей психолога-исследователя. Общепринятая точка зрения в среде академических психологов на эту проблему такова: да, есть артефакты, связанные с вышеперечисленным, их надо непременно учитывать, и путь к этому лежит через обязательное приведение и испытуемого и самого психолога в состояние функционального оптимума, в такое эмоциональное состояние, которое наиболее характерно для данной личности в его повседневной жизни. В противном случае все эмпирические данные признаются недействительными и требуется обязательное переобследование.

Всё это правильно, но как быть с такими личностными характеристиками, как установки, убеждения, интересы, склонности, симпатии-антипатии и т.п. Как учесть влияние на получаемый результат таких глубинных регуляторных механизмов (действующих на подсознательном уровне) как “когнитивный фильтр” или “перенос” своих детских впечатлений на личность исcледователя, стереотипов и мировоззренческих взглядов на окружающую действительность, формирующих своеобразие “образа мира” и его “смысла жизни” (как испытуемого, так и самого исследователя)? - К сожалению, ответов на эти и другие, связанные с ними, вопросы, ещё не получено, и только многолетний опыт самого психолога, его интуиция и профессиональная грамотность способны (опять-таки на по-дсознательном уровне) учитывать все перечисленные аспекты влияния и вовремя корректировать полученные диагностические данные.

И совсем уж несомненным оказывается факт необходимости развития самим психологом своих личностных качеств, решения своих личностных проблем; развития своих интеллектуальных способностей до уровня диалектического видения мира; формирования своей эталонной базы социально-психологических и духовно-мировоззренческих критериев, призванных адекватно ориентироваться во всех сложностях современной действительности. Только такой психолог, специалист высочайшего класса и высокоразвитая, зрелая личность, способен решать самые актуальные задачи сегодняшнего дня психодиагностики. (Ещё А.Маслоу писал, что успешное диагностическое раскрытие индивидуальных особенностей личности испытуемого возможно только в меру любви и эмоциональной сопричастности к этой личности (Maslow A.H. The Farther Reaches of Human Nature. N.Y.,1971.-423 p.).

Е). Кроме отмеченных нами основных методологических принципов в работе современного психодиагноста можно выделить ряд следующих методологических тенденций в психологической науке XXI века, которые будут определять смещение профессионального интереса в следующих направлениях:

- От типичного к уникальному (от выделения общих, человеческих закономерностей перейти к выявлению неповторимых индивидуальных особенностей испытуемого).

- От актуального к потенциальному (от ориентации на выявленные реальные диагностические показатели к раскрытию внутреннего потенциала испытуемого).

- От детерминизма к индетерминизму (от описания внешних и внутренних детерминант развития психики человека к выявлению возможностей его самодетерминации и самоопределения).

- От низшего к высшему (от внимания психолога к первичным, элементарным феноменам психического к пониманию сложных экзистенциальных, творческих, нравственных, духовных проявлений человека).

- От закрытости к открытости (от понимания психики человека как относительно закрытой системы к постулированию её принципиальной открытости и незавершённости).

-От однозначности к полифоничности (от попыток дать завершённое однозначное описание человека к принятию его принципиальной многомерности, многомирности, полифоничности).

- От равновесия к взрыву (от гомеостатичной, равновесной модели развития человека к принятию напряжённо-творческой, пассионарной модели).

- От смертности к бессмертию (от позиции конечности, единичности человеческого бытия, его ограниченности временем жизни к возможности его социокультурного бессмертия в масштабе человечества).

(Цит. по: Варламова Е.П., Cтепанов С.Ю. 2002.-с.154-155).

Однако нам всем нельзя зыбывать, что субъектом познания всегда является ЧЕЛОВЕК – индивид и личность, имеющий свой специфический аппарат познания окружающей действительности, а потому необходимо, хотя бы вкратце, указать на ещё один крайне важный фактор, принцип, условие, необходимые для осуществления психодиагностического процесса – в частности, и для эффективного познания окружающего мира – в общем.

F). Принцип диалектичности мышления самого субъекта познания.

А.А.Ухтомский в своё время подчёркивал, что развитие естествознания как научного направления с неизбежностью влечёт за собой перестройку мировоззрения самого учёного, радикальное изменения стиля его научного мышления, переход от механистического к диалектическому видению мира. В своей работе «О доминанте» [12] он критиковал господствующую тогда картезианскую научную парадигму, пытающуюся сводить весь порядок вещей к трёхмерному измерению, ограничивая как бы «пеленой» законов Земного мироустройства все явления Природы, распространённые и в пределах необозримого Космоса. А.Ухтомский самое пристальное внимание обращал на теорию относительности, резко меняющей устоявшиеся представления о «стремящейся к равновесному состоянию» любой системы – будь то живой или неживой природы. В своей другой работе «Университетская школа физиологов в Ленинграде» он указывал, что ''приведение всяческих физиологических реакций и всякого поведения к мотивам индивидуального равновесия и индивидуальной безопасности не соответствует действительности. Оно должно было казаться бесспорным и аксиоматическим в условиях индивидуалистической культуры, интимно жившей ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЕМ: «индивидуум – среда»'' [13,c. 201-202].

Диалектика в её общем определении обозначается как наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления самого человека. Ещё в Древней Греции придавали огромное значение диалектическому методу познания окружающего мира в противовес логическому, основанному на операциях анализа-синтеза. Платон в диалогах «Софист» и «Парменид» обосновывает диалектические выводы о том, что «высшие роды сущего могут мыслиться только таким образом, что каждый из них есть и не есть, равен себе самому и не равен, тождествен себе и переходит в своё «иное».Поэтому бытие заключает в себе противоречия: оно едино и множественно, вечно и преходяще, неизменно и изменчиво, покоится и движется. Противоречие есть необходимое условие для побуждения души к размышлению. Это искусство и является, по Платону, искусством Диалектики» [14, с.120-121]. Если формальная логика есть наука о законах и формах отражения в мышлении исследователя некоего постоянства, покоя в объективном мире, фиксированности измеренных эмпирическими методами свойств и качеств как живой, так и неживой природы, то специфика диалектического мышления – изучение отражения действительности в мыслительных формах развития, внутренних противоречий, качественного изменения изучаемых явлений, процессов, событий, перехода одного состояния в другое, а взаимопереходы предполагают и взаимозависимость и взаимовлияние всего на всё. Такая задача в психологических исследованиях подвластна лишь такому психологу, который наряду с прекрасной теоретико-методологической подготовкой имеет в себе развитый дар некоего внутреннего видения сути изучаемых им явлений, в том числе и психических процессов, происходящих в структуре личности другого субъекта. Дзен определяет такое состояние познания как Сатори. По мнению японского философа Д.Судзуки «для тех, кто достиг сатори, мир уже не представляется тем самым старым миром, каким он был раньше: даже со всеми его радостями и печалями он уже совсем не тот. Прибегая к логическому утверждению, можно сказать, что все противоположности и противоречия гармонично объединяются в последовательное органическое целое. Таким образом, познать сатори можно, только однажды испытав его…Но достижение сатори – это перестройка не только мышления, но и самой жизни. Когда оно действительно имеет место – следует сказать, что имеется множество подобий его – оно коренным образом изменяет моральную и духовную жизнь человека, обогащая и внося порядок в неё» (Судзуки Д. Основы дзэн-буддизма. Бишкек. 1993. С.160-161 [Цит. по: 15].

О роли диалектики нельзя не упомянуть высказывание и нашего знаменитого соотечественника –физика-атомщика Петра Леонидовича Капицы, который придавал значение особому когнитивному конструкту в сознании учёного: ''Применение диалектики в области естественных наук, - писал П.Капица, - требует исключительно глубокого знания экспериментальных фактов и их теоретического обобщения. Без этого диалектика сама по себе не может дать решение вопроса. Она как бы является скрипкой Страдивариуса, самой совершенной из скрипок, но чтобы на ней играть, нужно быть музыкантом. Без этого она будет также фальшивить, как и обычная скрипка'' [16].

РЕЗЮМЕ

Учёт всех вышеперечисленных принципов психодиагностического процесса возможен тогда, когда уровень интеграции наук о Человеке (именно так, с большой буквы) приобретёт такой статус, когда антропологические знания о самих себе перестанут ограничиваться только социально-биологическими границами, а откроют, наконец, и сокровищницы духовных знаний, накопленных за тысячелетия творческих поисков, станет возможным привлечение в копилку знаний гуманитарного цикла наук (и в психологические дисциплины в первую очередь) научных категорий и жизненного опыта таких направлений как герменевтика и психолингвистика, семиотика и синергетика, а также теория фракталов, представления об эргодических системах и, может быть даже, казалось бы далёких от рассматриваемой проблематики, элементов “теории струн” и “теории катастроф”, негласно считающимися как бы не совсем психологическими (или совсем не психологическими) дисциплинами и относящиеся до настоящего времени к “другим ведомствам”. Кроме того, станет не только возможным, но и необходимым применение в психологических знаниях сложных математических моделей, отражающих надкибернетические, трудно поддающиеся логической верификации (даже с помощью принципа дополнительности) некие закономерности, лежащие в основе строения Вселенной и самого Человека. Ведь неспроста сама душа человека со времён Платона и Аристотеля считается “микрокосмом” и задачей современных психологов является попытка приоткрыть завесу тайны, скрывающейся за каждой душой, независимо от её “возраста”,”социального положения” или “образовательного ценза”, хотя всё перечисленное входит непременной атрибутикой в структурное и функциональное единство всех составных “элементов”, а точнее,- всех проявлений нашей душевной жизнедеятельности на протяжении всей жизни индивида.

Каковы же конкретные предложения самого автора и его единомышленников по затронутой проблеме?

Наиболее перспективным нам представляется метод диагностирования (и дальнейшей коррекции) каждого конкретного индивида, каждой личности по его синергетическим характеристикам (по взаимным системным связям разных уровней саморегуляции: нейропсихологического, сенсорно-перцептивного, интеллектуального, социального, духовно-мировоззренческого (В.Мерлин, 1996, В.Белоус, 1995, О.Самороднов,1996), c помощью соответствующих методов математической обработки данных и грамотно поставленного мониторинга. При этом системообразующими факторами (и соответственно, точками отсчёта, будут 2:

1).Успешность по пути продвижения индивида и личности в выбранном им профессиональном направлении (точнее, не просто по пути профессиональной самореализации, а по пути самоактуализации всей личности, конкретно проявленной в том или ином профессиональном поприще).

2). Оптимальное функциональное осуществление своей профессиональной деятельности (с наименьшими психоэнергетическими потерями и без вреда здоровью).

А с учётом того, что объектом исследования в данном случае является человек –как личность и субъект деятельности, то традиционные методы математической статистики в данном случае не совсем отвечают требованиям активного прогнозирования необходимых каждому конкретному испытуемому средств и методов лечения, психокоррекции или психотерапии, для решения проблем такого масштаба требуются, как уже отмечалось, надкибернетические модели, учитывающие мотивационно-установочные и другие трудноформализуемые параметры жизнедеятельности индивида.

Целью подобного исследования будет - на базе собранных многолетних данных с помощью логических методов - определение границ функционального оптимума конкретного индивида как объекта его целенаправленного формирования (обучения, лечения, воспитания, реабилитации и т. п.), когда “каждый объект следует рассматривать как самостоятельный информационный факт (совокупность событий), имеющий ценные уникальные особенности. Указанные особенности раскрываются путём конструирования для любого объекта собственного локального пространства признаков и нахождения индивидуальной меры, определяющих иерархию его сходства с другими объектами, релевантную заданному контексту” (Дюк В.А.,Автореф. Дисс. докт. технич. наук. 2005).

Таким образом, конечной операциональной целью, дающей исследователю более-менее адекватный шанс ориентироваться на некую концептуальную модель «потребного будущего» является попытка создания интегрального математического выражения оптимального функционального состояния конкретного испытуемого субъекта, в контексте его профессиональной, возрастной, гендерной, этнокультурной, нозологической иерархии.

Было бы интересно узнать мнение как коллег-психологов, так и всех специалистов, заинтересовавшихся изложенной наболевшей темой, как же нам всем выходить из создавшегося положения, так как дальнейшее пассивное взирание всех нас на то, что происходит в тех областях, где так или иначе задействованы психологи, грозит серьёзному подрыву авторитета нашей с Вами уважаемой и любимой науки, обывательское охлаждение к которой уже частенько ощущается со стороны значительной части нашего населения.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

1.Анцыферова Л.И. Интроспективный эксперимент и исследования в Вюрцбургской школе //Основные направления исследований психологии мышления в капиталистических странах /Под ред. Е.В.Шороховой. М: Наука. 1966. С.59-81.

2.Барболин М.П., Барболин В.М. Основы общей методологии. –СПб: Издательский Дом «Петрополис», 2007.

3.Бранский В.П..Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. –СПб: Изд-во «Политехника». 2002.

4.Выготский Л.С. Собр. Соч.т.V. Основы дефектологии.-М: Медицина. 1983.

5.Иванов Д.В., Самороднов О.В. Математическая модель самоконтроля шахматиста //Актуальные проблемы физического воспитания и спорта.- Чебоксары. Изд-во ЧГПИ им. И.Я.Яковлева. 1994. С.59-63.

6.Мерлин В.С. Психология индивидуальности. –Москва-Воронеж. Изд-во «Институт практической психологии». 1996.

7.Принцип системности в психологических исследованиях.-М:»Наука».1990.

8.Рыжов Б.Н. Системная психология. –М: Изд-во МГПУ. 1999.

9.Рыжов Б.Н., Грабовский А.И. Системная диагностика психической работоспособности школьников профильных классов. (www.mgpu.ru/niiso/psyDiagnoz.htm). 2010.

10.Самороднов О.В., Свиридова Н.М. Интегративный подход к проблеме реабилитации лиц с ограниченными интеллектуальными возможностями в условиях психоневрологического интерната //Актуальные вопросы формирования и диагностики здоровья. Материалы итоговой научн. Конференции. ГАФК им. П.Ф. Лесгафта. 2002. С.31-36.

11.Cобчик Л.Н. Психология индивидуальности. Теория и практика психодиагностики. –М: «Речь». 2004.

12.Ухтомский А.А. Доминанта. –Л.: Наука. 1966. -272 с.

13.Ухтомски й А.А. Собрание сочинений. Л.: Наука. 1954. Т.5.

14.Фролов И.Т./ред. Философский словарь. Изд.5. –М.: Изд-во Полит.лит-ры. 1987.

15.Жаров Л.В., Золотухина Е.В., Кохановский В.П. и др. Современная философия: словарь и хрестоматия.-Ростов-на-Дону.: «Феникс». 1995. С. 496-497.

16. Капица П.Л. Эксперимент, теория, практика. –М.: Знание. 1981. С.495.