Кибершаманизм
Шаман – это мастер управляемого экстаза. Он вступает в контакт с духами и загадочными силами природы, но не становится одержимым ими. В этом шаман отличен от медиума, который позволяет духам «овладевать» собой.
Как социальная роль шаман лучше всего воспринимается в племенном обществе. Там он наилучшим образом социально адаптирован. Шаман нужен своим соплеменникам, ведь он – посредник между нашим и невидимым мирами, путешествующий в иные измерения «с поручением». Цели шамана различны, но племя обычно поручает ему врачевание – розыск заблудших душ, выяснение причин болезни, а также само лечение.
Суть шамана – в умении стать «больше чем человек», чтобы решить сверхъестественным способом те задачи, которые для обычного человека неразрешимы. Его путешествие между мирами носит скорее духовный характер (его часто называют «путешествием души») – но события, происходящие в «шаманской виртуальности», вполне для него реальны. Они могут принести смерть или удачу, сообщить важную информацию или запутать до сумасшествия. Надо понимать, что путь шамана – это путь отважного и отчаянного человека, которого многие считают опасным сумасшедшим...
Кибершаманизм – это экспериментальное понятие, возникшее в 2000-01 гг. вокруг интернет-адреса www.cybershamanism.ru и проводящее параллели между практикой освоения киберпространства и традиционным шаманизмом.
Насколько смелым является сравнение состояния сознания «подключенного человека», использующего особые, «наводящие транс» программы, и шамана, проводящего камлание с бубном?
Тенденция к восприятию компьютерного общения в духовном и пространственном смысле возрождает мечту Тейяра де Шардена о примирении метафизики и математики в науке, «смешанной с мистицизмом и пропитанной верой». Не только техноязычники, но и технофилы нью-эйджа любят облачать метафизические представления в научные термины и заниматься поисками подходящих решений духовных проблем.
Адепты движения нью-эйдж говорят об ауре, эфирных энергиях, вибрационных полях, биомагнетизме, тахионной энергии и «биологических электронах» («чистой, биологически полезной энергии», гипотетически присутствующей в свете).
Мечты нью-эйджа о самоактуализации все чаще и чаще связывают с трансформационными технологиями – машинами, стимулирующими мозговую деятельность, и другими «инструментами для расширения сознания». Каталоги, рассылаемые по почте нью-эйджевскими маркетологами, наподобие «Tools for Exploration» (под лозунгом «Ваш проводник в мире приключений вашего сознания»), предлагают самые разнообразные «технологии сознания», которые направляют достижения нейронауки и электроники на службу концепции человеческого потенциала, сильно напоминающей идею самосовершенствования, корпоративную мотивационную психологию и нью-эйджевский мистицизм.
Статьи в подобных каталогах напоминают читателям о том, что такие устройства являются хайтечным апгрейдом традиций дотехнической эпохи.
«Мозговая машина» рекламировалась в каталоге «Tools for Exploration» за 1993 год как «новая шаманская технология» – эдакий усовершенствованный в век информации вариант гипнотического костра и ритуального барабанного боя, которые использовались в примитивных культурах для того, чтобы вызывать состояние шаманского транса. «Очки с мигающими импульсами света прекрасно заменяют «костер», а цифровое стереозвучание создает эффект барабанного боя. Такое устройство представляет собой лучшее, что есть в древнем и современном мирах, оно подключает пользователя к мистическому, единому прошлому, даже если в нем содержится то, что мы назвали последними достижениями нейронауки и микроэлектроники».
Один скандально известный кибершаман Дженезис П-Орридж увлекается телевизионной магией, превращая стекляшку экрана в магический кристалл с помощью подключения его глубокой ночью к пустому каналу и включения яркости и контраста на полную мощность. Тем самым из обычного телевизора получается психотелевизор – Psychic TV.
«Сядьте ближе к экрану, выключите все остальные источники света и смотрите в телевизор», – призывает П-Орридж.
Пристально смотреть в магический кристалл, зеркало или любую другую отражающую поверхность – известный способ ввести себя в состояние самогипноза и транса и испытать сверчувственные видения. Такое применение ящика для идиотов в качестве магического экрана является одновременно до смешного банальным, в высшей степени практичным и глубоко спасительным.
Эрик Дэвис называет техноязыческие практики, подобные телевизионной магии, «браконьерством» – термин, заимствованный из литературной критики. Культуролог Констанс Пенли называла так нетрадиционную, своеобразную интерпретацию книг, телешоу и других культурных «текстов»: «дерзкий «налет» на заповедную территорию литературы, в ходе которого берется только то, что может казаться полезным или приятным для читателя».
Техноязычники, браконьерствующие на территории киберкультуры, уносят с собой технологии и научные идеи, которые затем органично вплетают в заново сакрализованное и наполненное магией мировоззрение, полагает Дэвис. По его мнению, такое культурное браконьерство «создает весьма прагматичную духовность, которая подразумевает непосредственный жизненный опыт... и которая значительно лучше приспособлена к компьютерам и компьютерной культуре [чем любые другие мировоззренческие системы]».
Главная идея кибермага такова: магия, используемая современным миром, более могущественна, поскольку она более персональна и близка для мага. Техника для него роднее и понятнее, чем природа.
Подобно киберпанковскому хакерству и панковской робототехнике, техноязыческое и нью-эйджевское «браконьерство» имеет явный политический подтекст. Оно отражает подсознательную обиду, порождаемую неоспоримым культурным авторитетом науки, и стремление сделать объяснения природы универсума более простыми и удобоваримыми для общества. Как пишет культуролог Эндрю Росс, «свои дерзкие попытки применить на практике науку, украденную и экспроприированную у специалистов, нью-эйджевское сообщество оправдывает всеобщим стремлением к более демократическому контролю над информацией и ресурсами», что применимо и к техноязыческому «браконьерству».
В то же время техноязычество роднит с наукой стремление разрушить традиционные представления об универсальной истине и объективной реальности.
Это движение является детищем научно-технического прогресса, но по иронии судьбы оно заключает в себе глубокое беспокойство, порождаемое тем, что наука делает реальность все более бессвязной и непонятной, а техника - все более чуждой.
В мире, все более зависящем от цифровых технологий, эзотерическое знание и тайная терминология, которые ассоциируются с вычислительной техникой, придают ей почти религиозный статус.
Разумеется, если компьютеры - это боги, то те, кто выступает посредниками между ними и простыми смертными, воспринимаются как священнослужители.
В киберкультуре считается, что компьютеру удалось уничтожить традиционную дистанцию между словом и делом.
Слова, как выражение наших мнений, мировоззрений и информации не всегда приводят к поступкам. Вы можете кричать «Революция!» на всех перекрестках, а почтовые службы любезно доставят вам рецепты для приобретения нитроглицерина. Но революционные действия неизменно грозят уголовным преследованием. Философская особенность хакерства состоит в том, что компьютерные программы преодолевают это расхождение: они являются чистым языком, который провоцирует действия, едва его читают устройства, к которым он обращается... Действия автоматически следуют за чтением машиной слов.
Команды, которые мы набираем в машине, являются своего рода языком, который не столько что-то сообщает, сколько заставляет вещи происходить.
Компьютеры берут последовательность символов и производят другие последовательности символов. Нет никакой магии в прямом смысле этого слова. Однако когда компьютеры подключены к чему-то, что существенно меняет мир посредством механических действий, тогда они становятся магическими по определению.
Так, например, компьютер способен распознать вербальный символ «Ford Taurus». Затем он может сопоставить его с командными файлами, чтобы запустить автоматическую заводскую линию, которая, в свою очередь, выпускает и собирает автомобили в соответствии со спецификациями Ford Taurus. Так одна символьная строка согласуется с другой, значительно более длинной символьной строкой, которая, будучи выполненной соответствующим компьютерным «железом», изменяет мир в соответствии с оригинальной последовательностью символов. Это и есть то, чем всегда была магия, – воздействие на мир посредством символических действий, которые интерпретируются посредниками в этом мире для достижения желаемого эффекта.
На одной чаше весов лежит тезис о том, что киберпространство является социокультурной и, возможно, даже духовной «зоной силы» – магическим социальным пространством, где разрыв между мыслью и действием исчезает и в котором кибершаманы и другие представители сетевого содружества могут создавать «общества более достойные и свободные, чем те, что строятся на грязи, бетоне и деньгах». На другой чаше весов - тезис о том, что те, кто слепо верит в магические возможности сгенерированных компьютерами миров, оставляют надежду на политические перемены в мире, «построенном на грязи, бетоне и деньгах» тогда, когда их вклад так необходим.
Наша культура - это культура, в которой символическая экономика, торговля «информацией» и абстрактными ценностями (кредитами, бросовыми облигациями и т.д.) опередила экономику материальных благ.
Она все чаще действует отдельно от последней, как совершенно автономная сфера, хотя мы еще не победили дефицит. Фондовые рынки стремительно растут, а материальное благосостояние населения не улучшается. Кризис в здравоохранении, нищета и безработица – налицо зловещие признаки развала на материальном уровне общественного здания.
«Одних информационный хайвей обещает быстрее доставить до желанной цели, других он загоняет в технологическую версию «городского гетто».
Большинство людей боится повсеместного увлечения техникой, а не загрязнения окружающей среды или других глобальных кризисов, поскольку киборгизация означает увеличение возможностей отдельно взятых индивидуумов.
Техноязыческие представления о киберпространстве как магическом круге выражаются в идее «Технополии» – «государства культуры», которое одновременно является и «государством разума». Такое государство характеризуется обожествлением технологии:
Культура ищет свое оправдание в технологии, находит удовлетворение в технологии и принимает посвящение от технологии. Это создает необходимость развития новых типов социального устройства и новых потребностей, которые приводят к быстрому разложению большей части того, что связано с традиционными убеждениями.
Слияние духовности, или «внутренних поисков», и науки, или «внешних поисков», является главной силой, способствующей возникновению нового мировоззрения.
Терри Паттен предлагает якобы целостное восприятие технологии, которое скорее объединяет, чем отчуждает. Благодаря своей способности восстанавливать наши раздробленные внутренние «я» и помогать нам постигать свой «бесконечный потенциал к позитивному росту и переменам», эта технология становится почти богоподобной.
Но, несмотря на свое стремление оставить в техносфере место для священного, хайтечная теология Паттена приводит к парадоксальному эффекту секуляризации духовного: высшие силы растворяются в безличных, псевдонаучных энергетических полях, становясь доступными посредством интегральных микросхем.
Чем такой «Дух» отличается от материи? Неосязаемость – не единственный признак Духа. Электроны и радиоволны тоже не видно, но они материальны. Это, всего лишь более тонкие формы материи.
Духовность характеризуется чистотой, самопожертвованием, независимостью от материальных потребностей и любовью к Богу, а дикие оргии П-Орриджа – это, всего лишь жалкая пародия на свободную жизнь.
Конечно, попытки неоязычества и нью-эйджа утвердить свою веру с помощью использования инструментов, терминологий и концептуальных моделей, заимствованных у научного и технологического сообществ, является сделкой с дьяволом. Такая стратегия подтверждает культурное превосходство эмпирической науки и индуктивного мышления, признавая за ними право решать, что будет допущено в мэйнстрим, а что останется на периферии.
Но, как ясно дает понять техноязычество, во всем этом преобладает не только и не столько желание получить культурное признание. У тех представителей неоязыческой или нью-эйджевской субкультур, которые отвергают ассоциирующееся с этими учениями неприятие техники, отношение к науке и технике определяется скорее максимой Уильяма Гибсона – «улица находит вещам свое собственное применение», – чем стремлением к легализации. Их сознательное желание использовать научные концепции и цифровые технологии «не по назначению», поставить их па службу духовному, интуитивному и иррациональному отчасти можно сравнить с подрывной деятельностью хакера-маргинала. (Не случайно в одном из номеров каталога «Tools for Exploration» пользователей машин для расширения сознания называют «хакерами сознания».)
Нужно быть очень осторожными, проникая в скрытые области сознания и природы, но, поскольку медиакратия и транснациональные корпорации активно пользуются этими технологиями для оболванивания и эксплуатации простых людей, то народ может вооружаться такими трофеями для борьбы за свободу.
Мегаполис порабощает человека. Это происходит быстро и незаметно. Но городской житель обладает неоспоримым преимуществом перед этой гигантской машиной: у него есть творческий потенциал. У него есть душа, и поскольку душа нематериальна, она является источником независимости человека от науки и техники. Она является тем аргументом, который помогает сохранять власть над механизмами, будь они железобетонными, электронными, или социальными.
Мы заинтересованы в том, чтобы использовать технику в наших собственных целях, а не быть догматичными мутантами-военными, действующими по чужой указке.
Техника может быть инструментом, с помощью которого одни люди контролируют других, но она может иметь и собственную силу. И эту силу даем ей мы.
Люди вкладывают в компьютеры свою волю, чувства, сознание. У Буратино появляются собственные интересы.
Формируется коллективный разум Сети.
Циолковский и Вернадский в свое время говорили о ноосфере – совокупном сознании человечества, которое состоит из мыслей и чувств отдельных людей. Это такой тонкоматериальный механизм, который устроен в соответствии с мировоззрением большинства населения Земли.
Поскольку у разных людей разные взгляды на жизнь, ноосфера делится на сегменты – эгрегоры, по группам интересов. Есть эгрегор христианства, эгрегор буддизма, эгрегор ислама. Есть национальные эгрегоры, спортивные, коммерческие. Наиболее крупный сейчас – эгрегор массовой культуры.
Есть, также оригинальный эгрегор школы транссерфинга, имеющий свою позицию по вопросу о коллективных полевых структурах. Многие люди, детально ознакомившись с концепцией транссерфинга, приходят к выводу, что любых эгрегоров нужно избегать, и, поскольку эгрегор, как общественный механизм гораздо сильнее любого отдельно взятого человека, единственный способ не зависеть от него – полное игнорирование. Они считают, что нужно отвергать какие-либо идеологии для того, чтобы быть свободными от навязываемых обществом моделей мышления и поведения.
Для нас очевидно, что это не выход, поскольку каждый индивидуум отождествляет себя с какой-то социальной категорией - будь то обыватель, или маргинальный нонконформист. Просто нужно осознавать эти механизмы и не становиться пассивной частью толпы.
Некоторые анархисты выступают за полную свободу от всех общественных образований, развивая при этом свои эгрегоры, при всём при том, что они могут быть между собой даже не знакомы, и считать, что живут сами по себе.
В последнее время создаются очень агрессивные философские школы, в основе которых заложено неприятие авторитетов, коллективного сотрудничества и общественных традиций. Пропагандируя отказ от участия в каких-либо социокультурных образованиях, идеологи этих учений сами образовывают вокруг себя группы последователей, создавая свои устойчивые энергоинформационные системы. Действуя в духе постмодернизма, такие концепции разрушают полевые структуры нашей цивилизации, предлагая взамен экстремальный индивидуализм.
В связи с этим вспоминается лозунг «разделяй и властвуй!», мастерски описанный в «Протоколах сионских мудрецов». Такая позиция разобщает людей и ослабляет человеческую культуру, она пронизана крайним эгоизмом и приводит к распаду личности (хотя на каком-то этапе её можно применять в качестве «моющего средства» для собственных мозгов). Оккупанты (иллюминаты) используют революционеров-анархистов в качестве оружия, с целью навязать деструктурированному социуму, в последствии, свою собственную идеологию.
К сожалению, киберпанк, как и в своё время панк-рок, подвергается коммерциализации и поглощается медиа-индустрией. Он становится важной составляющей в эгрегоре Супертолпы. «Система находит своё применение улице».
Поп-культура вампирична по своей сути и базируется на уничтожении, или ассимиляции всех остальных культур. Когда у человека нет корней, нет стержня, он становится мягким и податливым к внешним воздействиям, а для психологической компенсации развивается специфическое чувство собственной важности, выражаемое в форме самоуверенности и презрения к членам целостных социокультурных формирований.
Каждый эгрегор ведет себя согласно характеру своих членов. Они переплетаются и взаимодействуют между собой. Это такая незримая сеть в воздухе, к различным узлам которой подключается каждый, кто поддерживает ту, или иную идеологию, или противостоит ей. Ненависть – тоже привязанность, не менее сильная, чем любовь. В зависимости от своих взглядов, я могу быть одновременно членом нескольких эгрегоров причем с некоторыми будут дружественные отношения, а с некоторыми – конфликт.
Если в уме у человека гармония, то эгрегоры, к которым он подключен, помогают ему, дают ему силу (взамен за поддержку, которую этот человек оказывает той, или иной общности). Если у кого-то есть проблемы с самоидентификацией и в мировоззрении конфликт, то человек оказывается на пересечении противоборствующих сил. Вследствие этого у него будут проблемы с энергетикой, психикой, здоровьем. Здоровье также зависит от отношений человека и его доминирующего эгрегора с биосферой.
Эгрегор массовой культуры пронизывает всю планету. Он фонит и на работе, и дома, и в лесу. Чтобы освободиться от его влияния нужно провести серьезную реорганизацию внутреннего мира и присоединиться к какому-нибудь альтернативному целостному эгрегору.
Если я член политической партии, или общества прав потребителей, то это не защитит меня разрушительного воздействия поп-индустрии. Нужно принять альтернативную культуру в комплексе, или, что гораздо труднее, соединить внутри себя части разных наиболее привлекательных для себя культур.
Например, народная культура хороша тем, что она находится в гармонии с природой, но мы не можем следовать ей в её аутентичном, первозданном виде, поскольку живем в урбанистической среде.
Не достаточно взять кусочки из разных систем, нужно их красиво соединить в самодостаточную и адекватную окружению новую систему. В основе мировоззрения находится ядро, формирующееся вокруг центральной идеи, и поверхностное принятие различных концепций не изменит основные жизненные установки.
Если человек раз в неделю посещает христианскую церковь, и каждый день смотрит телевизор, то он более активно участвует в массовом эгрегоре, нежели в христианском, так как телевизор – основной канал подключения к массовой культуре. Основная идея этой культуры – принцип эгоистичного потребления будет доминировать в поведении такого человека.
Этот принцип нередко сквозит в лозунгах адептов нью-эйдж и других проповедников технологического счастья.
Компьютер является хорошим инструментом, но он усиливает те тенденции, которые уже существуют в человеческом сознании.
Интернет – это отличный проводник в ноосферу, и от нас зависит характер киберпространства, наши отношения с ним и с членами виртуального сообщества.
Современные средства коммуникации могут принести огромную пользу в решении различных задач и простом человеческом общении.
Многие люди постоянно находятся «на линии» – Интернет и мобильный телефон держат нас в контакте с другими.
Некоторые продвигаются вперед в искусстве жить «на линии» настолько, что окружающие приписывают им почти сверхъестественные способности чувствовать компьютер и электронные сети, создавать призраки-двойники, предчувствовать события, связанные с телекоммуникацией. Это настоящие городские шаманы, для которых город – это мощная иррациональная стихия и источник сверхобычной силы. Такой же источник, каким является лес для друидов или уральских «знающих людей».
Город есть существо, которое имеет силу, волю, потоки жизненной энергии и многое другое. В городе можно жить так же, как и в джунглях. Учиться понимать его. Жить в нем и с ним. Получать от него сигналы, силы и вдохновения. Вступать с ним в конфликты. Развивать свою интуицию, испытывать и развивать свои возможности и способности.
Город не мертвая субстанция, которая отделяет человека от природы. Это тоже жизненное пространство, в котором надо учиться жить осмысленно.
Город является шаманским пространством а электронная техника может быть использована как магический инструмент.
В той или иной мере любой чуткий человек с развитой интуицией, постоянно находящийся «на линии» и мыслящий непредвзято, может обнаружить «кибершаманические элементы» в своем каждодневном опыте.
Например, такие:
предчувствие поступления вызова на мобильный телефон (или любое другое телекоммуникационное устройство) за 10-20 сек. до появления сигнала;
приходящее со временем знание тонких моментов: например, как почувствовать компьютером, к какому оператору подключен телефон приближающегося к вам человека;
симптомы информационного голода, телекоммуникационного голода;
чувство бесконечности при выходе в Интернет – бесконечности, которая ощутимо действует на сознание;
ощущение метро как сплетения энергетических потоков, управляющих массами людей, различение этих потоков, подключение к позитивным;
иррациональное, по сути, чувство города как среды-существа с волей и инстинктами;
исправление сложных проблем с компьютером «по чудесному наитию»;
умение по звуку или по «призраку запаха» определить, что не в порядке с процессором;
развивающееся со временем особое чутье на «именно те сайты», благодаря чему самая запрятанная в Интернете информация находится «не знаю как», но очень быстро;
способность интуитивно «увидеть через Интернет» реального человека при минимуме доступной информации;
ощущение «продолжения себя» в Сети, расширение своей нервной системы до бесконечных пределов;
нечаянное включение телевизора или радио как раз в тот момент, когда можно услышать индивидуально важное сообщение;
другие необычные совпадения: в электронном общении, в развитии интересов, в «попадании в нужное место и в нужное время».
Можете ли вы подтвердить, что когда подолгу засиживаешься за экраном компьютера, тело как бы уходит в тень, даже исчезает? Что увлекательное многочасовое путешествие в Сети нередко оборачивается ощущением разбитости во всем теле? Думаю, что да. Человек за монитором забывает про свое тело – он вселяется в другое, виртуальное, и живет в нем часами.
Это новое виртуальное тело состоит из килобайт, имеет электрическую (или, возможно, энергоинформационную) природу и не имеет географического измерения. У вас может быть nickname – имя, которое вы выберете сами. Крайне трудно, да и никому не нужно выяснять, где именно вы находитесь со своим компьютером, когда излагаете свои мысли в чате – собеседники смотрят на другое. Они смотрят на ваше виртуальное тело.
Каким оно будет – зависит только от вашего воображения и чувства стиля. В киберпространстве стиль – это основная красота, сила и ценность.
Электронная музыка – хорошее подспорье в шаманском ремесле, она психотехнична. Разные стили музыки сдвигают, пользуясь терминологией Карлоса Кастанеды, точку сборки в различные крайние состояния. Psychedelic Trance и Acid House переводят человека в позицию сновидения, созерцания бессловесного абстрактного знания, и внутреннего молчания. Dub Step и Drum’N’Bass стимулируют настроение сталкинга, при котором шаман действует в мире слов и конкретных вещей, закрепляя в физической реальности знания, полученные в сновидении.
Умный IDM способствует генерализации, сведении воедино логической, упорядоченной части, области конкретного знания (тоналя), с иррациональной, творческой частью, областью абстрактного знания (нагвалем). Гармоничное соединение тоналя и нагваля порождает целостный взгляд на мир.
Если ритмичные стили развивают системное мышление, то Noise, наоборот, помогает разорвать патологические цепочки в сознании. Это бывает необходимо, так как системы не всегда адекватны жизненным ситуациям, они устаревают, бывают наивными, или ограниченными. Иногда, система, казавшаяся идеальной вначале, при дальнейших полевых испытаниях показывает себя неточной.
В психиатрических больницах для выведения пациентов из патологических мыслительных систем используют зверские методы – инсулиновую шокотерапию и электрошоковую терапию. После таких процедур, люди зачастую не понимают, где они находятся, а иногда, человек даже забывает, где он жил раньше и как его зовут.
Гораздо эффективнее и безопаснее просто включить Aube, или Bad Sector. Не нужно человека ломать и делать из него идиота.
Гармония – это важнейшее условие для поддержания психического и физического здоровья. Обтекающий, плавный Ambient – это музыка для релаксации и гармонизации внутреннего мира с внешним.
Многие исследователи шаманизма упоминают, что шаман часто бывает «призван» к своей профессии через тяжелую болезнь. Это может произойти как условие выздоровления: страдающий ужасным недугом (часто психическим) человек не может выздороветь, пока не согласится «шаманить». И когда он приступает к своим «шаманским обязанностям», болезнь оставляет его:
Примитивный маг, знахарь или шаман прежде всего – больной, который выздоровел, который добился успеха в исцелении самого себя. Когда будущий шаман или знахарь открывает свое призвание во время болезни или эпилептического припадка, его посвящение зачастую оказывается тождественным исцелению.
(Мирча Элиаде, «Шаманизм»)
В других же случаях шаманы описывают свою инициацию как захватывающее приключение, в ходе которого духи увлекают душу и тело будущего шамана в необыкновенные и ужасающие миры, где «убивают» его, разделяют тело на части, совершают обряды и собирают заново. После этого шаман возвращается в человеческий мир и получает признание в своем племени.
Можно ли, проводя параллели, признать «интернет-зависимость» (например) как нормальный этап вовлечения человека в кибершаманизм? Я не располагаю статистикой на этот счет, но с определенной долей уверенности могу утверждать – да, целый ряд «мистических ощущений на линии» открывается только после того, как человек всерьез «переболеет киберпространством».
Переболеет и выздоровеет! Вернется назад из виртуальности, сумеет выправить погнутую ночными коннектами шкалу ценностей. Научится заново ценить красоту и осязаемость настоящего мира, первой данной нам реальности. Свежесть листьев под дождем, запах мокрого асфальта летом, холод снега зимой. Все то, что только изображено в виртуальном мире.
Для самых тонко чувствующих это не будет бегством от виртуальности и «отступлением назад» – это будет не возврат, а переселение в новый мир, который можно обзначить как Третью реальность.
Эта новая реальность конструируется на пересечении двух других, которые нам хорошо известны: реальной и виртуальной. Это мир, в котором одинаково достоверны события «традиционной реальности» и виртуального мира. Попавший сюда человек считает одинаково важным сходить в магазин за продуктами и обновить файлы по FTP. А утром – почистить зубы и получить электронную почту. И то, и другое – простейшие жизненно необходимые действия.
Условием пребывания в Третьей реальности является постоянная или почти постоянная «подключенность» человека. Строго говоря, настоящими жителями Третьей реальности можно назвать только «людей-на-линии» – тех, кто непрерывно находится online. Это не очень сложно: достаточно иметь при себе включенный мобильный телефон.
«Возвращенное тело», особым образом «очищенное» от лишней информационной замусоренности, приобретает необыкновенную чуткость, оно начинает работать как индикатор множества внешних процессов, часто связанных со сложной техникой и высокими технологиями. Именно тело услышит неисправность компьютера или какой-то почти неуловимый аспект в его работе – то, что ухо просто не в состоянии уловить.
Потоки мыслей, намерений и информаций, которые носятся в городе, также могут быть «услышаны телом». В двигающейся толпе, людских потоках в метро городской шаман ориентируется как в энергетических и информационных течениях, понимает их природу и умеет отыскать позитивные, которые могут что-то открыть.
Пребывая в киберпространстве, мы пребываем в нем лишь ментально. Вполне очевидно, что это намного выгоднее в энергетическом плане. Неимоверно долгое пребывание в сети и за компьютером определенно точно порождают ментального двойника в киберпространстве, который и оставляет свои следы и получает/воспринимает уже оставленные следы от ментальных двойников других людей.
Человек, чье сознание эволюционирует в результате активного взаимодействия с телекоммуникациями, приобретает взгляд на мир как на мультимодельный феномен. То есть в его представлении мир может быть одинаково правдиво описан не одним, а несколькими способами.
Скажем, автор этой книги может быть представлен для своих друзей и знакомых в виде нескольких моделей:
Реального человека, которого можно встретить на улице;
«Виртуального персонажа» в Сети, за которым тянется огромный «шлейф» межличностных коммуникаций с аккаунта teterin@pisem.net;
Абонента мобильной телефонной сети, комбинацию голосовых и эмоциональных компонент, с собственным опытом и стандартами коммуникации.
Жизнь в Третьей реальности делает все эти и другие киберпространственные модели человека объективно реальными. Все они необходимы для адекватного понимания.
Мультимодельное видение мира распространяется на все явления и объекты, материальные и субъективные. Эта точка зрения более жизнеспособна, чем традиционная, при которой есть только «один вид белого» и «один вид черного». Умение «держать в голове» два-три различных описания одного и того же объекта или явления и при необходимости «переключаться» между ними – это необходимость, продиктованная временем и новым форматом жизни.
Сила современного шамана – в соединении с сознанием города, с массовым сознанием. Здесь он – как рыба в воде, вне городской среды его интуиция ослабевает. Всякое развитие современных коммуникаций, радио, телевидение, Интернет развивают и усиливают его способности.
Даже обычный телефон, даже метро незаметно подпитывают городского шамана, и на пересечениях преобразованных человеческих сигналов сила его интуиции превышает обычные человеческие рамки. Всякое сообщение, расходящееся сетеобразно, любое элементарное проявление масс-медиа – это источник его могущества.
Шаман сам по себе является сообщением. И одновременно антенной для приема сообщения. Шаман – это человек-сигнал. С помощью интуиции он может почувствовать все, что происходило, происходит или произойдет в будущем.
Между всем, что реально существует во Вселенной, есть явные и тайные связи, через которые непрерывно идут потоки информации. Сигналы, которые обеспечивают единство сущего, соответствие вещей и явлений намерению мира. Теоретически каждый живой человек на земле обладает возможностями для приема таких сигналов, но видящий способен их усвоить и расшифровать – в этом его преимущество. Он прекрасно понимает, в какой ситуации находится.
Относись к городу как к живому существу, обладающему уникальным телом, волей, сознанием, душой и инстинктами. Хотя всё это - по большей части вклад жителей, прошлых и нынешних, а также результат сочетания географических, магнитных, электрических, биологических и атмосферных условий, у каждого города формируется своя уникальная личность. Все города различаются, надо уметь чувствовать различия и выбирать для себя подходящий.
Поймите, что вы живете внутри огромного живого организма, который пульсирует, перегоняя от центров к периферии жизненную энергию. Почувствуйте эти биоритмы большого города, уловите часы лени и часы волнения, которое может вдруг охватить город. Осознайте, какую часть вашей личной воли забирает воля города, в котором вы живете – есть ли в этом что-то негативное, или наоборот, это вам только на пользу? Если вы будете чутки, то возможно вам удастся обнаружить «центр инстинктов» города, откуда идут все его психологические волны и импульсы. А разобравшись в устройстве и повадках большого города, вы научитесь получать от него особую поддержку – на информационном, энергетическом уровне, а также на уровне творчества и вдохновения.
С городом надо уметь общаться, исследовать его дальние районы, побывать всюду, почувствовать, чем каждая улица, кафе и магазин отличаются от остальных. Нужно разобраться, какие где есть телекоммуникации, как устроены городские телефонные сети, какой здесь Интернет. Это в каждом городе по-своему. А «подружившись» с городом, надо научиться быть от него независимым, осторожно вернуть назад свою волю. Большой город обладает неким подобием гипноза, который подчиняет огромные толпы людей. Необходимо научиться «выскальзывать» из-под этого влияния. И тогда можно получать «подсказки», которые остаются не услышанными большинством живущих в городе людей. Куда пойти, где оказаться в нужный момент. Интуиция становится настолько сильной, что это похоже на сверхъестественное чутье – и все благодаря особой «дружбе с городом».
Если научиться по-настоящему жить в Сети, то можно стать истинным кибершаманом.
Как и город, Сеть является: а) жизненным пространством; б) живым и одушевленным существом. В Сети нет ничего физического, в ней нечего потрогать рукой, вместо предметности господствует сигнальность. Когда человек поселяется в Сети, его интуитивные способности возрастают и обостряются. Он обучается опираться в своих действиях на предчувствия и не делать ошибок. Сеть – прекрасный учитель.
Когда человек знакомится «с кем-то другим» через Сеть, объективно он получает только набор сигналов. Однако все его интуитивные способности напрягаются, чтобы «ощупать» и ощутить на расстоянии, кто появился перед ним. И можно ясно его увидеть, незнакомого человека на другом конце линии, как бы он ни скрывался, не таился.
Это происходит благодаря выходу в тонкое поле эгрегора Сети, а иногда и в результате непосредственного восприятия информации.
Знание пронизывает каждый атом нашей вселенной, и способность получать это знание изначально заложена в каждое живое существо.
Эту способность индейцы-толтеки называют видением. Вот, что пишет об этом Карлос Кастанеда:
«Видение является способностью людей расширять свое поле восприятия настолько, что они становятся способными оценивать не только внешнюю видимость, но и саму суть всего.
Видение значит обнажение сердцевины всего – быть свидетелем неведомого и бросить взгляд на непостижимое. Как таковое, оно малоутешительно. Обычно видящие разрываются на части от того, что существование неизмеримо сложнее, а наше обыденное сознание губит его своими ограничениями.
– Что же тогда такое видение? – спросил я.
Дон Хуан ответил, что видение – это настройка. Я напомнил ему, что раньше он говорил, что восприятие – это настройка. Тогда он объяснил, что настройка эманаций, осуществляемая обычно, это восприятие повседневного мира, а настройка эманаций, которые никогда не использовались в обычном смысле – это видение. Когда такая настройка происходит, человек видит. Следовательно, видение, возникающее от необычной настройки, не может быть чем-то, на что смотрят».
Этот процесс осуществляется не глазами, а всем телом и умом. Необходимо только особое состояние сознания. Это не зависит от образованности, социального статуса, или количества денег – только от внутреннего потенциала человека и его отношения к миру.
Дружеское отношение ко всем живым существам дает силу и помощь природы. Развивая морально-этические качества, человек получает санкцию Творца.
Таковы условия, необходимые для процесса видения.
Непосредственное знание – шанс обрести независимость в условиях монополии нетократического государства на информацию.