6 Понятия сознательного и бессознательного: основные формы и функции

УДК 159.964 + 159.99

Рассматриваются понятия сознательного и бессознательного как формы информированности психики. Выделяются формы опосредованного и непосредственного знания как на уровне сознания, так и на уровне бессознательного.

Ключевые слова: сознание, бессознательное, опосредованное знание, непосредственное знание, установки.

Обращаясь к исследованию психики, остановимся на характеристике таких составляющих этого понятия, как сознание, бессознательное, формы существования сознания и бессознательного. Начиная с 60-х гг. ХХ в. в обществе растет интерес к исследованию бессознательного как на уровне личности, так и на уровне общества, обусловленный необходимостью анализа взаимодействия социального и психического, сознательного и бессознательного.

Понятие сознания. Слово «сознательный» (англ. с onscious ) происходит от латинских слов con (вместе, с) и scire (знание). Сознавать нечто значит знать это нечто. Слова «ум» и «сознание», если они взяты в самом широком смысле, обычно принимают за синонимы. Вслед за Р. Декартом сегодня мы говорим: «Быть в сознании значит либо о чем-то думать, либо размышлять над чьей-нибудь мыслью». В «Метафизических размышлениях» Декарт пишет о некой силе, коварной и изощренной, использующей все, чтобы обмануть человека. Но если она обманывает его, нет никакого сомнения, что человек существует: пусть обманывает, сколько хочет, — она никогда не сможет превратить человека в нечто до тех пор, пока он будет думать. Декарт заключает, что положенное «я есмь, я существую» неизбежно истинно каждый раз, когда человек произносит его или постигает умом [1, 342 ]. Фактически Декарт онтологизирует сознание. Дж. Локк определяет сознание как восприятие того, что происходит в нашем уме. После Декарта по отношению к онтологии сознания сложились два основных подхода — монистический и плюралистический. Что касается второго подхода, то это, прежде всего, учение о монадах Г. Лейбница. У Лейбница монады существуют как «простые бестелесные субстанции», «истинные атомы природы». Любые монады, в том числе и душа, основными видами деятельности имеют, во-первых, деятельность по восприятию и представлению, а во-вторых, тенденцию к последовательным восприятиям. Лейбниц различает «простое» восприятие, что является особенностью всех монад, и восприятие, сопровождаемое сознанием, такого рода восприятие он называет апперцепцией. И. Кант различал эмпирическую апперцепцию внутренних явлений (внутренний смысл) и транцендентальную апперцепцию (чистое неизменное осознание своего «я») [2].

Сознание — специфическая информированность человеческой души о предметах как идеально положенных в нее, представленных и признанных. Это одна из сфер человеческой души, созидающая и воспроизводящая знание; способ существования знания. Сознание всегда есть взаимоотношение и место связи с иным. Сознательное есть то, что осуществляется в соответствии с заранее поставленной целью.

В структуру сознания, прежде всего, включают память, эмоции, чувства, разум, рассудок, волю. Сознание невозможно наблюдать внешним способом, поскольку оно не имеет пространственных и вещественных свойств. Жизнь сознания теоретически невыводима из внешнего мира, и сознание трудно представить себе в виде обычного предмета. Описать его можно только феноменологически — через встречу с ним в личном опыте и впечатление от него.

В отчетах о состояниях сознания приходится постоянно прибегать к метафорам. До сих пор неизвестно, из чего, как и почему сознание возникло. Сартр, вслед за Джемсом, провозгласил, что сознание — это феномен «ничто», у него нет собственных структур и субстанций, оно лишено своей природы. Тем не менее каждый из нас внутренне уверен, что обладает предметным сознанием.

О сознании обычно говорят как о субъективной реальности, не подчиняющейся объективным законам физики. Оно принадлежит субъекту каким-то таинственным имманентным способом, духовно соединяя человека со всей вселенной, относит «я» к «не-я», противопоставляет субъект объекту. В этом аспекте сознание всегда нематериально и предметно: оно есть сознание чего-то, осознание и оценка какого-либо бытия.

Атомарными единицами предметного сознания являются ценностно нагруженные идеальные образы. Нематериальные образы сознания загадочным образом материализуются (объективируются, опредмечиваются) в языке, речи, поведении, искусственных предметах. В идеальном образе выделяют операциональный, предметный и оценочный компоненты.

Проблема интерсубъективности связана с соотношением сознания и неосознаваемых процессов в психике человека. Интерсубъективность может пониматься в двух планах: во-первых, как трансперсональное и, во-вторых, как транссубъективное. Трансперсональность рассматривается как психологический феномен, как некие праформы, заданные человеку и проявляющиеся в его установках и стереотипах. Интерсубъективность как транссубъективная основа бессознательного может быть понята как совместность переживания, как со-бытие и сопричастность. А отсюда возникает проблема вневременного и временного параметров бессознательного содержания психического, проявляющегося в конструировании сознательного мира. Транссубъективность бессознательного связана с формированием мифологизированного слоя массового сознания, рождающего сопричастность восприятия мира индивидом и сообществом, активизирующегося в кризисные моменты жизни общества и подминающего под себя и человека, и само общество.

Бессознательное — смутная информированность человеческой души о предметах, не воплощающаяся в идеальных образах. Это совокупность неосознаваемых душевных процессов и их продуктов, безотчетных и не поддающихся контролю со стороны сознания.

Исследования бессознательного как проявления бытия имеют давнюю философскую традицию. Эти исследования связываются с проблемой существования и сущности. В данном случае речь идет о бессознательном как начале всего сущего, начале бытия и знания. Бессознательное в данной традиции понимается как всеобщая основа, как сущность или логос, которые даются человеку в форме «непосредственного переживания».

С другой стороны, бессознательное в философской традиции рассматривается как некий фон, предсуществование, в котором заложено все. Бессознательное понимается как фон для проявления бытия, фон, из которого все проистекает, который «выделяет» и создает бытие через самопознание его явлений. Бессознательное понимается как исток и источник становления. Отсюда бессознательное трактуется как сила, пронизывающая все бытие, в том числе поведенческие реакции человека и его психику. В этом смысле бессознательное понимается как некий импульс к становлению и осознанию реального мира.

Зачастую в истории философии и психологии бессознательное рассматривается как антипод сознанию. Нам бы хотелось подчеркнуть, что эти противоположности — сознание и бессознательное, выступая полюсами души человека, имеют и схожие черты и могут быть поняты только в диалектической взаимосвязи. Бессознательное как инобытие сознания существует в сознании как небытие, как структура объекта и структура социальной общности. В этом смысле сознание существует, проявляя себя в процессе объективации бессознательного, продуцируя себя в объекте, самосознании и самочувствовании.

Бессознательное активно участвует в социальном конструировании реальности, оно проявляется в массовом поведении и социальных нормах сообщества, в формировании личности, в ее неосознаваемых устремлениях. Бессознательное выступает как основа системы интерпретации человеком своего собственного поведения и продуктов мышления, а также деятельности другого субъекта, свидетельством чего являются атрибутивные процессы.

Сознание и бессознательное, отграничиваясь друг от друга, имеют как собственное, так и некое общее информационное содержание, общие функции. Если понимать сознание и бессознательное хотя и в качестве противоположностей, но принадлежащих единому целому — человеческой душе, то логично предположить, что эти части обладают и некими общими свойствами целого, имея различные формы его выражения. Попытаемся выстроить некоторое представление о сознании и бессознательном как «своем другом», с точки зрения соотношения форм их выражения.

Продуктом деятельности сознания является знание, продуктом деятельности бессознательного — установки. Попробуем представить некую схему, с помощью которой вычленим формы проявления знания, как оно формируется с точки зрения влияния души и с точки зрения влияния духа, и формы проявления бессознательного, т. е. как реально проявляются в сфере сознания и в сфере бессознательного различные формы знания и различные формы установочных реакций человека (см. рисунок).

Итак, сознание, реализуясь в форме знания, само существует в двух своих видах — опосредованного и непосредственного знания, что связано с уровнем души и духа, душевных и духовных способностей. Уровни опосредованного и непосредственного знания связаны с разными источниками получения знания: опосредованное знание идет от души, непосредственное — от духа (как положенное).

Опосредованное знание, полученное путем анализа внешнего мира, регулирует и направляет практическую деятельность человека. Рассматривая уровень сознания, связанный с получением и существованием опосредованного знания, можно выделить такие его формы, как эмоционально-чувственное знание, рациональное знание, выраженное в понятиях, и воля. Анализ опосредованного знания касается формирования знания как единства чувственного и рационального под влиянием представлений человека о самом себе, под влиянием волевого усилия. Влияние индивидуальных способностей, жизненного опыта, полученного в течение жизни человеком, способствует тому, что одинаковое знание приводит к формированию у людей различных представлений о мире.

Понятийные образы, сформированные в сознании, способны определить и выразить сущность объекта или субъекта, хотя в сознании всегда присутствует (находится при сущности) и некий неясный образ, не снимаемый полностью понятиями. Этот при­сущий, неясный образ может быть в форме иллюзии, избыточного содер­жания слов, сказаний, мифов — того, что чувствуется человеком, но не осоз­нается в понятийной форме. Для выявления содержания этих неясных образов необходимо что-то или кто-то иной, другой. «Лишь в той степени, — пишет В. Франкл, — в какой степени я сам отступаю на задний план, предаю забвению мое собственное существование, я приобретаю возможность увидеть мое собственное существование, я приобретаю возможность увидеть нечто большее, чем я сам» [6, 73 ]. В качестве одного их таких способов понимания при-сущных образов Э. Левинас предлагает использовать понятие «лик», лик другого. Понятие лика «…ведет нас к понятию смысла, предшествующего моему Sinngeburg и, таким образом, независящего от моей инициативы и моей власти. Понятие лика означает философское предшествование бытующего по отношению к бытию, внешность, которая не призывает здесь ни к власти, ни к обладанию… Это понятие лика позволит, наконец, описать понятие непосредственного… Непосредственное — это лицом к лицу» [3,  67 ].

Предельные основания сознания, понятийное мышление достигаются только путем отвлечения от этих представлений и переживаний. Хотя само абстрагирование основано на чувстве, на сомнении как неком механизме отстранения от осознания, возможности тем самым иметь развитие мысли и представления, что свидетельствует о необходимой связи чувственного и понятийного мышления.

Третьей формой опосредованного знания выступает воля. Вслед за Декартом исследователи подчеркивали, что практически ориентиро­ванный разум всегда имеет в своей основе стремление, страсть, кото­рая изначально ему свойственна. Следовательно, истинной ос­новой психического, изначальностью его является не разум как представление, но воление и чувствование.

Что касается воли, волевого сознательного усилия, то еще Г. Лейбниц отмечал, что «идея воли заключает в себе идею разума» [4, 305 ]. В философии А. Шопенгауэра бездейственному миру представлений противопоставлена воля — как сущностная сила, предшествую­щая познанию человека.

Таким образом, в философии и психологии сформировались представления о том, что, с одной стороны, в основе психических явлений лежит восприятие аффекта, с другой стороны, представление, чувственность и воля порождают переживание, и наоборот, переживание порождает волевое усилие. Итак, опосредованное знание, получаемое с помощью логики, существует в форме движения понятий, чувств и воли, представляет «жесткое существо дела», изучение объекта и получение о нем опосредованного знания, что подвигает человека к границам объекта, способности отграничения одного объекта от другого и тем самым способствует углублению наших знаний об объекте, создает возможности изменения изучаемых объектов, природы и мира в целом.

Другими формами существования сознания являются формы непосредственного знания, связанные с духовными способностями человека.

На наш взгляд, непосредственное знание, существующее в виде интуитивных или мистических образов, связано с духовными способностями души как «переработкой» влияния духа на сознание, с демонстрацией духовных способностей человека, с его одаренностью.

Если сознание существует в форме знания, то бессознательное — как своеобразная форма информированности человека — имеет своим результатом некие предрасположенности к действию, или установки. Установки как формы проявления бессознательного можно рассматривать также на двух уровнях их формирования и проявления. Устремления души способствуют формированию специфических предметных установок: а) векторов ситуационной аттракции; б) стереотипов и протопипов; в) влечений (в духе З. Фрейда). Формирование универсальных установок связано с духовными устремлениями, возникшими под воздействием духа и проявляющимися в архетипах, переживаниях слитности с миром, в формах универсальных врожденных предопределенностей.

Рассматривая формы опосредованного знания, можно сказать, что «своим другим» по отношению к ним выступают формы бессознательного: эмоциям и чувствам на уровне сознания соответствуют некие неосознаваемые векторы ситуативной аттракции. Аффективные переживания во многом выступают в качестве векторов ситуативной аттракции, так как являются непосредственным восприятием, тем, что И. Кант называл «внутренним пониманием», а К. Юнг [8] обозначал «субъективными компонентами сознательных функций». Они выступают субъективными реакциями на новый объект или новый субъект. Чаще всего эти реакции неверные, несправедливые, неточные, приводящие к тому, что человек попадает впросак. Помимо этого векторы ситуативной аттракции включают в себя и бессознательные механизмы социальной перцепции, такие как эффект первого впечатления, галлоэффект, физиогномическая редукция, атрибуция, фундаментальные «ошибки» атрибуции и т. п.

Иной формой проявления «информированности» бессознательного о мире может служить выражение его в телесных паттернах, которые формируются у субъекта. Телесные паттерны демонстрируют формы ситуативной аттракции. Одним из первых психологов, указавших на эти паттерны, был В. Райх.

Второй формой специальных предметных установок являются стереотипы и прототипы, противоположностью которым на уровне опосредованного знания выступает знание в форме понятий. Сюда же относится то, что Блейер, говоря о бессознательном, описывал как автоматизмы действий человека, действий произвольных, но не сознательных. Наконец, третьей парой выступает взаимосвязь и противопоставление воли на уровне сознания и влечения на уровне бессознательного. Бессознательное вы­ступает детерминантом деятельности. В этом определении мы находим указание на такие свойства бессознательного, как сила, влечение, независимое от сознания человека. Представление о бессознательном как силе и влечении разработано наиболее полно в психоаналитической традиции.

В большей степени это влияние бессознательного как силы было описано через идею воления А. Шопенгауэра, оказавшую огромное влияние на формирование психоанализа и культуру XX в. По Шопенгауэру, воля как сущностное определение силы и действия предшествует объективному познанию и предопределяет его. З. Фрейд называет эту силу влечением, существующим как побуждение, как «импульсивное раздражение», возникающее и идущее изнутри, от самого организма. «…на бессознательное желание мы не можем оказывать влияния, оно стоит в стороне от всяких противоречий, в то время как сознательное желание сдерживается всеми другими сознательными стремлениями, противоположными данному» [7, 307 ]. Влечение понимается как самовпечатление, от которого невозможно уйти, как невозможно уйти от самого себя, поскольку эта самовпечатляемость ощущается тяжестью, лежащей на душе человека. Самовпечатляемость как проявление активности бессознательного выступает неясной, но сущностной причиной поведения человека, которая так или иначе заставляет его обратиться к своим предчувствиям как некоему потенциалу изменения и деятельности. Непосредственное знание проявляется в таких формах, как совесть (как весть из сознания), интуиция и вера. Следовательно, это знание, которое не связано с логическими доказательствами, а основано на вере и доверии.

Важнейшим элементом знания является совесть. Непосредственное знание дает человеку способность различать добро и зло через механизм совести. Совесть, до выполнения каких-либо действий или поступков человека, выражающихся в моральных категориях, является «вестью», которая предвосхищает действие или его оправдывает, она вызывает состояние неудовлетворенности человека собою, которое он переживает, испытывая «муки совести». Совесть является формой существования сознания, связанной с функционированием духа, который выступает своеобразным барьером добра и зла, разделяя доброжелательность и злодеяния человека и давая ему знать об этом. Безусловно, человек с помощью разума, используя атрибутивные механизмы способен оправдать себя, заставить умолкнуть голос совести, тем не менее в глубине души человек отдает себе отчет в своих поступках.

Наиболее сложной и требующей осмысления проблемой является описание уровня бессознательного, определяющегося духовными устремлениями, в связи с воздействием духа на душу человека. Результатом этого воздействия являются универсальные установки человека.

Первой такой формой является переживание человеком своей слитности с миром.

Рассматривая совесть как форму непосредственного знания, дающего человеку представление и оценку собственных действий, мы считаем, что в основе совестливой оценки лежит переживание слитности человека с миром, принятие или непринятие мира. Это переживание слитности с миром может быть понято как «нуминиозное» переживание (по К. Юнгу), которое может перевернуть и изменить мироощущение человека, наполнить его жизнь определенным смыслом. Переживание слитности формирует базовые установки человека — предрасположенность действовать вполне определенным образом, в духе материальных или духовных аттракторов как бессознательных влечений. Эти аттракторы демонстрируют, как может существовать бессознательное объективно, предваряя интерпретации субъекта, а именно в форме структур культуры, культурных образцов, трансляции традиционных, привычных смыслов.

Переживание слитности с миром может быть понято и как установка, стремле­ние человека к предельным предметам и явлениям, таким как Бог, Абсолют, Закон. Переживания эти не предполагают конкретной выраженности данных явлений, они об­ладают некой «непредставимостью» в понятиях, требуют для своего выражения избыточного языка, образности выражения. В то же время некий образ, выражающий предельные объекты, с легкостью возникает у человека при наличии определенных знаков или состояний. Это то, что явно представляет нам искусство, что называется «зримой сущностью», а в психологии — визуальным мышлением.

Следующей формой универсальных установок бессознательного, несущих информацию, являются архетипы и архетипические образы (противоположностью им на уровне сознания выступает интуиция). Архетипы понимаются К. Юнгом [9] как изначальные мифополагающие паттерны мышления и поведения. Архетипы заложены генетически и могут быть представлены в сознании человека универсальными символическими образами, проявляющимися в сновидениях, мифах, религиозных образах и философских идеях.

Третьей формой универсальных установок бессознательного является то, что можно назвать универсальной, врожденной предопределенностью человека в противовес вере как форме непосредственного знания. Наибольшую проблему представляет именно выделение и описание этой пары. Человек живет и развивается как часть, представитель человеческого рода. В существовании и предопределении его жизнедеятельности заложены механизмы, регулирующие его поведение как биосоциального существа, — те законы, которые заложены в человеке и способствуют выживанию популяции в целом, предопределяют реакции и поведение человека на популяционном уровне. О наличие таких механизмов поведения может свидетельствовать механизм реагирования на стресс. Известно, что воздействие стрессора вызывает у человека два вида реакций — пассивную и активную, эти реакции даны человеку от рождения и определяют особенности его поведенческх и эмоциональных реакций на стресс. Еще одной формой предопределенности поведения занимается эволюционная психология. Эволюционная психология настаивает на том, что сущностью жизни является продолжение рода. В связи с этим мы запрограммированы природой оказывать помощь не только родственникам, но и другим людям. Эволюционная психология признает два типа альтруизма — преданность роду и взаимность. Безусловно, существуют и другие социальные модели объяснения взаимности, их никто не отрицает, мы хотим в данном случае подчеркнуть, что необходимо исследовать и эволюционную первопричину поведения, в связи с теми этическими или религиозными кодексами и постулатами, которые сложились в человеческом обществе.

С другой стороны, содержание универсальной врожденной предопределенности может быть понято через описанный К. Юнгом механизм интровертивности и экстравертивности, задающий в определенном смысле отношение человека к миру.

По крайней мере, эта форма универсальной устновки бессознательного вызывает некое состояние доверия у человека, возникающее до всякой сознательной веры как доверие своей природе, своей сути, неясное понимание своей предопределенности, как следование карме, судьбе, и ощущается человеком как следование этой предопределенности своего существования. Эта универсальная врожденная предопределенность возбуждает силы влечения, веру и потребность человека действовать и верить в свое действие, в свое предопределение. Безусловно, анализ бессознательного в его пронизанности духом или целеполаганием природы нуждается в дальнейшей разработке, мы рассматриваем это положение как постановку проблемы, как поиск в бессознательной природе души оснований того, что связывает биологическую и социальную природу человека.