Эрнст Кассирер. Философия символических форм, том 1: Язык

…Материя исчислимого, как бы чувственно, конкретно и ограниченно она ни была первоначально воспринята, тем не менее служит основой развития новой формы и новой мыслительной силы, заключенной в числе.

Однако эта форма не появляется сразу в виде законченного целого, но должна последовательно выстраиваться из своих отдельных моментов. Но именно на этом основана польза, которую может сослужить логическому анализу рассмотрение языкового возникновения и формирования понятий числа. По своему логическому содержанию и происхождению число восходит к диффузии, взаимопроникновению совершенно различных мыслительных методов и притязаний. Момент множественности переходит при этом в момент единства, момент разъединения - в момент соединения, момент сплошного различения - в момент чистой однородности. Все эти противоположности должны, чтобы могло сформироваться "точное" понятие числа, достичь чистого духовного равновесия. Эта цель для языка недостижима; и тем не менее в языке можно ясно проследить, как возникают по отдельности и как завязываются по отдельности нити, прежде чем они сойдутся в логически целое, сплетутся в узорчатую ткань числа. При возникновении этих нитей различные языки ведут себя по-разному.

Они выделяют и предпочитают всем другим, одаривая его особым вниманием, то один, то другой мотив образования числа и множества, однако совокупность всех этих частных и в каком-то отношении односторонних взглядов, вырабатываемых языком относительно числа, в конечном итоге составляет целостность и относительное единство. И хотя язык своими силами не в состоянии пропитать и наполнить духовно-интеллектуальный круг, в котором находится понятие числа, - однако он способен пройти по его окружности и таким образом косвенно подготовить определение его содержания и границ.

При этом поначалу оправдывает себя связь, уже известная нам по языковому освоению простейших пространственных отношений. Различение численных отношений, так же как и различение пространственных отношений, берет начало от человеческого тела и его частей, чтобы затем распространиться на весь чувственно созерцаемый мир. Собственное тело везде образует первичную модель начальных примитивных исчислений: "считать" значит по началу не что иное, как обозначать определенные различия, обнаруживаемые в каких-либо внешних объектах, таким образом, что они словно переносятся на тело считающего и через него становятся видимыми. В соответствии с этим все понятия числа, прежде чем стать словесными понятиями, являются чисто мимическими жестами руки или других частей тела. Счетный жест не служит всего лишь сопровождением в остальном самостоятельного числительного, нет, он словно впаян в значение и субстанцию числительного. Например, эве считают на прямых пальцах; начиная с мизинца левой руки они загибают их указательным пальцем правой руки, после левой руки приходит черед правой, после этого либо счет снова повторяется, начиная с левой руки, либо считающий, присев на корточки, продолжает счет на пальцах ног76. У нубийцев почти всегда сопровождающий счет жест заключается в том, что начиная с единицы сгибают по очереди мизинец, безымянный, средний, указательный и, наконец, большой палец в кулак, после чего повторяют ту же процедуру левой рукой на правой кисти. При числе 20 оба кулака прижимают друг к другу горизонтально. То же самое сообщает фон дер Штайнен о бакаири, у которых оказывалась неудачной простейшая попытка счета, если исчисляемые предметы, например пригоршня кукурузных зерен, не были доступны перебирающей их руке. "Правая рука ощупывала.., левая считала. Попытка сосчитать зерна по пальцам левой руки, не используя пальцы правой, а лишь глядя на зерна, оказывалась совершенно безуспешной уже при трех зернах". Как видно, в этом случае недостаточно, чтобы отдельные исчисляемые объекты как-либо соотносились с частями тела, они должны быть словно претворены в части тела и телесные ощущения, чтобы через них мог осуществиться акт "счета". Поэтому числительные обозначают не столько некоторые объективные характеристики предметов или их отношения, сколько содержат в себе некие директивы телесных операций счета. Они являются указанием на определенное положение руки или пальца, часто облаченными в повелительную форму глагола. Так например, в сото числительное "пять" значит дословно: "закончи руку", "шесть" - "прыгай", т.е. перепрыгивай на другую руку. Этот активный характер так называемых "числительных" особенно ясно проявляется в тех языках, которые образуют соответствующие счетные выражения, характеризуя способ группировки, расстановки и расположения предметов, подлежащих пересчету. Так, например, язык кламат располагает множеством подобных обозначений, образованных от глаголов со значением "ставить", "класть", "располагать" и выражающих соответствующий особый способ "выстраивания ряда" в зависимости от свойств подлежащих исчислению объектов. Скажем, определенная группа предметов должна быть разложена на земле. Чтобы ее можно было пересчитать, другая - уложена в стопку, третья - разложена по кучкам, четвертая - расставлена рядами, и каждой подобной "раскладке" предметов соответствует свое глагольное числительное, другой "numeral classifier". При такой методике счета движения последовательного перечисления предметов координируются с определенными телесными движениями, которые мыслятся как протекающие в определенном заданном порядке. Причем эти движения не обязательно должны ограничиваться кистями рук и ступнями ног, как и пальцами на них, они могут захватывать и другие части тела. В Английской Новой Гвинее последовательность счета идет от пальцев левой руки, переходит на запястье, затем на локоть, плечо, затылок, левую грудь, грудную клетку, правую грудь, правую сторону затылка и т.д. В других географических областях таким же образом используются подмышечная и ключичная впадина, пупок, шея или нос, глаз и ухо.

…Существующие попарно вещи представляются языковому чутью особой, образующей свой род общностью. Например, в языках банту такие парные предметы, как глаза и уши, плечи и груди, колени и ступни ног, образуют особый класс, помечаемый особым именным префиксом. Наряду с этими естественными парами появляются и искусственные: подобно парности некоторых частей человеческого тела, язык особо отмечает парность некоторых приспособлений и инструментов. Однако это употребление двойственного числа в сфере чистых номинальных понятий, как показывает история большинства языков, постоянно сокращается. В семитском праязыке оно существовало, однако в отдельных возникших из него языках оно все больше исчезает. В греческом языке двойственное число в некоторых диалектах исчезло уже в доисторическое время, и уже в текстах Гомера эта категория слов имеет реликтовый характер. Только в аттическом диалекте двойственное число удерживается более продолжительное время, однако и здесь постепенно сходит на нет в течение IV в. до н.э. В этой тенденции, не связанной с определенным регионом или ситуацией, совершенно очевидно выражается универсальная логико-языковая связь. Утрата двойственного числа совпадает с постепенным, непрерывным переходом от индивидуального и конкретного числа к числовому ряду. Чем больше укрепляется мысль о числовом ряде как построенном по строго единому принципу целого, тем больше каждое отдельное число вместо репрезентации предметного значения становится всего лишь местом в этом ряду, равнозначным другим позициям. Гетерогенность начинает замещаться чистой гомогенностью. Однако понятно, что эта новая точка зрения устанавливается в сфере личного гораздо медленнее, чем в сфере предметности: ведь по своему происхождению и своей сущности сфера личного ориентирована на гетерогенность. "Ты" не однородно "Я", оно выступает в качестве его противоположности, не-Я: "второй" возникает при этом не как простое удвоение единицы, но соотносится с ней как качественно "иное". Правда, "Я" и "Ты" могут сойтись в единстве "Мы", однако эта форма объединения, в результате которой возникает "Мы", представляет собой нечто совершено иное, нежели предметно-собирательное суммирование. Уже Якоб Гримм подчеркнул как-то различие между предметным и личным понятием множественного числа в языке; он указал, что если предметное множественное число можно рассматривать как сумму однородных элементов, определяя, например, форму множественного числа "мужчины" как "мужчина плюс мужчина", то "Мы" ни в коем случае не может быть представлено подобным образом, поскольку его следует понимать не столько как "Я плюс Я", сколько как "Я плюс Ты" или "Я плюс Он". Чисто "дистрибутивный" мотив образования числа, мотив чистого разделения единиц, выступает в этом случае еще резче, чем в той форме счета, что отталкивалась от созерцания времени и временных процессов.

То же стремление не дать элементам, объединенным в "Мы", просто раствориться в этом единстве, но сохранить их своеобразие и специфическую определенность, проявляется в таких языковых феноменах, как тройственное число, а также инклюзивное и эксклюзивное множественное число. То и другое - близкородственные явления. Особенно строго регламентировано употребление двойственного и тройственного числа в меланезийских языках, которые в каждом случае, когда речь идет о двух или трех людях, тщательно следят, чтобы при этом использовалась соответствующая форма грамматического числа; там и форма местоимения первого лица меняет свой облик в зависимости от того, включает ли себя говорящий в число лиц, обозначенных с помощью "Мы". Языки австралийских аборигенов также обычно помещают между единственным и множественным числом двойственное и тройственное числа, причем в тройственном числе есть формы, включающие того, к кому обращена речь, и исключающие его из числа объединенных в тройку. "Мы оба" может, следовательно, значить "Ты и Я" или "Он и Я"; "Мы трое" может значить и "Я и Ты и Он", и "Я и Он и Он" и т.д. В некоторых языках это различие выражается уже в звуковой форме показателей множественного числа, как, например, в языке делавар, согласно Гумбольдту, где инклюзивное множественное число образуется сочетанием проно-минальных элементов "Я" и "Ты", в то время как эксклюзивное - повторением прономинальных элементов "Я". Формирование гомогенного ряда чисел, как и гомогенного созерцания чисел, пролагает в конечном итоге определенную границу для этого в строгом смысле индивидуализирующего понимания. Место особенных индивидуумов заступает род, охватывающий их одинаковым образом и в целом, место квалифицирующего обособления элементов заступает однотипность приема и правила, объединяющих их в количественное целое [78].

МЕТОДИЧНІ РЕКОМЕНДАЦІЇ ДО ВИКОНАННЯ ПРАКТИЧНИХ ЗАВДАНЬ:

Qui quaerīt, repērit: Опрацювання джерел.

• Перегляньте термінологію.

• Опрацюйте вказані основні джерела, розпочинаючи з виділених.

ОСНОВНІ ДЖЕРЕЛА Диалектическая концепция понятия. - Минск: Наука и техника, 1982. – С. 192-270; 135-177. Дротянко Л.Г. Філософські проблеми мовознавства. Навчальний посібник для студентів вищих навчальних закладів. – К.: Навчальна книга, 2002. – С. 39-73. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора: Проблема семантики в философском освещении. - К.: Наукова думка, 1984 Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991. – С. 99-113.

• Додаткову інформацію з семіологічного аналізу значення можна знайти в наведених джерелах, а також у відповідних посиланнях Інтернет-сайтів.

ДОДАТКОВІ ДЖЕРЕЛА: Мартынов В.В. Категории языка: семиологический аспект. - М.: Наука, 1982. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения: Уч. пособие. – М.: Высшая школа, 1988. Уфимцева А.А. Лексическое значение (Принцип семиологического описания лексики).- М.: Наука, 1986. РЕСУРСИ ІНТЕРНЕТУ: www.philosophy.ru (сайт МДУ (м. Москва) – посилання, інформація, тексти рос. та іноземними мовами, методичні матеріали); www.psylib.org.ua (бібліотечний сайт, див. на ньому розділ „Філософія”); www.semiotics.ru (інформація про знак та значення); www.text-semiotics.org (тексти дослідників знаку); www.katrechko.pisem.net (методичні матеріали, схеми, посилання).

C ogito ergo sum: Систематизація інформації.

• Порівняйте такі соціальні практики як спілкування та наука з огляду на наступні критерії:

  • ступінь наближення мовлення до мови, рівень нормативності;

  • співвідношення усного та письмового мовлення;

  • відношення до комунікативних задач;

  • дотримання комунікативних максим Якості, Кількості, Відношення та Засобу.

  • Порівняйте наведені фрагменти наукового тексту. В якій ситуації можна говорити про порушення максими Засобу (див. «теоретичний блок» теми, а також Комунікативні засоби організації неконфліктного соціального простору. Методичні рекомендації до курсу / Укладач С.П. Балінченко. – Горлівка: ГДПІІМ, 2003. – С. 22.)?

    • «…Индивид вряд ли чувствует себя уютно в так называемой стохастической вселенной, парадигматической чертой которой является хаосмос. (Муза Д.Е. В поисках духовной Родины. Проблема культурной идентичности в русской религиозно-философской мысли ХІХ – ХХ в.в. – Донецк: „Лебедь”, 2005 – С. 4)»

    • «...Закон тождества, коммутативный и ассоциативный законы имеют место и в обычной алгебре. В ней будет справедливым первый дистрибутивный закон, однако второй – уже не имеет смысла. Окажутся неверными законы идемпотентности (они выражают отсутствие в булевой алгебре степеней и коэффициентов), поглощения и двойного дополнения, а принцип двойственности в обычной алгебре вообще не определен (Мельников В.Н. Логические задачи. – К.; Одесса: Выща школа, 1989. – С. 30)»

• Знайдіть терміни, що ускладнюють розуміння уривків. Визначте, до якої наукової сфери вони належать.

• Визначте, яким чином відбулась „міграція” наступних термінів.

  • інформація

  • комплекс

  • культура

  • час

  • відносний

  • свідомий

  • тип

• Які семіологічні зміни у значенні при цьому відбулися?

L ittēra scripta manet: Робота з текстами та цитатами.

• Пригадайте з курсу психології, що таке гештальт.

• В чому різниця між значенням та гештальтом?

• Ознайомтесь із визначеннями „професіонала”, „експерта” та „профана”, наведеними Р.М. Фрумкіною (за виданням: Фрумкина Р.М. Психолингвистика: Учеб. Для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Издательский центр „Академия”, 2001. - С.95-98)

• «…Эта не вполне традиционная терминология нужна мне для того, чтобы подчеркнуть два важных аспекта проблемы:

1. отделить позицию профессионала от позиции «профана» – обычного человека, которого в экспериментальных исследованиях принято называть «наивным испытуемым»;

2. указать на возможность смены роли. Ведь один и тот же человек может менять способ действия в процессе решения задачи: начинать как профессионал и продолжать как эксперт или остановиться на уровне профессионала, который умеет усматривать тончайшие нюансы, но не умеет обосновать свое мнение и транслировать свое знание извне…

…Профессионал потому и профессионал, что существенные для его деятельности объекты представлены в его памяти в виде гештальтов. Далее он может сделать следующий шаг: попытаться экстериоризировать свое понимание, т.е. сделать явной для других композицию признаков, на которой сам он интуитивно основывался, умозаключая о сходствах и различиях.

Чтобы быть экспертом, профессионал должен уметь на этом шаге вербализовать свое чутье, т.е. вывести свой гештальт вовне…»

T ertium non datur?: Формування та обґрунтування власної позиції.

• Спробуйте дати визначення цих відтінків. Наведіть ознаки, яки відрізняють їх від основних кольорів.

  • електрик;

  • фісташковий;

  • індиго;

  • багряний

  • бурштиновий.

• Яку ланку згідно з класифікацією Р.М. Фрумкіною (рівень профана, професіонала чи експерта) посідає ваша спроба описати композицію ознак наведених понять?

• Спробуйте вербалізувати різницю між парами понять. До яких наукових сфер вони належать?

  • Індивід / людина

  • Кислота / луг

  • Уява / явлення

  • Відчуття / почуття

• Самостійно оцініть свій рівень як такий „професіонала”, „експерта” чи „профана”. Наведіть докази.

L ittēra scripta manet: Робота з текстами та цитатами.

• Дайте визначення феномену мовної картини світу.

• Ознайомтесь з фрагментами, що стосуються гіпотези „лінгвістичної відносності” Е.Сепіра та Б.Уорфа.

1. За виданням: Языки как образ мира. –М.: ООО „Издательствол АСТ”; СПб: Terra Fantastica, 2003. – C. 127-202.